Солнце медленно догорало на горизонте, оставляя за собой призрачный тихо гаснущий пламенный силуэт. Небесный исполин испускал последний вздох, умирал в муках уходящего дня. Его огненные лучи тускнели, чтобы наконец иссякнуть и обратиться в ничто, сливаясь с дымчатым воздухом. Подул сильный ветер, предвестник летней ночи, который коснулся своей холодной дланью верхушки леса, отчего раздался мерный, скрипучий шелест листьев, пронесшийся по всей чаще.

Небольшая тропинка, ведущая вглубь леса, теперь казалась разъятой клыкастой пастью, окруженная скрючившимися дубами-колдунами, поджидающими случайных путников, чтобы злыми чарами завести несчастного внутрь заколдованного царства. Здешние жители знали, что владения ночи были обширными, а слуги ее – неутомимыми охотниками, тварями из Бездны.

Знал об этом и Айон, который уверенно приближался к злополучной тропинке. Мальчик ни разу не обернулся назад – чтобы не было так страшно идти вперед, а ведь бояться ему было что – сам мальчишка был небольшого роста, да и лет ему исполнилось немного – всего лишь тринадцать. Лакомая добыча для ночных чудищ. Но Айон в свои тринадцать был уже настоящим мужчиной, потому что исстари племя Рокшинского Леса воспитывало своих детей под стать героям древности - отчаянными и храбрыми, и не терпело слабости, малодушия и трусости.

Сделав еще один шаг, он крепче сжал в ладони небольшой нож с расписной деревянной рукояткой, а затем наконец-то вступил на тропу. Деревья вокруг оставались деревьями, вдалеке щебетали птицы, скоро проснется филин – Рокшин был таким, каким Айон всегда его видел, слышал и чувствовал. Молодой юноша сделал глубокий вдох, а затем почтительно поклонился Духу Леса и прошептал скороговоркой слова-обереги. Почувствовав, наконец, в ногах легкость, он оттолкнулся от земли и помчался вперед, выискивая глазами небольшой куст с белыми цветами, которые срочно понадобились местному лекарю.

Тем временем ночь окончательно вернулась во владения Рокшина, погрузив весь лес в царство тьмы. Айон подумал про себя, что сейчас где-то по своим землям бродит Лесной Дух, старый и могущественный хранитель леса в своих многочисленных обликах. Иногда это был неуловимый пятнистый заяц, а иногда огромный медведь, разрывающим своим ревом ночную тишину. Но свои границы он охранял ревностно, а тех, кто приходил брать, ничего не отдавая взамен, нещадно прогонял прочь, насылая мороки и лесных зверей. Мальчик об этом помнил, поэтому, когда он наконец-то нашел искомое место, то медленно опустился на колени, тяжело дыша от быстрого бега, и на миг закрыл глаза. После чего достал из кармана небольшую деревянную монету, выстроганную умелой рукой плотника, и быстро закопал ее в землю. И лишь после этого Айон позволил себе одним быстрым движением срезать куст белых цветов и положить их в свою кожаную сумку.

Он уже собирался уходить, как вдруг услышал жалобный голос.

- Помоги мне, мне холодно.

Мальчик от удивления чуть не подскочил, но не позволил себе испугаться. Он лишь осторожно обернулся и огляделся. Никого.

- Помоги, пожалуйста.

На этот раз Айон пригляделся внимательнее к небольшому кустику, от которого доносился звук. Мальчик сделал несколько шагов вперед, но не сказал ничего в ответ. Кто знает, какой дух его манит к себе.

- Пожалуйста, я умираю…

Голос был человеческим, хоть и слабым, с ноткой отстраненности. И даже женским. Айон подошел совсем близко и медленно отодвинул ветви.

На земле лежала, распластавшись, девочка. На вид она была его ровесницей, а еще очень худой и несчастной. Мальчик почти коснулся ее, но тут же отдернул назад руку – от нее исходил жгучий, колючий холод.

- Что с тобой? Как я могу тебе помочь?

- Согрей меня… мне холодно, пожалуйста.

Айон опустился на колени, снял с себя плащ, но девочка покачала головой. Ее страдальческое лицо исказилось, будто пронзенное неожиданной болью.

- Во мне нет тепла. Во мне нет сердца. Согрей меня.

Мальчика бросило в дрожь от этих ужасных слов. Словно зачарованный он вглядывался в ее бездонные глаза, неспособный оторваться. Айон вновь коснулся рукоятки ножа, но все же, он не мог проявить жестокость к этому существу – кем бы она ни была, она умирала мучительной смертью. Айон сделал вдох, ущипнул себя за щеку, чтобы убедиться, что это не сон, а затем поднял руку. Он не мог уйти, он не мог отвернуться, он был заколдован.

- А где твое сердце? Кто его забрал?

- Его забрал Зверь, - грустно ответила она, - Помоги.

- Хорошо, - только и смог выдавить из себя он. Его рука, живая и теплая, через миг коснулась холодной кожи странной девочки. Только этого она и ждала. Тварь дернулась вперед, обхватила когтистыми его тело и впилась зубами в его шею. Айон крепко сжал зубы, не вскрикнув ни разу. Холод проник внутрь его тела и разлился жидкой ртутью по его венам. А сердце… наполнилось вдруг злыми, жуткими мыслями, а еще непреодолимой жаждой, нескончаемым желанием человеческой плоти, теплой, живой плоти.

Девочки не было, а вместо нее был Зверь – черный, с призрачным телом огромного волка, который, оскалив зубы, смотрел теперь на свою жертву. Его пасть лишь слегка приоткрывалась, но утробный, зловещий голос был полон злобы и торжества.

- Попался, щенок. Теперь ты будешь нести меня, пока не околеешь!

Зверь клацнул зубами прямо перед лицом Айона, который все еще боролся с переполнявшей его ненавистью. Чужой ненавистью.

- Чувствуешь? Чувствуешь мою ненависть? Пусть она заразит тебя, пусть она сожрет тебя, и тогда все продолжится снова, - закончило чудище с коротким смешком.

- Кто… кто ты? – едва выговорил мальчик, - Что ты сделал?

- Заразил тебя… а теперь я тебя сожру!

Зверь кинулся вперед. Он был поистине ужасен – черная, лоснящаяся шкура без единого пятнышка, перекошенные золотые глаза, полные жгучей злобы, скорченная в зловещей гримасе морда, полная старых шрамов. Его клыки снова клацнули перед лицом Айона. Но в этот раз мальчик вдруг встал на ноги и протянул вперед руки. Тварь сделала шаг назад, не давая до себя коснуться. Молодой юноша сделал еще несколько шагов, но Зверь все отступал.

- Как ты сожрешь меня, если боишься моего прикосновения? Кто ты? – повторил он свой вопрос.

Зверь перестал рычать и скалиться, бросив удивленный, но в то же время тяжелый взгляд на мальчика, который хоть и дрожал, но крепко стоял на ногах.

- И остались такие люди… да, я не могу коснуться тебя, без твоего разрешения, - неохотно признал Дух, - Но я могу съесть твоих родных. Твою семью. Всю твою деревню.

- Зачем?

- Разве ты не чувствуешь? Теперь у нас одно сердце на двоих. Ты и я, мы вместе. Я ненавижу род людской, и ты теперь будешь ненавидеть его вместе со мной.

- Но зачем? Я не понимаю. Кто тебя обидел? Кто тебя превратил в такое чудовище?

- Ты не боишься меня, мальчишка? Ты не боишься, что я убью всех тех, кого ты любишь? – произнес Зверь и начал, как настоящий волк, ходить кругами вокруг Айона.

- Бояться – глупо, нас так учат в деревне, - пожал плечами Айон, - Что будет, того не миновать.

- Как много было перед тобой храбрецов, но ни один не спас свою семью, - презрительно бросил Дух, - никто не ушел от Зверя.

- Так чего же ты ждешь, о великий Дух? Почему ты не мчишься через ночную мглу и не ворвешься в мой дом? Почему ты ходишь вокруг меня, как побитая собака? – дерзко ответил Айон.

Дикий рев разрезал ночной лес, вселил дикий ужас в его обитателей. Тварь вскочила на задние лапы, увеличиваясь в размерах. Ее черный мех начал топорщиться и вытягиваться в стороны. Зверь вновь кинулся к мальчику, но на этот раз ничего не сказал. Айон упрямо стоял на месте и пытался бесстрашно взглянуть в ответ, но не смог, ибо в мутных глазах этой твари чувствовалась ненависть ко всему человеческому. Сама ее природа отрицала всяческий порядок, сама ее сущность была создана лишь для одного – для убийств, для кровавой бойни, для бессмысленной резни. И мальчик дрогнул, испугался; его сердце сжалось, а в голове появились страшные картины предстоящей охоты…

И только этого снова ждал Зверь. Он издал хриплый звук и помчался в сторону деревни, становясь все сильнее и сильнее – страх и ужас питали его, они делали его сильнее, позволяли ему, призраку, рвать настоящую плоть, грызть кости еще живых, корчащихся в агонии людей, пить теплую кровь убитых младенцев – все это пронеслось у Айона перед глазами, и он рухнул на землю без сил и снедаемый ужасными видениями. Он чувствовал своим сердцем каждый шаг твари, каждый его хрип, как поднималась и опускалась грудная клетка зверя, в котором не было сердца, не было сострадания, жалости, любви.

Одно сердце на двоих. Одно живое сердце, одно его живое сердце билось и дарило жизнь им обоим. Айон выпрямился и схватился за кинжал, готовый прервать свою жизнь одним лишь ударом, но руки предательски задрожали, выронили оружие. Мальчик упрямо пытался поднять его, но тело отказывалось ему подчиняться. Он случайно коснулся рукой своей сумки, которая валялась рядом, брошенная, как ненужный мусор – раздалось шипение. Только что сорванные цветы внутри тут же завяли и превратились в черный пучок. Айон был теперь носителем заразы.

Мальчик вскочил на ноги и побежал за Зверем, пытаясь его догнать. Всюду, куда бы он ни шел, была кромешная тьма. Деревья, кусты, животные, насекомые – жизнь вокруг него умирала и обращалась в прах – настолько сильной была зараза. Айон шел напролом, бежал из всех сил, чтобы поскорее выбраться из владений Рокшина, но его сердце уже было сковано страхом, и в него медленно, но верно просачивалось проклятие Зверя.

Лес преобразился – он стал полон тянущихся к беглецу когтистых ветвей деревьев. Замерший на небосводе лунный глаз стал ало-красным, предрекая смерть и погибель. Одно сердце на двоих. Черная тварь жадно высасывала из него жизнь. Вытягивала жизнь отовсюду, чтобы заполнить пустоту, заполнить свою червоточину, которая была ей вместо души.

В следующий миг Айона что-то остановило – что-то большое и крепкое. Не успев понять, что же случилось, мальчик столкнулся лицом к лицу с огромным медведем, который одним ударом отбросил его в сторону.

- Что за погибель в моем лесу? – громоподобно пронесся по всему лесу голос Рокшина, - Что за тварь из Бездны убивает жителей чащи?

- Забери мою жизнь, Хранитель Леса. В моем сердце отрава, и Зверь скоро сожрет всех в деревне! – громко прокричал Айон, едва встав на ноги, - Пожалуйста, иначе будет поздно! Я не боюсь смерти!

Медведь приблизился к мальчику, наклонился и начал шумно принюхиваться к Айону.

- А ты храбр, маленький человек. Пораженный, но не лишившийся сердца, - как во сне молодой юноша видел, как мощь Хранителя боролась с порчей, исходившей от него самого – как воскресали и вновь умирали листья на ближайших деревьях, как трескалась и вновь оживала земля, как сам Рокшин раз за разом отодвигал границы смерти и жизни.

- Ночь – это время гадов и гниения. Ночью Зверь особенно силен… Знаешь ли ты, человек, что это? Давным давно жил человек без сердца, который ненавидел свой собственный род. И крал сердца он у других, чтобы выжить, а сам убивал и уничтожал. И пока не будет убит тот, с кем делит Зверь сердце, не будет конца рекам крови, - его голос впечатывался в разум мальчика, будто молотом, - А ежели человек этот впустит заразу внутрь и отдастся злобе, тогда продолжится круг, и Зверь снова продолжит охоту.

- Тогда я должен умереть, - Айон задрожал от осознания своей беспомощности.

- Нет, - покачал головой медведь, - Тогда, Зверь найдет себе другого…. Загляни в себя, маленький человек. Разве ты не любишь свою семью? Так почему тот, кто делит с тобой твое сердце, может быть настолько полон слепой злобы?

- Я не знаю, - мальчик весь сжался, не понимая, что от него хотят. Медведь нетерпеливо тряхнул головой. Зараза становилась все сильнее.

- Подумай, маленький человек, подумай хорошо – Зверь, которого не боятся, Зверь, который погибает - это всего лишь заблудшая душа.

- Потому что… эта девочка…, - вдруг понял Айон, вспомнив умоляющие глаза незнакомки, ее слабый голос, ее слова, - Она стала Зверем.

- Да, - трескуче протянул Хранитель Леса, - Теперь ты знаешь, что делать. Беги, Айон и не возвращайся.

….

Деревня на опушке леса уже давно отошла ко сну – жители ее мирно лежали в своих кроватях, когда ужасный Зверь ворвался внутрь и одним своим пронзительным криком разбудил всех. Люди выбегали из своих домов и пытались спрятаться от всевидящего взора твари, но тщетно – Зверь был голоден и хотел съесть всех. Первым пал мужчина, местный лесоруб, который кинулся было на волка с топором, чтобы одним богатырским ударом расколоть гнусную голову. Но Зверь кинулся на него и вцепился своими клыками и разорвал мужчину на кусочки. Лесоруб орал и бился в агонии, но Зверь все продолжал свою трапезу. После страшных мгновений окровавленная пасть начала искать следующую жертву, жадно слизывая кровь. Жители деревни бежали прочь, забыв о нажитом добре, забыв о скоте, забыв о своих домах.

Но в этот момент перед ним появился Айон. Мальчик добежал до деревни, запыхавшийся, со сбитыми в кровь ногами, но полный решимости остановить это чудище.

- Что ты можешь сделать, человек? – безразлично произнесла Тварь, - Закроешь своим телом одного, я разорву десятерых. Я все это уже видел, ты меня не удивишь.

- Нет. Больше ты никого не убьешь, Зверь, - Айон вдруг схватился за льняную рубаху на своем теле и разорвал ее на груди, - Безымянный Дух! Я предлагаю тебе свое сердце!

- Глупец. Твое сердце и так мое, - прошипел Зверь.

- Это неправда. Твоя зараза внутри меня, но ее там нет! Зверь, что ты сделал с той девочкой, которую я увидел в лесу?

Ужасный волк остановился, словно почуял опасность.

- Никого там не было, глупый мальчишка. А теперь прочь.

- Нет, Зверь, ты не тронешь моих людей!

Морда Зверя отшатнулась в сторону, ведь Айон больше не испытывал страх или ужас к нему. Мальчик одним движением вынул из-за пазухи небольшой кинжал и прошептал.

- Зверь, ты можешь пожрать мою плоть.

Издав победный крик, Волк бросился на Аойна, но не раньше, прежде чем молодой юноша вонзил клинок себе в грудь. В мгновение ока огромная пасть перекусила маленькое тело Айона пополам, а после чего одним движением проглотила его всего.

А потом вспыхнуло пламя, которого никогда не видел ни один живой человек. Ярчайший свет заполнил Зверя изнутри, выжигал заразу и уничтожал ее. Тварь издала еще один пронзительный крик, но на этот раз жалобный и скулящий, ведь она, призрак без плоти, горела заживо. Волк весь искорежился, стараясь извергнуть мертвое тело Айона, но тщетно.

Зверь бежал прочь, подгоняемый диким страхом и отчаянием. Это древнее существо без плоти, которое пожирало людей, которое отбирало сердца, которое заражало юные души своей порчей, теперь было вынуждено спасаться бегством, чтобы окончательно издохнуть в какой-нибудь темной норе. Его всепоглощающая жадность обернулась против него самого.

Айон шел по темному коридору, медленно пробираясь через вязкую, почти ощутимую тьму, казавшуюся удушливой завесой, через которую не проникали ни звуки, ни тепло живого мира, того, что находился за гранью жизни и смерти. Но он шел уверенно, ибо в руках он держал свое горящее сердце, полное храбрости и любви. Свет разгонял прочь тьму, освещая дорогу Айону. Мимо проносились бесплотные очертания тех, кто стал рабами – бесчисленные люди, отдавшие свои сердца чудовищу, обманутые, искушенные и отчаявшиеся. Радужная вспышка мелькнула перед его взглядом, она пронеслась сияющей волной, вслед за которой нахлынули слова: все вперемешку, все в хаотичном танце, поражающим воображение.

«Спасибо… спасибо тебе… освободи нас …. убей Зверя…. »

Последней перед ним появилась девочка, которой он пытался помочь в лесу. Лишь теперь он смог разглядеть ее лучше – она действительно была его возраста, с русыми волосами и грустными глазами цвета осенних листьев.

- Как тебя зовут? – спросил мальчик

- Алия, - ответила она, - Это ведь все из-за меня. Я хотела, чтобы моя мама снова была жива, а та мерзкая женщина, которая живет с моим отцом, чтобы она ушла. Но отец прогнал меня, - пустота в ее голосе усиливалась, - А потом появился Зверь. Я улыбалась, когда Зверь убивал их, я смеялась, я радовалась. И я стала Зверем.

- Чтобы заполнить свою пустоту, я знаю, Алия.

- А ты… ты милосерден, я хотела тебя обмануть, хотела забрать твою жизнь - продолжила она, - Но почему ты не испугался?

Айон пожал плечами. Все происходило так быстро, у него просто не было времени об этом думать.

- Я не знаю, Алия. Я люблю свою семью, я люблю тех, кто живет в деревне. Не всегда они могут быть хорошими, не всегда они могут быть добрыми и мудрыми, но они могут быть лучше. Я просто подумал, как ужасно несправедливо будет, если все погибнут просто так.

- А ты? Почему ты не боишься смерти?

- Я не боюсь смерти? Конечно, я боюсь смерти! – воскликнул мальчик. От ее слов ему вдруг захотелось заплакать, слезы чуть не выступили на его глазах, - Никто ведь не хочет умирать. Я хочу вновь увидеться со своим отцом, поцеловать свою мать, своих братьев и сестер, хотел вырасти и стать взрослым.

- Тогда зачем? Ты ведь… – грустно произнесла Алия.

- Именно потому, что я люблю их всех, - упрямо продолжил мальчик, - И если в моих силах что-то изменить, я это сделаю. Меня этому научил мой отец, он сказал, что таким должен быть настоящий человек.

Дети умолкли, не зная, что еще сказать. Тени и призраки, озаренные светом, встали вокруг них. Молодой юноша опустил руку и протянул свое сердце девочке.

- Я знаю, что тебе грустно одной, что тебе нужна помощь. И что ты потеряла свое сердце, Зверь обманом забрал его. Давай делить мое.

Алия покачала головой, едва сдерживаясь от того, чтобы сбежать обратно в царство тьмы.

- Я не могу, я ведь была плохой, пожалуйста, уходи… я не заслуживаю этого.

Айон нетерпеливо сделал шаг вперед, а затем обхватил девочку одной рукой и прижал к ее груди свою маленькую звезду. Горящее сердце в его ладони засветилось еще сильнее, а потом начало громко и равномерно биться. Слепящий, очищающий свет вырвался изнутри, не сдерживаемый больше ничем, и сжег все на своем пути: тени, призраков, тьму, Зверя. Внутри бушующей огненной стихии оставались стоять только Алия и Айон. Девочка заворожено глядела на свое новоприобретенное сердце, на свою новую душу. Она чувствовала, что впервые за долгое время к ней возвращались старые, человеческие чувства. Девочка ощутила давно забытую любовь к умершей маме, облик которой она забыла, когда отдала себя Зверю. Алия ощутила боль, настоящую боль от смерти отца и ее сестер, которых убил Зверь. И тогда по ее щекам потекли настоящие, человеческие слезы, и она крепко обняла юношу.

- Зверь больше никогда не появится, - прошептал Айон и поцеловал ее в лоб, - Теперь мое сердце – твое.

Алия кивнула и сказала сквозь слезы.

- Одно сердце на двоих, ты и я.

Обсудить на форуме