Я спросила: «Чего ты хочешь?»
Он ответил: «Быть с тобой в аду».

А. А. Ахматова

1

В начале того лета это случилось опять. Он называл это «ремиссия». Это возникающее каждое лето, томящее, ноющее как больной сустав чувство ни то любви, ни то страсти к своей соседке. Это случалось раз в год и всей его мудрости не хватало, чтобы постичь причину вечного возвращения этого чувства, взрывающегося в нем с первыми душными днями лета. Он прекрасно знал, что осенью все пройдет, все эти ощущения зароются в ил души, и можно будет спокойно спать по ночам, проходить мимо ее двери и ни о чем не мечтать, но до осени было так далеко, что он не видел спасения в ожидании.

«Я этого не вытерплю. Неужели это можно вынести? Может у них с этим проще?»  Он не знал причины, он нес бремя следствия. В то утро он долго ждал лифт, держа в руке мусорное ведро. В ведре лежали, как мертвы бойцы на поле брани, пивные бутылки, гнилая кожура от банана и перегоревшая лампочка. Наконец, двери лифта распахнули свои объятья, и он с радостью шагнул в узкую кабину. Только теперь стоя в кабине лифта, перекладывая вонючее ведро из руки в руку он заметил, что в углу, в грязном углу лифта стоит она. Она причина его ночных кошмаров, она что неделю назад смеялась, когда он уронил ключи и не мог их отыскать в темном подъезде. Да это она, она пахнущая весной, дождем и хозяйственным мылом, она его соседка из дома напротив, его мечта, его наказание, его последняя страсть.

- Привет, Маша – дрожащим голосом пропищал он.

- Здравствуйте – с приветливой улыбкой ответила она.

Всей своей фигурой, каждым жестом, голосом она пыталась показаться скромной девочкой, которой вечно будет восемнадцать, девочкой, которая боится всего живого и животного. Но глаза, ведь он видел и хорошо знал эти глаза, которые не могли скрыть ту животную страсть, которая бушевала в ней. Эти пошлые зеленые глаза, которые всегда блестели как у пьяной, особенно прекрасными они были теперь, в слабоосвещенном лифте. «Даже у мертвой они будут также гореть» - подумал он и опустил глаза ниже, сначала на подбородок, потом на шею, грудь, талию, ноги.

Да, он знал ее прекрасно, эту ее шею, с уже заметными складками, ее руки, которые пахнут кремом, но выглядят сухими, ее икры, слегка располневшие в последние месяцы. Ей тридцать один, но тело ее выглядит старше при внимательном наблюдении. Он наблюдал внимательно.

Мужа у нее не было, любовники были. За эти годы много. Все были разного возраста, но всегда состоятельные. Она пользовалась их средствами, они пользуются ею. Она не работала проституткой, просто так складывались ее отношения с мужчинами: появлялся новый представительный мужчина, какое-то время ухаживал за ней, обеспечивал ее существование, а потом она находило другого или он находил моложе, рыночная экономика, проще говоря.

Он не осуждал Марию за эту легализированную проституцию, ему только было жалко приходящего в негодность тела.

Тогда в лифте он решил все окончательно. Он пообещал сам себе, что непременно добьется от нее хоть капли той страсти, которая была разлита по высоким бокалам для тех других мужчин. «Они ее не ценили, да они и понять не могли к кому они прикасаются, эти грубые, примитивные звери»

«Туфли, у нее новые туфли и они ей трут, вот выглядывает язычок пластыря. Для кого же эта жертва? Явно не для меня, но ничего, я уже знаю, что делать, все будет легко и просто» - рассуждал он и рассматривал ее ноги. Она явно заметила это и, как любая женщина, была в восторге.

Тем временем двери лифта отворились и он, пропуская ее вперед, с легкой душей отправился к мусорному баку. Она ушла, театрально подняв высоко голову. Он ждал, что она обернется, но она не обернулась. Он поругал себя за эту надежду, однако, он вернулся к тем мыслям, которые пришли ему в лифте. К мыслям о том, что его существование должно быть награждено хотя бы одной минутой, проведенной с нею.

«Конечно, она не самая прекрасная девушка на свете и я встречал утонченных, умных, изысканных, молодых девушек, но все они не задерживались в моей памяти и не раздражали так мое воображение» - рассуждал наш герой и чувствовал, что ход его мыслей ему самому очень даже нравится.

«У меня есть заначка, там немного, но много и не нужно, главное получить статус, занять определенное положение, да и вообще нужно стать «человеком», с этим тяжелее всего. Что делают люди? Они работают, вернее, ходят на работу. Вот и она пошла. Я получу должность, любую, главное, чтобы она знала, что я способен. Она так же, как и их всех меня поведет за руку в квартиру»

Дальше его мысли и фантазии покрылись чешуей непристойных форм, перед ним предстали дикие картины любви и страсти, он воображал себя победителем, полным сил, который не знает усталость и пощады. Он фантазировал, представляя действо то от третьего то от первого лица, ему стало даже тяжело дышать. Потом он вспомнил, как однажды, проходя мимо ее двери он услышал странные томные звуки, доносящиеся из ее квартиры, он слышал грубый голос мужчины и ее голосок, а потом он слышал то, чего не хотел бы слышать никогда, но услышав, не смог убежать от этих звуков, так и простоял под дверью до конца.

С пустым ведром, счастливый и погруженный в свои мысли Черт вернулся в свою квартиру, погладил подбежавшую к нему дочку-чертенку и взглянул на худую жену Чертиху.

«Главное стать человеком, вернее стать как человек» - подумал Черт и стал завтракать. Чертиха сварила его любимую манную кашу. Это утро определенно помогло ему хоть немного справиться с тем, возникающим каждое лето томящим, ноющим, как больной сустав, чувством ни то любви, ни то страсти к своей соседке.

 

2

Чему вы удивляетесь? Да Черт, да, ест манную кашу и да влюблен в соседку. Что удивительного? Вы что никогда не влюблялись в существо, которое выше или ниже человека? А может быть, вы думаете, что это благодатную планету населяют исключительно люди? Это было бы слишком.

Наш Черт жил в России, в маленьком забытом городке с самого своего рождения, а именно триста тридцать шесть лет, в переводе на человеческие лета это около сорока лет (однако, он всегда сбрасывал пару сотен лет, он считал, что выглядит моложе).

Население городка, в котором он жил с семьей быстро привыкла к тому, что он не как все люди, вернее, к тому, что он Черт. Черт, который заботится о жене-чертихе и о дочке-чертенке.

Нет, конечно, сначала все удивлялись и не верили, что семья чертиков может жить в их городе, выращивать клубнику на даче и покупать пиво по акции в ближайшем магазине. Приезжающие гости города с удовольствием рассматривали странную семейку на улице и даже пытались поболтать. Однажды, даже слегка подвыпивший гражданин стал приставать к жене Черта, за что был прилично избит, тогда еще молодым и горячим Чертом. С тех пор Молва о крутом нраве нашего героя распространилась на весь город.

На вид, наш герой, да и его семейство ничем не отличалось от остальных горожан: роста он был выше среднего, плечи имел широкие, талию узкую. Походку его слегка подпрыгивающую, ничем не была примечательна, разве что спину он держал исключительно прямо. Дело в том, что Черт еще застал те великие времена, когда русские аристократы следили за своей осанкой, пытаясь быть похожим на них Черт изрядно потрудился, чтобы привести свое тело в, так называемый «благородный вид».

Были лишь незначительные черты его внешности, которые выдавали в нем существо иного вида, нежели человек. В частности наш черт имел длинные руки и пальцы, что даже придавало ему изящества, также он носил чрезмерно густую шевелюру и бороду, окрашенную в не то коричневый, не то шоколадный цвет.

Внимательный наблюдатель, кроме всего прочего мог заметить, что уши у Черта были слегка больше человеческих, а нос слегка вздернут к небу. Во всем остальном наш герой походил на людей и даже иногда сам поражался тому, насколько сильно люди приближены к чертям как к виду по своей анатомической конструкции.

Говоря вообще о человечестве, он считал, что люди сильный, но бесполезный и сильно деградировавший недавно вид. По мнению Черта люди – это пережиток, еще не сгоревший, но уже отработанный материал.

Жена Черта была поистине красавицей, в тайне все девушки завидовали ее красоте. Ее портило только разве что худоба и несколько угловатые плечи, которые так не шли ее пышной груди. В остальном она была чистое воплощение красоты, в том понимании, в котором её воспринимают люди. Единственное, что выдавало ее – это цвет лица: бледно-серый, почти такой, какой бывает у мертвецов. Бедная Чертиха всегда стеснялась этого своего «дефекта» и изрядно румянила скулы и подкрашивала брови, чтобы они контрастировали с ее бледным лицом. Она искренне радовалась, глядя на дочку-чертенку, которая совсем не была похожа на чертей.

- Человеческая девочка у нас растет – говорила она мужу

Черт молчал, глядя на дочку. Иногда он подозревал измену со стороны жены, что было непростительно и неприемлемо в таких семьях как у них, а иногда, что еще хуже, он видел в дочери начало вырождения вида. От таких мыслей ему всегда становилось горько и обидно. Он обижался на природу и не мог взять в толк, почему его вид так очеловечивается, ведь, очевидно, что людям осталось не долго. Для чего нужно было природе создавать такое множество различных особей, чтобы в итоге всех сделать людьми? Черт был убежден, что человек не самый лучший представитель планеты Земля, однако, поспорить ему на эту тему было не с кем. Родственников или хотя бы братьев по виду в его округе не было, всех разбросала жизнь по всему земному шару, а спорить на такие темы с человеком было глупо. Да и не было у него настоящих друзей среди людей. Существуют определенные границы, которые невозможно преодолеть, да и не нужно.

Главной отличительной чертой чертовской Чертовой жизни было то, что они как вид очень чувствительны, а наш герой особенно. Природа создала их таковыми, что любая струнка их души отзывалась на любое прикосновение музыканта. Музыкант хотел жалости, и душа черта разрывалась так, как не способна страдать даже самая чуткая человеческая душа. Музыкант играл веселую мелодию, и начиналось черт знает что. Музыкант, играющий да струнах души черта – безжалостный музыкант. Это знал любой черт и понимал любой человек, даже едва знакомый с нашим героем.

Музыкант мог быть воплощением чело угодно: смерти, любви, праздника, дружбы, войны, голода, рождения дочери, весны и молнии.

Тогда, в то летнее утро, поедая манную кашу, черт испытывал томящие чувства, невыносимы муки, отзывающиеся вибрацией в груди и горле. Черт чувствовал страсть или любовь или что-то еще, это страшное чувство распинало его изнутри, и он знал, что ему не будет покоя. Это была награда за умение так ясно отличать добро от зла, правду от лжи.

Нужно сказать, что наш герой совсем не походил на гоголевских чертей, он не был склонен к злу и пороку, все деструктивное его раздражало, а любая агрессия вызывала в нем тошнотворное чувство.

Итак, наш герой решил получить должность, ему искренне казалось, что именно аскетический образ его жизни отталкивает его возлюбленную.

«Она думает, что я ни на что не способный лентяй, который живет за счет огорода и дотаций со стороны «Фонда природы». Все ее ухажеры имеют определенные занятия: банкиры, юристы, менеджеры, охранники в конце концов, а кто я? Чужеродный вид, обязанный своим существованием собственновыращенным овощам и Институту изучения биологических видов?»

Еще одной неразрешимой задачей являлся вопрос с семьей. Как только он станет «ухаживать» за Марией, жена сразу заметит изменения и поймет в чем дело, к тому же, «люди заговорят». Это неминуемо приведет к распаду семьи, что жестоко наказывалось со стороны соплеменников в древности, но теперь ведь другие времена. Да?

Измена у чертей – это самое позорное, что может произойти в жизни..

Однако, глядя в окно, он увидел, что Мария, вероятно, что-то забыв, возвращается домой. Она полу шла, полу бежала, ее великолепная фигура отлично просматривалась с 13 этажа, ее волосы слегка намокли под теплым летним дождем, а стук ее каблуков напоминал удары сердца.

Терзавшие Черта опасения улетучились. Он укрепился в своем утреннем убеждении. Он насладился своим утренним убеждением.

 

3

Спустя три недели Черт вышел из огромного здания в центре его крохотного города. В этом здании на шестом этаже располагался кабинет, в котором был стол, за которым вот уже две недели с восьми до шести, с перерывом на обед восседал Черт. Теперь он работал. Был работником. Сфера его работы не имеет никакого значения, ибо современность стирает все границы. Он работал в офисе и был работником офиса, пускай и самым младшим заместителем младшего сотрудника по распространению рекламы организации.

На улице стояла не жаркая погода. Жаркая погода бывает в начале весны, иногда она бывает в конце осени. В то утро на улице стол зной. Адский зной с сухим, как будто липким и грязным воздухом. Небо напоминало синий футбольный стадион, не испачканный не одним облаком, а солнце походило на бесформенное чудовище, от которого не могли скрыться не трусы не смельчаки, не праведники и не злодеи, не черти не люди. Все варились при одинаковой температуре в котле рабочего дня, однако, все должны были стать ингредиентами разных блюд.

В то, пропеченное ядом солнца утро, Черт получил ответственное задание. Ему необходимо было попасть в старую часть города и получить документы, подтверждающие получение писем из организации, где работал Черт. Проблема состояла в том, что домосед-Черт ни разу не был по указанным адресам, карты он не имел, а чутье отказывалось указать, как лучше добраться сначала на улицу Н. Гоголя 69, а потом на улицу М. Булгакова 13. Такое случалось с каждым человеком, но не с каждым чертом, однако, делать было нечего.

Черт присел на скамейку и постарался собраться с мыслями. Получалось скверно. Каждые две секунды в его закипающем от работы мысли и работы солнца, мозгу возникала Мария в легком платье, которое так бессовестно отказывалось скрывать ложбинку ее высоко посаженной груди. В этом платье она выглядела еще моложе.

Черт был уверен, что все те мужчины, которые ухаживали за ней максимально короткое время только для того, чтобы снять это платье, никогда не любовались ею так, как любуется теперь он и именно поэтому он был особенным и она непременно заметит эту его особенность. Тогда, именно тогда в ее душе или где-то еще воспылает то же пламя, что сжигает изнутри Черта.

Как только он прогнал образ Марии, в его сознание ворвался другой, страшный образ. Образ того дня, когда он объявил жене о своем решении утроится на работу. Как же она кричала и плакала, как умоляла не делать этого. Он тоже кричал, и от крика, ему становилось плохо. Он говорил, что это необходимо, что он сможет заработать хоть сколько-то приличные деньги, что он устал от безделья и что истинное назначение самца – это работа. Чертиха смеялась ему в лицо. Он не верила черту. Она догадывалась зачем это ему. Ей было горько.

Черт отогнал и эти мысли. Ему нужно было отправляться в путь, но он не знал в какую сторону. Черт подумал тога, что распутье – это самое невыносимое чувство, которое было не знакомо ему раньше.

Солнце жгло сильнее с каждой минутой, Черт не выдержал этой муки и отправился в путь. По пути он купил воды, которая оказалось теплой, выпил ее одним большим глотком и уставился на схему движения общественного транспорта, которая висела на стене остановки как распятая.

Из схемы следовало, что ему необходимо проделать путь в шесть остановок по маршруту номер 8, далее, как показалось Черту, он должен сменить маршрут.

Звеня и подпрыгивая к остановке подлетел троллейбус номер 8. Черт вошел в троллейбус и стал у окна. Это не помогло, от духоты сделалось дурно мгновенно. Троллейбус поехал.

 

4

Конечно, маршрут оказался неверным, и наш герой, уехал в противоположную сторону. Беда была в том, что он понял это он слишком поздно. Выйдя на незнакомой улице города, который прежде казался слишком маленьким, Черт вспомнил, что с самого утра он ничего не ел. На противоположной стороне улицы продавали горячие пирожки с картошкой, сосчитав мелочь, он обратился к продавцу:

- Добрый день, дайте мне два пирожка и бутылку воды из холодильника.

- Пирожки греть? – поинтересовался неприветливый продавец.

- Они же горячие

- Греть? – будто не слыша, переспросил продавец.

- Греть – подтвердил зачем-то Черт.

Получив раскаленные пирожки и бутылку воды, Черт окончательно расстроился:

- Простите, вы перепутали, я просил воду из холодильника, а вы дали горячую.

- В холодильнике у нас только пиво и коко-колла, будете коко-коллу?

- Нет, скажите, а вы не знаете, как доехать до улицы Н. Гоголя?

- На восьмерке.

- Но я сюда приехал на восьмерке и это не та улица.

- Это улица Пушкина – ответил продавец и отвернулся, вероятно, находя, сей разговор бесполезным.

Обжигая губы, Черт съел пирожки и запил их теплой газированной водой. С его высокого лба водопадом полил пот. Утираясь раковом серой рубашки, он вошел в троллейбус номер семнадцать, который, по словам незнакомого старика, должен был доставить Черта на улицу Н. Гоголя.

В автобусе, прислонясь спиной к стеклу Черт, пытался справиться со струями потока, который теперь заливал его глаза. Ничего не выходило.

Выйдя из троллейбуса, через восемь остановок от прежнего места Черт обнаружил, что оказался в совершенно незнакомом месте.

По тротуару весело звеня каблуками, шла Мария в своем легком платье. Черта изумило это совпадение, поспешно вытирая пот со лба и поправляя рубашку, он подбежал к ней и перегородил ей дорогу.

- Здравствуй, Мария – пропищал он своим тонким голосом

- Здравствуй, Черт – обрадовалась она и посмотрела на него своим фирменным игривым взглядом. Нужно сказать, что теперь, будучи работников офиса, Черт одевался как человек, носил короткую стрижку и брил бороду. Без бороды его лицо казалось молодым и бледным, а короткие волосы обнажали его сероватый череп.

- Как удивительно, что я тебя встретил, знаешь, я заблудился и не могу найти верную дорогу. Помогу мне. Мне необходимо оказаться на улице Н. Гоголя.

- Кого? – тихо спросила Мария и внимательно рассмотрела Черта

- Гоголя – поспешно повторил Черт

- А почему ты здесь и зачем тебя на Гоголя – спросила Мария

- Мне нужно по работе. Я, знаешь ли, утроился на работу – и тут стал, перескакивая с фразы на фразу, говорить ей о своей работе, о том, где находится его офис и как ему нравится его работа.

- Удивительно, что ты работаешь в этом офисе. В нем работает один мой знакомый и он бесконечно рад, что смог туда устроиться. – она назвала фамилию – ты его не знаешь?

- Нет, я ведь недавно работаю – смутился Черт и подумал, что это ее очередной «жених»

- Ну успехов тебе, надеюсь, скоро мой сосед станет большим начальником и у него в подчинении будет не меньше сотни людей – улыбаясь сказала Мария, и пошла прочь.

Черт внимательно посмотрел на ее спину и ниже. Ему стало стыдно, что он ТАК на нее смотрит, но потом он подумал, что нет ничего зазорного в том, чтобы смотреть на то, что поистине красиво, подумав еще, он решил, что на истинную красоту можно смотреть только открыто, а не так как он – тайком, в спину. И ниже.

Когда он опомнился, ее легкая фигура уже исчезла из его поля зрения. Он понял, что так и не узнал, как ему добраться до улицы Гоголя и что у него появились мокрые круги под руками и наверняка она это заметила.

В ближайшем киоске он купил теплого кваса и облился им, когда пил. Пятно высохло быстро, но благодарить солнце за это Черту не хотелось.

Он не думал раньше, что будет ненавидеть солнце.

Незнакомая женщина со шрамом у виска сказала ему, что улица Гоголя совсем рядом и что ему стоит пройти через дворы, и он окажется в искомом месте.

Двор, через который шел Черт ничем не отличался от его собственного, и на секунду он подумал, что это он и есть, однако, поразмыслив он пришел к выводу, что у него начинается тепловой удар.

Ему было очень дурно, как загнанный волк он глотал пары тяжелого теплого воздуха и не мог им насладиться. Его теперь короткие волосы липли к мокрой голове, ладони его прилипали к карманам, а левая нога была ужасно натерта новыми туфлями, которые являлись обязательным атрибутом гардероба офисного работника.

Двор все никак не кончался, у подъездов домов сидели старухи и видели, что перед ними явно непохожий на остальных человек. Это вызывало жаркие споры, которые доносились до его чутких ушей.

Пройдя двор, он вошел в следующий, за которым должна была следовать улица Гоголя.

В этом дворе он увидел канализационную яму без люка и подумал, что кто-то непременно упадет ночью в эту яму. Ему захотелось никогда не падать в канализационную яму.

Черт, завернув за угол дома, обнаружил, что прямо перед ним возвышается огромный серый дом, который невозможно обойти, потому, что с соседним он образует единую непроходимую стену.

Он снова заблудился.

Щемящая, удушающая обида схватила его за горло, он решил вернуться в изначальную точку. Путь обратно был долгим и мучительным. Растертая нога отзывалась на каждое касание дороги, промокшая серая рубашка стала теперь черной и тяжелым грузом висела на плечах. Черт мечтал о осени, как мечтал о ней только Александр Сергеевич.

Это был не последний лишний километр, пройденный Чертом, пока он не отыскал начало длинной улицы Н. Гоголя. Обнаружил он ее случайно и обрадовался как ребенок.

По трассе проносились черные и белые автомобили и сигналили друг другу, шедшие навстречу люди громко разговаривали и прятали глаза за непроницаемыми очками. Все они будто улыбались, глядя на измученное, покрывшееся какой-то пеной существо.

Дом номер 69 располагался в самом конце улицы и имел вход со стеклянной дверью. Необходимый Черту кабинет располагался на шестом этаже дома, не имеющего лифта. Долго выясняя, кто именно уполномочен удовлетворить его просьбу, черт беспрестанно утирал пот со лба, промокшим насквозь рукавом. Наконец маленькая худенькая девушка протянула ему листик, подтверждающий получение необходимых документов. От нее пахло сладкими духами. Он подумал, что вероятнее всего от него несет потом.

Отыскав в здании туалет, Черт долго умывался холодной водой из под крана, и радовался этой своей идее. Стало немного легче.

Радостный от того, что он справился с поставленной задачей, наш герой отправился на поиски улицы М. Булгакова, что оказалось намного сложнее. Данная улица была малонаселенной, поэтому никакой практически троллейбусный маршрут не проходил вблизи ее окрестностей. однако, один мужчина объяснил Черту, как ему можно пешком добраться до нужной улицы и даже до нужного дома.

Этот мужчина что-то перепутал и по указанному маршруту улицы великого писателя не оказалось.

Незачем описывать в подробностях скитания Черта по городу, достаточно сказать лишь, что такого бессилия он давно не испытывал, совсем обезумев от усталости и жары он вызвал такси, которое приехало буквально через сорок минут. Таксист очень ловко отыскал указанный дом и взял за эту спасительную услугу совсем немного денег.

Только вот денег у Черта совсем не осталось и обратно, до самого своего дома он отправился пешком.

Главное разочарование ждало Черта внутри тринадцатого дома. Дело в том, что на поиски у него ушло слишком много времени, и необходимый человек, способный выдать требуемые документы, ушел домой. Отдыхать.

Черные Чертовы глаза наполнились теплыми слезами, ему тут же стало за это стыдно. Он призирал тех, кто жалеет себя, но ничего не мог сделать теперь. Еще он подумал, что за струями пота, скатывающихся по лицу никто не заметил бы его слез.

В тени одиноко стоящего дерева Черт нашел спасения. Там он просидел около часа, обдумывая дальнейшие действия. Он боялся, что утром его уволят за то, что он не справился с таким простым заданием. Он вспоминал начало рабочего дня:

- Черт, вот держи адреса, отправляйся туда и забери подтверждения.

- У кого?

- У секретаря организаций.

- А почтой нельзя?

- Нельзя. Так быстрее.

«Действительно, так же быстрее» - подумал Черт и поругал себя за эту глупость.

«Меня не уволят, все будет хуже. Завтра утром меня буду унижать. Нет, завтра утром я буду унижен» - так думало промокшее от собственного пота существо, стоя на подкашивающихся ногах под деревом, которое безвозмездно дарило свою тень тому, кто был измучен солнцем.

 

5

Его не уволили, более того, его похвалили, что он нашел хотя бы улицу Гоголя и тут же отправили с подобным поручением, успокоив Черта тем, что документы с улицы М. Булгакова они затребуют по почте. Черт обрадовался и огорчился этой новости, но на раздумья времени не было. Он отправился выполнять свои обязанности.

Так или иначе, лучше или хуже наш герой проработал три месяца

В конце лета, буквально за пять дней до осени он решился пригласить Марию на ужин. Чертиха устала от скандалов и уехала на дачу собирать урожай вместе с дочкой-чертенкой. Черт, уставший от каждодневной ругани даже не чувствовал свей вины, хоть и знал, что поступает скверно и недостойно своего вида.

Он ждал развода.

Встретив Марию в подъезде, возвращаясь вечером с работы, он сразу перешел в нападение, прыгнул в бездну с широко открытыми глазами.

- Привет, Маша, как дела? – как можно игривее пискнул он, пытаясь сделать голос грубее

- Привет – отозвалась она. – а где твоя супруга и дочка, они будто уехали, я спросила их куда они отправляются, но Чертиха промолчала.

- Да она не в духе в последнее время, они уехали на дачу, а мне некогда, у меня работа, вот сегодня вечер только свободный и появился.

- Будешь наслаждаться одиночеством?

- Не хотелось бы. Я накупил целую кучу продуктов и хочу приготовить ужин, да только готовить я не умею. Какие глупости я говорю. Я.

- Останешься голодным – улыбаясь своими сумасшедшими глазами, ответила Маша.

«Как же все-таки она..» - понеслись мысли у Черта в голове как пули – «как я смею ее желать? кто я? она улыбается так, будто я глина из которой можно лепить что угодно, будто я чистый лист бумаги, будто я сырая почва. Кто я? Я не смогу! и уже будто, ничего уже не хочется. Нет, не смогу. Хочется»

- Не хочу голодать, может, поможешь мне, ты ведь умеешь готовить? – процедил взрослый черт так, будто он маленький чертенок, ничего не знающий о жизни.

- Я умею все.

 

__________

Они смеялись, говорили, сидели, ходили, курили, смотрели в окно. От выпитого вина они были развязными и веселыми.

«Вино, вот великая вещь оно сильнее всех этих фраз и поэтому оно зарождает новые чувства, оно взрывает мозги» - думал Черт и теперь как никогда желал ее, да, он признался себе в том, что чувство ЭТО не имеет ничего общего с любовью.

Он знал, чего хотел. Чего хотел от нее.

Эти двое говорили обо всем, она - так много и так двусмысленно, так развязно, что его страх прошел, он – так мало и неумело, что ей стало все понятно.

Все-таки как она была одета… вернее как она была полуодета, нет, как она была раздета, наш герой терял рассудок, его мучила жажда. Все эти дни скитаний под палящим солнцем, ударов по клавиатуре длинными пальцами в офисе, все это ничто в сравнении с этим мучением, мучением жажды к женщине. Женщине-человеку, чертовски-прекрасной женщине.

Часы пробили полночь. Он решился.

Шаг, еще один шаг и он протянул свои руки к ее плечам, она посмотрела на него испуганно, потом спокойно, он затрясся от перенапряжения тела и сердца.

- Никогда – тихо, медленно и протяжно выговорила она.

Черт замер, ему стало душно, пот хлынул из его широко открытых пор.

- Никогда – повторил он и все понял.

- Я… я не интересую тебя? – смог выговорить он

Мария злобно засмеялась. Черт сел на пол у ее голых. Холодная, ледяная волна окатила его.

- Чем ты меня можешь заинтересовать? Беспомощное, жалкое существо, ты не интересен.. Кто ты? Человек? Черт? Ангел? Полукровка? Ты не интересен, вот и все. Не обижайся, бедняжка, ты нравился мне, но этого мало.

- Нравился?

- Да, сейчас ты подурнел, к стати говоря, я не знаю в чем тут дело, вероятно это твоя работа, но важно ведь не это, важно, что этого мало.

- А чего не мало? – злобно, совладав с собой, спросил Черт

- А я не знаю чего. Должно быть что-то настоящее, понимаешь? И брось ты эту работу, небритый сосед мне нравился больше – засмеялась она фальшивым смехов и толкнула Черта в плечо рукой.

Дальше она стала говорить все те пошлые фразы, которые слышат мужчины от глупых женщин. Черту стало невыносимо, она в одну секунду вызвала в нем отвращение, но животная страсть все еще терзала его.

- Я не хотела тебя обидеть, просто ты ошибся – с жалобным выражением лица выговаривая по слогам, будто с ребенком, проговорила Маша.

Черт молчал и никак не мог взять в толк, чего не хватает еще этой необразованной, примитивной самке, которая смотрит на него как на растение.

Черт отошел к окну и закурил..

«Глупый, глупый, я человек, я ведь знал все и все понимал, к чему все это?»

В голове что-то щелкнуло.

«Кто? Человек? Я ли это? Я Черт» - испуганно поправил сам себя наш герой и услышал, как хлопнула дверь. Она ушла.

 
 
 

Обсудить на форуме