И не введи нас в искушение, но избавь нас от лукавого…


Нет ничего. Нет ни абсолютной темноты, ибо чёрный цвет – это поглощение и смешение всех цветов, это хаос, из которого рождается мир. Нет ни абсолютного света, ибо белый – это отражение всех цветов, это пустота и порядок, готовые к наполнению.

Нет ничего. Небытие.

И в небытии раздаётся Голос. Сильный, чистый, он прекрасен и полон бесконечной веры. За ним хочется следовать, идти, без сожаления оставив всё…

 

- Я готов.

 

Короткая фраза, и нет ни времени, ни пространства, чтобы понять, откуда и через сколько раздался ответ:

 

- Превосходно. Тогда начнём?..

 

Это Шёпот. Хриплый, звучный, насмешливый Шёпот. Как влажное прикосновение языка к внутренней стороне бедра, пошлое, требовательное, первобытно-правильное… От него бегут мурашки, и его хочется слушать. Страшный и упоительный – этот Шёпот…

 

- Тебе не победить в этой войне.

Голос уверен и спокоен, хотя ясно, что по каждому существовавшему когда-то или будущему существовать критерию он противоположен Шёпоту. Они противники, это их суть.

 

Шёпот позволяет себе короткий смешок:

- Я и не хочу ПОБЕДИТЬ. Мне достаточно ПОБЕЖДАТЬ. Да и вообще, Габриил, брось. «Война»… Это игра. И сейчас время для новой партии.

 

- Я же сказал. Я готов.

 

 

- Господь всемогущий, что это?

 

- Если твой Бог всемогущ, может ли он сотворить камень, который сам не сможет поднять?

 

Двое мужчин остановились на узкой улочке, заканчивающейся типичным Питерским двором-колодцем. Осенний вечер разливался по северной столице, чернильно-глянцевые лужи на асфальте бликовали от мелкого дождя, размывая в своих синих зеркалах жёлто-рыжие отсветы фонарей.

 

- Я думал, мы закончили беседу о парадоксах всемогущества в тысяча триста первом, - до того скептически обозревавший окрестности мужчина в светлом плаще повернулся к своему оппоненту. Им был высокий брюнет в чёрных джинсах и рокерской кожаной куртке, под которой виднелась чёрная майка с логотипом какой-то группы. Волосы брюнета были небрежно встрёпаны и чуть ли не торчали во все стороны ёжиком, скулы подчёркивали тонкие бакенбарды, в подведённых чёрным светло-карих глазах нет-нет, да и проскальзывали огненные блики. Он чуть высунул язык, по-мальчишески дразнясь:

 

- И начали новую в две тысячи тринадцатом, – это был Шёпот. Воплощённый в кого-то вроде рок-звезды, но при этом неуловимо-потусторонний… - Уговор был, что я выбираю место, ты – душу. Я выбрал. Это бар, танго-бар.

 

- Танго-бар, - повторил мужчина в плаще. Его густые чёрные волосы, влажно блестящие от дождя, были аккуратно расчёсаны на пробор, как у мальчиков-отличников. Сходство усиливал проглядывающий между распахнутыми полами плаща тёмный классический костюм, белая рубашка и синий галстук. Мужчина чуть сузил тёмно-синие глаза и склонил голову на бок, вглядываясь в своего собеседника. Это был Голос. Почти неестественно спокойный, с чувствующейся внутренней мощью… – Ты решил выбирать из душ пьяниц, проституток и преступников?

 

- У тебя поразительно зашоренный взгляд для того, кто видит истину, Габ. Думаю, твой босс бы не одобрил вот это вот твоё презрение в голосе, он же так любит малышку Магдалину… Может, ты спасёшь следующую Блудницу? - усмехнулся Шёпот, а затем растянул губы в преувеличенно-широкой улыбке: - И вообще, не верь тем богам, которые не танцуют!..

 

***

 

Вечер определённо радовал. Всеми доступными способами радовал: и настырной моросью сверху, которую холодный ветер заботливо задувал под пальто со всех сторон так, чтобы ни одного сухого и тёплого местечка не оставалось, и потерянной бумажкой с адресом милонги, и севшей зарядкой на мобильном, который мог бы помочь в этой ситуации…

 

В итоге почти на час позже, чем планировалось, в неприметную дверь барчика ввалилось нечто промокшее, встрёпанное и злобно шмыгающее носом.

 

- Добрый вечер! – улыбнулась встречающая гостей высокая блондинка, очевидно, администратор. Я уставилась на неё мрачным взглядом сквозь потёкшую подводку.

 

- Добрый, – сарказм в моём голосе различил бы даже Шелдон Купер. – Не подскажете, где я могу привести себя в…

 

- Вон там, прямо по коридору и чуть налево, - опасливо проговорила блондинка, улыбка которой резко потеряла лучезарность.

 

- Спасибо, - буркнула я и попыталась всё же улыбнуться в ответ, на что девушка нервно вздрогнула. Ладно, будем оптимистами, хуже этот вечер стать не сможет уже точно…

 

Я чуть отпыхнула в уютной комнатке для переодевания, совмещённой с гардеробом, попутно приводя себя в порядок. Ну как, в порядок: уложенная причёска превратилась в ничто, поэтому волосам пришлось позволить свободно спадать чуть влажными локонами, аккуратные было стрелки размазались, превратившись в по-подростковому яркую подводку, помаду я скусала к чертям собачьим, а, застёгивая танго-туфли, умудрилась шпилькой оставить стрелу на чулке… В итоге вместо утончённой леди, коей я планировала быть сегодня вечером, зеркало отражало девушку явно не самого тяжёлого поведения. Я шмыгнула носом, подтянула кружевной подол узкого платья, которое в совокупности с остальным «образом» начало казаться провокационно коротким, ободряюще улыбнулась сама себе и направилась в зал. Это же танго, - совсем не убедительно пыталась я подбодрить саму себя, - так что всё нормально, так даже более аутентично получается…

 

Стоило мне спуститься по винтовой лесенке в само помещение бара и сделать шаг, как тысячей неслышимых голосов, оглушающим шёпотом налетело, заставило остановиться, замереть…

Она. Она? Да. Она, она-она-она…

 

- Простите, с вами всё в порядке?

 

- А? – я, потерянно хлопая ресницами, уставилась на оказавшегося рядом дядечку, который вглядывался в моё лицо. – Да, всё хорошо, спасибо… - и правда, чего это я? Улыбнувшись дядечке и рассеянно потерев лоб, я отступила с прохода, а затем и вовсе прошла к барной стойке, занимая свободный табурет.

 

Ненавязчивое полутёмное освещение бара, тягучие танго-мелодии, шорох мягких подошв танцевальных туфель, потёртый паркет на танцполе, ряды разноцветных бутылок с алкоголем, успокаивающий звон стаканов – всё это так уютно и приятно, но… Что-то странное засело в душе, неясная тревога, как шум, который отвлекает, но пропадает, стоит лишь начать прислушиваться. Я нахмурилась, пытаясь понять, чем может быть вызвано такое не-пятничное настроение, но никакой причины вроде бы не было. Странно… С сожалением покосилась на бармена, но в ответ на красноречивый взгляд покачала головой. Нет, или алкоголь, или танцы. И здесь я явно не ради первого.

 

Аргентинское танго – это танец с древними и довольно строгими правилами-ритуалами. Танец-диалог, танец-разговор, в котором нет заученных движений. Есть ведение и следование. Есть только Музыка, Мужчина и Женщина. Приглашение на танго – это взгляд. Когда ты видишь, что с другой стороны танцпола на тебя смотрят чьи-то глаза – и ты можешь опустить ресницы и отказаться, а можешь согласиться, ответив на чужой взгляд. Тогда два незнакомых человека, неожиданно для окружающих, встают со своих мест и встречаются на паркете для того, чтобы на несколько мелодий стать одним целым. В этом чудо танго – и в этом же его опасность.

 

«Танго – танец одиноких душ. Потому что только тот, кто внутренне одинок, будет стремиться к такой отчаянной, полной и такой короткой близости с незнакомцем…».

 

Мелодия закончилась, контрастом резких и томных переливов заиграла следующая… я торопливо опустила глаза в пол, отсекая возможность приглашения. Танцевать не хотелось. Совсем. Странно, я же для этого сюда пришла, я всю неделю ждала этого…

 

Неожиданно я почувствовала, как на меня кто-то смотрит. Нет, взглядов было много, они скользили по мне и осыпались к ногам, когда мужчины переключались на другую девушку, но ощущение этого… Будто бы кто-то смотрел мне в душу, смотрел уверенно и прямо, видел мою суть – и для него она была прекрасна. Я в панике вскинула опущенные было глаза, пытаясь понять, чей это взгляд. Казалось, он совсем близко, но в полумраке бара, среди танцующих пар, среди сидящих за столиками людей, я никак не могла увидеть его… А ощущение всё терзало, томило, нарастало напряжением внутри позвонков.

 

Обведя глазами зал и не найдя таинственного незнакомца, я рассеянно застыла и не сразу поняла, что смотрю прямо в коньячно-яркие, выделенные чёрным глаза прислонившегося к противоположной стене мужчины – а когда осознала свою ошибку, было уже слишком поздно. Нет, это определённо был не тот, чей взгляд я ощущала практически под кожей… Но он уже с ленивой грацией отлепился от стены, и мне ничего не оставалось, как в свою очередь выйти на танцпол.

 

Стоило мне встать – и ощущение будоражащего душу взгляда сразу исчезло, как по волшебству. Но задумываться над этим не было времени – уже играла новая мелодия, уже ждал меня на паркете случайный кавалер. Он оказался совсем не похож на обычных посетителей танго-вечеринок, какой-нибудь рок-бар подошёл бы больше: чёрная майка, разноцветная вязь татуировок на обеих руках уходила по предплечьям вверх, встрёпанные волосы, пирсинг, взгляд… А вот взгляд перечёркивал всё. Подойдя и заглянув мужчине в глаза, я практически обожглась, как бывает, когда залпом выпьешь неразбавленный виски. Захлебнулась воздухом, жар побежал по венам, в голове зашумело, ноги на мгновение ослабли – и я бы упала, если бы не опёрлась ладонями на его крепкую руку…

 

Миг – уверенная ладонь ложится мне на талию, и мы уже танцуем, двигаясь в одном ритме с мелодией. Я уткнулась взглядом в мужское плечо, аккуратно обняла его рукой, чувствуя, как он властно сжимает второй рукой мои пальцы. В танго не смотрят в глаза друг другу – да я бы и не решилась сейчас посмотреть… Что-то в этом мужчине отзывалось дрожью во всём теле, и я никак не могла понять, нравится мне это, или пугает.

 

Несколько спокойных шагов, несколько мгновений, в которые мы учились чувствовать друг друга, улавливали дыхание и биение сердец… И сильнее, плотнее, резче. Мужчина скользнул рукой по моей спине, предлагая перейти в более тесное объятие… но предлагая так, что у меня не было возможности отказаться. Моя ладонь проходится по его плечам, ощущая твёрдость напряжённых мышц под мягким хлопком майки, лбом я прижимаюсь к чуть покалывающему подбородку, а он притягивает меня к своей груди так крепко, что я не могу свободно вздохнуть. Да и хочу ли?.. Близкое, самое близкое объятие – одна ось на двоих.

 

Я почти не слышу мелодии – вибрирующей, напряжённой, с резким, нервным ритмом. Всё, что существует для меня – держащий меня в своих руках мужчина. Его энергия, его сила, его мастерство… Его техника почти безупречна. Он чётко ведёт меня на каждую фигуру, отпускает на миг, позволяя обыграть шажок, и тут же прижимает, контролируя каждый вздох.

 

Танго никогда не длится одну мелодию. Три-четыре – это минимум, согласно правилам этикета. Шесть-восемь – предельно допустимый максимум. Кажется, мы танцуем уже десятую… Он дьявольски хорош, я уже давно танцую с закрытыми глазами, полностью отдавшись, ощущая лишь его запах, его желание и мелодию… Чёрт, такое бывает крайне редко. Даже больше, ТАКОГО со мной не бывало никогда.

 

Наконец, ножки начинают буквально подкашиваться, - и мужчина моментально чувствует это. Останавливается, продолжая придерживать меня, и я благодарно опираюсь на его руку, голова после всего этого немного кружится. С несмелой улыбкой поднимаю взгляд и без звука тону в ярко-карих глазах, падаю, как в нагретый солнцем пруд с ледяными ключами на дне.

 

- Привет, - глубокий, приятный, чуть хриплый голос. Я несмело произношу: «привет» в ответ, и он белозубо улыбается, не опуская глаз, провожает меня на моё место.

- Я всё думал, когда ты меня узнаешь.

 

- Тебя узнаю? – внимательнее вглядываюсь в довольно красивые черты лица. Нет, я совершенно точно вижу этого мужчину в первый раз, его сложно не запомнить.

 

- Ну да. Я – Карстен. Мы с тобой знакомы уже почти пять лет, познакомились в Штудгарде, ты там отдыхала с подружкой, с тех пор виделись пару раз на международных фестивалях танго, переписываемся в социальных сетях. – В карих глазах мелькнула холодная вспышка, и я нахмурилась, несмело улыбаясь. Чёрт, точно, это же Карстен, мы с ним знакомы давно, ещё с Германии… я была в Германии?.. И часто переписываемся, кем же надо быть, чтобы его не узнать!

 

- Чёрт возьми, прости, конечно! Рада тебя видеть! – я раскрыла руки и вновь попала в крепкие мужские объятия. – Какими судьбами здесь?

 

- Да по работе, знаешь же, как меня мотает по свету, - знаю? Ну, наверное знаю… Как я ни старалась, род занятий Карстена из памяти выпал напрочь. – Как ты, как жизнь молодая? – Мужчина сел рядом со мной на табурет, с которого секунду назад под его пристальным взглядом ретировался какой-то парень, и жестом подозвал бармена. – Водка или текила?

 

- Нет, знаешь, я же если танцую, то не…

 

- Так, подожди… - Карстен сделал паузу, вглядываясь мне в глаза и чуть нахмурив лоб, и я подсказала:

 

- Карина.

 

- Карина, да, точно, - слава богу, не у меня одной приступы склероза. – Я же не спросил, будешь ли ты пить, я спросил: водка, или текила. Как в старые добрые времена!

 

Я тяжело вздохнула, с сожалением оглядываясь на танцпол, но всё же сдалась:

 

- Текила.

 

***

 

- Никакой гордости! С ума сойти просто…

 

В тёмном и пустом баре, из которого давно ушёл последний посетитель, голос Карстена раздался весьма звучно. Сам демон сидел за стойкой со стороны бармена и наливал себе виски в широкий стакан.

 

- Молодая, красивая девушка – «это не моя заслуга». Образованная, талантливая – смеётся и смущается, будто в первый раз слышит. С какой стороны ни зайди – будто гордиться ей нечем!.. – Карстен глотнул янтарную жидкость, в которой бликовали случайные уличные огни, и устало обвёл безлюдное помещение взглядом: - Вылезай, крылатый, я что, зря тут воздух сотрясаю?..

 

Тихий шелест крыльев на мгновение вспорол тишину.

 

- Она скромна, – Габриил появился у стойки со стороны посетителей. Карстен скривился, передразнивая его:

 

- «Она скромна…». Ничего она не скромна, нормальная баба, пол-бутыля со мной уговорила. Алкоголизм, кстати, можно за попытку постепенного самоубийства засчитать. И душа её – моя…

 

- Что же ты не засчитаешь? – спокойно осведомился ангел, кладя плащ на табурет и присаживаясь напротив Карстена. – Неужели не твоего уровня эта мелочь?..

 

- Не моего, - согласно опрокинул демон бутылку в свой успевший опустеть стакан, а затем ещё в один: – И не твоего. – Габриил неодобрительно проследил за этим жестом, но виски принял.

 

- Поэтому ты и начал с гордости. ЕГО любимый грех, твой любимый грех…

 

- Оооо, - бархатно протянул Карстен, стукаясь стаканом о стакан заклятого друга. – Это общий любимый грех. И твой тоже. Сидишь тут и гордишься, какую задачку нашёл!.. Только она для меня не сложнее, чем для тебя, уж поверь. Я эту Карину прочувствовал, ощутил физически, так сказать, пока ты глазел на неё духовно. – Глубокий голос демона опустился почти до шёпота, хриплого, похотливого. – Податливая, мягкая, страстная… через это я её и заполучу. Возьму. Плоть тронуть легче, чем душу…

 

- Поверить тебе? – глубокий и спокойный взгляд тёмно-синих глаз столкнулся со страстной яркостью карих. Секунда тишины словно ознаменовалась оглушительным ударом грома… - О, нет. Я проверю.

 

***

 

Утро касалось нежным цветом стен домов, поистине импрессионистическими мазками мягкого света и зелёно-золотой ряби тени листьев раскрашивало парк. Я подставляла лицо ещё ласковому солнцу, сидя на скамейке и хандря без особых на то причин. Ну, голова гудит и раскалывается – играет в Царь-колокол после вчерашней вечеринки. Ну, с работы уволили. Ну, в кармане семьдесят восемь рублей, а расчёт - в следующий понедельник. Бывает же и хуже!

…Кажется…

 

- Уныние – смертный грех, - неожиданно произнёс кто-то прямо надо мной, прохладной тенью загораживая солнце. Я с неохотой разлепила веки и попыталась вглядеться в нарушителя моего покоя, но разглядела лишь высокий силуэт. Солнечный диск за головой незнакомца сиял нимбом, тень от чётко очерченных плеч просторно падала вниз, будто контур сложенных крыльев…

 

- Простите?..

 

Обладатель божественной атрибутики сделал шаг в сторону, и наваждение исчезло – просто мужчина, просто длинный светлый плащ. Чёрные волосы, волевая линия подбородка, яркие глаза… Этот взгляд – внимательный, глубокий, сверху вниз – он словно был мне знаком, но…

 

- Не стоит позволять погружаться в его пучины, вы не считаете?.. – мужчина чуть улыбнулся, ещё на секунду задерживая взгляд на моих глазах, а затем полез в карман пальто. – Вот, вы оставили на прилавке в магазине.

 

В протянутой ладони родной поцарапанной панелькой бликовал мой телефончик. Я его в магазине оставила?! Торопливо нырнувшая в карман пальтишка ладонь ухватила лишь воздух. О, вот я курица!..

 

- О, спасибо большое, - я забрала купленное на последнюю зарплату «яблоко» и благодарно улыбнулась мужчине: - Вы просто святой.

 

- Не совсем, - чуть дрогнули в улыбке и его губы. – Вы не против?..

 

- О, нет, конечно!

 

Я сгребла кучу пакетов, занимавших лавку, во что-то более компактное, и незнакомец присел рядом со мной.

 

- Меня зовут Константин, - представился он, опущенными ресницами приглушая свет своих глаз.

 

- Карина, - я закусила губу, больше разворачиваясь к нему и, нахмурившись, вцепилась взглядом в лицо нового знакомого. – Мы с вами не встречались раньше? На танго-вечеринке вчера?..

 

- Нет, вряд ли. - Константин смотрел вглубь парка, демонстрируя мне благородство профиля. Моему спокойствию это отчего-то помогало слабо… - По какой причине молодая девушка грустна в такое прекрасное утро?..

 

- Это утро понедельника, а у девушки нет работы… - криво усмехнулась я, отвлекаясь от попыток проделать в мужчине дыру взглядом. – Зато есть жуткая головная боль…

 

- С этим я, пожалуй, могу помочь, - наконец-то, впервые с начала беседы, Константин поднял на меня взгляд… и всё. Я пропала. Глаза-океаны, ярко-синие, такие древние, что, кажется, видели рождение вселенной, такое чистые, будто никогда не знали зла. Во взгляде была неимоверная нежность и любовь, любовь ко всему миру, такая острая, что больно дышать, любовь ко мне, такая сильная, будто я – прекраснейшее, что он когда-либо видел… - Если вы позволите, конечно. – А? Что? Боже, я готова позволить тебе всё, что угодно…

 

Мне удалось лишь слабо кивнуть, и мужчина протянул руку, касаясь моего лба. От прохладных пальцев по коже словно прокатился электрический ток – я резко вздохнула, как вытащенный из воды утопающий, и с удивлением поняла, что головная боль исчезла, будто её и не было. Константин улыбнулся моему удивлению и отнял ладонь – я смогла лишь зачарованно выдохнуть. В этом прикосновении не было ничего, кроме заботы и любезности. Почему же, чёрт возьми, от него сердце бухало где-то неприлично ниже груди?!..

 

- Вы просто волшебник, - пролепетала я, пытаясь взять себя в руки. Подсознание вырывалось и вопило, что взять меня в руки должен он, и чем скорее, тем лучше.

 

- Совсем нет. Это что-то вроде дара, но не моего… Я могу помочь лишь тому, кто готов принять помощь. Милосердие есть в вас изначально – я лишь чуть пробудил его.

 

- Забавно. Значит, злому человеку вы были бы помочь не в состоянии?

 

- Нельзя дать человеку то, чего в нём уже нет. То, что он не в состоянии принять. Свобода воли… - мне показалось, или последние слова прозвучали с оттенком грусти? Константин вновь смотрел вглубь парка, и мне не хватало его взгляда.

 

- Не верю, что есть люди, в которых нет хоть капли милосердия. Хотя бы чуть-чуть, где-то очень глубоко…

 

- И снова ваши суждения говорят лишь о том, насколько добры вы. Готовы видеть искру добра в каждом – даже если это лишь отражение божьего пламени, горящего в вашей душе… Вы хороший человек, Карина.

 

- Быть может, вы так говорите, потому что хороший человек – вы?..

 

Я улыбнулась, так же переводя взгляд на простор ещё зелёной листвы. В голове промелькнуло, что подобный откровенный разговор с незнакомцем должен меня напугать, или, как минимум, насторожить – но сейчас эта мысль показалась глупой и неуместной.

 

- Нет. Я не…

Порыв свежего осеннего ветра прервал фразу мужчины. Мгновения откровений, мгновения подобной ясности так редки… Но сейчас это было именно оно, и я каждой клеточкой чувствовала, что мне нужно. Мне нужен он. Мне как воздух, как вода, как солнце нужен он…

- Просто слушайте себя, - продолжил Константин, и я закивала головой, вслушиваясь. – Слушайте свою душу. Это единственный путь.

 

Он замолчал, и моё сердце пустилось в бешеный пляс. Боже, Карина, какой дурой надо быть, чтобы сделать то, что ты собираешься сделать… Но какой дурой надо быть, чтобы не попытаться!..

 

- Да, вы знаете, как раз про путь… Я так сглупила – с горя зашла в магазин и скупила всё, до чего получилось дотянуться. Вы не могли бы помочь мне с пакетами, мой дом совсем недалеко…

 

***

 

Ночь ещё чувствовала себя хозяйкой, но утро постепенно размывало темноту, синий цвет боролся с прозрачно-серым. Безлюдный танго-бар вновь не был пуст: ангел уронил голову на сложенные на стойке руки. Перед ним стояла непочатая бутыль и два стакана.

 

- Оп-па… - удивлённый хрипловатый голос раздался откуда-то сзади. - По какому поводу гуляние?.. Неужели ты провалился?

 

Габриил медленно поднял голову и спрятал лицо в сложенных ладонях, шумно выдыхая.

 

- Иди, налей, я привык, что ты искушаешь меня алкоголем.

 

- Тю-ю-ю-ю… - присвиснул демон, подходя ближе и садясь на соседний табурет. – Всё совсем плохо? Значит ли это, что для меня всё совсем хорошо?

 

Стекло звякнуло о стекло, умиротворяющий плеск виски…

 

- Я познал грех, - после первого глотка произнёс Габриил куда-то в пространство.

 

- И как он? – поинтересовался Карстен. – Что, непостным борщом она тебя угостила, что ли?.. Габ!

 

Ангел со стуком опустил пустой стакан на стойку и поднял на компаньона глаза. Демон чуть не подавился виски.

 

- Что?! Не-е-е-ет!.. Серьёзно?! Чтоб меня святой водой окропили… И как оно? - Габриил смерил друга уничижающим взглядом. – Подожди-подожди, ты хочешь сказать, что своими руками, ну, или чем там ещё, отправил эту Карину в мои ворота?

 

- Нет, – ангел подождал, пока Карстен наполнит его стакан, и снова уставился в пространство. – Ты пытался коснуться души через тело… я коснулся тела, желая душу. Это не значит, что она чья-то сейчас. Грех на мне, и я за него отвечу.

 

- То есть блуд с ангелом не считается. Как благородно… – демон задумчиво полюбовался гранями своего стакана, а затем белозубо оскалился: – И всё же я тащусь! Только вчера я говорил тебе, что совращу её, и тем погублю, а ты мне пел про добродетель и бессмертие души, и вот… это! С ума сойти!

 

- Она – женщина. Суть сосуд греховный.

 

- Нет, это ты суть глупец и слепец. Женщина – прекраснейшее из созданий твоего папашки!..

 

- Женщина отняла у человека Рай, - Габриилу явно надоело ждать, пока Карстен догадается его обслужить, и он потянулся за бутылкой.

 

- Женщина подарила человеку свободу. Что есть в раю – армия подобных тебе болванов, слепо слушающихся приказов и не имеющих собственного мнения. У человека же есть свобода воли. У человека есть сила, которой завидуете вы – и завидуем мы…

 

- Сила выбрать греховный путь?.. – Габриил вновь с усталым вздохом спрятал лицо в ладонях.

 

- Кончай ныть. Таки сегодня праздник! Крылышки там тебе не жмут пока? – демон рассмеялся, дружески тыкая оппонента кулаком в плечо. – Только что мы решим с душой достопамятной Карины?.. Не так проста эта пташка, совсем не так проста!..

 

- А мне здесь нравится, - без связи с предыдущей фразой проговорил ангел, поднимая лицо. - Интересное место. Интересные люди. И сегодня не последний день бытия…

 

- Ты предлагаешь нам с тобой остаться здесь? – больше утвердил, чем спросил Карстен. - Ангелу и демону осесть в баре, напиваясь и философствуя по ночам, а днём танцуя танго и сражаясь за людские души? Это даже звучит как сюжет плохого сериала.

 

- Ты согласен, - резюмировал Габриил, поднимая бокал.

 

- Да чёрта с два! Конечно!..