Могильник для героя

- Ладно, парни, вы как хотите, а я прошвырнусь до деревни, - заявил Дима. Саша спрыгнул с самодельного турника и усмехнулся:

 

- Опять вернешься в три часа и палатку снесешь.

 

- Не в три, а в половину. И палатку я не снес, а лишь колышек зацепил.

 

- Где ты бродишь? С местными что ли подружился?

 

- Не совсем… Ну что-то вроде того… - Дима ответил неуверенно, жалея, что не умеет лгать.

 

- Блин, Диман, да тебя опять придется будить больше часа, а потом ты на раскопе все время засыпать будешь, - сердито произнес Арсен.

 

- Нет, все нормально…

 

- Что нормально? Платят всем одинаково! Но мы-то работаем, а ты, как мудак себя ведешь.

 

- Ты сам тачку возишь по десять минут. Пока ты на отвале оглядываешься да плюешься, мне делать нечего. Как тут не заснуть?

 

Возразить было нечего. Спор прекратился.

 

- А можно… Можно я вас вместе сфотографирую? - раздался тихий смущенный голос. – Вы очень неплохо смотритесь.

 

Пухленькая девочка с голубыми глазами и нелепыми короткими по-панковски-зелеными волосами подняла «зеркалку». На лице застыл вопрошающий взгляд. Она выглядела лишней на импровизированной спортивной площадке, однако терпеливо ждала больше часа, чтобы сделать снимок.

- Не люблю коллективные фото, - хмуро ответил Дмитрий . – Плохо получаюсь.

 

Развернувшись, он зашагал к проселочной дороге. Шум археологического лагеря постепенно стихал. Через пятнадцать минут юношу окружали лишь свист стрижей, кваканье лягушек, да карканье ворон. Однако на первой развилке Дима вместо деревни пошел в противоположную сторону, удаляясь в бор.

Дорога сузилась до тропинки, растворяясь среди сосен. Диме порой казалось, что он заблудился, пока он не увидел траншею, выкопанную пять лет назад для защиты от лесных пожаров, вызываемых торфяниками. Прыгнув в нее, парень побежал изо всех сил. Его хлестали кустарники, один раз он упал лицом в ковер из сухих иголок. Уставая, Дмитрий переходил на быстрый шаг. Хотелось пить, но из-за боязни резкой боли в боку, бутылка минералки осталась нетронутой.

 

Лишь спустя три часа, когда на небе стали загораться звезды, парень прервал свой марафон. Глухой ельник, сменивший бор, расступился, и Дима вышел на широкий луг. Вдали, на горизонте, светились огни. Парень сел на поросший мхом валун и принялся жадно пить воду.

 

Говорят, что преступник любит возвращаться на место преступления, но Дима отдал все, лишь бы не видеть снова этот городок, где год назад его жизнь изменилась навсегда.

 

- Боишься? - раздался насмешливый голос.

 

За спиной Дмитрия стояла девушка с бледной кожей и ярко-розовыми волосами.

 

- Ты о чем?

 

- О семье Зыковых.

 

«Откуда она знает? Я что, говорю во сне?» - мысли закрутились, смешались в голове Димы, отчего парень просто смотрел молча на стройную высокую фигуру.

 

- Что, язык проглотил?

 

Несмотря на удивление и страх (девушка появилась, словно из ниоткуда), Дмитрий решил ответить:

 

- Да. Боюсь.

 

 

«Как и год назад…»

 

 

Тогда экспедиция у исторического факультета закончилась рано, так как вблизи, на торфяниках, начались пожары. Рады были многие, а вот Дима ходил мрачный. Из-за постоянных ссор с отчимом в город возвращаться ему хотелось меньше всего. Раньше на защиту парня вставал дедушка. Но в последнюю весну старика хватил инфаркт, хотя на сердце раньше и не жаловался, и он сильно ослаб. Отчим же шипел: «Ты тянешь из нас деньги, сволочь! Все знают, что историк это не прибыльная профессия! Шел бы на юриста. Это чушь, что их много, умный человек там деньги заработает…»

 

И отправился Дима в Рамню, городок лежащий неподалеку. Там жил его старый приятель, Илья Смирнов. У многих в университете есть такие странные сокурсники, что держатся особняком и посвящают все свободное время странному творчеству, например, как Илья, эмбиенту – неформатной электронной музыке. Они неделями не появляются в университете, спят днем и курят траву прямо в общежитие, но, несмотря на такой образ жизни, остаются на плаву. Илья даже совмещал учебу с работой помощником звукорежиссера на радио.

 

Дмитрий был единственный человек с факультета, с кем Илья мог общаться. Поэтому, выслушав сокурсника по приезду, сказал, лениво потягиваясь:

 

 

- Да, забей. Оставайся тут. Хоть на все лето.

 

- Правда? - робко спросил Дима.

 

- Да. Мне скучно просто.

 

- А твоя компания?

 

- Ты про Игорька, Менсона и прочих? Да пошли они к чертям. Тупые планокуры. Работа-дом-трава-бухло. Это не выделяет их из серой массы, которая живет по принципу работа-дом-бухло. Понимаешь?

 

На его лице блуждала лукавая улыбка. Обычно Илья был немногословным, но если начинал про что-то говорить, то остановить его было сложно. На утыканном пирсингом лице начинали появляться гримасы, а длинные худые руки с тонкими пальцами выводили понятные лишь ему жесты.

 

- Да… А предки знают, как ты живешь?

 

 

- Нет. Они как отдали ключи два года назад, так и забыли про эту избу.

Старый дом достался Илье от бабушки. В нем можно было делать что угодно. Приятели жарили сосиски в крошечном заросшем саду за домом, пили дешевое пиво, играли в старую приставку и смотрели до утра старые ужастики. По вечерам, забравшись на крышу сарая, они курили терпкий табак без ароматизаторов. Илья рассказывал про запись звуков в поле и в лесу, возню со старым синтезатором и бессонные ночи.

 

Так шли дни за днем, пока Дима не узнал, что в поселок приехала Даша, глуповатая малолетка из обеспеченной семьи, сосланная в Рамню за постоянные гулянки. Встретились они случайно на окраине городка, где девица прохаживалась со своими местными подругами. Купив пива и сигарет, компания отправилась на речку. Даша, как всегда, сыпала плоскими шуточками и хвасталась. Слегка пухлая, с массивной грудью, она постоянно курила и прикладывалась к пиву. После купания Дима и Даша остались вдвоем.

Сначала они покружили по Рамне, а потом забрались в развалившуюся оранжерею. Парень рассказывал про экспедицию и историю, но Даша практически не реагировала. Лишь когда он сменил тему на сериалы, она оживилась. Завязалась беседа, которая продлилась до темноты.

 

- Красиво, - произнес Дима, - у нас в городе такого не увидишь.

 

- Нам непривычно. А тот, кто вырос под звездами и не обратит внимания.

 

Дима взял девушку за руку. Та не сопротивлялась. Дмитрий прижался к Даше, поцеловал ее. Та обняла его в ответ, а вскоре ее рука расстегнула ширинку камуфляжных штанов.

 

Проснулись они от утреннего холода. Даша сразу попросила сигареты, а узнав, что Дима бросил курить, без всякого стеснения стала клянчить деньги. Отдав всю мелочь, Дмитрий побрел назад. Даша не сказала на прощанье даже слова, впрочем, ожидать от нее вежливости не приходилось и раньше. Так что Дима просто шел, не испытывая мук любви или совести, мечтая лишь подремать.

Но на том месте, где он встретился с Дашей, Дима вдруг услышал крик:

 

- Стой! Стой, мразь тупая!

 

К нему приближался низенький кучерявый смуглый толстячок с мясистой, забавно трясущейся, губой. Дмитрий сжал кулаки.

 

- Ты чего с моей девушкой гуляешь?

 

- Ты про Дашу?

 

- Сука! Она моя! – толстяк преградил Диме дорогу. Но в следующую секунду незадачливый соперник упал на землю, схватившись за челюсть. Дима пошел дальше.

 

Илья был в хорошем настроении, но услышав про нахального толстяка, помрачнел в мгновенье ока.

- Артур, двоюродный брат Зыковых…

- Кто они?

 

- Беда местная. Всю деревню мучают. Дядька – начальник полиции в районе, майор, всех покрывает. Старший брат СТО держит на дороге – деньги неплохие имеет. А остальные неудачники. Только и знают, что мелочь отнимать, да блатных из себя корчить, - обычно радостный Илья, на этих словах со злобой плюнул.

 

- Артур сын майора?

 

- Нет, сестры его… Сбоку припека. Но тебе лучше уходить.

 

- А Даша?

 

- Да она с половиной Рамни успела переспать. Артурику она из жалости дала. Пойми, если останешься, то получишь неприятность. Уйдешь же – братья, наоборот, посмеются над уродом в семье и забудут. Пошли, проведу тебя до просеки, по дороге идти опасно.

 

Вскоре они шагали по направлению к лесу. Там к лесопилке шла грунтовая дорога, переходящая после нее в просеку. Зная лес, можно было выйти к Ивановскому Мху, крупной деревне в соседнем районе. Но только приятели подошли к перекрестку, откуда начиналась дорога, как прямо на них выехала побитая Лада. Из нее высунулся здоровый парень со злым перекошенным лицом и заорал:

 

- Але, Илюха, не видел тут хмыря одного? Ростом с тебя, патлатый такой.

 

- Нет, а что?

 

- Да Артура, мудака, залетный отделал… А ты кто такой? – парень уставился на Диму.

 

- Бродяга по жизни.

 

- Ясно… Слы, Илюх, когда твой батя должок-то отдаст?

 

- Скоро, наверное. Я его не видел.

 

- Смотри, пять рублей… Мы из уважения счетчик не включили. Но будет ломаться – придется потревожить. Ладно, бывай.

 

Водитель уже готов был трогаться, как раздался знакомый голос:

 

- Это он, держите!

 

 

Илья замер. Дима дернул приятеля. Но когда тот вышел из оцепенения, из машины выскочил Артур и трое парней. От своего двоюродного брата Зыковы отличались сильно – все были под два метра, широкие и очень обозленные.

 

Первые несколько ударов Дмитрий выстоял и даже ответил удачным апперкотом. Илью же сразу опрокинули и принялись бить ногами. Дима через несколько минут все-таки пропустил удар и тоже оказался на земле под градом пинков. Спустя несколько минут, превратившихся для парня в часы, избиение прекратилось. Голова кружилась, к горлу подступала тошнота. Сплюнув кровь, Дима приподнялся.

 

Братья били Илью. «Ах ты, петушок дырявый, на…бать нас решил! - приговаривал водитель со злобой. – Не получится! Не получится!». Илья даже не пытался прикрыться руками, а лишь изредка издавал глухой стон. По его голени струилась кровь. Рядом стоял Артур и поигрывал ножом. Заметив, что Дима опомнился, он подошел к нему и ударил с разворота.

 

- Так тебе…

 

Дмитрий перекатился и резко вскочил. Толстяк растерялся и даже нож в его руках не так пугал. Дима ударил из последних сил толстяка в пах и бросился наутек.

 

Он больше часа бежал в самую гущу леса, не обращая внимания на боль. Когда силы покинули его, то парень упал в мох и лежал в нем, стараясь перевести дыхание.

Сутки он блуждал по лесу без вещей, пока не вышел к деревушке, возле которой сейчас стояла археологическая экспедиция университета.

Дома, зарядив телефон, он набрал номер Ильи, но услышал безразличное: «Аппарат абонента выключен или находится вне зоны действия сети».

Дима позвонил тогда родителям приятеля, представившись старостой группы. Но они также ничего не слышали о сыне и даже не беспокоились – Илья мог не выходить на связь неделями.

Лето прошло, как дурной сон. Дима не находил себе места. Каждый день казался пыткой. Парень заперся в комнате, не обращая внимания ни на отчима, ни на мать, и играл в компьютер. Проживая виртуально тысячи жизней, он старался забыть о своей.

Последняя надежда угасла первого сентября. Илья не явился в университет. Но никто из сокурсников этого даже не заметил. Был человек – и нет человека. Осталась только музыка, но она не была интересна тем людям, что его окружали.

Началась осень. Для Димы она была растянутым во времени сном. В универ он ходить перестал, продолжая погружаться в виртуальный мир. Ни отъезд сестры к своему гражданскому мужу, ни даже смерть деда, не произвели на него никакого впечатления.

Когда наступил ноябрь, ему захотелось умереть. Казалось, что это просто, но шагнуть в пустоту Диме не хватало сил.

Он гулял по крышам домов, ездил с веревкой по окрестным лесам, но каждый раз страх останавливал его в последний момент. После долгих поисков в интернете – закон о пропаганде суицида было не так уж сложно обойти – Дима нашел способ покончить с собой относительно безболезненно – таблетки. И когда он практически закончил подготовку, раздался звонок, ставший в его жизни первым событием после позорного бегства.

Звонили Диме редко. Удивившись, он взял трубку.

- Ну что, Димочка, на тот свет собрался? – раздался ехидный старческий голос.

- Это кто?

- Дед Пихто. А если серьезно - можешь звать Макаром, - голос изменился. Язвительность исчезла. Теперь это был бас, строгий и серьезный. – Я знаю о твоем подлом поступке. И посему предлагаю тебе выбор. Ты умираешь сейчас, и тебя ждет постыдная смерть с калом в трусах, оглаской всех твоих грешков – не только предательства друга, но и более мелких, и похоронами, куда никто не придет. Либо смерть достойная, героическая. Позволяющая смыть позор.

- А если я откажусь умирать?

- Откажешься… - Макар расхохотался. – Попробуй.

- Как ты меня нашел?

- Смотрю далеко. Вот сейчас ты сидишь в своей комнате в серых пижамных штанах и толстовке lonsdale, забравшись на кресло с ногами.

Дима вскочил, бросился к окну, но ничего там не увидел. Только падающий снег и стаю ворон. Из трубки звучали короткие гудки.

Больше странных звонков не было. Дима почувствовал некоторое облегчение, перестал думать о самоубийстве. Жизнь постепенно возвращалась в привычное русло.

Но спустя несколько недель в контакте со странного аккаунта – бессмысленный набор букв в названии и без аватарки – пришло сообщение с видеозаписью. Несмотря на плохое качество – снимали скрытой камерой – Дима заметил родителей Ильи и орущего, требуя вернуть долг, на них одного из братьев Зыковых. Следом пришло сообщение – «Жди лета и отправляйся в экспедицию. Если ты так и не понял, что тебе предстоит сделать – ты глупец».

 

 

- Ты сюда приходил раз десять, верно? – спросила Яна.

 

- Да… Кто вы, черт возьми? Организация у вас крутая, раз незаметно следили за мной больше года. Меня волнует один вопрос – зачем?

 

- Считай, что мы твоя совесть. Слушай, если мы вернемся вместе, то по лагерю пойдут нездоровые слухи, а мне этого не надо. Так что побродишь еще часик вокруг, хорошо?

 

Дмитрию оставалось лишь вздохнуть.

 

 

- Солнце встало, негры пашут, вот такая доля наша, - произнес весело Костя, хватаясь за ручки тачки.

 

- Ты о чем-нибудь, кроме негров думаешь? Или в детстве отец, чтоб получить деньги на выпивку сдавал тебя им, а? – весело произнесла Яна, отрываясь от нивелира.

 

«Кто ты, Янка, странная наглая девушка, приехавшая с первокурсниками и успевшая заткнуть за пояс половину лагеря, хотя до этого ни разу не была в экспедиции…»

 

- Ну, у тебя и фантазия, я просто присказку люблю эту, а ты…

 

- Тачку вези, а то опять ничего не сделаешь, - Яна снова припала к нивелиру.

 

- Я-то быстро вожу. Это Опарыш и Шпрот опять захотели копать, но у них, салаг, ничего не получается, - Костя метнул недовольный взгляд на упитанную девочку-первокурсницу, ту самую, что хотела вчера запечатлеть историков на турнике, и худого парнишку в очках с растерянным взглядом и повез тачку к отвалу.

 

Раскопки проводятся в несколько этапов. Сначала снимают дерн. Это достаточно легко – вырезаешь лопатой квадрат земли и вытаскиваешь его, как кусок торта. Когда с намеченного участка дерн снят, то начинается зачистка слоя. Дело это непростое. Худой неуклюжий Шпрот (его имени Дима так и не запомнил) за полтора месяца так и не научился этому.

 

- Слушай, Шпрот, иди дерн режь, - произнес Дима.

 

- Правда? Спасибо… - ответил тихо мальчик.

 

- Если устал, постой, покури. Дерн все равно проще снимать, так что успеешь к обеду выполнить норму.

 

- Что, Шпрот, не получается? – раздался ехидный голосок Яны. – Лучше учись сейчас, а то поедешь в следующем году в экспедицию – тебя первокурсники будущие обгонят – во смеха будет.

 

Шпрот опустил голову. Вчера он не смог подтянуться на турнике более двух раз, за что его обсмеяли. Пухлая девочка попыталась ответить Яне, но так же смутилась, и произнесла что-то невнятное.

 

- Не нравится – сиди дома!

 

Грубые шутки в адрес остальных участников экспедиции Яна отпускала часто и хотя, она не была студенткой истфака, ей все сходило с рук. Но сейчас Дима был уверен, что Яна наблюдает именно за ним, а Шпрот с Опариной лишь подвернулись под руку. Если раньше девушка следила нарочно заметно, и юноше казалось, что это проявление симпатии, то теперь ее взгляд стал подобен хитрому поводку – с таким песик может бегать и чувствовать себя свободным, но одно движение – и собачка подтягивается к хозяину.

 

Пологий спуск к реке, лес с одной стороны, заброшенная турбаза с другой. Солнце палит нещадно, и с трудом удерживаешься от желания нырнуть в прохладную, темную речную воду.

 

- Что-то ты сегодня совсем плохо копаешь, - произнес Арсен, подкатывая тачку. Низкорослый и темноволосый, он напоминал муравья-рабочего, таскающего ресурсы без отдыха.

 

- Устал.

 

- Я говорил тебе, что не надо шляться по ночам.

 

Самое трудное это ждать и догонять. Так сказал Диме молодой парень в черной кепке. Тогда Дима разругался с отчимом и ушел из дома. Он договорился с приятелем, что переночует у него. Решено было встретиться в центре. Тут, как назло, разрядился телефон, а зарядка осталась дома. Дима ждал знакомого четыре часа и в последний момент решил, что тот не придет. Тогда он и услышал эту фразу от незнакомца, который тоже кого-то ждал неподалеку.

 

Тогда ему грозила лишь ночь на вокзале. Сейчас же он отсчитывал часы до очередной попытки шагнуть за черту, которая навсегда отделит его от прежней жизни. За убийство двух или трех людей последует строгое наказание. Даже по мотивам мести, даже при попытке заступиться за жертв вымогательства, оно все равно грядет. Именно это мешало работать, сковывало грудь железом.

 

Несколько дней Дима ходил через лес к Рамне, и каждый раз внутри него возникало то же самое ощущение, что и при попытке самоубийства. Когда подходишь к крыше, но тебя останавливает не привычный страх смерти, а пугающая неизвестность и потеря своей привычной жизни, той повседневности, что так презирал.

 

Перерыв. Солнце в зените. В минуты отдыха археологи дремлют на сухой колючей траве, раскинув широко руки, или жадно припадают к бутылке с водой. Дима же просто сидел и смотрел на игру бликов на поверхности речушки. Чувство мучительного ожидания его не покидало.

 

Яна сидела рядом с Люсей, странноватой анимешницей, через которую розововолосая девушка и попала в экспедицию. Иногда она оборачивалась и бросала на Дмитрия лукавый взгляд.

 

Когда он впервые увидел Яну, то она ему понравилась. Высокая, стройная, с бледным лицом, которое не обгорало даже под летним солнцем, и большими глазами, она напоминала куклу. Лишь застывшие в насмешке губы не вязались с ее обликом. После просмотра ее странички в соцсети, Дима понял – такая девушка ему не светит. Красивые фотографии с аниме-party и поездок за границы, несколько тысяч подписчиков в соц.сети, навороченные гаджеты. Богиня в своем кругу. Когда экспедиция садилась в автобус мысль о том, что заставило такую девушку бросить все и поехать за тридевять земель, занимала Диму не меньше, чем мысль о предстоящем искуплении.

 

Теперь же количество вопросов только прибавилось.

 

- Шпрот, ты такой смешной. Тебя надо снять и в интернет выложить, - произнес Александр, вальяжно растянувшись.

 

После снятия дерна, пареньку стала попадаться твердая глинистая почва и, пытаясь срезать кусок, тот несколько раз вставал на лопату и прыгал, чтоб вогнать ее в землю, хотя это не одобрялось.

 

- Что ты вообще в экспедиции забыл? - продолжал Александр, глядя на Шпрота.

 

- А что ты в интернете забыл? – раздался голос Яны. – Не помнишь, как порнобаннер заполонил браузер и твой батя вызывал компьютерную помощь. А надо-то было всего лишь кэш почистить, чайник.

 

- Что? – лицо Александра вытянулось. – Откуда ты знаешь?

 

- Я все знаю. Дело-то в фирме отца было, а слухи среди сисадминов в интернете быстро ходят. Так что сиди и помалкивай.

 

- Я… Я историк. А ты…

- Я – злой человек с города. Запомни, злой человек с города выживет и в тайге, и в тундре, и в пустыне. А пафосный гуманитарий из Мухосранска пропадет и там, и в мегаполисе, и даже во всемирной паутине. Молчи, герой, - Яна подмигнула студенту.

 

Раздался крик преподавателя, зовущий на работу. Лагерь медленно потянулся от полевой кухни к раскопу.

 

- Послушай, Ян, - произнес тихо Дима, убедившись, что их никто не слышит. – Мне отлучиться от лагеря надо бы пораньше.

 

Работа археолога не заканчивается на раскопе. Предстоит точить лопаты, заготавливать колышки и выполнять прочую мелкую работу. Да и бытовых забот в экспедиции хватает – от приготовления пищи до уборки территории. Новичкам поэтому часто кажется, что они попали в военный лагерь.

 

- Если ты боишься выговора, то значит после исполнения того, что наметил, хочешь вернуться в лагерь. А если менты за тобой сюда приедут? И так ты уже проблем дашь экспедиции, а с ментами в лагере ты всех соучастниками сделаешь. Скотина ты, Димочка, скотина, - девушка улыбнулась и ускорила шаг.

 

 

Всю дорогу до лагеря, сидя в душном ВАЗике, Дмитрий старался не думать о том, что его ждет. Выскочив из машины, он просто пошел прочь, не обращая внимания на грязную одежду и усталость.

 

На этот раз, до Рамни он добрался засветло. Стиснув зубы, он пересек опушку и вскоре шагал по окраине среди невысоких домишек. Мокрый от пота, со штанами, испачканными в земле, он выглядел, как безумный пророк, решивший проклясть жителей тихого сонного городка.

 

Что делать конкретно он не знал. Передохнув, Дима решил отправиться к родителям Ильи.

 

Дверь открыла мама Ильи. Дима видел ее лишь один раз, когда она приехала к сыну. С тех пор она изменилась – из пухленькой веселой женщины она превратилась в худую старуху. Открыла не сразу. Долго рассматривала Дмитрия из окна.

 

- Вам кто-то нужен? - робко спросила она.

 

- Здравствуйте… Добрый вечер, Наталья Александровна.

 

Она вглядывалась в его лицо секунд тридцать. Потом ее глаза посветлели:

 

- Дим, это ты?

 

- Да…

 

- Заходи. Ты, наверное, с экспедиции? Проголодался.

 

Дима кивнул. Есть ему хотелось.

 

Отец Ильи, как обычно, лежал пьяным. Наталья Александровна провела гостя на бедную, но опрятную кухню. «Интересно, зачем Зыковы мучают эту семью – они и так нищие», - подумал Дима.

 

- Я вот до сих пор надеюсь, что Илья жив. Тела-то так и не нашли. Его в университете помнят?

 

- Нет, - ответил Дима и снова пожалел, что не умеет врать. – Нет, некоторые помнят, но все-таки…

 

- Нет коллектива у вас. Нигде его нет.. Распались, как атомы. Поэтому и слабы.

 

Суп был пустым, но для Димы он был сейчас вкуснее всех изысков, как и сухой хлеб, который он кидал в тарелку. Мать Ильи долго говорила о сыне, и Дима не знал с чего начать. Наконец, дождавшись паузы, он решился:

 

- Где найти Зыковых?

 

- Что? Зачем тебе?

 

- Я знаю, что они требуют денег, хотя и не должны.

 

- Не надо.

 

- Где Зыковы?

 

- Уходи!

 

- Где их найти?

 

- Уходите из этого дома! Виталий!

 

Из комнаты, где лежал отец Ильи, раздалось бурчание и скрип досок. Парень вскочил и бросился в коридор.

 

Он бродил по улицам в поисках братьев, ругая себя. Спустя час он решил обратиться за помощью к прохожим, но внезапно заметил вдалеке знакомую фигуру.

 

Артур. И один из братьев Зыковых. Дима окрестил про себя его в прошлой драке «средним». Они удалялись в сторону пустыря, дымя сигаретами.

 

Со спины нападать бесчестно. Дима заорал, что есть мочи. Парни оглянулись. На их лицах мелькнула растерянность.

 

Артурик так и остался стоять на месте. Средний брат же не растерялся и кинулся на незваного гостя.

Какой бы деревенщиной не казался с виду средний Зыков, азы бокса он знал. Вскоре он потеснил Дима, а еще секунд через десять, парень был поражен в челюсть. Рот наполнился кровью. Дима упал.

 

- Ты чего здесь забыл, ублюдок? Мало было?

 

- Да, мразь, отвечай, - заметив, что его брат вышел победителем, Артурик подошел к Диме, раскуривая сигарету изо всех сил. Когда табак разгорелся, парень наклонился к студенту и выпустил ему дым в лицо.

 

- Ты кинул своего дружка-пидара! Ты мразь и трус!

 

Артурик вытащил сигарету и с силой вдавил ее в шею незадачливого мстителя. Дима застонал. Пальцы царапали землю, покрытую придорожной пылью. Артур отбросил бычок и продолжил что-то нести, но Дима понял, что еще не все потеряно.

 

Спустя несколько секунд горсти пыли полетели в лица обидчиков. Дима вскочил и, размахнувшись ногой, ударил «среднего брата» прямо по причинному месту. Тот заорал.

 

Рядом валялась какая-то палка. Она обрушилась на голову «среднего» Зыкова и сломалась с треском. Дима добавил еще удар в челюсть и повернулся к Артуру. На лице того был страх. Он сжал кулаки, но после двух ударов, бросился бежать. И в этот момент, Диму схватил сзади поверженный Зыков. Они упали в пыль. Ни фраз, ни слов - лишь глухое мычание. Зыков оказался сильнее. Вскоре он подмял противника и просто бил его в лицо. Дима пытался скинуть противника, но безуспешно. Каждый рывок лишь озлоблял «среднего брата» и, в конце концов, тот обрушил на студента удар такой силы, что затылок Димы чуть не раскололся, ударившись об землю. В глазах померкло.

 

Когда Дима очнулся, рядом никого не было. Его тошнило. Глаз опух. Зыков оттащил его подальше от дороги, кинув в густую траву. Дмитрий встал и пошел, хотя сначала каждый шаг давался с трудом. На окраине деревни он увидел Яну.

 

- Ни в городе Богдан, ни в селе Селифан, - произнесла девушка, покачав головой.

 

- Заткнись… Что вы хотите?

 

- Ты сам знаешь.

 

Волосы девушки были убраны в хвостики. Дима схватил один из них. Несмотря на то, что волосы были крашеные, упругости им хватало. Яна качнула головой, и Дмитрий с трудом удержался на ногах.

 

- Мне нужно связаться с Макаром. С твоим боссом. Начальником.

 

- Позвони.

 

- Телефон в лагере. Нет, Янка, ты заканчивай с этим…

 

- Я могу тебя отвести к нему. И сам поговоришь.

 

- Веди!

 

Девушка развернулась и молча пошла по направлению к лесу. Дима последовал за ней. Усталость словно исчезла. Темнело, но девушка шла уверенно, словно по навигатору. Потухла зорька, зажглись звезды и месяц. Дмитрий потерял счет времени. Ему казалось, что они идут часов шесть, когда девушка вышла к небольшому холмику рядом с ручьем.

 

- Там твой Макар.

 

- Шутишь?

 

- Иди к холму. Я подожду здесь.

 

Дмитрия охватил странный панический ужас. Вдруг холм вздрогнул и стал раскрываться. Сыпалась земля, рвались корешки кустов.

 

Внутри была лестница, ведущая в глубокий провал. Она была сложена из белого, как снег, камня. Потом Дмитрий осознал, что никакой лес не смог вырасти на таком тонком слое почвы, что скрывал пещеру. Вдали, в темноте, виднелась подземная река. Размеры ее оценить было сложно, но она была шире Волги в Ярославле.

 

- Здравствуй, Дима, - раздался знакомый голос.

 

Перед Дмитрием стоял его дед. Так сначала показалось юноше. Но потом он заметил у него другие черты. Так бывает во сне, когда смешиваются несколько черт разных людей в одном человеке, но все происходящее и выглядело, как сон. Каждое движение тела Димы было не такое, какое он хотел, странные звуки доносились отовсюду и туман, как живой, вился вокруг без ветра.

 

- Дед… Ты и есть Макар?

 

- Это так, псевдоним… Я - Святогор.

 

- Как? Ты же умер?

 

- Да. И мне стыдно за поступок внука.

 

- Я пробовал…

 

- Плохо пробовал.

 

Мужчина шагнул вперед. Дима понял, что на самом деле его рост около трех метров и холм бы просто не вместил его. Одет старик был в рубаху и брюхи, которые казалось, подошли бы в любую эпоху. Звуки леса вокруг стихли. Из темноты же внизу доносились голоса.

 

- Откуда ты все знал?

 

- Мертвые знают все. Да и помощница моя с тобой всегда рядом… Но ты не бойся, я ограничен своими владениями, а слуги мои не опасны.

 

- Кто ты?

 

- Ты никогда не думал - почему Святогор в былинах появляется лишь в одном месте и всегда умирает?

 

- Земля не держит?

 

- Нет, это про великанов. Я Святогор. Я живу лишь на святых горах. Каждый курган, каждый мемориал, каждая могила свята. Я – все воины, погибшие с честью или вернувшиеся, покрытые доблестью, с войны, но не попавшие ни в Вырий, ни в христианский рай. Там внизу - край ночи. Я твой дед, умерший не так давно, я твой прадед, павший под Ржевом, я твой прапрапрадед, убитый под Цусимой. И ты мог бы попасть к нам, ведь ты не веришь в доброго христианского Бога, верно?

 

Дмитрий кивнул.

 

- Будь бы я живой – я бы проклял тебя.

 

Молчание.

 

- Ты хочешь искупить вину?

 

Дмитрий опустил глаза.

 

- Можешь делать что хочешь. Все равно люди уже ни во что не верят и даже, если ты не смоешь свой поступок, пасть Ящера тебе не грозит. Только ты сам себе судья. Иди и решай.

 

Богатырь развернулся и пошел вниз. От каждого шага земля дрожала. Когда он удалился, закрылся и курган.

 

 

В Диме боролись два чувства. Ощущение некой свободы, так как он был теперь никому ничего не должен, и жгучего стыда.

 

В ситуации, когда смерть рядом, ты начинаешь понимать, как много всего не ценил. Об этом писали немало, но вот почему-то о том, что когда человек внезапно получает жизнь – помилование или успешное выздоровление, ему поначалу ничего не хочется делать, не писал никто.

 

Так и Дима сидел на бревне, апатично ворочая угли в костре длинной палкой. Сегодня его назначили костровым – простая работенка. Дима был очень рад, так как после вчерашней драки он вряд ли смог бы зачистить на раскопе даже несколько квадратных метров. Еще одним плюсом было отсутствие Яны, уехавшей на раскоп с утра.

 

Когда готовился к бою с Зыковыми, то думал, как же все-таки жалко терять своих друзей, сокурсников, экспедицию. А теперь сидишь и думаешь – лучше умереть, чем так сидеть.

 

- Что загрустил, Димка? – спросила Марина, нарезая картошку для супа.

 

- Да так…

 

- Неужели домой захотел?

 

- Не в этом дело.

 

На первом курсе у одной студентки случился приступ эпилепсии. Все только бегали, размахивая руками, один лишь Димка не растерялся. За две секунды он вытащил тело, из тесного буфета, где девушка уже опрокинула два столика. Снял куртку, положил студентку на бок, чтоб слюной не подавилась, вызвал скорую. Сидел с ней, все пять минут, пока не кончился припадок, отогнал толпу.

 

Скорая приехала через полчаса. Узнав, что помощь не нужна, врачи пошумели и уехали. Тем не менее, Костю, который показывал скорой, как заехать во двор университета, преподаватели похвалили, назвали настоящим организатором. На Дмитрия никто не обратил внимания. Лишь Марина сказала после пар: «Ты молодец Костя. На самом деле».

 

А что бы она сказала, узнав про Илью?

 

Нет, надо идти. Да и тело уже не так ноет. Только шишки болят, когда их трогаешь. Но Дмитрию, выросшему в неблагополучном районе, было не привыкать.

 

У Димы было три ножа. Еще с пятнадцати лет Дима всегда носил с собой два ножа. Бабочку, к которой он привязался, когда бросал курить – крутил ее, чтоб занять руки, и швейцарский нож.

А на восемнадцатилетие к Диме пришел друг отца. Отчим тогда аж побледнел. Дядя Володя, низкий, молчаливый и знакомый с горячими точками не только по телевизору, протянул один скромный сверток. Потом попросил символическую сумму денег взамен, хотя и не верил в приметы.

 

Это была финка. Нож разведчика. Упор для большого пальца, надежная сталь.

 

Он залез в палатку и принялся копаться в рюкзаке. Нож был на месте. Потрогав пальцем лезвие и убедившись в его остроте, он повесил клинок на ремень.

 

В четыре часа с раскопа вернулась первая партия. Дмитрий попросил Костю присмотреть за костром, сославшись, что ему надо в туалет, но сам пошел по той же дороге, что и вчера.

 

- Стой, Дима, - раздался голос.

 

К нему бежала Опарыш. Густые травы скрывали ее почти по пояс. Дмитрий вздохнул.

 

- Ты куда?

 

- По делам.

 

- Я хочу с тобой.

 

«Только этого не хватало»

 

- Послушай, - Дима замялся, пытаясь вспомнить настоящее имя девушки, - Послушай, я иду туда, где тебе точно не будет интересно.

 

- Будь… Будь осторожнее.

 

- Тебе-то что? У тебя Шпрот есть.

 

- Мы просто друзья…

 

- Очень плохо. Это френдзона называется.

 

- Нет! Что вы все так думаете? У Вадика есть девушка, кстати!

 

Девочка резко развернулась и побежала обратно.

 

Еще разбитого сердца не хватает.

 

А Шпрот, оказывается, не Шпрот, а Вадик.

 

 

- Город засыпает, - произнесла Марина. – Так, город засыпает… Засыпает, а не щурит глаза, Константин. Город засыпает…

 

- Просыпается мафия! – Дмитрий схватил Марину за плечи и крикнул у нее над ухом с такой силой, что девушка аж вскочила.

 

- Диман, ты где пропадал?

 

- Что случилось?

 

- Да, что такое?

 

Студенты задавали вопросы, забыв про игру.

 

- Послушай, Дим, нам надо поговорить, - произнесла Елена Николаевна

 

Отношение преподавательницы и, по совместительству, начальницы экспедиции к студентам было материнским. За глаза даже другие преподаватели называли ее мамой Леной. И сейчас мама была не в лучшем настроении.

 

- Послушай, Дима, нам надо поговорить. Что с тобой? Пропадаешь по ночам, недавно вернулся весь в синяках. С кем ты подрался так, что на тебе места живого нет?

 

- Не важно…

 

- Пойми, я отвечаю за вас. Я когда утром сегодня увидела тебя, то чуть в обморок не упала. Весь день на раскопе, как на иголках.

 

- Это… Мое дело…

Подошел еще один преподаватель, Владимир Сергеевич, и хмуро посмотрел на студента.

 

- Конечно, - раздался его строгий голос, - вы уже взрослый человек и сами за себя отвечаете. Так вот, вы подставляете экспедицию.

 

 

- Это только мое дело.

 

- Вы заключили трудовой договор. Я имею полное право привлечь вас к нарушению дисциплины. Имейте ввиду.

 

- Владимир Сергеевич, я разобралась, - раздался голос Яны.

 

Преподаватель пошел к девушке, сидящей за столом с ноутбуком, питавшимся от генератора. Елена Николаевна покачала головой и также отошла.

 

Не обращая внимания, на шум лагеря, Дмитрий забрался в палатку и заснул, не залезая в спальный мешок.

 

Последняя суббота в экспедиции праздник. Именно праздник, а не повод, чтоб напиться. В этот день на раскоп не поехали, хотя были еще не все зачищены слои на паре участков. Камеральные работы так же были приостановлены. Лагерь нехитро украсили, приготовили праздничный ужин. Все были чем-то заняты и лишь Дмитрий не находил себе места.

 

Яна, как нарочно, вела себя так, будто не было ни загадочного Святогора, что выходил из кургана, ни Димкиной тайны.

 

- Все-таки злым людям из города везде дорога. Мне предложили работу у вас в университете, – произнесла девушка.

 

- Кем?

 

- Программистом. Владимир Сергеевич, кстати, так здорово кодит на С++, что сразу и не подумаешь, что гуманитарий. Что-то последнее время я слишком много делала унылые сайты и не уделяла внимание написанию нормальных программ.

 

- И что?

 

- Я компьютер выбила. Сейчас ребята на нем фотографии Опарыша смотрят. Там и ты есть.

 

Дмитрию хотелось побыть одному, однако ему стало интересно. Хотя меньше всего парню хотелось быть запечатленным на фото.

 

Возле компьютера толпился десяток студентов. Время от времени раздавались «Круто», «Ништяк» и прочие словечки, выражающие похвалу.

 

- Н-ну хватит… Не люблю, когда хвалят, - пролепетал смущенный голос.

 

- Нет, Опарыш, ты, правда, талант, - сказал Арсен.

 

- Истфак всегда притягивал к себе ярких и неординарных людей, - добавила Марина.

 

На экране чередовался то пейзаж, то сценки из лагерной жизни. Каждое фото выглядело так, будто его сделал профессионал.

 

- Тебя надо было познакомить с Ильей. Был у нас такой же странный парнишка, как и ты, да пропал, - сказала Люси.

 

- Да ну. Наркоман и придурок, - усмехнулся Саша.

 

У Дмитрия в глазах померкло.

 

Несмотря на все еще ноющее тело, он бросился на Санька с такой силой, что перевернул лавочку с еще двумя людьми. Раздались крики и визжание. Но Диме было все равно. Он бил, бил в это вечно насмехающееся лицо, пафосное и надменное. Хлынула первая кровь от давно набитого кулака.

 

Диму с трудом оттащил Костя. Скрутил, наорал.

- Пошли, пройдемся, - сказал Костя, уводя его прочь.

 

- В чем дело? - раздался голос Елены Николаевны. – Что случилось с Димой?

 

- Дмитрий не виноват, - ответил Арсен, стоявший все это время рядом. – Саша сказал нехорошие слова.

 

- В драку-то, зачем лезть?

 

- Он сказал о его умершем друге. Об Илье.

 

- Так, заканчиваем ссоры, - произнесла Елена Николаевна громко, а потом тихо добавила, - с Димки – глаз не спускать.

Дмитрий тем временем шагал по дороге, пиная небольшие камешки, как увидел Яну.

- И чего ты хотел этим добиться? – спросила девушка.

- Не твое дело.

- А на Зыковых идти испугался… Опять вчера кружил по лесу.

 

- Заткнись ты уже! Сил нет! Да, я не хочу никому мстить и убивать! Илью не вернуть! Если б не было вас, то может быть и мстил. А так – героем насильно не станешь.

 

- Хорошо. Нет, Дим, я, правда, тебя понимаю. Я. Но не твои предки.

 

- И?

 

- Не обижайся на меня. Это моя работа, все-таки. Но с этого момента считай, что она закончена – ты все знаешь, долга на тебе нет, значит и я не нужна.

 

Дмитрий ничего не ответил.

 

Преподаватель в экспедиции и преподаватель в университете это два разных человека. В университете это такой солидный важный человек с окладом в десять тысяч рублей; сосуд, наполненный скрытым знанием, которого нет ни в учебниках, ни в интернете; гуру на которого студент взирает со священным трепетом. В экспедиции же преподаватель это твой начальник, который может и в лоб дать, и пива выпить за компанию.

 

Вот и сейчас сидели все участники экспедиции вокруг костра, как равные. Языки пламени взвивались на высоту двух метров. Владимир Сергеевич настроил гитару.

 

- В этот раз мне не хочется петь, - сказал он, слегка улыбнувшись, - я хочу предоставить слово нашей уважаемой гостье, Яне.

 

«Нашли любимицу»

 

- Я в детстве занималась фортепьяно, - голос девушки звучал непривычно скромно и стеснительно, что окончательно разозлило Диму, - но могу и спеть. К тому же ваши песни мне очень понравились.

 

Длинные тонкие пальцы Яны побежали по струнам.

«Там, за Танаис-рекой, за рекой,

Скифы пьют-гуляют,

Потерял грек покой, да грек покой!

Скифы пьют-гуляют…»

 

Голос девушки словно заменили. Его красота была равна красоте музыкального инструмента. Вначале тихий и убаюкивающий, он стал внезапно звучать выше, звонче. Шуточная песня археологов приобрела оттенки грозной баллады. Закончив, Яна принялась петь снова. Теперь уже «Мельницу». «Я в лесах наберу слова… Я огонь напою вином…». Десятки взглядов застыли на Яне, словно завороженные.

 

Когда она закончила петь, все аплодировали, кричали «еще», словно были не в лесу, а на концерте.

 

Гитара не пошла по кругу, как раньше. Пела лишь Яна. Лишь спустя час, она ее отложила под шквал оваций.

 

Теперь настало время для Дмитрия и Константина.

 

- Здравствуйте, дамы и господа. – начал Костя, - Мы сейчас берем интервью у человека, который организует раскопки, который обладает замечательными призами, такими, как "Золотой череп-98" и "Бриллиантовые мощи-45"; человек известный, конечно же, Иван Сергеевич Копай к нас сегодня в гостях. Здравствуйте!

 

Эту дурацкую миниатюру из Comedy Club, эту шутку, которую стоило удостоить не то что званием баяна, а званием гуслей, они показывали, начиная с первой экспедиции.

- Есть у меня один могильничек…

Да. Один. Всего лишь один. С Ильей. А у вас будто нет могильничков, сволочи.

- Да подождите вы со своим могильничком…

Кое-как доиграв, Дмитрий пошел спать, хотя лагерь собирался гулять до рассвета..

 

Утром лагерь был полностью погружен в сон. Ничто не мешало Диме собрать палатку, закрепить ее на рюкзаке и тронуться в путь.

На этот раз он не пошел до Рамни через лес, а вышел через деревню на шоссе. Телефон он отключил, однако понадеялся на данное сквозь сон согласие Кости, что его записка о том, что он отбыл в город, будет сохранена.

Ночь в придорожном мотеле стоила ровно восемь сотен. Достаточно дешево даже для студента. Общий душ, телик, где половина каналов показывает сквозь рябь, водители, хмурые кавказцы. Часы тянулись мучительно долго.

В понедельник утром он уже был в Рамне. Вспомнив, что старший брат держит СТО на трассе, Дима отправился туда.

Это оказался небольшой гараж с шиномонтажом. До полноценного автосервиса ему было очень далеко. Дима заглянул туда и увидел того самого водителя, что был за рулем автомобиля, который они с Ильей повстречали на опушке. Сейчас старший брат сидел на пластиковом стуле, куря вонючие сигареты.

- Хотели что-то, - произнес он, не узнав поначалу Диму.

Студент сжал кулаки.

- Парень, слышь, ты чего? Ах, ты гнида! Мало было тогда!

Он вскочил, схватив с пола насос. В голове у Дмитрия промелькнула мысль «Он тоже не безоружен».

Дмитрий выхватил нож. Теперь старший брат был для него не более чем разъяренным зверем.

Вопреки многочисленным боевикам, человек с ножом, имеет большие преимущества перед невооруженным человеком, пусть тот даже владеет боевыми искусствами. Если же этот нож еще и выхватить незаметно, то преимущество возрастает неоднократно.

Увернувшись от насоса, Дмитрий сделал легкий выпад, и кожа на руке старшего брата разошлась. Показалась белая пленка жира. Кровь забила ручьем. Тот удивленно взглянул на порез и бросился на Диму с удвоенной силой. Но парень понимал, что победа уже на его стороне. Несколько ударов ногой и старший брат отступил в угол. Один раз он смог все-таки зацепить студента насосом, оставив шишку и чуть не оглушив, но Дмитрий был достаточно крепок, чтоб выдержать. Еще один удар пришелся уже выше ключицы и достал до шеи. Кровь лилась фонтаном. Дмитрий отошел в сторону, схватил валявшийся кусок арматуры. Добить старшего брата теперь не составляло особого труда.

После расправы он отмыл кое-как лужи крови на полу, оттащил тело и переоделся – благо всякого тряпья в гараже хватало. Это не было идеальным сокрытием преступления, но давало возможность не поднимать шум и тревогу, в ближайшие часы. Закрыв гараж на ключ, он отправился в центр Рамни.

Странное ощущение было после шага за черту. Ни окрыления, ни мук, ни страха. Только все казалось немного чужим. Все не так, как у Родиона Раскольникова. Может, потому что болен был персонаж Достоевского и убил не верзилу, а старуху.

Он добрался до дома родителей Ильи. Сел на пень неподалеку от ворот.

- Молодец. А ты боялся.

Перед ним стояла Яна. Не в камуфляже, который носила она в экспедиции, а в стильной молодежной одежде. Впрочем, Дима был готов уже ко всему.

- Тело Павла найдут через неделю. Я это гарантирую. Уж слишком много он ссорился в последнее время и уходил в запои. А работники сервиса будут только рады неожиданному отпуску. Так что у тебя есть все шансы уйти от Фемиды.

Дмитрий кивнул. На самом деле ему было все равно.

- Ищешь остальных братьев? Они только что направились к одной местной особе легкого поведения. Она живет одна, и думаю, что эти три трупа тоже особо никто не заметит.

- Откуда ты знаешь?

- Я не только программист, - Яна подмигнула.

- Стой. А можно шалаву не мочить-то?

- Сам уж решай.

Дорога заняла не более получаса. Рамня была пустынной, только одинокая мать с коляской, да старик с длинной бородой попались на пути Диме и Яне. Спал городок, разморенный тридцатиградусной жарой, убаюканный стрекотом кузнечиков, покрытый флером пыли. Дмитрий ощущал себя единственным бодрствующим в сонном царстве.

Вот и дом. Старая хрущевка, где нет даже кодового замка.

 

Фанерная дверь, обитая желтым дерматином. Удивленное лицо среднего брата. Удар ножом чуть ниже груди. Во что он попал, Дима не думал. Только втолкнул еще теплое тело внутрь и закрыл дверь.

 

Это был младший брат. В отличие, от среднего и старшего, он был не так высок. Круглая голова, без злой физиономии, короткий ежик волос. Младший брат еще шевелился и даже пытался что-то сказать, но Дима наклонился и вонзил нож еще несколько раз. Туда, где по описанию в книгах и на рисунках в атласе находилось сердце.

 

Дверь в гостиную была закрыта. Из-за нее раздавался стон. Дима огляделся. Типичная провинциальная квартира. Деревянные рамы, заклеенные скотчем, грязная посуда, линолеум, нелепые настенные часы в виде гигантских наручных, стойкий запах сигарет, ящик пива на столе.

 

Стон не прекращался. Подбросив нож в руке, Дима толкнул дверь ногой.

 

Посреди безумного бардака на старом диване лежал средний брат, а на нем трепыхалась, словно пойманная рыба, дородная пергидрольная блондинка.

 

- Не побеспокоил?

 

Блондинка ловко соскочила, прикрывшись одеялом, а средний брат так и лежал, пытаясь осознать что происходит, когда Дмитрий вонзил ему в горло нож.

 

Блондинка истошно завизжала.

 

- Заткнись.

 

Та не отреагировала. Вдруг за дверью раздались шаги. Дмитрий обернулся и увидел Яну.

 

- Эх, Димочка, Димочка...

 

Девушка сделала легкий взмах рукой. Крик оборвался. Изо лба блондинки торчало странное перо, напоминающее павлинье. Глаза убитой были открыты.

 

- Где Артур?

 

- Ушел. Повезло ему. Ну, что, теперь надо избавиться от тел и отправляться дальше.

 

Яна прикоснулась к телу блондинки. Оно вспыхнуло. Волна жара обдала Диму. На месте девушки теперь была горсть пепла. Вскоре так же сгорели и тела братьев.

 

- А теперь в путь, - Яна схватила стул и разбила окно. Достав несколько застрявших осколков, девушка обернулась. Вдруг ее волосы вспыхнули ярким пламенем, разбрызгивая искры, словно бенгальский огонь. Дмитрий замер. Всполох – и из-за спины девушки показались два крыла красно-желтого цвета.

 

- Твое место в Вырии, герой.

 

Она взяла его за руку и перескочила с ним через подоконник. Несколько взмахов – и они поднялись над сонной пыльной Рамней. На высоте дул сильный ветер, но Дмитрию не было холодно. Крылья Яны переливались сверканием драгоценных камней, изумрудов и рубинов. Каждый взмах был подобен феерии. А потом девушка запела.

 

Это был нечеловеческий голос. Ария любой оперной дивы выглядела бы в сравнение с ней жалким номером школьницы на утреннике. Громкий, высокий голос звучал подобно целый хору. Ощущение радости наполняло тело Дмитрия. Они летели. Над лесами, полями, серыми городами. Они летели над Россией, не той, что придумали бестолковые деятели культуры, а настоящей, подлинной. И пела птица, но мало кто ее слышал, но все равно доносились звуки до людей. Они ломали скуку, сжигали тоску и будили гордость. Вновь шла надежда. И павший духом вновь верил в себя.

 

Закончив петь, птица с лицом девушки мягко улыбнулась. Одним движением руки она разорвала грудь Дмитрия и вырвала сердце, что искрилось, несмотря на потоки крови, как у древнего Данко.

 

И в тот же миг на небесах исчезли почти все облака, а птица полетела ввысь, к Солнцу. На морях и озерах, где был закат, вспыхнул зеленый луч.

 

Тело же Дмитрия полетело вниз, но перед самым ударом распахнулась земля, бережно подхватили его чьи-то большие руки и посадили в дивную ладью.

 

 

Темная река течет в страну мертвых.

 

На берегу стоит старик. Его рост выше небоскребов, а взгляд выдержит далеко не каждый из смертных. Он смотрит на уплывающую вдаль лодку.

 

- Дедушка Святогор, - кричит маленькая нелепая фигурка у кромки воды.

 

Старик поворачивает голову.

 

- Жар-птица поет! Снова! Ты ничего не говорил.

 

Молчание.

 

- Ты обещал, что Дима будет жить! Что никто не узнает!

 

- Мне неведомы дела Ирия.

 

- Я помогала тебе, как ты и просил! Я! Я надеялась, что смогу жить среди людей! С ним!

 

- Тебе придется вернуться.

 

- Тогда я останусь здесь.

 

- И для нижнего мира еще не пришло твое время.

 

Опарыш плачет. Ее драные джинсы с нашивками рвутся от каждого шага. Волосы растут, как на ускоренном в сто раз видео. От них веет болотом.

 

- Я даже не почувствовала, что она Жар-птица. Для меня, что смертные, что жители Ирия – одно и тоже! Прости меня!

 

Опарыш падает. Одежды рвутся, обнажая бледное девичье тело. Она трясется в рыданиях.

 

- Его сердце даст силы жар-птице. И душа не отошла к Ящеру. Раз в год, ты будешь видеть его.

 

- Как в легендах! Как в дурацких легендах! Не хочу! Мы все сделали! Он заслужил счастье!

 

Старик молчит. Девушка лежит неподвижно, а потом встает и идет к огромной каменной лестнице.

 

Она выходит из холма, где лежит безымянный варяг, навеки оставшийся в землях кривичей, так и не попавший в Валгаллу. От одежд Опарыша не осталось практически ничего, кроме балахона. Она подходит к небольшому озерцу с черной водой, торчащей корягой и тиной. Ее ноги погружаются в мягкий ил, поднимают пузырьки. Русалка скидывает балахон, последнее, что осталось от мира людей и уходит с головой в свой родной мир. Она уже не может плакать. Ей хочется спать.

 

- Дядя, дядя, так, когда мы из винтовки стрелять поедем?

 

- Скоро, Артурик, скоро.

 

Несмотря на явную неприязнь остальной семьи к Артуру, майор племянника любил. Знал, что в отличие от остальных лоботрясов не так прост. Может быть, и по его стопам пойдет, если только не будет от своей тени шарахаться.

 

Звонок телефона.

 

- Подожди чуток, - майор заходит в кабинет.

 

Разговор затягивается. Артуру скучно. Он копается в телефоне, рассматривает пятна на стене. Вдруг звучит выстрел.

 

Артур вбегает в кабинет. Его дядя лежит на столе, сжимая пистолет. В виске отверстие. Трубка валяется рядом. Из нее слышен голос:

 

- Артурик, нам надо поговорить. Я знаю, что ты рядом. Я все равно найду способ с тобой связаться. Возьми лучше трубку сейчас. Меня Макар зовут, кстати…

 

 


Оцените прочитанное:  12345 (Голосов 10. Оценка: 3,10 из 5)
Загрузка...