Невыносимые мерзавцы

Кто-то по ту сторону долго ждет. А потом решается.

Раздается стук. Поздний гость осторожно бьет в прогнившую дверь, словно боясь разбудить боль внутри меня.

Но она все равно просыпается. Боль выползает из своей жалкой норы и заполняет виски.

А ублюдок за дверью продолжает стучать. Жалобно и тихо. Надеется, что посторонние прохожие в этот дождливый вечер не обратят внимания на его призывы.

Услышав шум, из подвала поднимается Баскер. В замешательстве смотрит на меня. Я утвердительно киваю, после чего закрываю глаза, пытаясь отогнать тупую пульсирующую боль. А Баскер тем временем отворяет хлипкую дверь нашего убежища, что запрятано среди бесчисленных улиц грязного города.

На пороге стоят два бледных лица в огромных мокрых плащах. Один из гостей неуверенно вступает во мрак гниющей комнаты. Второе бледное лицо, скривив сухие женские губы, входит за ним. За спинами их свирепствует буря. Неистовый ветер гоняет крупные капли дождя по улице, перемешивая те с грязью. А частые молнии бессовестно освещают все это безобразие. Именно таким манером зима нашего безумного мира сменяет осень.

Баскер захлопывает дверь и подталкивает бледных гостей в центр комнаты.

- Мада, - представляется мужское лицо. – А моя спутница - Аве. Мы по наводке от Кудесника.

В подтверждение своих слов он протягивает клочок желтой бумаги.

В тусклом свете лампы буквы расплываются по листу кровавыми строчками:

«Рожденный быть в миру изгоем, я признаю свою природу, и, прорываясь к богу с боем, ищу лишь в пустоте свободу».

Строчки поэта Бесара. Его же книжка гордо лежит на моих коленях. Если стихи о поисках свободы – заказ стоит принять.

- Присаживайтесь, - приказывает Баскер, а затем исчезает в подвале.

Бледные гости откидывают с лиц капюшоны и озираются по сторонам. В комнате, кроме моего засаленного кресла, есть лишь диван, хлипкий стол и исписанная доска. Единственные украшения - это небольшой серебряный шар на столе да миниатюрная фигурка в деревянной маске - один из первых мерзавцев нашего мира Адево. Если пустое серебряное украшение символизирует выход из кошмаров, то второе напоминает о его начале.

Голые стены мерзко сочетаются с сырым заплесневелым потолком. Словно в ответ моим мыслям лампа наверху обиженно мерцает, вызывая глубоко внутри чувство тошноты. Я перевожу взгляд на гостей:

- Садитесь уже. И говорите, какого черта приползли в такую погоду.

Мада и Аве покорно плюхаются на бесцветный широкий диван. Оба худые, как мой бумажник, а серые плащи делают их похожими на стены вокруг. Глаза, вроде, не изумрудные. Значит, обычные люди.

На диване белой кляксой раскинута вчерашняя газета. Парень аккуратно садится на одну из страниц, будто старается закрыть от моего взора какую-то важную информацию. Но я помню страницу, на которую он сел. Что-то про разгром тайной библиотеки и дерзкое похищение одного юного барона. В голове всплывает мысль, что сегодня почту не приносили. Неудивительно, в такую погоду никто не захочет сновать по улицам грязного города.

- Кудесник говорит, что вы - один из самых лучших ходоков.

- Скорее опытных. И старых. Что двум бледным пташкам понадобилось в Чистилище?

Гости в нерешительности мнутся.

- Вы слышали о похищении юного барона Галео?

Боль в голове выталкивает информацию из вчерашней газеты: богатый юнец похищен прямо из своего дома какими-то фанатиками, выкупа никто не требует, как никто не выдвигает и условий.

- Газеты читаю. Какое отношение к этому имеете вы?

- Мы похитили его.

Больше гость сказать ничего не успевает. Огромное лезвие у горла лишает его дара речи. В одно мгновение мой верный дворецкий Баскер появляется в комнате и подскакивает к похитителям, сдавив их костлявые глотки ножами.

- Только движение, - шипит он им прямо в уши. – И я пущу вам кровь.

Лица гостей становятся еще бледнее. А мое обоняние выхватывает неприятный запах, что просачивается в комнату из подвала.

- Разалус уже готовит зелье? – дворецкий кивает. – Предупреждаю, что если ваши ответы мне не понравятся, Баскер перережет вам глотки.

Оба бледных лица соглашаются.

- За каким хреном вы похитили юного барона?

- Мальчишка оказался высшим мерзавцем, - почти шепотом говорит Мада. – за такого устранители дают огромные деньги! Родители юного барона хорошо того скрывали. Но наши информаторы все равно прознали о будущем мерзавце.

Слово мерзавец пробуждает во мне новую волну боли. Нас, магов этого грязного мира, простые люди называют именно так.

- Пацан ни разу не бывал в Чистилище, - лепечет бледная Аве. – До сегодняшней ночи. Ему всего десять! До ближайшего посещения еще два года!

- Но похищение сильно встряхнуло пацана, - Мада неуверенно смотрит на нож. – И сегодня ночью он впервые попал в Чистилище.

Я пытаюсь понять, зачем похитителям понадобилась именно моя помощь.

- На случай, если мерзавцы впервые попадают в Чистилище, на первом слое их встречает Дио, тамошний торговец ловушками. Успокаивает, дает наставления и хорошую встряску, которая возвращает тех в наш мир.

- Да, - запинается Мада. – но юный барон Галео попал не на первый слой Чистилища. Мерзавец угодил прямиком на второй.

- Откуда вы знаете? – удивляюсь я.

- Наши мерзавцы всю ночь рыскали по первому слою. Пацана не нашли. Как и торговца Дио. Вывод только один: малец находится где-то глубже. А из всех известных нам ходоков на втором слое бывал только…

- Ты, мой друг.

Голос раздается за спиной Баскера. Из подвала черной тенью поднимается варщик Разалус с ковшом в руках. Лицо у него такое же сухое и бледное, как у гостей.

Вместе с Разалусом из подвала поднимается запах гнилого лука, что окутывает всю комнату.

- Я бывал там лишь раз. С торговцем Дио, - оправдываюсь перед гостями. – Мы искали какие-то артефакты для его лавки.

Бледный похититель достает из складок плаща увесистый мешочек. Баскер моментально перехватывает его из рук гостя, кидает мне.

- Тут много денег. Очень много.

- Хватит, чтобы сменить эту конюшню на чистую квартиру? – вопрошает из глубины комнаты Разалус.

- Да тут еще и на лабораторию останется, - ухмыляюсь я.

- Это лишь десятая часть того, что пообещали нам устранители за высшего мерзавца! – подает голос Мада. – Треть ваша, если вернете пацана из Чистилища живым и невредимым.

Я молчу. Боль сама проталкивает решение в мой мозг.

- Без помощи торговца мне на второй слой не попасть. Он может запросить свою долю.

Бледные гости согласно кивают. Я достаю из кармана огромные часы. Потертый циферблат словно придает сил, прогоняет боль из головы.

- На первом слое я могу находиться не больше десяти часов. Значит, на втором слое мне отведен лишь один час. Все время, что я проведу вне тела, вы будете находиться тут под присмотром Баскера и Разалуса.

Гости согласно кивают. Разалус подходит ко мне, протягивая ковш с зельем.

- Что там? – спрашиваю, боясь снова пробудить тошноту.

- Добавок совсем немного осталось, - вздыхает варщик. – Одна увеличит твои силы, сделает реакцию быстрее. Вторая рассчитана на отсутствие боли.

- А заглушку добавил?

Варщик чуть заметно кивает. Без этой добавки лучше не соваться в Чистилище. Иначе во время визита в загробный мир твое тело может занять чужая душа. А сам останешься в Чистилище навеки.

Маленький ковш переходит в мои руки. Я задерживаю дыхание и выпиваю зелье. Вязкая, как кисель, жижа согревает желудок, все тело заполняет приятное тепло, которое проникает в голову, начинает убаюкивать.

- Следите за гостями, пусть даже с дивана не встают, - отдаю последние указания. – За улицей тоже присматривайте. Где тело пацана?

- У нас - отзывается Аве. – Нам сразу дадут знать, если он очнется.

Как? Вопрос запоздало всплывает в голове, почту же сегодня не разносят. Но его вытесняет другой:

- Как выглядит юный барон?

- Худой и высокий блондин, - начинает описывать Аве. – Лицо в веснушках, а глаза изумрудные. Дерзкий и самодовольный пацан, любит грубить…

Слова тонут в потоке усталости, которая наваливается на меня удушающим комком. Последнее, что я вижу, это исписанная каракулями доска. На ней различимо одно единственное слово. Признание.

***

Я считаю, что во всех бедах грязного мира виноват Создатель. Торговец Дио говорит, что виноваты магические вулканы.

Точнее, магическими их стали называть уже после извержений. Именно каменные великаны по всему миру, пробудившись от вечного сна, выплюнули в чистое небо облака черного пепла.

Пепел этот за считанные дни накрыл все континенты. Небосвод превратился в удушающее покрывало. Люди под ним задыхались и гибли целыми городами. Одни называли извержения Судным Днем, другие говорили, что Создатель просто решил поиграть с нашим миром. Думаю, вторая версия оказалась ближе к правде.

Вулканы перестали сходить с ума, но оставили кучу мусора. Мучения длились всего пару месяцев, но за это время население грязного мира вымерло почти наполовину. Впрочем, оставшиеся в живых люди радовались недолго.

Не прошло и года, как на свет стали появляться дети с изумрудными глазами. Сначала единицы, потом сотни и тысячи. Рождались они от простых смертных, но злые языки говорили, что их выплевывает само Чистилище.

Как выяснилось, в нашем мире не было рая и ада. В том виде, который представляли мы. После смерти души людей попадали в некое Чистилище – огромный мертвый город, окутанный зловещим туманом. По бесконечным улицам этого города в тоске бродили души умерших, бледные тени, не знающие покоя. В центре же города находилась воронка грешников: огромное торнадо, что кружило по воздуху истерзанные души, коим надоело бродить по мертвым улицам.

Именно это поведали миру два первых мерзавца, Кай и Адево. Два брата, два сына Создателя, как любили они себя называть. Первый мог во снах покидать свое тело и проникать в Чистилище, гулять по его улицам, общаться с мертвыми душами, а вот другой, хоть и умел, но делать этого не любил. И, скрыв лицо под деревянной маской, варил зелья, что помогали закрывать сны от зловещего места. Черная маска с вставленными в дерево изумрудами помогала, как ему казалось, избегать вредных паров. Позже Кая назвали ходоком, Адево - варщиком. И даже начали строить им статуи в знак благодарности.

Два мага долго не выдавали секрет существования Чистилища, боясь, что люди проклянут их и сожгут. Кай и Адево помогали миру оправиться от вулканов. Из магического мусора, что остался после извержений, варили зелья, которые вылечивали от болезней, придавали сил в работе и сражениях. Но, как выяснилось, быстро убивали тех, кто их пьет. Произошло это прозрение почти одновременно с другим событием.

Когда раньше срока умер один из великих правителей, братья открыли миру свой дар: они пообещали убитому горем народу найти душу правителя в Чистилище и вернуть обратно. Но их попытка закончилась провалом: вместо короля в наш мир вернулся опасный преступник, что под личиной правителя поверг в хаос целый континент.

Магов прозвали мерзавцами, а после множества смертей от зелья еще и убийцами. За головы с изумрудными глазами назначили награду, несчастным пришлось бежать из городов и поселиться рядом с магическими вулканами, в недрах которых они и добывали ингредиенты для своих зелий. Люди до сих пор боялись этих смертоносных гор, а потому надеялись, что там мерзавцы навсегда сгинут.

Но мерзавцы и не думали оставлять мир в покое. Ублюдки с изумрудными глазами появлялись на свет каждый день. Одни родители избавлялись от них, другие под страхом смерти тайно и за малые гроши отдавали таких младенцев Кудесникам - ученикам Кая и Адево, коих за долгие годы скопилось немалое число. Те, простые люди, обучали детей мастерству первых мерзавцев.

По достижении двенадцати лет девочки и мальчики становились ходоками и начинали в своих снах проникать в Чистилище. Ходоки приносили Кудесникам огромные деньги: могли найти и на время вернуть с того света душу умершего, выведать много дорогих секретов у погибших преступников и политиков; закончить дела умерших на земле, связавшись с ними в загробной жизни. Многие ходоки отказывались посещать мертвый город. Они становились варщиками и за немалые деньги снабжали мир любым зельем: для проникновения в Чистилище, для защиты своих снов от Чистилища, для избавления от болезней или увеличения сил. Отличие варщиков от ходоков было одно: последними не могли стать обычные люди. Однако, деятельность и тех, и других во всем мире была вне закона. Боялся мир общения с мертвыми и всячески пытался избавиться от нас – невыносимых мерзавцев.

К моменту моего рождения все маги окончательно стали преступниками. Недостроенные статуи Кая и Адево снесли, хотя кто-то говорил, что один из идолов просто исчез. На всех континентах появились отряды устранителей: опытных убийц, которые выслеживали и убивали нашего брата. Но последних было все равно в разы больше, а потому скоро появились еще и охотники за головами, среди которых были и мерзавцы, что за деньги помогали ловить себе подобных.

Но устранители и охотники не были нашей единственной угрозой. Безумный Создатель подкинул своим детям и другие мучения. Все мерзавцы, особенно ходоки, редко доживали до сорока лет, большинство умирало в тридцать три. Каждое посещение Чистилища так или иначе разрушало наш мозг, который не могло спасти ни одно зелье.

Да и само зелье, пусть медленно, но убивало мерзавцев. Ходоков изнутри. А варщиков еще и снаружи, опасными испарениями. И никакие маски, как выяснилось, не помогали от этих отравлений. Добавьте сюда то, что всем приходилось пить специальное зелье, которое блокировало перемещение сознания в Чистилище во время каждого сна. И точно так же разрушало мозг бедняг. Хороша участь? Надо в загробный мир – пей зелье. Не надо – снова пей.

Мало кто мог находиться в Чистилище бесконечно долго. Единицы. Их и называли высшими. Таких за всю историю родилось не больше десятка. Немногие были в силах находиться в мертвом городе и несколько часов, большинство же ходоков выносили здесь не больше часа, а зачастую и того меньше. Кай и Адево говорили, что Чистилище высасывает из ходока все жизненные силы. И чем ты в нем глубже, тем быстрее оно тебя опустошает.

Что будет, если Чистилище тебя полностью опустошит? Просто останешься там навсегда. Сольешься с мертвыми домами.

Как ходоки понимали, сколько им отведено в Чистилище? Очень просто: сколько ребенок с изумрудными глазами спит в обычном мире, столько он продержится и в проклятом городе. Незавидно? Представили, какие муки испытывали те, кто мог спать только полчаса? Такие счастливчики редко доживали и до двадцати.

Всю эту информацию на меня, нищего мальчонку, при нашем знакомстве вывалил торговец Дио. Отлично помню, как в двенадцать лет первый раз проник в Чистилище. Помню, что заснул, прячась от устранителей в помойной яме, а оказался посреди чужого города, где со всех сторон доносились стенания умерших душ.

Благо, торговец появился быстро. Он провел меня к себе в лавку, все рассказал, дал адрес ближайшего ко мне Кудесника, который обучал мерзавцев. А потом вернул обратно. Вернул очень неприятным образом: встряской.

Встряска необходима, чтобы разбудить спящий мозг. Для этого надо очень сильно ударить ходока по голове, тогда боль разбудит его и вернет в обычный мир. Еще один повод для сильной головной боли. Излюбленный способ возвращения ходоков – разбегаться и биться головой о ближайшую стену.

Вернувшись после первого посещения в свое тело, я нашел Кудесника, который обучал мерзавцев, а также снабжал убежищем и деньгами. Именно через него я познакомился с варщиком Разалусом, а после к нам прибился Баскер. Паренек стал одновременно и дворецким, и телохранителем. Он тоже был ходоком, но слабеньким, в Чистилище мог провести не больше получаса. Зато дрался отменно, а ингредиенты для зелий добывал с завидной быстротой.

Именно такой компанией мы влачили жалкое существование. Мне оставалось недолго, год, от силы два. Боль уже стала моим постоянным компаньоном. Погружения в Чистилище давались все тяжелее. Последнее время мы пребывали в нищете, заканчивая свой и без того жалкий век среди трущоб грязного города, скрываясь от мира, что не мог нас выносить.

Слой Первый

Чистилище встречает меня тишиной. Огромный пустырь, где я лежу, выделяется изумрудным пятном на черной вершине загробного города.

Я встаю с каменной мостовой и чувствую, что боль отступает. Хотя бы здесь она меня не мучает. Аккуратно ступая на загрубелые плиты, выбираюсь на главную улицу загробного города.

Пробираясь между каменными домиками, натыкаюсь на немого Стража этих мест: великана с каменным лицом. В два раза выше меня, в столько же раз шире. В похожих на бревна руках огромная секира, на каменном лице-маске мерцают два тлеющих глаза-уголька. Великан оглядывает меня, а после разворачивается, теряет интерес. Он здесь, как говорит торговец Дио, следит за порядком. Если особо ярые ходоки захотят повздорить, он мигом прибудет на место драки и усмирит хулиганов. Усмирит насмерть. Я опасливо обхожу Стража, и спускаюсь по главной улице первого слоя.

Почему его называют Чистилищем, никто точно не знает. Многие считают, что здесь умершие люди должны пережить мучения, которые помогут забыть о своей жалкой жизни в теле человека, а после встретиться с создателем. Мучений только два: бесконечное ожидание и скитание по каменным улицам. Кому надоедает, тот отправляется в воронку грешников в надежде, что та вознесет его к Создателю. Но коварная воронка лишь кружит мученика в воздухе.

А вот и она. Внизу, в конце главной улицы, в самом центре каменного города кружится гигантское торнадо, терзая души тех, кто предпочел страдания скитаниям. От нее черными венами расходятся бесконечные запутанные улицы, по которым и бродят безумные тени. Неопытному новичку заплутать в этих лабиринтах проще простого.

Лавка Дио находится посередине между пустырем и воронкой. Не теряя времени, я направляюсь в магазинчик.

Чистилище сегодня ночью ведет себя на удивление тихо. Возникает чувство, что души умерших просто забились в дальние уголки этого города, боясь показать себя Создателю. Обычно за каменными стенами грязных домов раздаются стенания. Напоминают ветер, что гудит на улице в бурю. Сейчас же я слышу только шум аттракциона вдалеке, который гоняет грешников по кругу.

Смотрю на небо. Оно словно брюхо неизвестного чудовища, мерно сжимается и разжимается, сгоняя тучи-оборвыши в невидимый центр и так же сонно разгоняя. А под этим небом живет загробный город, среди бесконечных домов ждут своей участи или спасения тени умерших. Весь первый слой Чистилища до жути напоминает черновик нашего мира, который Создатель не доделал и бросил где-то за пределами сознания.

Вроде, те же дома, что в грязном городе. Но внутри них лишь мрак и стоны. Те же улицы, но на них нет жизни, только безвольные тени. А окружает этот город бесконечный густой туман, в котором, по рассказам торговца, души просто растворяются. А что на втором слое Чистилища? Там…

Я в последний момент замечаю лужу под ногами и перепрыгиваю. Про себя ругаюсь и внимательнее смотрю под ноги. Маленькая лужа-пятно на мертвой мостовой зовется капканом и таит в себе опасность. Встанешь в нее и провалишься внутрь по самую шею. А выбраться уже не сможешь. Утонешь, как в трясине.

Я обхожу все капканы и замечаю в одном из проулков гниющую тушу. Всматриваюсь в полумрак и с отвращением замечаю, что туша еще живая: протягивает руки ко мне и что-то мычит. Приглядываюсь и вижу, что в руке она протягивает золотую цепочку, с палец толщиной. Мутно припоминаю, что где-то видел эту цепь: похоже, какого-то знакомого, угодившего в капкан ходока, оттащили в сторону и оставили умирать. Я не хочу с ним связываться и продолжаю путь.

Вот и лавка Дио. Передний вход маячит распахнутой дверью, которая отбивает во мне все желание входить внутрь. Чувствую, что где-то здесь может крыться ловушка: разведчики донесли, что торговца на первом слое не нашли. Быстро сворачиваю в проулок рядом, зайду-ка через заднюю дверь.

Лавка Дио – это ничтожный островок жизни во мраке мертвого города. Торговец, что именует себя высшим мерзавцем, с помощью только ему известной магии наполнил жизнью один из мертвых каменных домов. А после протащил сюда из нашего мира кучу снадобий, ловушек, зелий и прочих артефактов, которые помогают нашему брату выполнять опасные заказы в Чистилище. Однако, что это за туша торчит около задней двери?

Подхожу ближе и по огромному туловищу узнаю другого мерзавца, Жирдяя Гила. Тот беспомощно бьет кулаком в заднюю дверь.

- Какие-то проблемы, Гил? - окликаю Жирдяя.

- Не знаю сегодняшний пароль, - виновато отвечает тот.

О, да. Хитрая задумка торговца, без пароля в лавку не войдешь. Однако, почему тогда главная дверь открыта? Отгоняя страхи, я вспоминаю каракули на доске нашего убежища. Говорю:

- Признание.

И дверь покорно открывается. Жирдяй тут же исчезает в темноте лавки, а я торопливо следую за ним. Попав в подсобку, секунду осматриваюсь, подхожу к одной из полок с ловушками. Это небольшие хрустальные шарики, внутри которых таятся неслабые заклятия. Я, не особо выбирая, беру три ближайшие: «паралич», «замедление» и «взрывную смесь». Такие штуки могут замедлить противника, а то и вовсе разнести его на части. Однако, лучше их не применять без особой надобности – вездесущий Страж любую агрессию разрубает на корню.

Мое внимание привлекает серебряная ловушка на дальней полке. Такая, только пустышка, лежит на столе моего убежища. Осматриваю, тоже пустая. А жаль, эти шарики позволяют в любой момент вернуться в свое тело без встряски и боли. Разбиваешь ее, и дело с концом.

Но вот изготовить их самому нельзя. Дио пробовал – не получилось. Только если найти готовые где-то в Чистилище.

Мое внимание привлекают голоса за стеной, и я быстро переступаю порог подсобки, оказываясь точно за прилавком магазинчика.

Сальная лампа наверху освещает всех, кто находится в лавке. Я вижу перед собой других мерзавцев: сильнейших ходоков нашего грязного города.

Тут стоят Тройка, Семерка и Туз – самые дорогие мерзавцы, ибо могут находиться в Чистилище целые сутки. Рядом с ними близнецы Босой и Косой – лучшие ищейки, что я знаю, найдут любую душу в этом городе за пару часов. Тут же и самый мощный мерзавец: Таран. Стоит прямо у дверей, грозно взирая на всю компанию. А прямо у прилавка маячат Жирдяй Гил и хитрый Свистун, что улаживает дела умерших в обычном мире.

Я оглядываю всю эту компанию: торговца Дио среди них нет. Неприятный вопрос сам вырывается наружу:

- Вы все за пацаном? Высшим Галео?

Стоящий ближе всех Свистун кивает.

- Охотники за головами сулят Тарану огромные деньги за высшего, - подает голос здоровяк у дверей.

- Как и всем нам, - отвечает ему один из близнецов.

-Никак охотники за головами думают подстраховаться? - интересуюсь я скорее сам у себя, нежели у компании.

- Или готовят нам ловушку, - смотрит на меня Свистун.

Начинаю оглядываться на выход в подсобку, предчувствуя неладное.

- Час назад ко мне в гости пожаловали парень и девушка, - говорит жирдяй Гил и достает из кармана свои часы на тонкой цепочке. – Сказали, что высший маг раньше времени попал в Чистилище, да еще сразу на второй слой.

Неожиданно Таран бросается с места и со всей силы ударяется головой об стену. От удара хрустальные ловушки по всему магазину сыплются на пол, но никого не задевают. А здоровенный мерзавец сидит на коленях, потирая шишку на лбу.

- Какого Создателя? Почему Таран все еще здесь?

В глубине магазина Туз бьет Семерку по голове. Та громко ахает, но не исчезает.

- Твою мать, - голос Свистуна дрожит. – Это ловушка. Кто-то уже занял наши тела.

Мое тело никто не может занять! Разалус же добавил заглушку!

Мерзавцы начинают колотить друг друга по голове. Но встряска не помогает. А не помогает она лишь в одном случае: в твоем теле уже сидит кто-то и не пускает тебя обратно.

Пока остальные бьются об стены, Жирдяй Гил смотрит на свои огромные часы, будто чего-то ждет. Пошатываясь, к нему подходит Свистун.

- Гил, а куда делась твоя золотая цепь от часов? Та, что толщиной с целый палец? Ты продал ее?

И тут я понимаю. Перед лицом всплывает гниющая туша с золотой цепью в переулке. Мой больной мозг слишком поздно осознает, что пустил в лавку самозванца. А тот уже хватает Свистуна за голову и одним ударом проламывает ему череп.

В следующую секунду на самозванца набрасываются сразу несколько мерзавцев. Жирдяй отбрасывает одного близнеца, потом другого, но с Тараном совладать не получается: тот двумя мощными ударами оглушает неизвестного мерзавца, а после неимоверной силы апперкотом выводит из игры. Самозванец падает на прилавок, сминая своим весом ящики с артефактами.

Я же пробираюсь к задней двери, стараясь скорее покинуть лавку торговца. До ушей доносится мощный топот. Страж, проламывая стену, врывается в магазинчик Дио. Оглядываюсь назад и вижу, как великан с каменным лицом срезает беднягу Тарана по диагонали, словно ломоть свежего хлеба. Тут же Страж замечает меня в задних дверях и издает протяжный рык.

Страх и отчаяние подгоняют наружу. Оказавшись в проулке, я со всей силы бьюсь головой о стену. Боли не чувствую, спасибо за это добавкам Разалуса. Но и возвращения в свое тело я не чувствую тоже. Кто-то сидит в нем, не пуская меня, законного хозяина, обратно.

За спиной раздаются грузные шаги, и я со всех ног несусь из проулка на главную улицу. Перескакиваю через лужи и с кем-то сталкиваюсь.

- Хозяин, - узнаю голос Баскера. – Вас заманили в ловушку!

Я лишь беспомощно оглядываюсь на витрину магазина и вижу там кровавые ломти, что остались от самых сильных мерзавцев грязного города. А в проулке уже лютует Страж, превращая стены в бесформенную крошку и все ближе подступая к нам. Мы с Баскером в один миг срываемся с места и бежим вниз по главной улице.

Добавка варщика, увеличивающая силы, дает о себе знать. Под ее действием я буквально лечу над мертвой мостовой. Рядом пыхтит дворецкий.

- Как только вы покинули тело, в него кто-то забрался! Охотники - заказчики только этого и ждали! Им на подмогу пришли устранители! Толпой нас с Разалусом загнали в подвал. Он попытался вылезти в окошечко и убежать. А я… выпил зелье… вас… спасать…

Баскер заметно отстает и все сильнее бледнеет – его время здесь быстро подходит к концу.

- Задержи Стража! - кричу ему через плечо, а сам устремляюсь вниз по улице.

Пара мгновений, и сзади слышны удары секирой по мостовой, но криков я не слышу. Быстро оглядываюсь и вижу, как великан по пояс увяз в луже-капкане, а рядом с ним в крови барахтается дворецкий.

Я загоняю чувство жалости в самую глубь и продолжаю бежать. Передо мной вырастает воронка грешников, но порывов ветра я почему-то не чувствую: многие законы Чистилища нам до сих пор неведомы.

Вот и оно – скопище душ, которые, глупо надеясь, пытке ожиданием предпочли муки.

Подобно рою мух, они носятся по кругу, над площадью разносятся крики боли и хруст ломающихся костей. А к основанию воронки подходят новые души, готовые присоединиться к несчастным. И сам я прорываюсь все ближе к этому безумству.

Только один раз я ступал на второй слой, только один раз я видел ту разруху, что царит в глубине этого Чистилища. И поклялся никогда в своей телесной жизни туда не возвращаться.

И вот теперь я снова стою на пороге. Позади слышен топот: это Страж выбрался из капкана и теперь жаждет разделаться с последним непослушным мерзавцем.

Выхватываю из-за пояса хрупкую ловушку с надписью «замедление» и швыряю ее в основание мерзкой воронки. Та разбивается, и на пару мгновений поток грешников замедляет свое движение. Этого мне хватает на то, чтобы разглядеть небольшую брешь между телами и, уповая на свою быстроту, проскочить внутрь безумного вихря.

***

Если простые люди после смерти попадают на первый слой Чистилища, то всем мерзавцам уготовано место на втором. И ходокам, и варщикам. Под своим грязным небом маги, коим посчастливилось умереть не на первом слое, скитаются среди каменных развалин. Если мертвый город похож на черновик нашего мира, то развалины – это скорее неудачный черновик первого слоя. Серые облезлые стены, будто сломанные зубы, украшают это гадкое место. Здесь всегда царят грязь и сырость. Ибо под этим небом постоянно кипят котлы. В них умершие мерзавцы варят зелье, которое, как им кажется, поможет беднягам попасть на третий слой Чистилища.

Именно там, по легендам, и находится безумный Создатель, который так безбожно выплюнул своих детей с изумрудными глазами в жестокий мир, где все ими пользуются и ненавидят. А сам обитает в каком-то недоступном раю, на третьем слое.

Вот и пытаются сварить волшебное зелье умершие мерзавцы. День и ночь выковыривают из мертвой гнили развалин волшебные, на их взгляд, камешки, варят их в котле, устраивают безумные пляски. Но еще никто из ныне живущих не узнал настоящий рецепт, который поможет попасть на загадочный третий слой.

Мой Кудесник говорил, что самым первым мерзавцам удалось прознать секрет, как добраться до Создателя. Но следы Кая и Адево затерялись в Чистилище, а неведомая книга их рецептов затерялась в нашем мире.

Те, кто не в силах гнить среди руин и варить мерзкую жижу, в безумии своем ныряют в гигантский подземный котел на вершине развалин, где и варятся бесконечно. Кипящая масса избавляет их от неудачных попыток добраться до Создателя, но взамен приносит новые муки.

И лишь бултыхаются бедняги в водовороте вязкого безумия, что бурлит в гигантском подземном котле.

А что я? Я стараюсь не думать о том, что ждет меня здесь после смерти. Жажду ли я встречи с Создателем? Разве что плюнуть ему в лицо. В нашем грязном мире мерзавцев ненавидят. Но я чувствую, что в этом мире я кому-то нужен. Жене, что хочет проститься с умершим мужем. Подельнику, что хочет выведать секреты у мертвого друга. Много кому, хоть эти многие и не выносят мое присутствие в своем мире. А нужен ли я безумному Создателю? Я не знаю.

Слой второй

Неведомая сила выталкивает меня на второй слой, и я падаю прямо в зловонную жижу, что здесь заменяет мостовую. Оглядываюсь: меня окружает площадь, заполненная котлами. Но сейчас они не кипят. Нет на площади и самих варщиков. И снова то же пугающее спокойствие, что на первом слое. Только воздух стал более густой.

Наверх, к гигантскому подземному котлу, ведет одна большая тропа, жалкое подобие главной улицы мертвого города. Я уже делаю шаг туда, как внимание привлекает одинокая ниточка дыма, в конце дороги. Ниточка эта берет свое начало где-то в развалинах и теряется в уродливом небе.

За спиной слышится движение, я оборачиваюсь, и страх холодной рукой сжимает сердце: посреди площади возвышается огромная каменная статуя. Точнее, ее подобие, построенное до пояса. Смутно вспоминаю рассказы Дио о загадочном исчезновении этого идола из нашего мира, но в прошлый наш визит его здесь не было. Создатель так шутит, или мой мозг сходит с ума?

К счастью, звуки издает не статуя. Рядом с ней я замечаю фигуру, едва отличимую от земляной жижи. Возглас удивления вырывается из груди: да это же создание, до жути похожее на Стража с первого слоя. Только здесь оно представляет собой жалкое подобие великана из мертвого города.

И это мерзкое создание протягивает ко мне руку: я удивленно замечаю в зажатых каменных пальцах серебряную ловушку. Внутри что-то переливается. Разрази меня вулкан, да она же полная!

Выхватываю ее из лап гниющего Стража, но использовать не успеваю. Впереди что-то сверкает, и на грязной площади появляются еще два гостя. До боли знакомых и бледных.

Я узнаю своих заказчиков, Мада и Аве. Они меня не замечают. Ибо я - у них за спиной.

Очутившись на площади, они снимают маскирующие линзы. Такие носят мерзавцы, чтобы их не узнали в толпе.

Скинув линзы, они, так и не заметив меня, быстро устремляются вверх по тропе – прямо туда, где в небо уходит красный дымок. За ними разлетается целый ворох желтой бумаги, которую они спешно выкидывают из складок своих плащей.

Неведомая сила толкает меня вперед, и я устремляюсь следом за бледными лицами. Воспаленные глаза выхватывают слова на брошенных бумагах. Записка от анонима: «Свистун, убирайся из города, Кудесник убит, устранители готовят облаву». Заголовок свежей газеты: «Несколько мерзавцев найдены сегодня ночью мертвыми на улицах города».

До меня не сразу доходит мысль, что среди них могу быть и я. И, может, мне уже некуда возвращаться. Рука все еще сжимает серебряный артефакт, но я не решаюсь. Достаю из кармана часы: у меня есть почти час на этом слое, попробую узнать, что за чертовщина творится в Чистилище. Взгляд цепляется за последний заголовок: «Банда охотников похитила секретные свитки из тайной библиотеки, украденные сведения могут быть крайне опасными».

Ноги вязнут в жиже, но добавка Разалуса дает о себе знать, я устремляюсь в погоню за своими заказчиками и уверенно нагоняю их. Те почти достигают источника дыма и с великой осторожностью приближаются к краю подземного котла. Понимаю, что за время погони не встретил здесь ни одного мерзавца.

Бледнолицые достигают места назначения. Я же остаюсь в стороне между развалин, силясь разглядеть источник дыма.

Моему взору открывается огромный пустырь, посреди которого в земле кипит гигантский котел. В нем булькают безмолвными криками незнакомые лица. Сотни, тысячи их появляются и исчезают в вареве. А противная зеленая жижа все так же беззвучно пенится, притягивая взор, приглашая окунуться в свое безумие.

Шум голосов выводит меня из оцепенения. На краю кипящего обрыва я вижу пузатый котел. А рядом с ним стоят двое. Одного узнаю: худой высокий Галео. Лицо второго скрыто под маской первого безумца Адево – черное дерево с изумрудами.

Не может быть! Адево никто не видел уже много лет! И даже торговец Дио утверждал, что тот сгинул.

Но незнакомый низкий голос разрушает мои убеждения:

- Все готово?

Бледнолицые боязливо протягивают человеку в маске непонятный продолговатый предмет. Присматриваюсь и с ужасом понимаю: это вертел. А на него насажены полтора десятка глаз. Если быть точным, то шестнадцать. Именно столько раз булькает жижа внутри котла, когда в нее падают глазные яблоки. И я с ужасом осознаю, что это все – изумрудные глаза.

- А что с последним? – дерзко вопрошает юнец. – Его же не убили?

- Дворецкий принял смерть за него, - отзывается голос под маской. – Как видишь, все сработало. Создатель принял и эту жертву, раз зелье само наполнило котел до краев. К тому же оно подходит по цвету к тому, что описано в книге.

- А что с Чистилищем? – боязливо спрашивает Аве. – Куда делись все мученики?

- Так происходит всегда, когда одно время года сменяет другое, - говорит тот, чье лицо скрыто. – В книге написано, что души прячутся по своим норам и ждут, что создатель явится за ними в это, якобы магическое время.

Я отчетливо вижу пятна, которыми заляпан огромный котел. Крупные капли до жути напоминают кровь. Мне становится дурно.

- Долго еще будет вариться? - спрашивает заказчик по имени Мада.

- Уже нет, - существо в маске старательно мешает кровавую жидкость. – Вопрос другой: что с ней делать дальше?

- В книге написано, надо преподнести ее в дар Создателю, - встревает в разговор Галео.

- Я тоже умею читать, мой юный друг, но как ты представляешь себе дар Создателю?

Галео обиженно корчит губы, а в разговор вступает Аве:

- Может, речь идет о подземном котле, в котором варятся мерзавцы?

- Может, да. А, может, и нет, - отмахивается существо в маске. - Время для нас ограничено. Мы не можем целые сутки бродить по развалинам с ковшом и поливать руины в надежде, что Создатель оценит наши старания.

- Думаю, стоит попробовать окунуться в это дерьмо, - ухмыляется Галео. – Ручаюсь, Аве с удовольствием запрыгнет, если ты ей прикажешь.

- Замолчи, сопляк! – заказчица хватает его за шкирку, но пацан вырывается.

И я понимаю, что это безумие пора прекращать. Я даже боюсь подумать, что варево в котле может доставить этих мерзавцев прямиком к Создателю. Еще больших бед от безумного бога нашему миру не вынести.

И у компании возле котла явно не добрые намерения. Сознание подталкивает сумасшедшую мысль и заставляет руки судорожно шарить по карманам.

- Почему устранители приперлись сюда? – истерично визжит малец. – Ты же обещал, что эти твари лишь помогают нам по ту сторону!

- А ты обещал не дерзить, - существо в маске отвешивает Галео пощечину. – Ты все больше меня огорчаешь, маленький кретин. Если бы книга не гласила, что к Создателю можно пройти только вместе с высшим мерзавцем, я бы давно утопил тебя в котле.

- А что тебе мешает? – огрызается Галео.

Ответить варщик не успевает. Ибо в этот момент котел разлетается на осколки. Ловушка со «взрывной смесью» попадает прямиком в пузатый бок посудины: кровавое варево обдает пустырь жаром и начинает медленно стекать вниз по земле.

- Кто проворонил мерзавца! - кричит Галео, тыча в меня пальцем.

Бледные устранители срываются с места, но существо в маске останавливает их.

- Что ты творишь? – возмущается Аве, но замолкает, следя за направлением его пальца.

Багровое зелье, нарушая все мыслимые законы нашего мира, неестественно быстро стекает куда-то вниз. Точнее уползает большими кровавыми червями. Вся компания бросается вслед за зельем. На меня внимания никто не обращает. Понимая, что сыграл на руку мерзавцам, я бегу вниз, проклиная и себя, и Создателя.

Заговорщики устремляются вниз по вязкой тропе. Я несусь следом и почти нагоняю их, пока все вместе мы не оказываемся посреди площади. Бурые водянистые черви стекаются прямо в ее центр, под ноги недостроенному идолу. И там они сливаются в одну бесформенную массу, вновь превращаясь в густое бурое зелье, которое начинает кипеть, будто насквозь прожигая сырую землю.

Мгновение, и под ногами статуи бурлит настоящий водоворот, от которого во все стороны сочится густой пар.

- Это и есть вход на третий слой? – слышу я крик юного Галео.

И с ужасом понимаю, что его крики заглушает другой звук, в разы сильнее и страшнее. Это статуя на площади приходит в движение. От земли отрывается одна стопа, потом другая. Недостроенный истукан будто разминает ноги. И не успеваю я выдохнуть, как статуя заносит ступню и растаптывает одного из устранителей.

Раздается чавкающий звук, а на месте Мада остается лишь кровавая бесформенная каша. Остальные мерзавцы срываются с места и бегут к бурой луже-водовороту. Я следую их примеру. И лишь мысленно благодарю Разалуса, чья добавка усиливает все мои мышцы.

Рядом слышится крик, который сменяет чавканье: это Аве исчезает под каменной плитой-подошвой. Страх придает мне еще больше сил, а ныряющие в водоворот мерзавцы пробуждают злость.

Ноги вязнут в сырой жиже, но я уже около кровавого водоворота. Быстро отталкиваюсь от земли и погружаюсь в кипящую лужу.

***

- Ты же в курсе, что наш Создатель – безумец!

Удар.

- Превратить весь мир в одну большую язву, наполнить ее своими детьми: ходоками и гребаными варщиками! И заставить всех нас страдать вместе с остальным миром! Сделать невыносимыми, мерзкими, больными мерзавцами.

Удар. Еще удар.

- А сам Создатель прячется глубоко в заднице чертового Чистилища и устраивает со своими детьми игру. Мать твою, игру! Ради книги и деревянной маски мы уничтожаем тайную библиотеку, которую люди создавали веками! Мы заключаем союз с врагами! И в первую ночь зимы заманиваем в мертвый город и приносим в жертву самых сильных братьев, а слоем глубже я в уродливой маске варю из крови и их же останков мерзкое подношение! И все это до последней мелочи, как гласит магическая книга, угодно нашему Создателю!

Удар ногой по лицу.

- И когда он принимает эту самую жертву, мы чуть не погибаем под лапами гигантской статуи!

Снова удар ногой.

- И теперь мы здесь. На, мать его, третьем слое, где обитает наш дорогой Создатель. Я вижу вдалеке его дворец, я его отлично вижу! И знаешь, что я сделаю? Пойду и хорошенько взгрею этого больного ублюдка!

Слой третий

Кровавая пелена спадает с глаз, и я все вижу. Боли не чувствую, а вот привкус собственной крови во рту ощущаю отлично.

Слева меня тащит Галео. А справа… Разалус. Черные волосы почти скрывают изумрудные глаза, но я без труда узнаю это сухое бледное лицо. Маску Адево он держит в свободной руке. Я слабо пытаюсь вырваться, но получаю сильный удар в бок.

- Может, кинем его? – предлагает юнец. – Если на втором слое ему отведен час, то здесь хватит и шести минут, чтобы навсегда застрять…

- Он нужен нам, - хрипит варщик. – Видишь провал?

Я вглядываюсь в то, что зовется третьим слоем. И это до боли напоминает мне даже не черновик, а пустой лист. Неба здесь нет, над головами лишь витает серый туман. А под ногами бесконечная каменная гладь. Где-то вдалеке этой глади четко виден силуэт то ли большого дома, то ли целого дворца. А перед ним три статуи, чьи лики я не могу разглядеть.

От всего этого нас отделяет провал, бесконечно растянувшийся в обе стороны. Ширина его небольшая: всего пара метров. А вот глубина… ее сложно определить. Чувство такое, что в этом провале затаилась сама пустота, а мы оказались на самом низу Чистилища, и ниже нас ничего нет.

Невольно вспоминаю строчки из стихотворения Бесара: «… и прорываясь к Богу с боем, ищу лишь в пустоте свободу».

Разалус толкает меня к обрыву.

- Прыгай! И не тяни время, иначе сам скину вниз!

Делаю несколько шагов назад и перепрыгиваю. Пустота мелькает под ногами, и вот я на той стороне. Боли не чувствую. Но ее место заполняет страх. «Беги, предупреди Создателя! Кто знает, что способны сотворить эти безумцы!»

Я несусь в сторону дворца. Крики за спиной перерастают в ругань. В страхе оглядываюсь: Разалус и Галео перепрыгивают и бегут за мной. Точнее, перепрыгивает варщик. А невезучий юнец беспомощно хватается за край обрыва, соскальзывает в зловещую пустоту.

Плевать! Малец сам себя сгубил! Я устремляюсь вперед, но мощный удар в спину кидает меня на каменную гладь. Какими бы сильными не были мои добавки, себе Разалус сделал явно сильнее.

Пытаюсь встать, но тело будто прилипает к холодному камню. А Разалус все бежит на встречу с Создателем. Мое внимание привлекают статуи, в них я замечаю знакомые черты: та самая маска, фигурки первых мерзавцев на моем столе, потрет в книге со стихами…

Да это же высшие маги, которые пропали много лет назад! Первый мерзавец Адево, его брат Кай. И мой любимый поэт Бесар. Все они стоят передо мной в неестественных позах, ноги будто застыли в последнем шаге.

И тут я понимаю: мертвая гладь подо мной сливается с этими статуями - непонятно, где заканчиваются ноги, и начинается камень. Сами мерзавцы целиком состоят из жуткой глади, словно кто-то невидимый залил ею несчастных.

От зрелища меня отрывает крик Разалуса. Я гляжу в его сторону: силуэта дворца больше нет, он распадается черным туманом, словно кто-то невидимый его сдувает.

А сам варщик несется в мою сторону, ноги его вязнут в каменной глади, как в густом клее.

И этот же клей медленно покрывает мои руки. Страх усиливает мышцы, и я выдираю себя, как муха из паутины. Кожа нехотя отрывается от каменной глади.

С большим трудом выбираюсь из вязкой трясины и двигаюсь к провалу, на другую сторону, надеясь найти там спасение.

Позади истошно вопит Разалус. Я оборачиваюсь в последний раз, достаю из кармана третью хрустальную ловушку и швыряю прямо в него.

«Паралич» попадает варщику в грудь, и тот безвольной куклой падает в объятия черной глади, которая медленно, но охотно обволакивает его со всех сторон. А я бегу, с трудом освобождая ноги.

Вот и провал. Малец Галео, висящий над обрывом, с ужасом взирает, как чернота покрывает его руки, не давая соскользнуть вниз.

Один взгляд, и я с ужасом понимаю, что после наших прыжков провал стал шире раза в два. Яростно топаю ногами, изо всех сил избавляясь от липнущей дряни, а после совершаю безумный прыжок.

И в этом прыжке край провала как будто уходит от меня еще дальше, шире раскрывая свою пустую пасть. Я лишь цепляюсь за каменную гладь на той стороне, руки медленно соскальзывают вниз.

А за спиной плачет юный Галео.

- Выбирайся, борись! - кричу ему через плечо.

На этой стороне каменная гладь не пытается меня поглотить, а потому пальцы медленно скользят по холодной поверхности, и я все ближе к встрече с пустотой внизу.

- Выбирайся и помоги мне, ублюдок! – кричу я плачущему Галео.

- Гори в аду, мерзавец! Подыхай так, как заслужил, вместе со своим варщиком!

Последние усилия хоть как-то подтянуться заканчиваются неудачей. А безмозглый юнец продолжает рыдать и брыкаться:

- Я – мерзавец! Я, …, не хотел рождаться изумрудным волшебником! Но я лучше сдохну тут, в Чистилище, чем еще буду помогать вам, больным ублюдкам!

- Мерзавец, - уже шепчу я и окончательно соскальзываю вниз. – Какой я мерзавец…

Каменная гладь будто принимает мои слова и тут же сотрясается в мощном толчке. Порыв ветра словно сдувает Галео, и он летит в провал, вместе со мной падая в пустоту.

В голове проносятся последние строчки:

«Рожденный быть в миру изгоем, я признаю свою природу, и прорываясь к Богу с боем, ищу лишь в пустоте свободу…»

Мы признаем, что слишком невыносимы для твоего мира, безумный Создатель. И лучше сгинем в неизвестности, чем будем гнить в Чистилище.

И вместе с Галео я лечу в пустоту.

***

- Вот мы и встретились.

Снаружи барабанит дождь. Мысли мои, словно испуганные тараканы, разбегаются в самые темные уголки сознания, а потом сбегаются обратно с одним лишь ответом: мы с Галео перед Создателем.

Я в том же самом мире, где родился и влачил свою жалкую жизнь. В той самой комнате. Стол, диван, кресло, доска с надписями. Сейчас здесь написано «Безумие».

Сделав круг, я достиг финиша. За окном грязные улицы, а вокруг меня сырые стены. Та же грязь, та же сырость. И те же невыносимые мерзавцы.

Он сидит передо мной. Мы искали его в раю, а он все это время был среди нас. Я вглядываюсь в лицо Создателя и вижу своего единственного друга: торговца Дио. Именно его изумрудные глаза взирают на меня сверху вниз.

Раньше в этих глазах я видел искренность, доброту и сочувствие.

А сейчас я вижу в них только безумие.

- Создатель может творить другие миры, - говорит мне Бог с лицом торговца Дио. – Но не может изменить свой, грязный и подлый. Ты можешь навсегда избавиться от своего дара. Пока ты не проснулся, здесь действуют законы Чистилища. Всего минута, и ты избавишься от проклятия, станешь простым смертным. И больше никаких мерзавцев, никаких устранителей, никакого Чистилища.

Я смотрю в его изумрудные глаза: вот ты какой - безумный торговец, творящий миры, полные грязи, ужаса и мерзавцев, подобных ему. Безумец, способный создавать и уничтожать целые города и народы. Безумец, готовый затевать смертельные игры ради одного приза: встречи с ним. Безумец, чьи неудачные черновики миров мы называем Чистилищем, и там, целую вечность, ждем его милости.

А он сидит в уютном кресле и просто играет с нами. Заставляет грызть друг другу глотки и признавать свою мерзкую натуру.

- Я не хотел создавать Чистилище, я хотел создать новый мир, - Создатель словно читает мои мысли. – Чистый и невинный. Но не смог.

И как я не догадался, что только сам Создатель может жить и торговать в чуждом нам Чистилище…

Рядом сопит Галео. Он тоже может избавиться от своего дара, его никто не будет преследовать, его, еще совсем юного, никогда не будет мучить боль. И тогда он никому не будет нужен.

Как и я, отравленный и почти убитый изумрудным проклятием. Кому я нужен в этом мире, без своих сил и способностей? Боль просыпается и с прежней силой вспыхивает внутри. В кармане начинает вибрировать серебряная ловушка, что дал Страж второго слоя. А часы отсчитывают последние секунды, после которых пути назад уже не будет.

Я достаю ловушку из кармана и слышу голос создателя:

- Решайся, Сальватор.

- Скажи. Кому я нужен без своего дара? Я Нужен тебе?

- Я не отвечу на этот вопрос, пока ты не выберешь.

Безумный ублюдок, даже в этот момент ты играешь со мной!

Либо остаться в грязном мире, лишившись способностей, без которых я никому не нужен…

Либо вернуться назад, через Чистилище, в свой грязный дом, где мне самое место, среди миров-черновиков, среди невыносимых мерзавцев, среди людей, которые меня ненавидят, но которым я все-таки нужен…

И я не знаю, куда именно, в какое тело или слой Чистилища вернет меня ловушка. И вернет ли вообще…

И я не знаю, смогу ли жить в грязном мире без изумрудного проклятия…

Но последние секунды истекают…

И я решаюсь.

 
 
 


Оцените прочитанное:  12345 (Голосов 20. Оценка: 4,45 из 5)
Загрузка...