Юрист

 

Кэб свернул в узкую, укрытую вязами улочку, полную туманом, как и вся Долина. Эрик равнодушно смотрел на убегающий за спину город, слушал мерный рокот двигателя и громовые раскаты, доносящиеся снаружи.

На приторную восточную музыку он не обращал внимания. Раздражаться перед работой не стоило. А учитывая духоту, стоявшую в кабине кэба из-за недостаточной герметичности паровой машины, лучше было бы вообще уснуть.

Улицы настороженно затаились: ни прохожих, ни зевак, ни даже вездесущих мальчишек. Сегодняшние стычки у доков смахивали скорее на настоящую войну, чем на очередной голодный мятеж. Стража, как слышал Эрик, пока что не сподобилась даже войти в охваченные бойней кварталы; да и департаменту юстиции приходилось туго.

- Вот, сахиб, - нараспев произнес темнокожий водитель, полуобернувшись к пассажиру и блестя взмокшим лбом. – Это есть здание Уголовного сыска. Один флорен, пожалуйста.

Эрик прикрыл глаза, проглотив рвущееся изнутри раздражение.

- Мог бы и не притворяться, - сказал он, доставая золотую монету. – Я юрист.

- Да по мне – так хоть сам Император, - спокойно ответил кэбмен, - я ведь законов не нарушаю.

- Знаю, - скривился Эрик, выходя из кэба в провонявший горьким дымом полог тумана. – Знаю.

 

- Жду вас, жду, - жалобно скрипел низкорослый бочоночек в партикулярном платье. Эрику он белесыми бровями и повылезшей шевелюрой напоминал венгра, в чьих жилах, впрочем, бежала изрядная часть кобольдьей крови. Человечек нетерпеливо подпрыгивал на месте, не в силах дождаться, когда же сможет сбагрить главную свою головную боль кому-нибудь еще. Эрик его понимал; но от этого чинуша не делался более симпатичным, наоборот.

- В центре города не проехать, - ровным тоном пояснил Эрик, стараясь понезаметнее растереть запястье левой руки. После испытующего взгляда сфинксов у входа и проверки сторожевым грифоном – сносно. Странно было бы, если бы не болело.

Он просто привык.

Просвечивали его еще трижды, а просто визуально считывали – едва ли не двадцать раз. Отдаленно вся процедура напоминала проникновение в гробницу древнего правителя – с огненными струями, шипами из стен, таранами, ямами и ядовитыми гадами. По крайней мере, чувствовал себя Эрик так, будто по нему прошлось не меньше половины эдаких мучений.

Запрета на изучение физического тела человека внеконтактно кодекс все-таки не содержал: медикам и страже при соблюдении, само собой, бессчетных ограничений такие вещи разрешались. Но хороший юрист обязан использовать даже тень сомнения… в общем, Эрик никогда не любил места ограничения свободы, пусть даже и временного.

Человечек провел его к нужной комнате – к счастью, не в камеру, как в прошлый раз. Вывести оттуда полукровку-веленя оказалось задачкой не для тюремной стражи, так что пришлось брать клиента под залог прямо на глазах у многочисленной недружелюбной публики, под хоровое скандирование в духе «долой всех кровопийц».

Девчонка сидела спиной к двери, прикованная за руки и за ноги.

Эрик вошел внутрь и жестом отпустил человечка.

Присел напротив заключенной и внимательно заглянул под густую челку. Потер висок, стараясь выбросить из головы восточную мелодию.

- Здравствуй, - сказал вслух и положил кейс на металлическую столешницу. – Я – твой адвокат… - ни звука, ни движения в ответ. – Юрист.

- Легалиста, - презрительно сплюнула девчонка.

- Да.

- Мне не надо. Я сама могу себя защитить.

Эрик оглянулся. Окно в комнате оказалось под самым потолком, забранное густой решеткой. Ни допрыгнуть, ни вскарабкаться к нему девчонка не сумела бы, даже не будь на ней кандалов. Стало быть, тумана она пока не видела.

- Сомневаюсь, - хмыкнул он, открывая кейс и извлекая оттуда перо, весы и печать. – Возможно, вчера могла; но вчера миновало. Может, даже завтра смогла бы; но до завтра еще предстоит дожить. Сегодня твоя голова стоит примерно сорок тысяч флоренов.

- Мой отец… - девчонка задохнулась, попыталась вскочить, но только задергалась, словно рыбка в сетях.

- А его голова стоит пятьдесят тысяч, Лия, - сказал Эрик, заботливо дыша на перо.

 

Она дышала тяжело, часто, словно пыталась выдохнуть вместе с воздухом накопившуюся ненависть и горе от необходимости находиться в клетке. Скорее всего, держали Лию Везелл уж никак не в обычной подземной камере, даже и не в камере для колдовского народу, хотя Эрик отчетливо чувствовал в ней некоторый потенциал; впрочем, точнее сказать было нельзя из-за рунных кандалов.

- Мы теряем время, - напомнил Эрик, заставив себя вернуться к испуганной, хоть и испорченной девчонке. – А время дорого.

- Что требуется от меня? – спросила Лия, сверкнув глазами.

- Согласие быть взятой на поруки. Мной.

- Всего-то?! – девчонка заржала и протянула к Эрику руки, демонстрируя готовность хоть к черту в зубы.

- Ты знаешь, что такое поруки? – сухо спросил Эрик.

- Да, да, ты нанесешь письмена и поставишь печать, бла-бла, - проворчала Лия.

- Я заблокирую твои способности. Все, включая колдовские благословения конституции. Ты станешь уязвимой. Ты станешь обычной. И ты получишь печать. Мою личную печать. Понятно?

- Конечно, - девчонка паскудно ухмылялась. Эрику стало интересно, научилась она этому до ареста или уже в камерах. Спросил, однако, о другом:

- Ты знаешь, кто я?

Он наклонился над шеей Лии, но медлил наносить первый знак. Что-то не нравилось ему в нынешней работе. Очень не нравилось. Вполне вероятно – из-за вот этого лишения способностей. Но не только.

- Ты легалиста, - скучая, кивнула Лия, не оглядываясь.

- Угу, - Эрик осторожно коснулся пером нежной кожи на шее. Наметил первый знак, которым выбрал «временное делегирование». Символ не входил в общепринятое начертание формулы, но допускался в нерядовых случаях. Порождающий туман на улицах города явно не относился к случаям рядовым. – Меня зовут Эрик Ла Сордо.

Девчонка словно окаменела. Сжались в тугие пружинки мускулы, кожа пошла пупырышками. Ненадолго, но все же заметно. Впрочем, Лия Везелл удалась в отца.

Молча уселась ровнее и расправила плечи. Перо уверенно побежало, нанося сложную точную вязь.

Спустя десять минут все было завершено. Эрик устало отступил на шаг. Потом поднес запястье ко рту, уверенно впился зубами – до крови. Подождал, пока ладонь немного наполнится, тщательно обмакнул личную печать.

- Правую руку, тыльной стороной вверх, - попросил как можно тактичнее. Лия повиновалась.

Печать стремительно оттиснулась на загорелой коже предплечья. Эрик обошел стол и стал собирать вещи. Быстро. Медлить было нельзя.

- Эй! – крикнула Лия, возмущенно дергаясь. – Это красная печать!

- Да, - сказал Эрик, укладывая перо с печатью обратно в кейс.

- Ты в уме ли?! Снял, я сказала! Сейчас же! Никуда я с тобой не пойду!

Эрик с сожалением посмотрел на девчонку, перевязывая платком запястье. Криво ухмыльнувшись, он покачал головой:

- Вот как раз теперь-то – пойдешь.

 

Несколько раз девчонка собиралась отчебучить глупость. Сначала думала прыгнуть на охранника и сбежать. Потом упасть и завопить про изнасилование. Потом – кинуть под ноги Эрику нехитрый скарб, увязанный в узел и дать драла.

Каждый раз печать давала знать Эрику заранее – натяжением пролегшей между ними связи. Он морщился, потом осторожно тянул за тонкую жилу, стараясь не причинять лишней боли. Как и лишнего стыда.

Небольшой бронированный экипаж уже ждал во дворе. За воротами мелькали длинношеие силуэты с ящериными головами, слышались вопли, стрельба и сверкали разряды волшебства. Лия потрясенно остановилась на пороге.

- Ну нафиг, - сказала она, - не пойду никуда. Сделка отменяется, ступай себе.

Эрик потянул за печать, но Лия лишь переступила ногами и не тронулась с места. Он дернул сильнее – и девчонка просто пролетела первые семь шагов.

- Если мы промедлим, сюда придут за тобой.

Про то, что сюда в любом случае должны были прийти, вне зависимости от соблюдения сроков, люди Итенраса, Эрик предпочел промолчать. Надо было экономить время.

Машина завелась легко – и шустро покатила прочь со двора.

Толстошеий головастый монстр сиганул на крышу длинным мощным прыжком, но мощные когти только скользнули по панцирной пластине, так и не уцепившись. Экипаж тряхнуло, и Эрик поддал пару. Лия возмущенно посмотрела на него.

- Пристегнись.

- Да ты! Да кто тебя учил водить?!

- Пристегнись.

- Научись ездить!

Эрик свернул на просторный проспект, ведущий прямиком к порту. Так было удобнее всего, хотя он не знал, насколько надежен этот путь. Как было сказано с самого начала Главой Коллегии, все пути следовало считать равно опасными.

В первый раз им загородили дорогу всего в шести кварталах от улицы, на которой находился Уголовный Сыск: три здоровенных кротослона метались по улице, выламывая деревья и фонари, опрокидывая экипажи и кареты, увеча и убивая. Эрик направил экипаж вправо, надеясь обойти груду обломков и деревьев впритирку к жилому зданию.

- Пристегнись! – крикнул он еще раз, и тут перед экипажем упало еще одно дерево, а кротослон, устроивший препятствие, торжествующе заревел.

Эрик успел затормозить, одновременно правой рукой ухватив девчонку за шиворот. Понадобилось использовать ее собственные силы, временно передавшиеся поручителю, потому что иначе Лие предстояло ходить с разбитым лбом – а то и свернутой шеей.

- Будь здесь, - велел Эрик, отстегивая ремень безопасности и доставая свернутую крошечным свитком бумажку с нужным параграфом кодекса. – Я мигом.

- Сейчас же! – застонала Лия. – И не мечтай!

Эрик уже выпрыгнул наружу и вскарабкался на капот экипажа. В левой руке он держа ножны с мечом, в правой – бумажку с параграфом.

Кротослоны насторожились, потом дружно двинулись к экипажу с трех сторон. Эрик ждал, нервно притопывая ногой.

Трансмутация существ была запрещена, опять-таки, не полностью, но кротослоны попадали под параграф о чрезмерном увеличении размера при наращивании агрессивности. Они не подозревали об этом, пока Эрик не прокричал параграф прямо в надвигающиеся морды, а потом стукнул оковкой ножен в капот экипажа, подтверждая вердикт.

Мощные туши рухнули с грохотом. Две застряли среди выломанных деревьев, третья же проехалась по брусчатке до самого броневика и замерла у левого переднего колеса.

Эрик спрыгнул и вернулся за руль.

- Пристегнись, - повторил он, раскочегаривая движок.

Лия повиновалась. Машина рванула с места, заскрипев покрышками по мостовой.

 

- Тот, кто придумал перевести кодекс на Язык Драконов, был хорошим человеком, - сказал Эрик задумчиво. – И очень, очень великим.

- О да, - сказала девчонка, - разумеется. Расскажи это Микки… если достучишься до него без некроманта.

- Микки? – переспросил Эрик. – Интересно. Кто такой этот Микки?

- Мой… брат, - запнулась Лия, отвернувшись от юриста. – Его убил какой-то недоучка, когда нас взяли в оборот.

- Хм, - Эрик вывернул рычаги, - я бы не прочь уточнить у Везелла, в курсе ли он этой своей родни…

- Баррикада! – крикнула вдруг Лия – и была, несомненно, права. Впереди виднелась солидная гора домашней утвари и какого-то скарба.

У баррикад их ждали. Эрик еще издали заметил несколько протазанов и гизарм. Оружие качалось, вырастая из тумана, словно металлические колосья. По большому счету, никто из угрюмых вооруженных головорезов не представлял собой хоть какой-то опасности для юриста. Но с ними были колдуны. Один даже показался на глаза, тяжело расталкивая коваными ботинками обломки ветхой мебели. Подошел к машине и замер напротив лобового окна.

Эрик ругнулся и выбрался из прогретой, хоть и пованивавшей дымом кабины в сырой промозглый туман.

- О, - сказал колдун, слегка наклонив голову, скрытую богато расшитым золотой и серебряной нитью капюшон. – Смотрите-ка, кого сыч принес.

- Я к Везеллу, - невозмутимо произнес Эрик, продумывая стратегию защиты. Мятежников было многовато, так что могли пострадать посторонние. Стоило попытаться поговорить.

- Многие хотят к Везеллу, - сказал колдун.

- А попадают что-то все больше такие, кто и не хотят, - добавил мрачный верзила с палашом.

Эрик пожал плечами, держа меч в ножнах левой рукой.

- Говорят, ты носишь с собой полный кодекс, а, Ла Сордо? – негромко спросил колдун, откидывая капюшон. Изумруды, вставленные прямо в глазницы, впечатляли. Эрик никогда не видел ничего подобного, и не думал, что захочет полюбоваться подобными усовершенствованиями впредь.

- Да, я слышал, - покладисто согласился он, вслушиваясь в шумы старого и глубоко недужного здания. – Так говорят.

- Но я тут думаю, понимаешь, – врут, - сказал колдун, выходя из-за баррикады и медленно приближаясь. – Хочу убедиться.

В изумрудах затеплился неприятный, опасный огонек. Эрик прочнее упер трость в мостовую, чуть наклонился вперед и провел языком по зубам. Вызвал в сознании формулу первого пункта нужного параграфа. Ноздри задрожали в раздражении от внезапно возникшего терпкого запаха, а лицо словно окунули в горячую воду.

Колдун замахнулся, начитывая на занесенный посох малопонятную силовую формулу с элементами огня… и расхохотался.

- Крутые нынче пошли легалисты, ребята, - махнул он кому-то рукой. Пара крупных бойцов в кирасах быстро убирали рогатки.

- Вот видишь, а ты боялась, - сказал Эрик, возвращаясь в машину.

- Он бы от тебя мокрого места не оставил, - высокомерно заявила девчонка.

- Это запрещено законом, - Эрик с силой провел ладонями по лицу. Чем он занимается? Зачем? Какой в этом смысл? – И колдун об этом знал.

- Ну-ну. Ты бы лучше рассказал, как меня решились отпустить.

- Чего же проще. В обмен на Везелла, разумеется.

- Это подло даже для юриста!

- Для юриста это – просто работа.

- Ла Сордо, да? Глухой? Глухая… душа?

Эрик предпочел не отвечать. Дорога была сложной.

 

О нем знали заранее – вероятно, предупредил каменноглазый колдун.

Мрачная толпа, ждавшая их на пирсе, устрашила бы кого угодно. Эрик же не сомневался, что у большинства из бойцов Везелла найдется за душой хоть что-то предосудительное. При таком раскладе каждый из них мог стать мишенью для применения параграфов.

Он не успел даже выйти из машины, как из массы людей показался высокий, подтянутый человек почему-то в офицерском кителе. Эрик легко узнал Везелла по плакатам с растиражированным изображением волевого лица.

В жизни лицо было несколько бледнее. Возможно, оттого, что Лия сейчас была связана с Эриком красной печатью, позволяющей причинить мгновенную смерть одним-единственным приказом.

Ла Сордо вышел из машины и медленно подошел к Везеллу. Клинок сверкал в руках юриста.

- Я…

- Легалиста, - спокойно сказал Везелл. – Знаю. И знаю, кто ты такой, Ла Сордо. Нехорошо, что нам приходится вот так сталкиваться посреди всего этого пожара в бардаке.

- У тебя хорошие информаторы, Везелл, - скупо усмехнулся Ла Сордо, протянув руку и забрав у главаря мятежников пачку листов бумаги, списанных убористым почерком. Пробежав верхушку написанного, Эрик поднял бровь.

- Иск…

- Я имею на него право, не так ли?

Эрик молча кивнул, ожидая продолжения.

- И я хочу, чтобы ты представлял мои интересы, Ла Сордо.

- У меня уже есть работа.

- Была, - теперь усмехнулся Везелл – тепло, даже дружелюбно, - ты не представляешь, как я тебе благодарен, но эта работа завершена.

Юрист обвел взглядом мятежников и покачал головой. Арестовать Везелла до разбирательства по существу тяжбы было запрещено законом. Скрутив иск в свиток и сунув его за пазуху, Эрик стал вкладывать меч в ножны. Бойцы расслабились, стали переминаться в ноги на ногу, кто-то отступил подальше…

Меч так и не скрылся в ножнах до конца.

Позади экипажа толклись женщины мятежников. Кто-то пообшарпанней, кто-то довольно прилично одета. Лия подходила к ним, как кошка подходит к мышиной норе: крадучись, с горящими от азарта охоты глазами, сжимая в руке невесть откуда возникший нож. Эрик смотрел на Лию, не отрываясь; ну, а Лия вглядывалась в глаза незнакомой Эрику девушки.

- Ты получила деньги за предательство, а? Ты получила деньги?! – говорила наследница Везелла в полузабытьи, снова и снова вонзая кинжал в грудь несчастной. Эрик почувствовал, как клубящиеся в голове и сердце параграфы требуют немедленно казнить злодейку, как налилась силой красная печать, готовая выполнить нужный приказ.

Легалиста потянул меч из ножен, и тогда могучая лапища Везелла придержала его за руку. Эрик почувствовал, что еще немного – и он рубанул бы Везелла просто за задержку в исполнении приговора.

- Мариса предала нас. Я подозревал и раньше, но Лия успела разузнать точно.

Эрик произнес вслух сложный параграф, и Везелл отшатнулся.

- Неважно, каковы мотивы, - сказал Ла Сордо, - важно, что убийство запрещено…

- Не позволю, - сказал Везелл громким неприятным голосом, и к Эрику потянулись люди. Все они вот-вот должны были стать преступниками, препятствующими осуществлению закона; но каждый шел на смерть твердо и гордо.

Лицо юриста перекосило. Теперь он понимал, почему должен был оказаться здесь лично. Кто-то придумал способ использовать знаменитого Ла Сордо для устранения страшного Везелла. Несмотря на хитроумные юридические крючки. Несмотря на то, что Везелл предпочел первым обратиться к закону.

Красная печать жгла его изнутри. Это был самый простой способ совершить правосудие и осуществить закон… но простой – не значит лучший.

- Уведите ее сейчас же! Ну! Вон!

Он кричал, думая, что уже не успевает, не успеет, не успел… Везелл смотрел с недоверием и гневом, терял бесценные доли секунды – последние мгновения жизни его дочери. И хотя она стала убийцей, Эрик почему-то не мог решиться казнить.

Он обвел взглядом настороженных мятежников – и вонзил меч себе в грудь. Пошатнулся, упал, чувствуя, что истекает кровью. Земля струилась и таяла, ускользая в туман, и Ла Сордо, еще несколько раз судорожно вздохнув, упал во мглу следом за прочим миром.

 

- Лежи.

- Я тебя не убил.

- Нет, не убил. Даже не пытался. Ну да ты и себя же не убил.

Эрик сглотнул, не решаясь открыть глаз.

- Это все мои способности, что ты временно забрал. Ну, и то, что ты не смог меня грохнуть, и то, что сам не врезал дуба.

- Ясно.

- А знаешь что? Все врут, что у тебя глухая душа, легалиста. Все врут.

Эрик лежал на жестком тюфяке, смотрел на чадящую лампу и чувствовал внутри странную пустоту. Кодекс, подумал он, но убедился, что кодекс остался с ним – но теперь как слуга, а не как хозяин, ведущий каждый шаг законника. Ненависть? Гнев? Тоска?

Вокруг клубился странный туман, поднятый колдунами мятежников. Но скоро ему предстояло рассеяться.

 


Оцените прочитанное:  12345 (Голосов 11. Оценка: 3,36 из 5)
Загрузка...