Изгой

– …И проверьте второй этаж – при первом осмотре констебль мог что-то упустить…

Голос старшего инспектора Лерне с трудом пробивался сквозь туманную пелену, застлавшую моё сознание, едва я только переступил порог особняка барона ди Конте. Невыносимый смрад магии смерти перебивал все остальные запахи, и мне приходилось прилагать максимум усилий, чтобы не дать дёру с места преступления – такое поведение означало бы бесславный конец моей едва расцветшей карьеры сыщика… И пусть пока всего лишь внештатного сотрудника столичного отдела имперской полиции, – но для таких, как я, эта должность была большим достижением…

– Ши? У вас там всё в порядке? – Спросил у меня Лерне. – Цветом лица вы сейчас напоминаете родного брата покойного барона.

– Всё в порядке, инспектор. – Хрипло выдавил я, стараясь не сильно хватать носом воздух, и, мысленно сотворив оберегающий знак Ян, снял очки с затемнёнными стёклами…

Ничего не произошло. То есть совсем ничего, хотя я рассчитывал на совершенно другой результат. Не бросилась в лицо душа несчастного барона, двоюродного племянника императора, умоляя об отмщении. Не захлопали чёрными крыльями злые духи набу, которых должна была привлечь на пир магия смерти… Да и, если уж на то пошло, никаких следов этой самой магии обнаружить я не смог. Один лишь запах давал знать, что мне не померещилось… Всё было точно так же, как в двух предыдущих случаях, и мне это очень не нравилось.

– Теряете квалификацию, господин Кот? – Насмешливо поинтересовался Лерне, небрежно поигрывая тростью. За его левым плечом щерил зубы в вечной усмешке скелет.

Мне стало досадно, ведь полицейский знал: если на месте преступления есть что-то невидимое обычному глазу, мой дар это обязательно обнаружит. Впрочем, в ответ я не сказал ни слова, лишь равнодушно пожал плечами. Пусть думает, что хочет… Зато я могу сколько угодно любоваться пляской скелета за его плечом, а он об этом никогда не догадается.

– Ладно, проверим ещё раз подвал – и в участок. – Устало вздохнул инспектор, почувствовав смену моего настроения. – Начальство, конечно не будет в восторге, но…

Договорить он не успел. Распахнулись двери, и в особняк влетела толпа людей, одетых в красную с чёрным униформу служителей Единого… Клирики. Они всегда появлялись внезапно, словно ниоткуда и эффектно обставляли своё появление. Церковники размахивали «священными скипетрами» и сметали со своего пути всех, кто посмел «воспрепятствовать очищению», нараспев декламируя зачастую бесполезные молитвы… Однако, как для лишённых магической силы, они были слишком опасны, – скипетр мог походя проломить череп или перебить ноги, – и всё прикрывалось «Высочайшим указом Его Святейшества», которого, к слову, из простых обывателей никто никогда не видел.

– Служба Церкви. – Сухо сообщил инспектору невысокий жилистый клирик с медальоном старшего звена. – Расследование передано в юрисдикцию Церковной Канцелярии. Будьте добры покинуть помещение…

Лерне бросил на него недобрый взгляд, и я буквально физически ощутил напряженную готовность инспектора вступить в бой, так что данный конкретный пример извечного противостояния церковной и светской власти грозил перерасти в крупномасштабную потасовку.

Впрочем, я бы не особо удивился, учитывая историю нашего мира…

Церковь Единого существовала уже много сотен лет, она появилась ещё до того, как отдельные кантоны объединились в Рассветную империю. Поначалу возник Орден Света – объединение странствующих монахов, среди которых были и воины, и целители, и мудрецы. Орден обрёл популярность у народа, поскольку помогал страждущим, защищал обиженных, нёс свет истины заблудшим. У монахов даже был свой «Священный кодекс». Тогда ещё Единый отвечал на их молитвы… Но то было тогда. Позже Орден превратился в могущественную организацию, с крупной земельной собственностью и сильной армией. Поменяв название и превратившись, таким образом, в Святую Церковь Единого Творца, бывший Орден Света начал развиваться как альтернатива институту императорской власти…

Поначалу никаких недоразумений между светскими и церковниками не возникало, они спокойно сосуществовали, стараясь особо не пересекаться. А потом назрел конфликт интересов. Вопрос главенствования с течением времени начал вставать всё чаще, борьба «за души» простых людей становилась всё яростнее, пока не случилась Клариния…

Я передёрнулся. Клариния… Маленький цветущий городок на юге империи. Был. Ныне уже никто не вспомнит роскошных фруктовых садов, густых виноградников, добродушных жителей-ремесленников… Лакомый кусочек, о котором когда-то мечтала церковь, желая сделать одной из резиденций Святейшего, и на который имела такие же планы семья самого императора, превратился в мёртвую пустошь, заброшенную и заросшую дикой травой.

Вы спросите, что случилось… Официальная версия говорит об эпидемии, которую не удалось предотвратить, какие бы меры не предпринимались. Неофициально – обе стороны конфликта наговаривают друг на друга, приводя даже какую-то статистику, дабы доказать, что уж они-то сделали всё, чтобы спасти погибший город… И лишь немногие знают, что виноваты были и светские и церковники…

В ту пору Дом клана Призрачных Кошек находился на территории Кларинии. Тогда ещё существа, подобные нам, относительно нормально воспринимались среди населения империи. Мы торговали редкими снадобьями, защитными амулетами, а порой и просто красивыми безделушками… После эпидемии каким-то чудом часть наших сумела выжить и основать новый Дом. Благодаря им мы знаем подлинную историю произошедшего без малого полвека назад.

На тот момент Церковь, ослеплённая жаждой наживы, уже не могла творить чудеса как прежде, а потому не гнушалась всякого рода подстав и инсценировок. В Кларинию был отправлен лазутчик, целью которого стало распространение «бесовской» эпидемии, дабы затем триумфально появились клирики и «святой водой» да «очищающей молитвой» исцелили страждущих. Другими словами, дали больным противоядие…

Всё шло как по маслу, жители заражались один за другим и массово гибли. Даже растения и животные чахли… Настала пора святой чете отправляться в путь. Однако почти у самых ворот Кларинии им перекрыло дорогу имперское войско. Каким-то образом император прознал о планах церковников и приказал своему военачальнику во что бы то ни стало помешать им. Клириков взяли в кольцо и стали требовать выдать лекарство, мотивируя численным перевесом. Те, в свою очередь, тянули время и смогли дождаться подкрепления. В итоге кампания «перехват антидота» прилично затянулась. На улицах Кларинии становилось всё безлюднее…

– Пропустите нас, иначе все умрут! – Скрывая торжествующую усмешку потребовал глава церковного отряда, уверенный в своей победе.

В тот момент солдатам имперской армии по-хорошему следовало бы отступить, поскольку время человеческих жизней истекало, и важнее было бы спасти город, но…

– Пусть умирают. – Равнодушно обронил военачальник. – Это будет на вашей совести…

Но это осталось на совести всех, кто решил заполучить своё любой ценой…

– По какому праву вы выдворяете меня с места преступления? – Холодно осведомился Лерне у клирика и так сжал ручку трости, что та хрустнула под его побелевшими пальцами.

– У меня приказ. – Спокойно ответствовал тот.

– Представьте себе, у меня тоже. – Язвительно прищурился инспектор. – Кем подписан ваш? Его Святейшеством?

– Представьте себе, нет. – Криво усмехнулся клирик. – Нынче утром император в письменном виде лично попросил заняться этим расследованием и всем, что с ним связано Церковь Единого. Вот, убедитесь сами.

И, смерив моего шефа снисходительным взглядом, он достал из внутреннего кармана мантии какую-то бумагу и протянул её Лерне.

Читая строчки, написанные характерным мелким ровным почерком с замысловатыми завитушками, инспектор явно опешил, впрочем, как и я, хотя очень старался этого не показать. Вероятно, он ожидал чего угодно, вплоть до угроз, но только не этого. Несколько раз пробежав глазами, Лерне вернул листок клирику. Затем, коротко кивнув и сквозь зубы, выдавив что-то вроде: «Всего доброго», быстрым шагом двинулся к выходу. Скелет у него за спиной недоумённо повертел лысой головой из стороны в сторону и, грохоча костями поковылял следом… И только в тот момент, когда он вместе с инспектором скрылся за дверью, до меня дошло, что я всё ещё торчу перед глазами церковников, а лично мне это было совсем не на руку. Коснувшись двумя пальцами полей своей шляпы и, чуть склонив голову в знак уважения, я, стараясь вести себя естественно, развернулся и начал продвигаться к выходу. «Так, ещё четыре шага…». – Подумал я облегчённо… Но не успела промелькнуть эта мысль, как меня настиг окрик:

– Эй, ты! Стой!

Вероятно, разумнее было бы остановиться, тем более, что Лерне не успел далеко уйти и, скорей всего, призвал бы церковников к порядку, но… Годы гонений и инстинкт самосохранения заставили меня сделать вид, что я не услышал.

– Ты оглох?! – Снова прозвучало за спиной. – Остановись по-хорошему, иначе…

Что он там «иначе», выслушивать я не собирался, поэтому одним прыжком преодолел расстояние до двери, рванул ручку на себя, и…

– Эй! Эй, очнись уже, хватит придуриваться! – Мне со всего размаху влепили пощёчину, затем ещё одну.

– Довольно, брат Рамус, вы и так уже перестарались.

– Да что я такого сделал?! Я же его едва задел скипетром. Откуда мне было знать, что он сразу вырубится… И вообще, ваша святость, мне всё-таки кажется, что он притворяется! Дайте, я его сейчас…

– Я сказал, довольно. – По голосу я узнал в говорящем того самого клирика с медальоном старшего звена. Он даже не повысил голоса, однако, стоило ему сделать замечание, моё избиение прекратилось.

С трудом разлепив веки и чувствуя себя так, словно меня переехал экипаж, я обнаружил, что всё ещё нахожусь в доме почившего барона, при чём лёжа на том самом месте, где ещё совсем недавно констебль обнаружил хладный труп вышеупомянутого.

Не желая довольствоваться подобным положением, я попробовал подняться, и это, должен сказать, удалось мне далеко не сразу.

Выпрямив смятую шляпу, я с сожалением глянул на кучку осколков, что ещё совсем недавно была моими очками с затемнёнными стёклами, и перевёл взгляд на клириков.

Большинство из них уже вовсю рыскали по помещениях особняка, исследуя буквально каждый сантиметр, прощупывая каждую вещь… Создавалось впечатление, что они что-то ищут, и это что-то не имеет ничего общего с поисками убийцы несчастного ди Конте.

– В чём меня обвиняют? – Стараясь сохранять спокойствие, полюбопытствовал я.

– Заткнись, бесовское отродье! – Тут же взвился названный братом Рамусом. – Тебе ещё не давали слова…

– Пока ни в чём, молодой человек. – Перебил его старший. – Я хотел задать вам несколько вопросов, но мои братья несколько… кхм… перестарались. Покорнейше прошу простить их чрезмерное усердие – сами понимаете, такая нехорошая ситуация сложилась…

Я настороженно кивнул, принимая извинения церковника. Особого выбора у меня не было – удивительно, что клирик вообще до меня снизошёл…

Глаза, чувствительные к яркому свету, начинали слезиться, и я принялся усиленно тереть их, стараясь немного потянуть время. Я понимал, что мне банально собирались устроить допрос о том, что успела обнаружить на месте преступления имперская полиция.

– Вряд ли я смогу рассказать вам что-либо интересное. – Сказал я, с сожалением пожимая плечами. – Думаю, вам лучше поговорить со старшим инспектором Лерне. Уверен, он с радостью поделится информацией…

Говоря так, я едва сдерживал усмешку. Да-а… Упрямец Лерне, ярый противник Церкви и фанат светского правосудия, скорее откусит себе язык, чем снизойдёт до помощи клирикам. Видимо, к таким же умозаключениям пришёл и церковник, поскольку недовольно скривился.

– Поймите, в наших общих интересах…

– Проклятье, Ши, я успел дойти до Восточного бульвара, прежде, чем осознал, что вы не отвечаете на мои гневные реплики! – В особняк снова ворвался слегка растрёпанный инспектор и, демонстративно игнорируя застывших церковников, поволок меня к выходу. Скелет ждал на улице, махая мне костяной рукой…

– О чём вы думали? – Холодно осведомился Лерне, когда мы шли по направлению к участку. – Вам что, жить надоело? Я понимаю: для таких, как вы, существование далеко не сахар… Но, Ши, согласитесь, вы сделали большой рывок к тому, чтобы общество научилось принимать вас… Неужели, вы готовы всем рискнуть?

Вероятно, следовало бы просто промолчать, но…

– Знаете, инспектор, я никому не навязываюсь. – Сказал я, щуря слезящиеся глаза. – Мне всё равно, любят меня люди или нет… Но я устал от них прятаться. Я такой же гражданин империи, как всё. И поверьте, не стоит так часто напоминать мне о том, каким огромным достижением является тот факт, что я у вас работаю… Я, между прочим, своё жалованье отрабатываю…

Всю оставшуюся дорогу до полицейского участка мы молчали. Да и весь день прошёл как-то напряженно. Несколько мелких случаев ограбления и пойманный в кондитерской вор немного разрядили ситуацию, но впервые за много месяцев я снова почувствовал, себя здесь чужим. В этом участке, в этом городе, да и в мире вообще…

Таких, как я, не любили никогда. Оборотни – вот как они нас называли. Мерзкие «недолюди»… За многие годы осуждения мы научились хорошо скрывать свои внутренние сущности, но иногда «опознания» нельзя было избежать, ведь, как правило, мы обладали специфической внешностью. Например, клан Призрачных Кошек славился миндалевидными глазами различных оттенков жёлтого цвета с вертикальными зрачками. Клан Полуночных Волков отличался длинными звериными клыками, а Огненные Лисы все, как один, были ярко-рыжими… Когда-то давно существовали ещё кланы Горных Медведей, Серебристых Орлов и многие другие, которых я уже не помню, но со временем они исчезли… Вероятно, если бы они знали, что после того, как Орден Света позволил им селиться на землях Империи, однажды Церковь Единого начнёт кампанию по их медленному уничтожению, то предпочли бы остаться на Забытых Островах, где условия жизни хуже, но никто не считает тебя монстром…

– На сегодня можете быть свободны, Ши. – Устало сказал Лерне, глядя в окно на приближающийся закат.

– Поймите, я не считаю вас ниже других людей. Однако думаю, что вам стоит избегать всего, что может спровоцировать клириков. – Неожиданно добавил он, когда я уже был у двери. – Я не хочу из-за происков церковников терять ещё одного ценного сотрудника… Вспомните, что стало с господином Онтеро!

Я помнил. Неплохой был человек, честный и добросовестный… За что и поплатился.

Как и я, Онтеро работал в участке имперской полиции, правда, скорее, как консультант. Как и я, он принадлежал к сословию людей, которое церковь окрестила «нечистыми». Правда, в отличие от меня, у него не было звериной сущности – он был магом. Однажды, расследуя преступление, Онтеро ночной порой отправился на кладбище – его привела туда улика, и он не захотел ждать утра… В итоге, попался в лапы клирикам, которые объявили, что он творил там смертоносное колдовство. С тех пор о нём никто ничего не знает…

– Я ценю вашу заботу. – Пробормотал я, не глядя на инспектора, и отправился домой.

Дом клана освещали лучи заходящего солнца, от чего он казался печальным и даже одиноким… Таким я увидел его десять лет назад, когда ободранный, голодный и гонимый всеми попал в этот город. Я был мальчишкой, чьи родители оставили свой клан в поисках лучшей доли, но так и не нашли её… Я был мальчишкой, которого старейшина – дед Корсо – вылечил и научил всему, что знал, и благодаря которому я смог стать тем, кем я сейчас являюсь…

Я поднялся по лестнице на третий этаж, где была комната Корсо, и, слегка постучав, отворил двери. Старик, как всегда, сидел возле окна. Он говорил, что может видеть «своих котят», где бы они не находились, главное, чтоб были живы… Старейшина был слеп уже более пятнадцати лет, но необычный дар, коим он обладал, всё ещё помогал ему видеть.

– Дед… – Тихонько позвал я, но он не откликнулся.

– Старик спит. – Сказали за моей спиной. – Пошли лучше поужинаем.

Обернувшись, я увидел своего кузена Кастора и, усмехнувшись, спустился вслед за ним вниз.

На кухне, как обычно было намного теплее и оживлённее, чем наверху. Крутилась парочка ребятишек – близнецы моей троюродной сестры Аденики, которая работала на ткацкой фабрике и возвращалась поздно вечером. На почётном месте во главе стола сидел большой пушистый кот… Впрочем, скорее лохматый.

– Майло, слезь со стула Корсо! – Сердито проворчал на него кузен. – И прими, наконец, человеческий вид.

– Да ладно тебе, Кастор, дед всё равно спит, раз вы явились без него… – Надулся кот, но покорно спрыгнул на землю и уселся возле моих ног, игнорируя вторую часть замечания. – Что-то ты сегодня рано, Ши. Обычно раньше девяти вечера Лерне тебя не выпускает… Что-то новое стряслось?

– Да всё то же. – Пожал я плечами. – Убийства знати продолжаются.

– Вот как… – Задумчиво протянул охочий до сенсаций Майло. – И кто на этот раз?

– Барон ди Конте.

– О, родственник самого императора… Тем более странно. – Кот почесал лапой нос.

– У нас забрали расследование. – Я сел за стол и тяжело вздохнул. – Дело передано в Церковную Канцелярию по просьбе самого императора.

– Что?! – Майло подпрыгнул на всех четырёх лапах. – Где это видано: Церковь и император действуют сообща!

Я кивнул и взял пирожок из корзинки.

– Странно, конечно. Но ты же знаешь церковников: они не станут ничего объяснять…

– Может, и хорошо, что ты теперь не фигурируешь в этом деле. – Вставил Кастор. – Меньше знаешь – крепче спишь…

– Да как вы не понимаете! – Не унимался Майло. – Грядут глобальные перемены! Катастрофы! Войны!

Ну… Насчёт катастроф это он переборщил, конечно. Но странностей было действительно много.

– Майло, уймись. Никаких катастроф не предвидится… А в остальном лучше не лезть на рожон. – Кастор сел на лавку и принялся штопать свою старую куртку.

Кузен тоже раньше жил далеко отсюда, на востоке империи в маленьком захолустном городке. У него были жена и сын, и он редко общался с нами. До недавнего времени. Год назад, поздней ночью он явился в Дом клана один, постаревший разом лет на десять и совсем седой. Теперь от него часто пахло «кошачьей лапкой»: в больших дозах сильнейшим ядом, а в маленьких – неплохим средством от разбитого сердца…

– «Не лезть на рожон»! – Передразнил писклявым голоском Майло Кастора. – Грядут перемены, а мы остаёмся не у дел! Нельзя так жить!

– Сказал тот, кто носа из дому не кажет и притворяется домашним животным. – Спокойно прокомментировал кузен.

– Да, может, и притворяюсь. Я, может, готовлюсь!

– К чему?

– К великой битве!

Кастор поморщился и даже не счёл нужным комментировать смехотворное замечание брошенного котёнка-затворника, мечтавшего о великом будущем.

– За кого биться-то будешь? – Не вытерпел всё-таки кузен. – За людей, которые тебя презирают?

– Со временем они всё поймут. – Упрямо повторил Майло, воинственно топорща шерсть. – Кто-то должен быть первым… Кто-то должен объяснить им, что мы – не враги, что это всё выдумки Церкви...

Кастор покачал головой:

– Да хоть выйди за них на костёр.

– А может, и выйду. – Бросил Майло, с вызовом глядя в бледно-жёлтые глаза кузена. – Может, я первый выступлю за свободу – расскажу людям правду о Кларинии!

– И что? Думаешь, тебя кто-то поддержит? Или, может быть, даже пойдёт против власти? Пойми ты: люди ничего не станут делать сами. Им нужно, чтобы кто-то сделал за них. И, если получится, они будут восхищаться тобой и любить, чтобы было удобнее использовать… А не получится – укоризненно покачают головами и придут плюнуть на твою могилу!

– Ты не прав! – Закричал кот, и из его жёлто-зелёных глаз покатились слёзы.

– Ладно, хватит на сегодня демагогий. – Сказал я, поднимаясь из-за стола и подхватывая Майло с пола. – Давайте лучше отдыхать. У нас и так забот хватает, не стоит расходовать энергию на пустые споры.

Кастор, не поднимая глаз от работы, пожал плечами и ничего не ответил.

– Ты тоже так думаешь? – Спросил меня кот, по обыкновению облюбовав старое кресло в моей комнате. Он смотрел жалобно и грустно.

– Ты лучше спи, воитель правды. – Усмехнувшись, ответил я. – Поверь, время всё расставит по местам.

Этой ночью я спал очень плохо. Неясные страхи и предчувствия вылились в кошмарные сновидения, в которых я преследовал какую-то тень, казавшуюся мне до боли знакомой. Я настигал её, и она накрывала меня чёрным беспросветным мраком, из которого не было выхода…

Из-за этого я проснулся очень рано, в самое тёмное время – перед рассветом. Поворочавшись с боку на бок, я всё-таки решил спуститься вниз, где и застал хмурого Кастора.

– Что не спится? – Спросил он меня устало. Было похоже, что он совсем не спал.

– Да так… – Пожал я плечами и поставил на огонь чайник.

Кастор с минуту сверлил меня взглядом, а затем, схватив за руку и вынуждая взглянуть ему в глаза, сказал:

– Я знаю, о чём ты думаешь. Я помню тебя ещё совсем маленьким, и ты ни капли не изменился. Всё такой же упрямый вид, особенно если что-то замыслил… Не лезь в это, брат.

Я слегка прищурился, встречая его мутноватый взгляд.

– Кас, я знаю, что делаю. Можешь за меня не волноваться… Кроме того, сам понимаешь, Майло в чём-то прав: что связывает две противоборствующие силы? Возможно, кто-то неведомый зацепил что-то слишком важное для них обоих… Таким образом, оно может угрожать и всем остальным. В любом случае, всё это слишком странно.

– Странно или нет, а пусть разбираются между собой сами! Ты даже представить не можешь, насколько церковники могут усложнить тебе жизнь…

– Почему же, как раз могу. – Хмуро бросил я и, вырвав из цепкой хватки кузена свою руку, покинул кухню.

Ни один из моих сородичей не мог похвастаться счастливой судьбой или лёгкой жизнью. Но вот кузен… Он страдал и постоянно старался напомнить мне, что я тоже должен страдать… И бояться. Учил меня так, словно я был неразумным ребёнком, выросшим в тепличных условиях, и никогда не ведал боли и страданий.

Однако я ведал. Я понимал, что мир жесток, но не собирался прятаться от него…

 

День проходил скучно. Инспектор, злой как марранский желторог, сортировал документы, трепля ни в чём не повинные папки и с силой выдирая неугодные листы. Я ему завидовал. Я не мог согнать дурное настроение ни на какой части казённого имущества, дабы не пострадала моя зарплата.

– И кто закинул дело по коррупции в стопку со взломами?! – Кипишевал Лерне. – Ши, проверьте эту демонову стопку ещё раз! Я не намерен потом снова полдня рыскать в поисках нужной папки!

Скелет одобрительно кивал головой. Ему папки в чёрных переплётах тоже не нравились, я видел, как он кровожадно косился на красные – те, в которых хранились дела об убийствах.

– Господин начальник, я уже третий раз проверяю ту стопку. Нет там больше подобных дел. – Пробурчал я недовольно.

Скелет начинал раздражать, и я, сердито глянув на него, украдкой показал ему кулак.

– На что вы всё время смотрите? – Сердито поинтересовался инспектор. – Я уже в который раз замечаю, что вы пялитесь мне за спину. Это слегка нервирует, знаете ли. Что вы там увидели? Злого духа?

– Нет. – Честно ответил я, но уточнять не стал. Пока не выясню природу феномена, не стоит зря тревожить человека. Но однажды я всё-таки выясню, откуда у Лерне этот необычный атрибут...

– Чего вы злитесь? – Прямо спросил я полицейского. – Из-за церковников?

– Нет. – Отвернулся инспектор, делая вид, что занят. – Неужели вы думаете, что я позволил бы этим демоновым молитвенникам в цветастых мантиях вывести меня из равновесия?!

Последнюю фразу Лерне фактически выкрикнул, посему я счёл вопрос риторическим и решил не отвечать.

– Ладно, не суть. – Сделав пару глубоких вдохов, сказал мой начальник. – Дело даже не в том, что министр в присутствии святоши макнул меня носом в «беспорядок на вверенной мне территории». И не в том, что расследованием заниматься будут эти длиннополые… Гм… Клирики в общем. Дело в том, что даже опираясь на свой немалый опыт, я не могу понять, к чему этот цирк.

Я пожал плечами. Мне тоже было любопытно, что затеяли сильные мира сего, но что я мог поделать?

В кабинет постучали, а затем влетел запыхавшийся констебль.

– Ещё одно убийство, инспектор. – Выпалил он, пытаясь отдышаться. – На этот раз виконт Тревье. Всё точно так же, как и в предыдущих случаях.

Лерне вскочил с места.

– А вот это уже интересно! Быстрее, Ши, нельзя терять ни минуты!

Почему так торопился инспектор, стало понятно, как только мы прибыли на место преступления. К сожалению, как ни быстро мы двигались, но всё же опоздали. У входа в дом виконта пестрели знакомые алые с чёрным мантии.

Лерне неподобающе его чину и служебному положению выругался и ринулся на штурм «крепости».

– Что здесь происходит? – Белый, как смерть, от нервного напряжения поинтересовался он у «часовых».

– Приказ Его Святейшества. – Не удивили нас последние.

– Дайте пройти! – Начал выходить из себя Лерне.

А я… Я ощутил уже знакомый запах магии смерти. Но он шёл не из распахнутых дверей дома. Он тянулся откуда-то сбоку.

Оставив начальника разбираться с церковниками, я незаметно удалился и обошёл дом с другой стороны. О! Я едва сумел сдержать довольный возглас. Возле входа для прислуги темнело характерное маслянистое пятно. Оно было едва видимым… Но оно было! Это уже что-то, особенно если учесть мои предыдущие неудачи.

Это давало возможность предположить, что и в этом и первых трёх случаях орудовал тёмный, несмотря на то, что на первый взгляд казалось, будто жертву убили одним из физических способов. Скорей всего, увечья наносились телу уже после смерти. Имело ли это какое-либо значение? Имело и огромное! С помощью специфической магии тёмные собирали смерти своих жертв, заключая их в специальный сосуд с тем, чтобы потом использовать их в колдовских ритуалах. В смертях заключался огромный энергетический потенциал, особенно, если человек умер раньше времени. Если его высвободить в определённый момент и верно направить, можно сотворить любое заклинание и получить почти безграничную власть. Именно поэтому тёмных истребили. Ну, по крайней мере, так считалось до недавнего времени. Осталась лишь небольшая группа некромантов, но по сравнению с тёмными они были не опаснее киллийских овечек.

Не нравилось мне это. Если мои предположения верны, то тёмный собрал уже четвёртую смерть, и, скорее всего, на этом не остановится. А выследить его способны либо маги высочайшего уровня… Либо оборотни, для которых её следы нестерпимо воняют. А посему напрашивался один-единственный вывод: церковники не смогут найти убийцу. Тогда зачем император их позвал?..

Вопрос был риторический, и я решил не зацикливаться на нём. Тем более, что едва заметный след и нехороший запашок тянулись дальше, прочь от дома виконта Тревье. Рассудив, что Лерне вряд ли понадобятся сейчас мои услуги, я пошёл по следу…

 

Стоя у кладбищенской ограды, я понимал, что если меня здесь застукают церковники, связи с имперской полицией меня вряд ли спасут. Как странно: не так давно мы вспоминали несчастного господина Онтеро, и вот теперь я точь-в-точь повторяю его поступки. Как бы не повторить и его незавидную судьбу… След тянулся дальше, и я знал, что последую за ним. Но стоило всё же обдумать последствия, хотя бы ради деда Корсо. Я обдумал. Ужаснулся… И, одним прыжком перемахнув через ограду, стал красться вглубь кладбища.

Отцепляя от острых выступов стоящих впритык оград и колючих кустов кусочки своего плаща, я мечтал о том, как было бы здорово принять вторую форму и в облике кота незаметно пробираться между могил. Но для этого следовало бы бросить одежду, по которой меня легко можно было вычислить, а это, ясное дело, в мои планы не входило…

След обрывался возле старого полуразрушенного склепа. Было бы неразумно сразу соваться внутрь, тем более, что это могла быть ловушка. Поэтому я решил запустить в могильник разведчика. Осмотревшись, я нашёл подходящего по размеру паука – довольно крупного и агрессивного – и, посыпав его порошком забвения, произнёс заветную фразу. Посторонний мог бы подумать, что я творю магию, однако по сути это была наука взаимодействия двух живых организмов, немного усиленная порошком и словом-катализатором… Как бы там ни было, а паук теперь мог делать то, что я скажу. Послав нехитрую мысленную команду, я сосредоточился на восьми чёрных глазах-бусинках, которые вместе с пауком скрылись в полумраке склепа.

Паук хорошо видел в темноте, да и его обзору мог позавидовать каждый, поэтому для должности шпиона и разведчика он подходил идеально. Устанавливая с ним мысленную связь, я словно сам находился внутри склепа…

Клочья паутины, пыль, останки мелких грызунов… Пока что ничего интересного. Я напрягся и попытался взглянуть через глаза паука своим особым зрением. О! Вот это уже интересно. Пятна – одно, второе, третье… Я заставил паука пройти вдоль нехитрой цепочки маслянистых следов магии смерти, которая в конечном итоге привела меня к некоему продолговатому предмету… Что за?!.

Вспышка боли на мгновение ослепила меня. Придя в себя, я понял, что потерял связь с разведчиком… Впрочем, кажется, я и так увидел больше, чем хотел.

Плохо было другое – клирик в алой мантии у меня над головой. Похоже, подобные пробуждения стали входить у меня в привычку… Довольно прескверную, следует заметить.

– Прошу прощения. – Уже знакомо извинился он.

– А, это вы, ваша святость. – Потирая раскалывающуюся голову, пробормотал я. – А где же брат Рамус?

– Если бы вас стукнул брат Рамус, вы бы уже не задавали вопросов. – Хмыкнул клирик. – Не буду спрашивать, что вы здесь забыли – вероятно, как и я пошли по следу убийцы. И вам повезло, что я решил для начала допросить того, кого выследил…

– Вы что же, приняли меня за преступника?

– Естественно. У меня же нет способностей, подобных вашим. На этот раз убийца спешил – либо ему помешали, либо что-то его отвлекало. Несколько слуг в это время не спали и успели заметить, как он скрылся через чёрный ход. Я как раз направился туда, и увидел, как некто, в сумерках напоминающий скорее тень, чем живого человека, постоял немного у задней стены дома, а затем спешно двинулся в направлении Семетри-лейн.

– И привёл вас на кладбище… – Хмуро закончил я за него. Это ж надо так опуститься, чтоб не заметить за собой слежку.

– Какое разочарование. – Хмыкнул клирик, словно прочитав мои мысли. – Это ж надо так опуститься, чтоб спутать оборотня с тёмным.

Я невольно улыбнулся.

– А почему вы решили, что я не тёмный? Вдруг, это всё моих рук дело?

– Я ещё не настолько выжил из ума. – Фыркнул церковник, видимо, не собираясь мне ничего объяснять. Да… Похоже, лишённые дара служители церкви вовсе не так уж его лишены.

Кряхтя, я поднялся на ноги. Демоновы скипетры… Ещё пару раз по голове – и эта самая часть тела станет абсолютно бесполезной в обиходе.

– Из чего сделаны эти ваши железяки? – Проворчал я, впрочем, не особо рассчитывая на ответ.

– Все скипетры – копии Изначальной Реликвии. – Усмехнулся клирик. – Отлиты из особого сплава по образу и подобию древнего Скипетра Патриарха, первого Святейшего. Они обладают уникальной силой… А на вас, не совсем людей, действуют вдвойне. Странно, что вы не знаете…

Ну, конечно же, реликвии святых отцов древности… Единственное в Церкви Единого, что всё ещё хранило величие и могущество прежних времён. А почему хранило? Потому, что для этого не нужно было верить и оставаться непогрешимым, – нужно было всего лишь применить тайные знания и создать предмет – оружие, обладающее силой… А вот для истинных чудес нужна вера и святость, чего нынешние клирики, как правило, напрочь лишены.

– Ясно. – Констатировал я. – А где же тот самый Скипетр Патриарха?

Церковник пожал плечами:

– Понятия не имею. Церковь лишилась его очень давно… Говорят, много веков назад сам Патриарх и разбил его на множество частей, дабы не искушать последователей великой властью, которую нёс сей предмет.

Даже так! Были же праведные люди… Впрочем, не важно… Я поправил на себе шляпу.

– Ну я, наверное, пойду? – Стараясь говорить, как бы между прочим, спросил я.

– Идите. – Усмехнулся клирик. – Если вам, конечно, нечего мне рассказать.

– А что рассказывать? – Выдохнул я устало. – След привёл меня сюда и оборвался. Я больше ничего не нашёл.

– Это очень плохо. – Посмурнел церковник. – Чутьё подсказывает мне, что это не обычный тёмный, каких было пруд пруди в прежние времена. И убийства его не случайны…

– Почему вы это мне рассказываете? – Удивился я. – Вы же сами сказали, что имперская полиция больше не занимается этим расследованием.

– Так и есть. Лерне не должен лезть в это – нынешняя ситуация ему не по зубам, каким бы профессионалом он ни был.

– А Церкви, стало быть, по зубам?

– Почти. – Клирик устало потёр лицо. – Когда-то давно нас учили противостоять тёмным, хоть мы и не всегда способны зреть незримое, как это можете делать вы. Но мы знаем, с чем имеем дело, и умеем с этим бороться… Нам бы очень пригодились ваши способности, господин кот.

Я шумно сглотнул. Церковь не всегда была нашим врагом… Но за последние шесть-семь десятилетий превратилась в монстра, которого мы боялись до беспамятства…

– Я работаю на имперскую полицию. – Сказал я через некоторое время. – Простите, ваша святость, но вряд ли моё начальство будет в восторге от моих контактов с Церковью… Расследование рано или поздно закончится, а мне ещё жить и работать.

Я не стал обдумывать тот факт, что Церковь, если захочет, как раз жить мне и не даст, особенно, если учитывать нынешнюю ситуацию и встречу на кладбище… Где-то в глубине души я понимал, что если меня поставят перед выбором… Не поставили.

– Я понимаю. – Кивнул церковник. – Вы неплохой человек, господин Ши… Если понадобится помощь, или вы вдруг передумаете, обратитесь в местное отделение Церковной Канцелярии и попросите связать вас с отцом Патриком. Я всегда к вашим услугам.

– Спасибо. – Оцепенело пробормотал я, удивлённый тем, что, во-первых, он знает моё имя, во-вторых, назвал своё и предложил помощь… Мир порой непредсказуем.

– Не за что. – Отец Патрик пожал плечами и, развернувшись, направился прочь, однако спустя несколько мгновений остановился и бросил через плечо:

– Я бы советовал вам побыстрее отправляться домой: сегодня на кладбище дежурит караул брата Рамуса.

 

Была глубокая ночь. Дом клана спал, а я… Я сидел в кресле и решал, как мне следует поступить. Пытаясь обдумать происходящее, я пришёл к нескольким выводам. Первый: происходит что-то настолько глобальное и нехорошее по своей сути, что давняя вражда между церковной и светской властью, как и неприязнь церковников к видам существ, отличных от людей, отошла на второй план. Второй: и клирики, и император знают, что происходит на самом деле, и почему жертвами неизвестного тёмного стали именно барон и виконт – следовательно, их что-то объединяет. Третий: я не хочу в это лезть, но лезть мне в это придётся, поскольку... Впрочем, последнее ещё нужно было выяснить.

Прозрения и подозрения вымучили меня настолько, что я понимал: как ни паршиво я себя чувствую, действовать нужно немедленно.

– Дед Корсо? – Я тихонько приоткрыл дверь комнаты старейшины…

 

Уже на подходе к дому генерала Кантера я знал, что опоздал. Я ещё не чувствовал характерного запаха, но моё предчувствие никогда не ошибалось. Старый генерал, два года назад ушедший в отставку и запомнившийся в народе как любитель квашеной капусты с арсельской клюквой, был мёртв. На этот раз убийца даже не попытался скрыть свою деятельность. Тело старика лежало прямо на пороге, возле распахнутой двери, и уже собрало приличную толпу. Однако, судя по тому, что констебля всё ещё не было, преступление было совершено совсем недавно.

– Я тоже опоздал. – Услышал я за спиной запыхавшийся голос. – Теперь, боюсь, уже ничего не сделать…

Я разозлился.

– Вы знали, кто будет следующей жертвой?! – Процедил я сквозь зубы, поворачиваясь к отцу Патрику. – Так почему же не предотвратили его смерть?

Клирик поджал губы и, схватив меня за предплечье, поволок прочь от толпы. Некоторое время мы очень быстро шли по тёмной улице, пока не остановились в ещё более тёмной подворотне.

– Дело в том, господин Кот, что я вычислил, на кого падёт сей печальный жребий, всего около получаса назад. – Сказал спокойно отец Патрик. – Я знаю, что вы не будете трепать языком, – в первую очередь, это в ваших же интересах, – а потому представлю вам ход моих умозаключений… Как вы должны были догадаться, церковную и светскую власть объединяет немало нелицеприятных секретов. Один из них уже несколько десятилетий хранит ваш клан.

– Клариния.

– Да. Однако не всё так просто. Вы должны понять, почему церковь не хотела отдавать этот крошечный город императору… Дело в том, что под ним, ещё со времён основания Ордена Света, была проложена система подземных ходов, в которых хранилось немало священных артефактов… Известно ли вам, молодой человек, кто основал город?

– Этого никто не помнит…

– Почему же никто? Об этом помнит Церковь. Кларинию основал первый Святейший – Патриарх Антоний… Именно он пригласил земледельцев и ремесленников селиться на «благословенной Единым» земле. И сделал он это…

– Чтобы организовать прикрытие для хранилища древних реликвий. – Поражённо пробормотал я. Произошедшее в Кларинии приобретало совершенно иной смысл.

– Если хочешь спрятать что-либо, положи это на видном месте, так ведь? – Усмехнулся клирик. – В том хранилище было немало ценных и священных предметов. Многие из них обладали силой… Но был один особый.

Я мысленно застонал.

– Только не говорите, что там был тот самый Скипетр.

– Был. Разбитый на пять частей.

Пять частей… Пять убийств.

– Так все погибшие обладали частью реликвии? – Спросил я, понимая, что вопрос, в принципе, глупый – и так всё ясно.

– После того, как эпидемия закончилась – плачевно для города – большая часть войска императора вернулась в столицу. Всё было обставлено с шумом и плачем, как подобает после свершившейся трагедии… Но это нужно было скорее для того, чтобы кое-кто из ближайшего окружения владыки по его предписанию решился на поиски в опустевшем городе… Церковь узнала об этом слишком поздно. Половина отряда служителей Единого вернулась, и ей удалось отстоять большую часть артефактов, но…

– Но приближённые императора увезли разбитый Скипетр.

– Да. Не обладая необходимыми знаниями, император не решился восстановить его. На пятерых приближённых, участвовавших в кампании была возложена миссия хранить его части, передавая из поколение в поколение, дабы к Церкви не вернулось могущественное оружие... Их имена хранились в тайне, и, так как правящая династия с тех пор сменилась, было очень сложно их вычислить. Я перелопатил множество различных документов тех времён, прежде, чем смог это сделать… Но оказалось слишком поздно.

– Значит, убийце был нужен Скипетр. – Я прислонился к стене и закрыл глаза. – Зачем он ему?

– Он дарует власть над миром. С его помощью Патриарх по заветам Единого установил существующий миропорядок…

– Скорее, существовавший. – Пробормотал я.

Отец Патрик коротко кивнул.

– Да, за прошедшие со времени смерти Патриарха века, мир изменился не в лучшую сторону… Его Орден сгинул, а Церковь… – Тут клирик осёкся, словно только теперь осознав, кому и что он говорит.

– Что нужно, чтобы собрать Скипетр в единое целое?

– Очень много энергии.

Я кивнул. Ясно. Чего-чего, а энергии он уже насобирал. Как минимум, пять смертей. Пять жизней, отнятых недрогнувшей рукой. Только так. Хладнокровно и спокойно – иначе не сработает…

– Прощайте, отец Патрик. – Сказал я, снимая плащ и шляпу.

– Не глупите. Вы знаете, кто убийца, иначе вас бы здесь не было. Позвольте помочь… – Церковник обеспокоенно нахмурился.

Я покачал головой.

– Вы можете попробовать меня остановить… Но не советую. По крайней мере, не сейчас.

Мышцы скрутило уже знакомой болью трансформации. Я даже не стал снимать штаны и куртку… Всё равно, вряд ли они мне уже понадобятся…

 

Я думаю, мало кто из редких ночных прохожих видел огромного чёрного кота, мчащегося по улицам столицы, да и это не особо меня волновало. Важнее всего было то, что до небольшого деревянного домика на старом рыбацком причале, принадлежавшего клану, я добрался в считанные минуты.

В маленьком окошке горел тусклый свет. Толкнув лапой дверь, я, не таясь, вошёл внутрь.

– А я всё думал, придёшь ты или нет после того, как нашёл мой нож в том склепе. – Задумчиво пробормотал Кастор, не оборачиваясь. – Это ведь Корсо помог тебе выследить меня... Всё-таки слишком много видит наш незрячий старик, не находишь?

Я тяжело дышал, каждая мышца была напряжена и готова к прыжку. В руках у кузена была большая склянка с мутной чёрно-сизой жидкостью, клубившейся и переливавшейся в тусклом свете толстых свечей, стоящих по периметру вырезанной на полу пентаграммы, в центре которой лежали пять влажно блестевших куска металла. Знаки по контуру пентаграммы слабо светились… Это значило, что ритуал почти завершён.

– Поговори со мной, брат. – Внезапно тихо попросил Кастор. – Я не хочу, чтобы всё закончилось так… Вспомни: я ведь просил тебя не соваться в это дело.

Я молчал. Трудно говорить в облике кота, а оборачиваться человеком я не хотел, лишь молча оскалился, показав Кастору внушительные клыки и готовность пустить их в ход.

– Ладно, тогда будет монолог. – Спокойно констатировал Кастор. – Считаешь меня чудовищем? Ты даже можешь не отвечать – я знаю, что считаешь… Как же: хладнокровный убийца, мерзкий тёмный… Но ты не понимаешь! Думаешь, я собирался становиться убийцей? Нет. Я хотел жить, радоваться, быть счастливым… И я не хотел, чтобы моя семья гнила в яме, утыканной острыми кольями, куда их кинул выпивший церковник… И плевать мне на их правосудие!

Кастор замолчал и принялся мерить шагами комнату.

– Я должен был что-то сделать. Это жгло меня изнутри, кричало во мне: «Действуй!»… И я начал поиски. Хоть чего-то. Это было нелегко, но я проштудировал все источники, которые только существуют в империи, прочёл всю запрещённую литературу… И узнал о Скипетре. – У кузена вырвался истерический смешок. – Представь себе: я смог сделать то, на что не сподобилась вся Церковная Служба – я нашёл их замечательную реликвию!

Я покосился на куски Скипетра и невольно зашипел – уж очень нехорошая от них шла энергия.

– Да не бойся, он тебя не укусит! – Расхохотался кузен. – Знаешь, что я теперь могу с ним сделать? Всё! Я переделаю мир, поменяю законы и порядки, сотру с лица земли церковников… Пришёл мой черёд править и властвовать. Пусть узнают, каково это – быть изгоями! А я больше не хочу. Я НЕ БУДУ ИЗГОЕМ!

Прокричав во весь голос последнюю фразу, Кастор внимательно посмотрел на меня и спросил:

– Так ты со мной? Возможно, я и стал тёмным, но без этого нельзя восстановить Скипетр… А теперь наш клан станет во главе всего мира… Да что там мира – миров! Возможно, даже всей Вселенной! Присоединяйся, Ши, мне нужна твоя помощь!

Я смотрел на него и не видел Кастора. Передо мной был лишь выживший из ума фанатик, утративший все жизненные ценности. И стало так больно и горько… Вспомнился жалобный взгляд Майло, который, пережив гибель всех близких людей, включая маленькую сестрёнку, по-прежнему верил в добро и справедливость. Вспомнилась гордость инспектора, с которой он представлял «суперполицейского» остальным служащим… А ведь был ещё дед Корсо, который учил нас оставаться людьми, даже когда звериная сущность лезет наружу. Был странноватый отец Патрик, который вселял надежду в то, что не все церковники жестоки и предвзяты… Много чего было, через что я, как бы плохо мне ни было, переступить не смогу… Отбросив страхи, я трансформировался в человека.

– Для того, чтобы стать тёмным, маг должен принести в жертву невинную душу. Кого же убил ты, чтобы продаться тьме? – Спросил я тихо.

– Это не имеет значения. – Отстранённо пробормотал Кастор. – Это всего лишь песчинка в огромной пустыне бытия. Все мы рано или поздно умрём… Но тот, кого я принёс в жертву, так и не познает ужасы этого мира. Я оказал ему услугу.

– Знаешь, брат, я ведь равнялся на тебя. Восхищался твоим мужеством и стойкостью, с которой ты переживал удары судьбы… Но ты – слабак. Самый настоящий слабак и трус! – Я рычал, вкладывая в голос всю свою боль. – Только слабый будет плакаться и пытаться перекроить под себя весь мир, чтобы страдал не только он, но и все остальные… Конечно, гораздо сложнее жить в тех условиях, в которые тебя поставил жребий, переживая то, что выпало лично тебе, и оставаясь при этом достойным звания человека. Гораздо легче взмахнуть волшебным скипетром и переделать всё наново… А не подойдёт – переделать снова и так бесконечное число раз. А сколько для этого понадобится человеческих жизней – да кто их считает! Но наша жизнь одна. И мы обязаны прожить её достойно… Ради чего же живёшь ты?

Я замолчал, давая себе отдышаться. От двойной трансформации и потраченной энергии перед глазами плыли радужные круги.

– Многие из нас потеряли тех, кого любили. Но ломать в отместку чужие судьбы, мстить, калечить свою душу – не выход. Став тёмным, что получил ты? – Я взглянул ему в глаза. – Остановись, брат!

Но, увидев во взгляде кузена мутные огоньки, я понял, что его уже не остановить.

– Как умно ты рассуждаешь… А ты попробуй ВЛЕЗТЬ В МОЮ ШКУРУ! – Закричал он и ринулся на меня, размахивая склянкой с эссенциями смерти…

Последнее, что я помню – как я попытался его оттолкнуть, и мы оба упали наземь. Склянка выпала из его разжавшихся от удара пальцев, стукнулась о каменный пол, а затем треснула…

 

Сознание возвращалось рывками и болезненно. Я сел и попытался протереть глаза, которые словно застлала мутная пелена. Двигаться было непривычно – так, словно я стал в два раза легче… Когда зрение более-менее вернулось, я увидел, что всё ещё нахожусь в маленьком рыбацком домике. Рядом едва виднелись контуры уже потухшей пентаграммы, возле которой лежало тело Кастора… Вернее, это я так сначала подумал. Когда я подполз ближе, то смог различить короткие тёмные волосы, знакомый шрам на правом предплечье и обрывки любимой куртки… Это был я! Вернее, моё тело, а я… Я с ужасом схватил руками длинные белые волосы, опутывавшие меня, как верёвки. Волосы Кастора! Я был им! И в то же время оставался собой…

Попытавшись нащупать пульс и не найдя его, я осмотрел своё бывшее тело и увидел темневшую на виске рану от осколка взорвавшейся склянки… Я был бы мёртв в любом случае, а так… «…Попробуй влезть в мою шкуру»…

Да уж… Спасибо, брат.

Части Скипетра всё так же лежали в центре пентаграммы. Холодные и безжизненные… Я поднялся на шатающиеся ноги и, подобрав какую-то тряпку, сложил в неё обломки опасной реликвии. Крепко связав узлы ткани, я обмотал её верёвкой со старым рыбацким якорем и, отворив двери дома, пошёл на пирс…

Я очень долго плыл на старой ветхой лодчонке, стараясь не думать ни о чём из того, что произошло… Выплыв на середину реки, я бросил свой груз в воду. Там, глубоко на дне, густой ил если не навек, то, по крайней мере, надолго похоронит его, спрятав от алчных глаз. Вглядываясь в тёмную водную гладь и едва проступавшее на ней отражение лица Кастора, я некоторое время всерьёз подумывал о том, чтобы и самому кануть в глубину, но… Жизнь странная и причудливая штука. Её пути непредсказуемы… И, если мне было дано выжить, пусть даже таким образом, то буду жить дальше. Как и сколько – это уже другой вопрос… И я займусь его решением позже. А пока...

На горизонте медленно разгорался рассвет, а на старом рыбацком причале догорал деревянный домик. Я смотрел на огненные искры, порхавшие на ветру, и не замечал, как по моим щекам в последний раз катятся горячие слёзы… Прощай, брат. Даю слово: ты больше никогда не будешь изгоем.

 

 


Оцените прочитанное:  12345 (Голосов 21. Оценка: 3,76 из 5)
Загрузка...