Град бьет по колосьям ячменя.
Смерть одного – жизнь для другого.[i]

 

 

За ним следили.

Тысячи глаз наблюдали за путником, пока тот, тяжело опираясь на посох, медленно переставлял ноги. В ту пору он чувствовал себя старым и дряхлым: то и дело спотыкался о выступающие корни кустарников, кренился в бок и с усилием возвращал равновесие. Бывали дни, когда ему не хватало сил подняться, так невыносимо крутило мышцы ног. Им вторили ноющей болью артритные пальцы и опухший от жажды язык. Изнеможенный старик, что мог забыть он здесь, так далеко от дома? Кто бы узнал его теперь? Кто бы поверил, что шел ему тридцать третий год?

За ним следили.

Предрассветные лучи мучили загноившиеся глаза. Надрывно кашляя, он утирал губы от крови и вязкой слюны. Его путь не был окончен, но уже скоро… его ждал долгожданный покой. Взбираясь по сухой черной земле, опасно проседающей под его весом, он крепко сжимал в зубах амулет – деревянный идол предка-покровителя. Суровая тундра, хозяйка этих мест, неотрывно наблюдала за странником. Ее безжалостный взгляд заставлял его нервно оглядываться по сторонам, плохо спать ночами, ожидая нападения. Но тундра была безмолвна и пуста, ничто не предвещало зла. Только не отпускающее опасение: «за мной следят», сводившее его с ума, не уходило.

Однажды от обезвоживания он впал в забытье и несколько дней провалялся в бреду. Ему чудилось, что над ним склоняются неведомые существа, лица их – позолоченные маски, а в разрезе для глаз сияют звезды. Он приходил в себя рывками, но ненадолго, чтобы снова впасть в забытье. Мимо него проплывали огромные бестелесные животные, спинами подпирающие небо. Лапы их были столь огромны, что земля тряслась от мягких прикосновений. Неспешные и спокойные, они следовали мимо путника, не задевая и не тревожа его покой. А он лежал с широко распахнутыми глазами, наблюдая за тем, как пропадает и вновь появляется небо. Как пропадает и вновь появляется мир.

Как … неминуемо подступает тьма.

 

*****

Йон нашел его на перевале. Очень вовремя, еще бы чуть-чуть и человек умер от обезвоживания. Выглядел умирающий жутко: широко раскрытые глаза, слепо глядящие прямо на солнце; губы его потрескались, а из рта выглядывал кончик опухшего языка. Как он только им не подавился, озадаченно размышлял мальчишка. Кожа у человека обветрилась от сухого холодного ветра и кое-где покрылась коркой. Одежда у незнакомца – ободранные грязные лохмотья, от которых разило давно немытым телом и кровью. Пока Йон вытряхивал из сумки бурдюк с водой, его не оставляла мысль, как этот несчастный попал сюда. Нелюдимая горная тундра вызывала у соплеменников мальчика трепет. Его собственная мать не раз рассказывала ему, что на вершине горы обитает Бог-зверь, владыка и хранитель этих земель. Вот только живых существ здесь не было. Даже в долине, что раскинулась недалеко от их поселения, мальчишка не встречал ни животных, ни птиц. Только ягоду – землянику и красную смородину. Да и то на окраине леса, словно росла она специально близ деревни для ребятишек, которые ее собирали.

Напоив измученного человека, он попытался заговорить с ним, но тот оставался нем, равнодушно глядя в пространство. Погода успела быстро испортиться - частое явление этих мест, и уже скоро мелкий снежок посыпался с неба. Мальчишка поглядел на низкие, грузные тучи, неспешно проплывающие над головой. Вскоре мог начаться буран. Надо что-то делать, взволновано думал Йон, не оставлять же слепого старика здесь. Вот и достанется ему от матушки, ведь он опять без разрешения отправился на гору, хорошо бы хоть за розги не взялась. С усилием мальчишка приподнял безучастного старика, и запрокинул его руку себе на плечо. Тот так исхудал, что весил теперь не больше ребенка. Вдали послышался заунывный вой, и, обернувшись, Йон увидел надвигающуюся снежную бурю. Успеет ли он дойти до тропинки, что приведет его в долину? Колючий ветер с силой ударил в лицо мальчику, охнув, он отшатнулся, прикрывая глаза. В этот момент над ухом кто-то вздохнул, а затем закашлялся. Неожиданно сильные пальцы ухватились за горло Йона, да так крепко, что ребенок задохнулся и попытался разжать цепкий захват. Когда перед глазами появились черные точки, мальчик упал на колени, и воздух наконец поступил в легкие. Он скинул с себя тело старика и отполз на безопасное расстояние. Сердце его бешено колотилось в груди, в голове спутались мысли, а внутренний голос навязчиво шептал, заставляя отступать все дальше и дальше: «надо бежать».

Тем временем, слепой содрогнулся в сильном приступе кашля, ему вторил злой свист ветра, гулящий на перевале, но он вскоре затих. «Умер», - в недоумение решил Йон, но не двинулся с места.

- Воды… - Из-под лохмотьев вынырнула тонкая рука, слепой бездумно бил по земле вокруг себя, словно что-то искал. – Воды, пожалуйста, воды…

Спустя несколько часов, находясь на грани жизни и смерти, мальчишка понял, что именно в этом момент совершил роковую ошибку: любопытство погубило его. Тогда он этого еще не знал и подскочил к умирающему, протягивая бурдюк с водой. Человек дрожащими руками смочил себе пальцы, а затем губы. Он не впился в воду жадно, а отпил маленькими глоточками, смакуя каждый во рту. Вскоре он вернул бурдюк, казавшийся не потерявший в весе.

- Спасибо, - голос у слепца был сиплый и уставший. Сердце Йона сжалось от жалости к несчастному, он тут же помог ему сесть и подпер плечом. – Мальчик… мальчик, ты настоящий?

Вопрос озадачил.

- Я помогу вам спустится с горы, сможете встать? Буран близко, нам нужно идти…

Услышав эти слова, человек вцепился в запястье Йона, да так сильно, что тот вскрикнул от боли. Его слепые глаза смотрели сквозь ребенка, но тот чувствовал, как от ужаса по спине пробежали мурашки. В голове вновь перемешались мысли и хотелось только бежать домой, к маме.

- Ты хороший мальчик, - человек пальцем погладил его по коже, хотя хватки не ослабил, - помоги мне. Мой путь лежит к пещере Йор-дау, отведи меня туда.

От каждого прикосновения Йона бросало в дрожь, ему чудилось, что птица попалась в клетку, и эта несчастная птаха – он сам.

- Вы меня не отпустите. – С отчаянной уверенностью сказал мальчик, и, не дожидаясь ответа, поднялся, помогая встать незнакомцу.

 

Приближалась ночь. Снежная буря усилилась, с каждым шагом становилось все сложнее идти вперед. Пещера Йор-дау располагалась в горе Аллуайв, попасть туда можно было, лишь преодолев перевал. Слепой потерял сознание на половине пути, там-то его и нашел Йон. В их деревне ходило множество легенд о той пещере. В сказках герои, доходившее туда, погибали страшной смертью. Кто-то срывался с обрыва и разбивался о камни или ледяное озеро, что разлилось внизу; кто-то, столкнувшийся в невидимой силой, не возвращался вовсе. Эти сказки должны были отвадить юных и смелых. Мама пугала сына с детства: в пещере, грозным голосом ведала она, живет страшный дух, который по ночам спускается в долину и крадет маленьких непослушных детей. Откуда было ей знать, что эти рассказы подстегнут храброго мальчика? Откуда ей было знать, что это определит его судьбу.

Услышав куда держит путь слепой, Йон рассудил просто: сам рок велит ему идти туда. Ведь путь у них лежал в одну сторону. Испуг быстро прошел, и, осторожно ступая по заледенелой земле, Йон уже смеялся над собой. Чего он успел испугаться? Изможденного старца, еле держащегося на ногах? Ха! Да, если он захочет напасть на него, так тут же Йон убежит или (думать об этом не хотелось), спустит его вниз, с обрыва.

- Йор-дау, - раздался голос рядом и мальчик вздрогнул. Слова терялись в сильном потоке ветра, и Йон силился разобрать каждое. – Что ты знаешь о нем, мальчик?

- Это имя Бога-зверя. Днями он сторожит гору и долину, близ нее, а ночами спускается в пещеру, отдохнуть.

Он замолчал, не зная продолжать или нет, страшилки, рассказанные мамой, смущали Йона.

- В тех краях, где я жил, детей пугают по ночам, - выговаривая каждое слово, подхватил незнакомец. – «Если будете шуметь, то разбудите зверя, и он придет за вами в ночи».

- Моя мама тоже так говорит! – воскликнул мальчишка и тут же зарделся. Его спутник издал булькающий грудной звук, оказавшийся смехом. Йон поспешил сменить тему. – Мы скоро дойдем. Ночь уже.

- Ночь, говоришь … - протянул слепец, запрокинув голову, словно желая увидеть звезды сквозь облачное небо.

 

Пещера находилась на выступе, подойти к ней можно было, лишь очень аккуратно ступая по кромке горной тропы. Идти пришлось бы по одному, нащупывая ногами каждый камень и крепко держась за скалу. Ветер дул с такой силой, что мог сорвать их со стены в любой момент. Но иначе в пещеру не попасть, об этом и сказал Йон своему спутнику. Тот молча выслушал и попросил дать ему время передохнуть. Пока они сидели, спрятавшиеся от вьюги за высокими валунами, слепой поинтересовался, откуда мальчишка знает дорогу в Йор-дау. Смутившийся Йон молчал, решаясь ответить или нет, но рассчитав, что хуже вряд ли будет, произнес.

- Однажды я видел Бога-зверя. Он спускался с горы и исчез в той пещере. Тогда я не решился добраться до нее.

- А сейчас?

- Сейчас я веду вас.

- Ты получишь свой дар за доброту, мальчик. Я обещаю.

 

Йон очнулся глубокой ночью. Задремав от усталости и холода, он испуганно дернулся и принялся тормошить старика. Пора было отправляться в путь. Слепой пошел первым, за ним мальчишка. В глухой темноте ничего не было видно, тут еще и снег застилал глаза. Казалось, перебирались они целую вечность, когда же наконец оба они упали на пороге пещеры, руки и ноги у Йона дрожали, а силы были на исходе. Хотя его спутник выглядел изможденным не меньше, он нашел в себе силы встать и уверенной походкой направиться вглубь пещеры, словно зрение вернулось к нему. Дрожащую бледную фигуру поглотила тьма…это последнее что видел мальчик. Вскоре его сморил сон.

Ему снился ветер. Ветер пел грустную песню и гнал его в спину. Мальчик видел лишь дорогу, вьющуюся вверх, и больше ничего. Повсюду слышались речи на незнакомом языке, словно укусы змеи они впивались и отравляли тело. Сильный поток подгонял его, хлестал по пояснице и коленям.

«Ты должен успеть, Йон. Твое время пришло»

И он бежал все быстрее и быстрее, выбиваясь из сил, а когда добрался до вершины…

… проснулся, привязанный к камню.

Вокруг лежала кромешная тьма, и только в углу теплился крохотный огонек. Его внесли внутрь пещеры, это мальчишка понял сразу. Пахло отвратительно: кровью и разложением. Неподалеку раздавались легкие шаги, тут кто-то был, и Йон мог поклясться, что все это рук слепого. Попался, с горечью думал он, все-таки попался. Что же мне мешало сбежать раньше? Любопытство?

Словно услышав его мысли, рядом раздался шелест и около него опустился на колени старый знакомый. Глаза его все так же смотрели в пустоту, но на губах застыла неживая торжествующая улыбка.

- Хороший мальчик, я отплачу за твою доброту добром, - Йон встрепенулся, но тут же осел, услышав продолжение фразы. – Все пройдет быстро.

На этих словах слепой достал из рукава тонкий нож.

- Без тебя я бы и не справился. Пещера словно играла со мной, я искал ее до тех пор пока не ослеп. Это рок, ты пришел ко мне тогда, когда я уже отчаялся найти. А значит… моя цель имеет смысл и должна быть завершена.

Быстрым движением он полоснул по запястьям и груди мальчика, из ран тут же полилась кровь. Йон закусил губу от боли, но не издал ни звука. Тем временем слепой достал зеркало из кармана своих лохмотьев и посмотрел в него вместе с мальчиком. Йон не видел их отражений в черной глади, лишь блеск своих испуганных глаз.

- Молодость… она идет ко мне, я слышу ее поступь. Ты станешь моей жизнью, мальчик. Ты ведь пришел за этим? Стать сосудом для моего тела. Йор-дау обещал мне вечную жизнь за кровь. Тогда мне еще не ясен был его план, но ты появился на моем пути. А значит…

По телу прошла болезненная судорога, Йон сильнее закусил губу и зажмурился, но тут же не по своей воле распахнул глаза. В зеркале зарождался свет, тусклый, он разгорался и разгорался, ослепляя. Рядом захохотал безумный слепец, зеркало дрожало в его руках. Мальчишка, еще секунду назад испуганный, вдруг изменился. Он чувствовал, что время пришло, теперь его ход. Сила вернулась к нему, хлынула в человеческую оболочку и понеслась по крови. Слепец еще смеялся, когда Йон, нет, Йор-дау, высвободился от пут и выхватил у него зеркало. С силой он разбил о камни стекло, а оно разлетелось на множество осколков, часть из них пронзила тело старика.

 

- Ты… обманул меня, Йор-дау? Ты … обещал мне… вечную жизнь. - Прохрипел слепой, хватаясь за раненое горло, и тут же умер.

- Жизнь полнится ложью, а смерть никому не обмануть. – С горечью ответил Йон не своим голосом и взял большой осколок разбитого зеркала. Он взглянул в него и увидел свой налитый золотым светом зрачок, уставший вздох вырвался из его рта. Бедный мальчик скоро умрет, не в силах телу человека удержать божественную суть. Но жалость пронзила сердце Бога-зверя. Он смотрел в свои глаза через глаза ребенка и не мог отвернуться.

- Равновесие – это закон, но разве виновен тот, кто являлся лишь инструментом замысла?

С глубоким вздохом Йор-дау проткнул грудь ребенка его же руками. Тело Йона ударилось о камни, когда Бог-зверь вышел из пещеры. Алый свет брызнул на камни горы Аллуайв - рассвет предвещал начало нового дня.

 

 

Обсудить на форуме