Ева познакомилась с вороном однажды утром.

Она подошла к окну, чтобы взглянуть на застывший по ту сторону стекла безнадежный ноябрь, и увидела на подоконнике птицу.

Это и был ворон. Очень крупный, очень черный. Он спокойно взглянул на подошедшую девушку сквозь стекло, равнодушно отвел взгляд и продолжил свое занятие: прижав лапой к подоконнику голубя, он клевал ему голову. В черепе зияла дыра, перья голубя были забрызганы кровью, а ворон методично выклевывал что-то из отверстия.

Голубя Еве жаль не было. Он жил под крышей и периодически раздражал ее монотонным нудным воркованием. Либо же, сев на ее подоконник, он заглядывал через стекло в комнату девушки с видом то ли попрошайки, рассчитывающего на подачку, то ли бездомного, ищущего теплый угол для ночлега. Так что теперь Ева была даже благодарна ворону, что он избавил ее от унылого соседа.

Новый знакомый тем временем закончил есть. Он спихнул лапой тушку голубя вниз, проводил ее взглядом черных глаз, а потом расправил крылья в стороны, словно лениво потягиваясь после обеда. При этом он заслонил оконный проем почти наполовину.

Ева прижала лоб к стеклу, и когда птица встретилась с ней взглядом, тихо спросила:

— Когда?

Ворон раскрыл клюв, словно собираясь что-то ответить, но потом взмахнул крыльями и с шумом взлетел.

Этот день тянулся как-то необычайно долго. Время словно замирало, позволяя всему вокруг проноситься мимо, обгоняя его течение. Чай успевал остыть, пока струйка воды из носика чайника падала в кружку. Сигарета успевала сгореть, пока рука подносила ее к губам. Ева не решалась включить телевизор или радио, опасаясь, что звуки и картинка будут нестись мимо нее, как на ускоренной перемотке.

Устав от всего этого, Ева стала даже скучать по голубю. Его размеренное ворчание за окном обычно придавало времени хоть какой-то ритм, заставляло его волей-неволей двигаться вперед. А сейчас, в абсолютной тишине, у этой реки не было берегов, и она разлилась вокруг Евы мертвенным озером. Воды озера были неподвижны и холодны, а потом и вовсе стали покрываться тонким слоем мутного свинцового льда.

Лишь к вечеру, когда пошел дождь, и его капли застучали по стеклу частой дробью, время побежало вперед под этот аккомпанемент, за час наверстав все то, что днем было пропущено мимо. На город рухнула ранняя осенняя тьма, вычеркнув из календаря еще один бессмысленный день. Ева не стала включать свет. Она разделась в темноте и легла спать, надеясь, что дождь кончится, и вместе с этим опять остановится время, так и не начав завтрашнее утро. Никогда.

Сны пришли почти сразу. Как обычно, это был яркий калейдоскоп, полностью противоположный тому, что предлагали дни-близнецы. Еве снилось, что она в белоснежном платье, с золотой диадемой в волосах запрыгивает на спину единорогу. Одной рукой она держится за его шелковую гриву, во второй у нее — сверкающий лезвием кинжал с изумрудом в рукояти. Единорог срывается с места и несется вперед, а над ее головой в голубом небе пылает жаром огромное солнце. Грудь Евы переполняет восторг… А потом она опускает глаза вниз и видит, что под копытами единорога – не земля, а окровавленная плоть. Словно бы тело гиганта, с которого заживо содрали кожу. Копыта единорога погружаются в алую массу, разбрызгивая кровь фонтанами, и белоснежная короткая шерсть на ногах шаг за шагом покрывается зловещими узорами застывших красных капель.

В ужасе Ева проснулась, чувствуя, что сердце колотится со скоростью несущегося зверя. Но через несколько секунд поняла, что причина пробуждения – не кошмар, а отчетливый настойчивый стук по стеклу. Кто-то тарабанил в стекло негромко, но настойчиво.

Встав с кровати, девушка накинула халатик и подошла к окну. В тусклом свете фонарей она увидела сидящего на подоконнике ворона. Того самого, с кем познакомилась днем. Он перестал долбить стекло клювом и ожидающе посмотрел на Еву. Поняв намек, она открыла окно, подождала, пока птица зайдет внутрь, и снова его затворила, поежившись от холода снаружи.

Минуту ни смотрели друг на друга: девушка и незваный ночной гость. Птица словно бы изучала хозяйку квартиры, оценивала ее. Ева же просто пыталась понять – проснулась она или все еще видит сон.

— Сейчас! – вдруг отчетливо сказал черный гость и подтолкнул клювом в сторону Евы то, что он, как оказалось, все это время держал в лапе. Это был тот самый кинжал, который девушка минуту назад видела во сне.

Взяв увесистое оружие в руки, Ева с удивлением осмотрела его. Кинжал был красив. Даже в темноте его лезвие сияло полированной сталью, а в рукояти завораживал взгляд крупный изумруд. В комнате было темно, но камень все равно светился изнутри, как будто когда-то впитал столько света, что теперь мог отдавать его обратно. При этом, несмотря на свою красоту, кинжал вовсе не походил на игрушку. Клинок был увесистым, острым, а глубокий кровоток посредине лезвия придавал ему и вовсе зловещий вид. В руке Евы он лежал, как влитой.

Дождавшись, пока знакомство с кинжалом будет окончено, ворон спрыгнул с подоконника на пол и прошествовал к двери в темный коридор. Возле нее он остановился и обернулся к Еве, приглашая следовать за ним. Девушке ничего не оставалось, как подчиниться молчаливому приказу.

Уверенно, словно бы точно зная, куда идти, птица миновала коридор и остановилась у двери, ведущей в подвал. Поняв, что от нее ждут, Ева повернула точащий в замочной скважине ключ и открыла дверь. В абсолютной темноте следом за птицей она спустилась по лестнице вниз. Там пошарила по стене рукой и нащупала выключатель. Щелкнула им, но свет зажегся не сразу. Старая люминесцентная лампа не хотела просыпаться. Несколько секунд она вспыхивала и гасла, пока, наконец, не задрожала тусклым светом.

Открывшаяся картина заставила Еву вскрикнуть в ужасе.

Земля посредине подвала была разворочена. На краю ямы, похожей на рваную рану, застыла фигура девушки в полусгнившем саване. Судя по всему, она выбралась из-под земли, разгребая ее руками. Лицо ее было закрыто длинными темными волосами, но все равно было понятно, что сухая кожа на черепе висит клочьями, а вместо глаз – черные провалы.

Крик застрял в горле Евы. Пока она боролась с оцепенением, ворон вдруг взлетел под низкий потолок подвала, и спикировав оттуда, уселся на голову зловещего существа, вцепившись когтями в грязные волосы. Растопырив крылья, он издал громкий крик, который привел в чувство и Еву, и восставшую из могилы тварь.

Сбросив птицу с головы резким ударом, адская гостья устремилась к Еве, вытянув вперед руки с длинными острыми когтями. Она бросилась в атаку молниеносно, и в этом движении чувствовалась смертельная угроза. В мгновение ока в голове Евы пронеслась мысль о том, что из этого подвала выйдет только одна из них – либо хозяйка квартиры, либо мертвая тварь, готовая занять ее место.

Этого мгновенного озарения Еве казалось достаточно, что понять - отправляться в яму в центре подвала она не готова. Она хочет жить, ни смотря ни на что и ни на кого. Каким бы серым ни было ее прошлое, сейчас, в настоящем красного цвета, решается, будет ли у нее голубое будущее. Либо же все закончится черным вневременьем.

В следующее мгновение тварь оказался на расстоянии удара. Действуя на инстинктах, Ева сжала двумя руками рукоять кинжала и выставила его перед собой. Лезвие вошло в грудь обретшего плоть призрака. Он вздрогнул всем телом, схватился за кинжал и повалился на пол. Девушка выпустила оружие из рук и в ужасе отскочила в сторону.

Мертвец не шевелился.

В абсолютной тишине ворон снова запрыгнул на голову, покрытую грязными волосами, и теперь уже безнаказанно принялся долбить клювом череп трупа. Ева смотрела на это с отвращением. Убедившись, что восставшая из ада тварь мертва, она осторожно подошла ближе. Ворон не обращал на девушку внимания, продолжая долбить голову покойника. Судя по глухому звуку, клюв птицы вот-вот должен был расколоть лобную кость.

С Евы вдруг резко спала пелена заторможенности и уныния, которая окутывала ее так долго. Нагнувшись, она вырвала кинжал из груди мертвеца, а потом одним ударом снесла голову ворону.

— Гадина! – прокричала она и пнула обезглавленное тело птицы. – Гадина!

Туша ворона скользнула по земляному полу и свалилась в яму. Ева подобрала голову птицы и отправила ее следом.

Остановившись на секунду, перевела дух. Осмотрелась по сторонам и увидела лопату в углу подвала.

Потянув труп адской твари за ногу, она сбросила его в яму, сверху на останки ворона. Потом воткнула кинжал в землю неподалеку от себя, взяла в руки лопату и принялась засыпать могилу.