Убить эльфа

- В вашей убогой культуре это, кажется, называют «мексиканская дуэль», - зловещая улыбка проступает на мраморном лице. Широкие миндалевидные глаза смотрят внимательно и зло.

Мартин Фриман не отвечает. «Гюрза» в его руке направлена точно между широко посаженных раскосых глаз. В этой части ситуация не так уж плоха, но поза его собеседника – точное отражение его собственной, с тем только отличием что вместо СПС в перечёркнутый шрамом лоб Фримана целится закреплённый на предплечье арбалет. И все преимущества «Гюрзы» в начальной скорости, энергии выстрела и скорострельности на расстоянии в полтора метра выглядят совсем неубедительно.

- Желаешь проверить свою выдержку, человек?

Лицо Фримана остаётся неподвижным.

- Желаю убить тебя, эльф.

 

Для настоящего мужчины жизнь и карьера всегда идут в ногу. Взрослея, он набирается сил и опыта, постигает секреты избранного им мастерства, шаг за шагом двигаясь к вершине. Смысл этого движения понимают многие. Немногие понимают, что, достигнув пика, они неизбежно начинают падать. Мудрость мужчины заключается в том, чтобы распознать момент падения.

Мартин Фриман, наёмник и ассассин, такой мудростью обладает. С пятнадцати лет он посвятил свою жизнь исключительно истреблению себе подобных. Нож, пистолет, винтовка, станковый пулемёт – способов он освоил немало. Уличный гангстер, наёмник-спецназовец и, наконец, профессиональный убийца. Переход качества в количество и количества в новое качество – диалектика Аристотеля, в исполнении «пот, кровь и слёзы». Сегодня убийце уже сорок пять, и он прекрасно понимает, что лучше ему уже не стать. Впереди – падение, которое, учитывая профессию, будет недолгим и фатальным.

Он готов к этому.

Мартин Фриман никогда не копил денег. Жил так, будто каждый день – последний. Без разгула и куража, скорее как завещают религии, словно кто-то большой и незримый должен был заботиться о нём. Иной бы посмеялся, но не один такой насмешник уже гнил в земле – по прямому содействию Мартина. Божья длань вела его по жизни, каждый раз предоставляя новую возможность взамен утраченной старой.

В 2013-м Фриман попал в розыск по подозрению в двойном убийстве. Следствие ошибалось: убийство было тройным и оказало серьезную услугу банде «Вайо», на которую работал шестнадцатилетний Марти. Правда, рассчитываться за неё банда собиралась той же монетой. Выбор стоял невесёлый: электрический стул или пуля в затылок. Марти выбрал третий вариант – он стал наёмником, в самый короткий срок убравшись куда-то в Центральную Африку.

В 2027-м мир содрогнулся от того, что после назвали Возвращением. «Пустынные шакалы», наёмный отряд, в котором служил Фриман, оказался буквально завален работой. Война с нечистью кипела по всему шарику, так что наёмники скакали по нему из края в край. Кровь и деньги были вехами их пути. В итоге, когда война окончилась, и остатки возвращенцев убрались в Подземелье, из ветеранов отряда в живых остался только Мартин. Из этой войны он вынес солидную сумму, десяток шрамов и стойкое нежелание враждовать с нечистью. Шрамы и принципы остались, чего нельзя было сказать о деньгах.

Снова идти воевать у Мартина желания не было. С другой стороны, всё, что он умел по-настоящему хорошо, было связанно с убийством. Карьера ассассина была самым логичным вариантом. К тому же, по старым каналам неожиданно пришла пара заказов.

На дворе стоял 2042-й. Каждое следующее дело требовало всё больше усилий. Новые люди появлялись в бизнесе, упакованные так, что двадцать лет назад никому и не снилось. Осознание пришло не сразу, но всё же пришло – нужно было уходить. И незримый покровитель снова протянул руку помощи.

Фриман получил заказ. Сложный, необычный, но способный одним махом обеспечить ему «выход из тьмы на свет». Именно таким он и представлял своё «последнее дело» - жирная точка, венец карьеры. И достойный приз, оправдывающий усилия.

Дело было за малым. Нужно было убить эльфа.

 

Люди редко спускаются в Подземелье. Здесь безраздельно властвует нечисть, и хоть война уже десять лет как закончилась, до братской любви человека и возвращенца было не ближе, чем в её начале.

Фриман идёт по тоннелю, высокому и просторному. Здесь достаточно светло – бетонные стены покрывает густая, склизкая плесень, светящаяся мертвенным, бело-голубым светом. Это место уже мало похоже на творение людских рук: стены покрыты флуоресцентными узорами, а сам потемнел и оплавился, напоминая скорее застывший гудрон. Шаги человека подхватывает многоголосое эхо, усиливая и искажая – Подземелье даёт понять, что Фриман здесь чужой. И всё же, это не первый раз, когда он посещает эти места.

Здешние рынки привлекают многих людей – преимущественно контрабандистов и гангстеров. Отношения с нечистью у них напряженные, но взаимовыгодные. Фриман и сам приобретал на подземном рынке оружие: гоблины-торговцы предлагали удивительные образчики. Стволы, как правило, не были более мощными или качественными, не были они и «очищенным» - просто… другими. Такими, каких нигде и никогда не производили. А серийники, заводские клейма и вообще качество работы ясно указывали на массовое промышленное производство.

В этот раз посещение рынка – только прикрытие. Хороший повод войти, не привлекая внимания и так же незаметно раствориться в здешнем лабиринте – насколько вообще может быть незаметным человек в Подземелье. Вдобавок, Марти планировал разжиться дополнительной информацией о своей цели.

Тоннель делает крутой поворот, оканчиваясь выходом в просторную галерею, высотой метров десять и площадью в пару тысяч квадратов. Всё это пространство заполнено жутким нагромождением разномастных конструкций, лишь отдаленно похожих на торговые ряды и прилавки. Гоблины стащили сюда весь мусор, какой только мог сгодиться в строительстве: железо, пластик, дерево, старые коробки, ящики и даже морские контейнеры. В этом лабиринте, словно мутный паводок, бурлила разношерстная толпа. Глубоко вздохнув, Мартин нырнул в неё, двигаясь вместе с потоком.

Большинство посетителей рынка – обычная нечисть. Низкорослые, чуть больше метра, гоблины; плечистые, на голову выше любого человека, тролли с тяжелыми рогатыми головами и одеждой как у индейцев сиу; крепкие и коренастые цверги с косматыми бородами и кулаками в полголовы размером; худые как палки, ведьмы с лицами хуже, чем на последней стадии черной оспы. Встречались и люди – двигаясь плотными группками, настороженно оглядываясь и не снимая рук со стволов. Как будто стволы могут им чем-то помочь, если дело примет серьёзный оборот.

Фриман чувствует на себе тяжелые, неприязненные взгляды. Любой из возвращенцев с удовольствием вспорол бы ему брюхо, а кое-кто даже и полакомился бы внутренностями. К счастью, подземный рынок одинаково необходим обеим сторонам. Здесь не убивают – в отличие от остального Подземелья.

Маршрут к нужному прилавку Фриман заучил до автоматизма: педант и аккуратист он просто не позволял себе задержек и блужданий. Направо, пропустить перекрёсток, снова направо, налево, прямо до третьего поворота, налево, мимо ларька из картона и профилей, мимо вмурованного в землю резервуара, мимо длинного прилавка склёпанного из барной стойки. Здесь.

Гоблин Червезубый обитает в конуре из старого пластика и гипсокартоновых листов. Прилавка у него нет, товар не вывешен – только складные табурет и столик, да крашеные зелёным ящики в глубине. Гоблин сгорбившись сидит на табурете, листая старый журнал. Кажется, чтение поглотило его целиком, но стоит Фриману остановиться, как уродец тут же распрямляется, вперив в гостя красные поросячьи глазки.

- Ты пасмари, хто к нам пришёл! Чёт давно тебя не видать, старик! Заходи, заходи.

Марти пригнувшись, входит в конуру. Сесть тут негде, приходится стоять.

- Ну ты как раз к завозу, старик. Всё свежак, ещё в маслице…

- Что читаешь? – игнорируя трескотню гоблина, интересуется Фриман. Взгляд у него скучающий, отсутствующий.

- Да пашти шо твого тёзку. Раритетная, межупрочем вещчь. Тут вот про нас пишут. Мыхаил Попов «Гоблины и ихние родычи». Хошь – возьми почитай.

Марти смотрит на обложку внимательнее: журнал на русском. В темноте видно только две заглавные буквы названия: МФ. И правда, почти тёзки.

- Предпочитаю читать на английском.

- Старик, мы ж с тобой в Ма-аскве! Тут ваще русские живут, еси ты не в курсах.

Мартин смерил гоблина холодным взглядом. В словах его ни тени эмоции:

- Мы с тобой в чёртовом Подземелье, стоим прямо посреди чёртового рынка. Если верить вашему гоблинскому трёпу, до Москвы отсюда не ближе, чем до Нью-Йорка.

- Ну эт канешно фыгурально, - ворчит гоблин. – Мог бы просто сказать, отвянь, мол, Червезубый со своим журналом. Так чё надо-то?

- Информации. Ищу тут одного из ваших, - Фриман достаёт из внутреннего кармана фотографию. – Знаешь такого?

Гоблин вытягивает шею, почти упираясь носом в карточку, но тут же отпрыгивает, будто в зеркало случайно глянул.

- Старик, - он обеспокоенно шевелит длинным носом и выпячивает нижнюю челюсть. – Это ваще эльф, если чо.

- Я не слепой, - реакция гоблина Марти не удивляет. Эльфы у нечисти – что-то вроде аристократии. Всем заправляют, всеми командуют. И единственные из всех возвращенцев, от кого не тянет блевать при первом взгляде. Высокие, картинные, с белой кожей, гладкими личиками, волосами, какие у людей только после долгих фотошопов случаются.

- Зато видать тупой, - Червезубый плюёт Марти под ноги. Ассассин остаётся спокойным.

- Дело у меня к нему. Знаешь, где найти?

Гоблин напряженно размышляет. Наконец, жадность берёт в нём верх.

- Знаю. Дорого, - оскабливается он.

- Сколько?

Гоблины – прирождённые торгаши, эдакие евреи среди нечисти. От того за деньги у них можно вытянуть всё что угодно, от доброго совета до ядерной боеголовки. А деньги нужны им, чтобы вести с людьми обратную торговлю. Контрабандисты таскают в Подземелья еду, лекарства, материалы, даже наркотики и алкоголь. Короче все в выигрыше, а гоблины особенно.

Далее следует долгие и утомительные торги. Не потому, что цена слишком высока, просто для гоблинов сам процесс является неотъемлемой частью сделки. Тебе ничего не продадут или подсунут тухляк, если ты не посвятишь торгам минимум полчаса. Такая вот ритуалика.

- Лана, огр тебя потопчи. Договорились.

Гоблин усаживается на табуретку и складывает полученные купюры вчетверо и прячет в карман жилетки. Вид у него такой, будто только что с бабы слез.

- Эльф твой, - говорит он негромко. – Птица непростая. Итрон-эрнил! А, ты ж всё равно не понимаш. Короче, важный, спасу нет.

- Значит, просто к нему не подойдёшь?

- Чё не подойдёшь? Подойдёшь. Мы ж не человеки. Это у вас вожаки – немочь сплошная, от того и охраны выше крыши. А у нас так: сам подошёл – сам виноват.

Мартин кивает. Ситуация проясняется. Заказчик слил по цели приличное инфо – где и когда искать, как выглядит, когда один остаётся. В досье не хватало только одного раздела: описание статуса и возможностей цели. Именно этот пробел и заполнял Фриман.

- Колдует? – поинтересовался меланхолично. Гоблин фыркнул, брызнув слюной:

- Грю же ж: итрон-эрнил! Глухой?

- Значит, колдует,- кивает Мартин. – Что ещё знаешь про него?

- Сул-ор-нен зовут. Бывший военный вождь, вроде как тот самый, что битву Чёрного Пламени выиграл.

Фриман кивнул. Битва Чёрного Пламени. В официальной человеческой истории она значится как Кейптаунская резня. Полмиллиона гражданских убиты – только по официальным источникам. Ещё столько же – оказались в положении рабов. Город и порт стали мощной опорной базой для нечисти, выбили их оттуда только спустя три года и ценой очень большой крови.

Похоже, кто-то решил отомстить эльфу-полководцу.

- Достаточно, - ассассин выходит из каморки. Гоблин что-то бормочет ему вслед. Что-то не очень похожее на пожелание доброго пути.

 

Самым удачным местом для нападения были Семь ведьминых зал. Название ничего хорошего не сулило – из всей нечисти ведьмы были едва ли не самыми опасными тварями. Мартин научился бояться их ещё во время войны: каждая могла запросто швырнуть в тебя танком, ударом кулака пробить грудную клетку и даже плющить лицом пули. Инструкторы из регулярной армии рассказывали, что все эти фокусы – применение всего одной способности. Ведьмы умели на короткое время сильно уменьшать массу и плотность твёрдых тел. К счастью, для этого им требовалось осознанное усилие. Вывод простой: не видит – не справится. Особенно хорошо этим пользовались снайпера. В столкновении же лицом к лицу неплохо помогали гранаты или огнемёт.

В досье значилось, что при посещении Сул-ор-неном Семи ведьминых зал, всю прочую нежить оттуда выгоняли. Так что на час или два колдунских упражнений эльф оставался один, к тому же, если верить записям, был предельно сосредоточен на своём занятии. Попасть в залы можно было разными способами – туда вели множество тоннелей больших им малых, охранялись только основные. Фриман выбрал кобольдскую нору, узкую и грубую, неизвестно зачем имевшую отнорок, ведущий в залы. Кобольды – мерзкий карликовый народец, ещё меньше гоблинов, были глупы и вороваты. В войне они засветились как опасные диверсанты и лазутчики. Использовать их ходы показалось Марти разумным решением.

Нора была диаметром чуть больше метра, неровная и грязная. Кое-где попадались мелкие кости, засохшее дерьмо и прочие следы местных обитателей. Фриман обращал на них мало внимания – работа забрасывала его в места и похуже. Здесь царила полная темнота – фосфорных грибов кобольды в своих норах не держали. Наконец, впереди показался просвет – мёртвенное, болотно-зелёное свечение. Добравшись до выхода, Фриман осторожно выглянул.

Хорошо утоптанный земляной пол. Стены покрыты тёмными извилистыми корнями, словно над залами растёт огромный буковый лес. С потолка свисают сетчатые мешки полные странных студенистых шаров, дающих ровный зеленоватый свет. Вдоль стен, оплетённые корнями, стоят открытые шкафы, заставленные какими-то бутылками, банками, мешочками. В отдельных стеллажах покоятся свитки и книги в массивных переплётах. Эта зала пустует, но Фриман слышит какие-то шорохи из проёма слева. Осторожно выбравшись, он проверяет СПС. Эльфы – неплохие бойцы. Реакция обычно выше человеческой, высокая подвижность, мышечная гибкость. Выстрел должен быть один и пуля должна прийти в остроухую голову раньше мысли о ней.

Марти достаёт маленькое зеркало, осторожно заглядывает за угол. В центре соседней залы горит костёр, на котором установлен массивный котёл. Эльф стоит за котлом, лицом к дверям, внимательно изучая тяжелую книгу. Он одет в кроваво-красную мантию с золотым шитьём, золотые волосы схвачены воронёным обручем. Между ним и Фриманом – восемь метров. Убить человека с такого расстояния было бы рядовой задачей, но это – эльф, к тому же колдун. Могли быть варианты. Выстрел в затылок предпочтительнее. Мартин ждёт, обращаясь в слух.

Едва уловимые шорохи обозначивают движения эльфа. Пока двигаются только его руки – слышен мягкий шелест ткани, но не больше. Ступни эльфа стоят на земле. Так проходит двадцать семь минут.

Наконец, слышно как подошва шаркает по грунту. Фриман осторожно выставляет из-за угла зеркальце. Эльф поворачивается к стоящему за его спиной шкафу.

Плавным, уверенным движением ассассин выступает в проход. В эту же секунду, за его спиной раздаётся шум – кто-то поспешно входит в соседнюю залу. Сул-ор-нен оборачивается на звук.

Фриман мягко скользит назад к кобольдовой норе. Доли мгновения отделяли его от встречи с эльфом глаза в глаза. Можно было рискнуть и выстрелить – с неизвестным за спиной и непредсказуемой реакцией цели. Фриман предпочитал оправданный риск. Ему хватило времени уйти из поля зрения.

Он видит, как через залу проходит кто-то в тяжелой чёрной юбке. Эльф произносит что-то на своём наречии. В ответ звучит скрипучий высокий голос. Ведьма.

- Эрнил! Смиренно прошу простить меня за то, что прервала ваши опыты. Но у меня новости по вашему поручению. Тревожные.

- Не от того ли ты используешь речь низкорождённых? – в голосе эльфа слышится брезгливость.

- Смиренно молю простить такую дерзость, эрнил. Старшая речь разносится далеко и всякий, кто имеет уши, может услышать её. Ваши подозрения оправдались. Я нашла их следы. И следы ведут сюда.

- Сюда?

- Я потеряла их уже в Москве. Они прямо над нами, эрнил.

Эльф не спешит с ответом. Проходит почти минута прежде чем раздаётся его голос.

- Они пришли за мной.

- Что нам делать, могучий?

- Ты уже сделала достаточно. Отдыхай. Я услышал тебя.

Через мгновение Сул-ор-нен спешно покидает залу. Ведьма остаётся – остановившись она какое-то время почти не шевелится. Только узкие ноздри со свистом втягивают воздух. После этого, она медленно проходит из одного конца залы в другой. Так двигаются, когда что-то ищут. Или кого-то.

Мартин начинает осторожное движение – нужно уходить. Кто знает, что на уме у этой твари. К тому же, пора двигаться к следующей точке перехвата.

Он не успевает проползти и метра, когда когтистая, жёсткая лапа, хватает его за ботинок. Один мощный рывок – и Фримана вытаскивают из норы, швырнув на пол легко, словно тряпичную куклу.

- Не подвёло чутьё, - довольно заявляет ведьма. – Человечина! Еда, ты вообще знаешь, куда сунулся?

Она подходит ближе, слегка наклоняясь к лежащему. Лицо её словно вылеплено из пересушенной извести – бледно-серое и покрытое глубокими трещинами. Глаза – два багровых угля в чёрных провалах глазниц, крючковатый нос касается подбородка, длинного, как кинжал.

Мартин молчит. Пистолет всё ещё при нём, удачно скрытый откинувшейся полой куртки. Ведьма приседает рядом с ним, кладёт когтистую лапу ему на грудь.

- Страшно тебе, мясо? – ехидная ухмылка оборачивается в оскал, полный мелких острых зубов. В эту же секунду «Гюрза» прижимается к щеке твари и коротко чихает. Пуля пробивает щёку, верхнюю челюсть, проходит носоглотку, прошивает мозг и разрывает заднюю стенку черепа. Ведьма замирает, изо рта начинает течь что-то вязкое и тёмное. Мартин помогает ей упасть.

Говорят, больше всего смертей на счету автомата Калашникова. Фриман имеет на этот счёт своё мнение: ничто не убивает лучше, чем собственная самоуверенность.

 

Вторая точка, обозначенная в досье заказчика – Княжеская Библиотека. Туда труднее попасть, а охрана там куда многочисленнее и ближе к цели. Но, в отличие от Семи зал, туда можно проникнуть заранее.

Библиотека – отдельная большая зала, в которую ведут три тоннеля. Это часть «эльфийского квартала», эдакая местная Рублёвка. Странно – уже не Беверли-Хиллз. Годы, проведённые в Москве, дают о себе знать.

Фриман выбирает западный тоннель – он обычно используется прислугой и связан с их комнатами, местом в которое проникнуть куда легче, чем в княжеские апартаменты. Оставаться незамеченным трудно – это чужое место, и нечисть чужака нюхом чует. В случае с Фриманом это означает два лишних трупа на дороге.

В Библиотеке кроме грибов на стенах свет исходит от небольших закрытых ламп. Приглядевшись, за мутным белёсым стеклом можно разглядеть десятки мелких огоньков, постоянно движущихся – светлячки или что-то похожее. Высокие, поднимающиеся к сводчатому потолку шкафы разделяют залу на несколько отдельных секций, невидимых друг для друга. Идеальное место.

Мартин поднимается по лестнице, ложится на верхнюю крышку шкафа. Отсюда он незаметен – наверху света почти нет. Сам же ассассин видит почти всю залу.

Ожидая, он размышляет. Ни в одном из человеческих городов не было таких разветвлённых и глубоких подземных коммуникаций. Да и сама нечисть не смогла бы выстроить их в такое короткое время. И несмотря на это Подземелье есть почти под каждым мегаполисом, словно зеркальное его отражение. Несколько лет назад Мартин видел по ящику выступление какого-то очкарика. Он рассказывал, что Подземелье – это продукт манипуляций с многомерной реальностью.

«Представьте себе наш мир в данный конкретный момент времени, как точку. Даже за одну секунду происходит достаточно изменений, чтобы он стал другим. Так мы получаем вторую точку в секунде от первой, за ней третью и так далее. Временной континуум, как мы его знаем – это бесконечная линия, каждая точка в которой – наша вселенная, застывшая в единый момент времени. Так его воспринимает человек. Но представьте, что существует бесконечное число таких линий, расположенных на минимальном удалении. Эти линии образуют плоскость, двухмерное временное пространство. Самая правдоподобная гипотеза о Подземелье и о Возвращенцах имеет в основе теорию двухмерного времени: те, кого мы зовём нечистью, способны существовать в пяти измерениях, перемещаясь между линиями. Подземелье же представляет собой место, где границы между линиями неочевидны. И вместо канализации и тоннелей метро, мы видим там огромные залы и галереи – трёхмерное пространство из другой линии или даже нескольких совмещенных линий. Такой способ позволяет не только увеличить размеры Подземелья, но и манипулировать ими в динамике. Документальные свидетельства тому зафиксированы и доступны широкой общественности.»

Эти слова в своё время заставили Фримана крепко задуматься. И чем больше он узнавал о Подземелье, тем больше верил им.

Эльф появляется спустя минут сорок. С ним ещё один – такие же золотые волосы, но одеяние чёрное с серебряным шитьём и более короткое, чуть ниже колен. На поясе – ножны с тонким искривлённым клинком.

Он обращается к Сулл-ор-нену на эльфийском, но тот жестом прерывает его.

- Нижняя речь будет уместнее в этом разговоре. Разговор не должен быть услышан.

- Итрон-эрнил оскверняет свои уста речью низкородных? Что за безумие охватило тебя? Какая тайна стоит таких унижений?

- Только одна. Они здесь.

- Итрон-эрнил не ошибается? – в голосе второго эльфа явственное сомнение.

- Нет.

- Нужно готовиться к новой войне.

- Нужно ли? – слышится тихий смешок Сул-ор-нена. – Мы слишком ослаблены предыдущей, а Враг с лёгкостью найдёт в людях верного союзника.

- Совет королей не согласится на новое бегство.

- Не согласится. Потому как бежать нам некуда. Иди. Мне нужно всё обдумать.

- Что делать мне?

- Расскажи остальным. Военные вожди должны знать.

Мартин слышит, как скрипит тяжелая, окованная бронзой дверь. Сул-ор-нен остаётся в одиночестве. Момент идеальный.

Всего одна жизнь. Физическая граница между старой жизнью Мартина Фримана, привычной и известной до мелочей, и новой, пока незнакомой. Эльфийский князь-колдун, виновный в Кейптаунской Резне – достойное завершение карьеры. Может где-то наверху оно даже зачтётся в качестве искупления за всю ту кровь, которую пролил Марти в прошлом. Нет, не зачтётся. Нельзя одним убийством искупить другое.

Материальная сторона, вот что важно. Полтора миллиона наличными, плюс европейское гражданство, чистый паспорт и пластика, которая позволит стать обычным человеком с незапятнанной, обывательской биографией. Всё это – за одно убийство. Заказчик, кем бы он ни был, прекрасно осведомлён о планах Фримана на ближайшее будущее. Что настораживает.

Скорее всего, невыразительный, плешивый человечек, с которым вёл переговоры Мартин, работал на правительство. Хорошо если так. Правительство – машина неуклюжая и шумная. Её действия можно просчитать и заметить заранее. Но что-то заставляет Фримана сомневаться в своём заказчике.

Эльф проходит к одному из шкафов, снимает с полки массивный фолиант. Мартин достаёт СПС, неслышно снимает с предохранителя.

- Я чувствую твоё присутствие, низкородный, - Сул-ор-нен говорит не оборачиваясь. Ни один волос не шевелится на его голове, ни дна складка на одежде. Фриман не удивляется. Не впервые его жертвы необъяснимым чутьём улавливают его присутствие. Не впервые они пытаются заговорить с ним, выкрадывая себе лишнюю, спасительную секунду.

Палец мягко нажимает на спусковой крючок. Проходя через глушитель, без дыма и пламени пуля покидает ствол, устремляясь к цели. С минимальным отрывом за ней следует вторая, третья. Расстояние в шесть метров они проходят примерно за четырнадцать миллисекунд.

Две вязнут в кожаных переплётах, одна раскалывает полку. Эльф стоит лицом к Мартину в двух метрах левее. Правая рука поднята, ладонь открыта. Прежде чем мозг ассассина успевает осознать это, что-то массивное и горячее обрушивается на тело, сбрасывая на пол, словно взрывная волна. Оглохший и ослепший, Мартин всё же приземляется на колени и локти, отскакивает, поднимается на ноги. Новый удар настигает его, пройдя сквозь книжные полки и разбросав стоящие на них тома. Мартина тяжело бьёт в грудь, отбрасывает на следующий шкаф. Он отчётливо слышит, как хрустят ломающиеся рёбра. Боль приходит секундой позже.

Он стреляет сквозь просвет в полках, в этот раз рассылая пули веером, перекрывая три метра пространства. Злобное шипение подтверждает успех его манёвра. Зрение проясняется, он видит Сул-ор-нена, сжимающего простреленную ладонь. Пуля пробила её чуть ниже пальцев. Плёвая рана, но видимо для эльфа (или для колдуна?) более значимая, чем для обычного человека. Фриман стреляет снова, эльф прыгает в сторону, всё ещё быстрый и опасный. Фриман огибает разделяющий их шкаф.

Они оказываются друг напротив друга, оружие наготове.

- В вашей убогой культуре это, кажется, называют «мексиканская дуэль», - тонкая стрела с зазубренным наконечником направлена точно между глаз Фримана, туда, где бугрится старый шрам, ещё с войн до Возвращения. Мощность арбалета невелика, но с такого расстояния её вполне хватит, чтобы пробить и лобную, и затылочную кости.

- Желаешь проверить свою выдержку, человек? – лицо Сул-ор-нена остаётся практически неподвижным. Кривая ухмылка полна ненависти и презрения.

- Желаю убить тебя, эльф.

Время словно застывает. Левая рука Мартина вскидывается, сбивая прицел эльфа. Одновременно палец правой нажимает на спусковой крючок. Щёлкает мудрёный шестерёнчатый механизм, отпуская тетиву и стрела, с шуршанием рассекая воздух, отправляется к цели. Разница в её скорости и скорости пули колоссальна, но время движения до цели расходится на три миллисекунды, не больше.

Кажется, позы противников почти не поменялись – но стрела уже разрезала кожу на виске ассассина, а пуля обожгла мраморную щёку эльфа. Кровь их одинаково красная. Фриман бросает секундный взгляд на арбалет. Его надежды не оправдываются – новая стрела всё так же хищно смотрит на него.

- Никогда не задумывался, почему мы вернулись? – вдруг спрашивает эльф. Голос его, мелодичный и глубокий, дрожит от злости. – Что заставило нас прийти в вашу искажённую, изнасилованную реальность?

Фриман не отвечает. Он ищет возможности для атаки.

- Мы покинули этот фрагмент мирового полотна, когда стало ясно, какое будущее уготовили ему люди. Мы нашли место, где людей не было. Это место показалось нам раем.

Снова звучит выстрел. В этот раз Сул-ор-нен не отвечает. Он просто уходит в сторону. Ствол следует за ним, выпуская пулю за пулей. Эльф подобен тени, пули словно сами обходят его. Наконец, сухо щёлкает боёк.

- Ты проиграл, убийца, - в голосе итрон-эрнила злость уступает насмешке. – Бессмысленная затея и бессмысленная смерть.

Он подходит ближе, арбалет нацелен точно в грудь Фримана.

- Мы вернулись сюда, потому что проиграли войну за наш мир. Мир, который на протяжении поколений считали своим домом.

Он слегка наклоняет голову.

- Вы считаете, что победили нас, - бледные губы трогает улыбка. – Не будь мы так ослаблены, мы обратили бы вас и всё созданное вами в прах.

Фриман позволил себе криво усмехнуться. Скольких тварей он лично прикончил? Десять? Пятнадцать? Скорее всего больше. Пулемёты, гранаты, ракетные установки, артиллерия. Разгром возвращенцев всегда был только вопросом времени. Всё что у них было – такая себе герилья из страшных сказок, летучие отряды. Кейптаун был, пожалуй, самым масштабным их делом. И в итоге окончился разгромом. Крови в войне с Возвращенцами было пролито немало, но поражение в ней всегда казалось чем-то совершенно невозможным.

- Наши истинные враги пришли сюда. Их оружие много совершеннее вашего. Это страх, это обман, искажение и подчинение. Вашими руками они сломят нас, после чего получать сразу два народа послушных рабов.

Всего один удар. Всего один шанс. Эльф быстрее, но он потерял немало крови. Он слабеет.

- В древности наши народы сосуществовали в мире. Совет королей хочет того и сейчас. Но совет не знает о Врагах…

Фриман бросается вперед, вкладывая в этот рывок все оставшиеся силы. Короткое лезвие в его левой руке совершает стремительное движение к горлу эльфа. Тот подаётся назад – слишком медленно, чтобы уйти от удара. Он ослаблен – потерей крови, ненужным разговором. Ослаблен достаточно.

Арбалет щёлкает, стрела пробивает одежду, разрезает кожу, скользит по ребру. Воронёное лезвие ножа входит в гортань, на полсантиметра выше ключиц. Глаза эльфа, янтарно-жёлтые, широко раскрываются. Уверенным жестом Фриман проворачивает клинок. Сул-ор-нен итрон-эрнил, победитель битвы Чёрного Пламени, падает к его ногам. Мартин перезаряжает «гюрзу» и выпускает две пули в грудь эльфа, туда, где должно быть сердце. Теперь уходить.

Восточные двери распахиваются. Вошедший не видит Фримана, не видит и следов борьбы.

- Досточтимый эрнил! – судя по голосу, говорит эльф. – Новости от совета. Короли решили, что людям нужно рассказать о враге. Вам предлагают роль верховного посла…

Интересно, кто же всё-таки заказчик? Совпадение слишком навязчиво. Фриман делает шаг из-за шкафов, звуки выстрелов звучат приглушённо. С этим проблем меньше – ни скрытого арбалета, ни колдовских штучек, даже реакция в пределах человеческой нормы. Все три пули достигают цели.

Переступая через тело, ассассин размышляет о словах Сул-ор-нена и своём заказчике. Пожалуй, стоит разузнать подробности. Не то, чтобы Мартин Фриман собирался что-то изменить. Но о возможных врагах нужно знать как можно больше.

 
 
 


Оцените прочитанное:  12345 (Голосов 12. Оценка: 3,75 из 5)
Загрузка...