Мгновение обмана

 

Дэнни мало что помнил из своей прошлой жизни. Частые переезды, новые знакомства, что обрывались за считанные дни – помнить их, хранить как самое сокровенное в глубинах памяти? Увольте. Он привык. Он и Лиззи. Вот и все. Так было всегда.

Но сейчас, в этой проклятой палате, он мечтал помнить. Так бывает. Жизнь не стоит на месте, постоянно в движении, постоянно в действии, но, иногда, находит для тебя, такую вот белую комнату, где звуки ее сердца, становятся едва различимее шороха секундной стрелки. У каждого бывает такая комната. Да, верно.

Дэнни пытался убедить себя в этом. Не слишком удачно. Жизнь застыла, наполнилась одним лишь, грифельным цветом, забившемся в глотку. Жизнь без Лиззи оказалась и не жизнью вовсе, так, имитацией. Чертовой подделкой.

-Вот и лекарства для нашего мальчика, -это говорит нянечка, полная и миловидная женщина, с едва поседевшими волосами. Голос у нее приторен, словно сочится кленовым сиропом. Полная противоположность лекарствам. Белая и круглая дрянь, горькая как деготь. Но без нее, ему начинали мерещиться вещи. Так, всякие вещи, ничего необычного. Нянечка протягивала ему лекарства, забавно покачивая головой. Когда она двигалась, то движения становились нечеткими, смазанными, словно в древнем телевизоре, или как на неудачной фотографии. Выглядело это жутковато. Психиатр, огромный и бородатый парень, вчерашний выпускник колледжа, скучающим голосом пояснил ему – дерьмо случается, малыш. Посттравматический стресс и прочая хрень. Ничего особого. Глотай таблетки. День. И два. И год. И выйдешь из госпиталя новеньким, заново родившимся. И все в таком духе. Он сопротивлялся поначалу. А потом, ничего. Привыкнуть можно. Кормили неплохо. Да и таблетки, не были такой уж несусветной дрянью.

Нянечка вздрогнула, поворачиваясь к двери, словно пойманная с косяком школьница. Дэнни равнодушно посмотрел на дверь. Чья-то фигура. Новый доктор? Еще один парень с занудным голосом и пахнущий виски? Лицо нянечки исказилось от страха. Или показалось? Дьявол, ему не хватает этих проклятых таблеток! В палату наконец зашли. Всего лишь парень, быть может, чуть старше Дэнни. Красавчик. Лиззи бы душу продала за ночь с таким. Да и вообще, любая. Высокий, с длинными и встрепанными волосами, дьявол пойми какого цвета – секунду, они казались светлыми, секунду темными, до повторения. Смешливые синие глаза. Модная курточка – а в моде, Дэнни разбирался здорово – и новенькие джинсы, привычно-рваные, привычно индиго. Под курточкой была красная, в черную клетку рубашка, почти строгая, но бунтарски не заправленная и смятая. Спортивные туфли, хорошей выделки, и явно кожаные. Неплохо. И нелепо. Здесь, этот парень был нелепым. И от него, пахло – нет, не виски – но, проблемами.

-Сосед? – у него был приятный голос, такой, что даже не видя человека, ты готов следовать за ним туда, куда он скажет, хоть в дешевый паб, хоть на чертовы баррикады. Парень улыбнулся, хорошо улыбнулся, по-доброму. Дэнни давно не видел подобной улыбки. Лиззи улыбалась так. Да, точно. Она. –Не ждал. Хэй.

Так обычно говорят, когда плевать. Парень и не скрывал, что наличие кого-то еще в палате, его волнует. Подумаешь, еще кто-то. Не помешает. Дэнни поднял руку, в знаке приветствия. И промолчал. Перед носом снова маячили таблетки. Нянечка все никак не могла решиться разжать ладонь. Это раздражало.

-Ох, какая красотка, - парень усмехнулся, смотря куда-то мимо нянечки, единственной здесь… хм, хотя бы женщины, и бесцеремонно подошел к ней, с интересом разглядывая ее морщинистое лицо. Его пальцы тронули ее волосы, уложенные венчиком. -Выглядит почти живой. Задница. Полная задница, малыш. Как тебя там?

-Дэн…ни, -свое имя он практически выдавил из себя. Почему-то, оно звучало особенно болезненно. И странно. Непривычно. Жутко оно звучало.

-Эш, -парень назвал свое имя легко, словно придавая этому мало значения. С трудом верилось, что это его настоящее имя. –Надо же. Выглядит здорово. Вставай. И развей этот фантом.

-Фантом? –и опять, язык отказывался подчиняться, обжигал небо, звучанием этих непривычных слов. Нянечка оскалилась в волчьей ухмылке, словно хвастаясь внушительными клыками.

-Ты бы поторопился, - равнодушно посоветовал Эш, закуривая явно дорогую сигарету. –Мало удовольствия, смотреть на вот… это.

-Ты…такой…же…как…и…я… -скрежет металла и шепот, слились в речи женщины, окончательно развеяв образ миловидной нянечки, к которой Дэнни, уже привык. Нет, женщина?! Нет! Это уже была не она, конечно не она. Монстр. Зверь. Тварь. Все что угодно. Не человек. Это было ясно. -Сын… Кошмара!

-Ты прекратишь это представление, парень? –спокойно проговорил Эш, но его голос, ярко контрастировал с искорками злобами в синих глазах. –Открой глаза, дьявол.

-Дьявол? –прошептал Дэнни. Сознание возвращалось к нему, сознание хотело его, сознание приносило боль и истину, дивную смесь. Лиззи… Чья-то улыбка, дороже всего мира, стертая лязгом металла. Чья-то кровь, смытая дождем. Это было страшно. Это было странно. Мир, такой привычно серый, насыщался едким запахом красок. Сколько он здесь? День? Два? Вечность? Открыть глаза, говорил странный парень, с нелепым именем. Открыть глаза. Так, словно бы ты спал. Но теперь, ты готов проснуться.

И Дэнни, открыл глаза. Потому что, вдруг, внезапно, они оказались закрыты. Свет насытил собой белые стены палаты, сплетаясь в подобие клинка, стывшего в руке безмятежно улыбающегося Эша. Синие глаза, сверкнули всеми оттенками радугами, и клинок, опустился вниз. Лезвие нежно, словно легкий ветер, коснулось едва поседевшего венчика волос, с лаской и заботой, с печалью.

И вонзилось в кожу, в плоть, в кость. До крика, отчаянного и безумного. Крик принадлежал ему, Дэнни.

И вот, мгновение затопило его душу солнечным светом. Что это? Так мягко… Трава приятно щекотала голые ступни его ног.

-Что? –выдавил он из себя слово, осторожно пробуя его на вкус. Нет, теперь его слова не приносили той иссушающей боли. Что-то шло не так. Или же?

Он обернулся, чтобы увидеть ее. Лиззи улыбалась ему, почти невесомой, эфемерной улыбкой.

-Но как? –прошептал Дэнни, чувствуя, что слезы обжигают кожу его щек. –Я ведь видел тебя… и авто. Оно сбило тебя, Лиззи. Ты была мертва! И я…

-Ты спрятался в себе, -жестоко и холодно, оборвали его. Девушка, что стояла подле Лиззи, прижимаясь к… да, к нему. К парню, что спас его. К парню, что мгновением ранее, держал в руках клинок из чистого света. Эш. –Ты спрятался в себе, когда не смог выдержать ее потерю. И вот, мы здесь. В этом самом месте. На краю Сада Вишень.

-Сад Вишень, - улыбаясь, вторил ей Эш. –Ты смог проснуться, малыш. Чертовски долго же ты спал. Целую вечность.

-Мы не мертвы, Дэнни, -пропела мелодичным своим голоском Лиззи, заключая его, растерянного, в объятия. –Мы живее всех живых. Верь мне.

От нее пахло лавандой и ромашкой.

-Иногда, мы заключаем себя – добровольно, к сожалению – в узы Кошмара, бессмысленно долгого, и дарящего ложное спокойствие, -слова Эша не желали укладываться в голове Дэнни, никак, совершенно. –Я приходил к тебе много раз, каждый раз вновь и наново, но ты упорствовал. То, что показалось тебе делом нескольких минут, для меня стало декадой. Смешно…

-Ты спас меня…

-Ты спас себя. Я всего лишь помог тебе. Вот и все. Мне заплатили.

-Заплатили? –Дэнни невольно посмотрел на Лиззи, забывшуюся в объятии. Заплатили… Но, какой была эта цена? Что могла предложить этой странной парочке Лиззи?

-Бывай, парень. Ты не помнишь этого, конечно… но, мы стали неплохими друзьями. Однажды увидимся. Идем, Даст.

Он, и девушка, со столь же нелепым именем, развернулись, оставляя Дэнни и ту, которую он любил больше всей жизни, вместе.

-Постой. Я не помню тебя. Не понимаю тебя. Но я… благодарен.

-Ты вспомнишь. Ты поймешь. И да, ты благодарен. Вас ждет Сад. Нам же, пора.

И они шагнули в бездну. Бездна открыла им крышу одного из высотных зданий, едва тронутую дождем.

-Тяжело пришлось? –спросила Даст, не показывая интереса к ответу. Эш кивнул. Медленно. Печально.

-Мы вырвали малыша из Кошмара, Даст. Я почти чувствовал его дыхание.

-Эш… почему же, только ты и я… почему, мы прокляты? –голос Даст, теперь дрожал. Она не была напугана, нет. Просто, она ждала его ответа. Вот и все.

-Даст, ты ведь Дитя Надежды. Люди будут умирать, будут терять близких, но ты… ты будешь их единственным утешением, единственным путем к спасению… я же… как и всегда, буду твоим клинком. Бывай. У меня еще есть дела, Даст.

-Бывай, Сын Кошмара. Бывай… Сноу.

Он улыбнулся, услышав свое подлинное имя. Его улыбка вспыхнула солнечным светом, и была развеята неумолимым ветром, что царил в этом проклятом Городе, застывшем между жизни и смерти. Он ушел.

Ушел, оставив после себя лишь снег, радостно устремившийся вниз.

Даст улыбнулась, сжимая в руках плату – две искорки света, тлеющие чужими надеждами, что мягко шептали ей истину.

 

 


Оцените прочитанное:  12345 (Голосов 11. Оценка: 3,18 из 5)
Загрузка...