Барьер

Внизу проплывали вершины невысоких, поросших лесами гор. Ветер тихо шелестел в ушах, изредка слышались пронзительные трели птиц. На золотом шпиле Гнезда Ворона блеснул луч восходящего солнца. Лорд Хаден чуть изменил направление полёта и начал снижаться. Прикрыв глаза, он мысленно потянулся к барьеру заклинанием соприкосновения.

Барьер не отозвался.

Хаден похолодел: это немыслимо! Он повторил попытку и – снова ничего. Слова старой, как мир, магии ушли в пустоту. Знакомого эха нет… Не на что опереться, чтобы замедлиться и вернуть былую форму!

Мысли беспомощно разбежались. Он запаниковал. Такого не случалось с тех пор, как познал свою силу. Барьер всегда откликался, стоило вызвать в памяти нужные слова.

Но не сейчас.

Дворец из красного камня, окружённый замшелыми зубчатыми стенами времён Старой Вражды, приближался с ужасающей скоростью. Его окна зловеще уставились на Хадена. Солнце пылало в них ненасытным огнём. В отчаянии лорд беспорядочно замахал крыльями.

Слишком поздно.

Со страшной силой Хаден врезался в витраж стрельчатого окна. Зазвенели стёкла, осколки вспороли тело. Огромным клубком серых перьев лорд влетел в зал, где слуги накрывали к завтраку, и заскользил по паркету, оставляя кровавую дорожку. С грохотом перевернув стол, он врезался в стену.

Предсмертный клёкот оборвался. Лорд Хаден из тотема Орла был мёртв.

***

Лорд Айнир в коричневых кожаных доспехах вошёл в небольшой зал, освещённый дюжиной толстых свечей. На стенах висели потемневшие от времени гобелены и старинное оружие. В обитых красным бархатом креслах расположились ещё четверо гостей замка. Хозяин Гнезда Ворона – лорд Натон, хищнолицый горбун в чёрной накидке, которая топорщилась на спине, – стоял около незажжённого камина.

Айнир прошёл мимо него и присоединился к остальным. Ему ещё не было тридцати, но пронзительный взгляд карих глаз выдавал в нём матёрого волка.

Натон наклонился к камину и щёлкнул пальцами. С них, словно с кресала, сорвалось несколько искр. Он нахмурился, на скулах проступили желваки, и повторил попытку. В воздухе возник огненный шарик, медленно подплыл к дровам и… погас.

Хозяин выпрямился и обернулся к гостям.

– Вот и всё, что я теперь могу! – злобно каркнул он. – Кто-нибудь разожжёт этот проклятый огонь? Или придётся звать слуг?

Один из гостей, с виду добродушный толстяк лет сорока, заросший пегой щетиной, встал и вытащил из кармана тёмно-зелёного камзола огниво.

– Я давно ношу его с собой, – произнес лорд Хетто, подошёл к камину и принялся за дело. Когда на дровах заплясали язычки пламени, он поднялся, довольно хрюкнул, не изменяя традициям своего тотема, и продолжил: – А то, знаете ли, в последнее время приходится… э-э, приходилось скрывать силу. Вилы в бок на постоялом дворе – плохая приправа к ужину.

– О, до чего мы докатились! – нервно воскликнула леди Сегена и бросила растерянный взгляд на остальных. – Нас ненавидят почти открыто!

Сегена была здесь единственной женщиной. Одетая в серый охотничий костюм, она, утром на диво свежая и румяная в свои сорок два, после нелепой смерти лорда Хадена и его похорон сильно спала с лица. Казалось, на нём остались только большие зелёные глаза с жёлтыми крапинками. Крючковатый нос делал её похожей на сову, к тотему которой леди и принадлежала.

– Скажу больше! – выпалил лорд Визо, вскакивая. На фоне бордового дублета его лысая голова бросалась в глаза как бельмо. – Когда я летел сюда, меня обстреляли в деревне неподалёку из каких-то чудовищных пращ! Это вопиюще! – Он уставился на лорда Натона немигающим взглядом. – Деревня принадлежит тебе, и было бы неплохо приструнить наглецов! Непременно!

– Как только ты снова сможешь обернуться ястребом, я тут же этим займусь, – мрачно фыркнул хозяин замка.

– Думаете, те времена вернутся? – произнёс Айнир, глядя на разгоревшееся пламя. – Сила уходила давно, об этом предупреждал ещё мой отец. И мне кажется, что исчез не барьер, как мы это называем, а наша способность его находить, дарованная силой.

– Это наша сила порождала барьер! Однозначно! – злобно выкрикнул Визо. – Ибо сказано: каждому положен свой предел!

– И куда же ушла сегодня утром душа Хадена? Впрочем, как скажешь, – пожал плечами Айнир, – я сюда не спорить пришёл. Вот-вот сила покинет нас окончательно и…

– Мы станем как все, – пробормотал Хетто, пряча огниво.

– Но… я не хочу, – капризно произнесла Сегена и повернулась к Айниру. – Неужели больше никогда не будет наших славных ночных охот на беглых крестьян? Это ведь так восхитительно!

– Боюсь, Сегена, что наступают времена, когда охотиться будут на нас, – зловеще оскалился тот, обернувшись к ней.

– Но… это неправильно! Мы должны что-нибудь придумать!

– Мы собрались как раз для того, чтобы об этом поговорить, – подал голос самый старший из собравшихся. Лорд Мард принадлежал к тотему Медведя, вполне соответствуя и фигурой, и повадками хозяину леса. Седая борода и маленькие глазки под кустистыми бровями не добавляли ему очарования. – Жаль, что с Хаденом произошло несчастье. Наверняка вчера загулял, и теперь нашему кругу будет не хватать седьмого.

– Интересно, кто займёт место Хадена, ведь у него, кажется, не было законного ребенка? Его сила перейдёт к кому-нибудь из беспородных ублюдков…

– Дура! – взорвался Натон. – Теперь все беспородные!

Он в сердцах щёлкнул пальцами, но и легчайший дымок не затуманил воздух. Силы больше не было. По крайней мере, в этом мире.

***

Они не нуждались в органах чувств. Лишённые ощущений в обыкновенном понимании, разумы существовали как сгустки энергии. Паря в сизой вышине над безжизненной твердью, они, тем не менее, по-своему видели и слышали себе подобных. И у них была цель.

Сейчас сгустки оживлённо перемещались в пространстве планеты, вращавшейся вокруг светила, чей красный цвет сильно уступал в яркости их ослепительно-жёлтой окраске. Такими они казались себе в мире, где степень насыщенности энергией являлась единственным мерилом.

Ночная сторона планеты кишела сгустками, чьё свечение затмевало россыпь звёзд и рассеивало тьму настолько, что можно было угадать каменные пики и рассмотреть зеркала горных озёр. Однако никого из тех, кто пронизывал редкие облака, не интересовало, что находится внизу. Им не давала покоя близость момента, когда всё, даже они сами, начнёт меняться.

Молодой най – тот, кто узнаёт, – был одним из многих, ждущих перехода. Участие в нём станет первым самостоятельным шагом к постижению жизни, ведь всё, о чём доведался за недолгое существование, ему рассказал шай.

Най приблизился к тому, кто знает, и спросил:

– Скоро?

– Да, – в ответе ощущалась напряжённость. – Наконец-то!

– Мы теперь готовы?

– Ещё бы, – шай дал понять, что удивлён вопросом. – Я же объяснял тебе, Трувенал…

Да, конечно, на словах най знал, что рано или поздно предстоит попасть туда, где всё не так, как здесь. Однако теперь, когда сила бурлила внутри и момент должен вот-вот наступить, ему было не по себе. Мелькание обычно малоподвижных сгустков внушало беспокойство, ожидание будто уподобилось непроницаемым камням внизу. Тревожило Трувенала ещё и то, что предстояло обрести форму, а это означало возможность умереть.

Раньше най не задумывался, почему все, кроме Тусклого, копят силу светила, которая сделает их уязвимыми. Когда шай рассказывал о переходе, то всё казалось логичным, но сейчас обернулось своей абсурдной стороной. Вспомнились слова наставника о том, что лишь угроза смерти отличает настоящую жизнь от бессмысленного существования. Таким, во всяком случае, шай считал бытьё Тусклого, который не менял цвет и не копил силу, чтобы участвовать в переходе, оставаясь большим серым шаром в небесах.

Впрочем, тот вроде имеет другую причину существовать, о которой остальные могут лишь догадываться. Считается, будто он думает, что бессмертие сделает мудрым, и ему станет ума понять смысл своего существования. Пока же хай ждёт его знака к атаке, ведь Тусклый черпает знание об этом от тех, кто попадает сюда из мест, куда ведёт переход. Если точнее, от тех, кто там умирает, тем самым подпитывая его здесь. Как? Об этом шай не говорил ничего. Может, не считал нужным, да най и не интересовался.

Так или иначе, но если в мире, где до сих пор пребывал Трувенал, всё казалось вечным, то там, где царила смерть… Что будет с ним, когда умрёт? Станет частью Тусклого?

– Бессмысленной, – подтвердил шай.

– Какая она – смерть?

– Ты этого всё равно не успеешь понять, просто запомни: что бы там ни случилось – оно того стоит, потому что произойдёт именно с тобой, а не с другим. Мне, к примеру, любопытно, кем обернёшься ты, и это делает жизнь веселее!

– Веселее? Как это?

Ответить шай не успел. Атмосферу пронизал сигнал, и гигантский рой устремился к проходу, открытому хаем. Вскоре из-за зубчатого горизонта выползла багровая звезда вымершего мира и высветила пустынный небосклон, где матово отливал огромный тусклый сгусток. С запада наползали, клубясь, тёмно-фиолетовые облака.

***

В камине весело потрескивали дрова, но в зале царила мрачная атмосфера. Мысленно проверив заклинания, все убедились, что те не действуют. Даже простейшие. Привычный мир окончательно рухнул, и недавние хозяева ощутили себя голыми. Они не решались посмотреть друг другу в глаза, словно это стало бы вопиющим нарушением приличий.

Затянувшееся молчание нарушил Айнир:

– Визо, о каких таких пращах ты говорил? Может, тебя напугала ребятня с рогатками?

– Огромных! – от возмущения лорд замахал руками. – Громадные булыжники взлетали футов на двести, а то и триста! Неслыханно! Здоровенные барабаны раскручивали большие ковши и… В меня едва не попали! Возмутительно!

– Это что-то новенькое… Где, говоришь, эта деревня?

– Милях в тридцати к югу, у самого подножия гор. Стереть с лица земли!

Айнир бросил на Визо презрительный взгляд.

– Ты никогда не интересовался Старой Враждой?

– Причём здесь она?! Древняя чушь!

– Нет, – молодой лорд покачал головой. – Отец учил меня, что в мире – в основном, конечно, – всё рационально и связано одно с другим. Взгляни на стены замка. Зачем бы предкам нашего достойного хозяина таскать сюда камни? Для красоты? Вряд ли. Скорее, чтобы укрыться. Но сдаётся мне, что построены они не для того, чтобы защитить хозяина от силы. При желании любой из нас не так давно разнёс бы их в пух и прах…

– А для чего?

– Если они призваны защищать не от нас, тогда выходит, что от беспородных.

– Ты хочешь сказать?.. Ха, даже целая толпа черни не сможет одолеть замок! Никогда!

– Думаю, ты ошибаешься. Если они измыслили, как метать камни в высоту… – Айнир умолк, а затем повернулся к хозяину. – Натон, слуги владеют оружием?

– О чём ты говоришь? – негодующе воскликнул тот. – Этого ещё не хватало!

– Хорошо, тогда их можно не опасаться.

– Что ты имеешь в виду?!

– Да, я тоже не понимаю, – вклинилась леди Сегена. – Как это – бояться слуг? Неужели дворне может прийти в голову напасть на нас?!

– А почему нет? – фыркнул Хетто. – Была бы ты ближе к народу – не задавала бы глупых вопросов.

Айнир бросил на леди взгляд, где читалось издевательское восхищение её тупостью, но озвучил иное:

– Если кто не понял – возвратились времена Старой Вражды.

Сегена сдавленно вскрикнула, Визо издал невнятный звук, Хетто хрюкнул, соглашаясь. Натон посмотрел на старинный меч на стене, закрепленный острием вверх. Старательно вычищенное лезвие загадочно отсвечивало язычками огня. Клинок символизировал победу предков и, похоже, мог снова пригодиться.

– С чего ты взял? – рыкнул Мард.

– Как же! – Айнир повернулся к нему. – Силы больше нет. Наша единственная защита – стены замка, да и те ничего не стоят без солдат. Кстати, Натон, у тебя много солдат?

– Тысяча, которую одолжил Мард, чтобы собирать подати. Я не любитель кормить бездельников, и если бы беспородные в последнее время не бунтовали… – он замолк с раскрытым ртом, а в глазах начало проявляться понимание ситуации.

– К чему ты ведёшь? – Мард пока не улавливал в разговоре смысла.

Айнир криво улыбнулся:

– Для всех нас и тебя лично есть две новости. Первая – Старая Вражда закончилась с появлением силы. Я не знаю, как это удалось нашим предкам, но мы тоже должны попытаться её вернуть. Вторая – нам нужно выиграть время, пока беспородные не догадались, что мы бессильны. Не мне вам напоминать, что среди них есть знахари, которые…

– Старая Вражда закончилась полтысячи лет назад! – вдруг выкрикнул Визо. – А может, тысячу!

– Угу, – кивнул Айнир, – или две, неважно. Суть в том, что мы должны узнать, как это произошло.

– Кажется, в преданиях говорится что-то о напасти с неба, – нахмурился Мард.

– Пращи! Проклятые пращи! – взвизгнул Визо. – Они сыпали в небо камни! Нечестивцы!

– Ну и как, по-вашему, камни в небе связаны с силой? – пробормотал Хетто, вертя головой на короткой шее.

– Возможно, страх перед ними дал нашим предкам силу? – несмело предположила Сегена. – А что? Мне, например, было жутко страшно, когда впервые коснулась барьера.

– Не годится, – покачал головой Натон. – Силу даёт желание победить страх.

– Ну вот! Они так сильно захотели, что…

– Хватит пороть чушь! – рявкнул Мард и вытянул к Айниру указующий перст. – Говори, что ты надумал!

Айнир глубоко вдохнул. «Предупреждён – значит, вооружён», – фразу эту часто повторял отец, готовя к грядущим испытаниям. И, выходит, не зря.

– Сила исчезла, а камни начали летать, потому как беспородные смогли их заставить. Я думаю, тот, кто придумал чудо-пращи, что-то знает о временах Старой Вражды, – молодой лорд перевёл дыхание. – Поэтому мы должны с ним поговорить.

– Всего-то? – фыркнул Натон. – Утром же отправлю сотню солдат…

– Не забывай, – оборвал его Айнир, – их могут запросто перебить или, что хуже, в бою убьют выдумщика… Да и армия нужна для охраны замка.

– Думаешь, беспородные осмелятся?.. – Визо умолк, не закончив фразы истеричным воплем. Похоже, даже он осознал, насколько всё стало не так.

– Я предлагаю, чтобы лорд Мард отправился в свои края и привел армию…

– Это же нарушение охотничьих угодий! – возмутился Натон.

– Не до того сейчас! – рявкнул Мард. – Да и нечего нам делить, всё давно и навсегда оговорено.

– А я тем временем, – Айнир посмотрел на толстяка из тотема Вепря, который особым умом не блистал, но был относительно управляем, – с лордом Хетто отправлюсь за выдумщиком. Ты согласен?

Хетто задумчиво поскрёб щетину, а затем пожал плечами.

– Ничего против не имею, хотя и не знаю, как ты себе это представляешь…

– Доверься мне, – Айнир подмигнул ему и обратился к остальным: – А вы будете ждать нас здесь.

– А если никто из вас не вернётся?

– Тогда, леди Сегена, ты воспользуешься женской привилегией оплакать нашу гибель.

Дрова в камине догорали. За окнами разливалось предрассветное молоко. Наступал первый день Новой Вражды.

***

Пространство, сквозь которое неслись сгустки, укрощая его древними словами покорения, поначалу встретило упругой стеной. Скорость движение замедлилась, но хай знал своё дело, и теперь она постепенно увеличивалась. Тягучая, как смола, лишенная цветов пелена, скрывшая всё привычное, становилась более податливой.

Однако поражало ная иное. Он изумлялся тому, как принимали истинное значение понятия, казавшиеся бессмысленными в покинутом мире. Как форма, вес и многие другие, ранее умозрительные определения становились явью.

Трувенал смотрел, как вытягиваются летящие рядом, обретая продолговатые тела. Это было захватывающее зрелище, но ещё больше удивляли свои ощущения. Он наливался приятной тяжестью, одновременно нарастало предчувствие, что дальше будет ещё чудеснее. Всё происходило так, как рассказывал шай, но гораздо… Может быть, веселей?

Додумать най не успел. Вдруг случилось невероятное, и мысли оцепенели. Трувенал почувствовал, как нечто задёргалось внутри нового тела. От неожиданности он судорожно содрогнулся, вывалился из стаи и начал медленно падать.

А под кожей продолжал ходить ходуном неподвластный ему кошмар…

***

– И это он назвал деревенькой? – Айнир, одетый в поношенное платье слуги, остановил лошадь и сдвинул соломенную шляпу на затылок. – Ястреб наш остроглазый, кровь его на нож!

Хетто в одежде странствующего знахаря в ответ лишь присвистнул. Перед ними на холмах возвышались почти готовые крепостные стены, на которых копошились люди. И пусть укрепления эти были из брёвен, но всё равно внушали уважение – ни одна деревня себе такого позволить не могла.

– Может, мы не туда приехали?

– Да нет, боюсь, что именно туда, – Айнир двинул лошадь вперёд. – Меняются не только времена…

Они подъехали к мосту через ров, заполненный водой из небольшого, заросшего камышом озерца, чей дальний берег упирался в лес, и остановились. От ворот к ним двинулись четверо копейщиков во главе со старшим в каракулевом треухе и с коротким мечом на поясе.

– Кто такие? – зычно поинтересовался командир, подходя. Он ни на йоту не походил на селянина.

Айнир спешился и проговорил, указывая на невозмутимо сидящего на коне попутчика:

– Хетто, странствующий знахарь, со слугой.

– Знахарь – это хорошо, – стражник улыбнулся и обратился к Хетто: – Раны врачевать умеешь?

Тот вернул взгляд из лишь ему ведомых далей и важно кивнул.

– Никак с кем воевать собираетесь? – Айнир кивнул на укрепления.

– Всяко может случиться, – пожал плечами командир, хитро улыбаясь.

И только он собрался о чём-то спросить, как вдруг Хетто разомкнул уста:

– Быть беде.

– Вот это новость! Прямо из новостей новость! – старший мрачно сплюнул и посуровел.

Проклиная неожиданную говорливость тупого кабана, «слуга» поспешил пояснить:

– Он хотел сказать, что дождь сильный будет, парит очень.

Командир зло прищурился.

– А ты, значит, толкователь?

– Ага, воду в ступке толку, – улыбнулся примирительно Айнир и убеждённо добавил: – А про дождь не сомневайся. Может, даже ураган нагрянет. Сейчас середина лета – самая пора!

– Сам знаю, – хмуро сказал стражник, но было видно, что он расслабился. – Откуда едете?

– Из Киртона.

– Далеко это?

– Считай, второй месяц едем…

– И что тамошний лорд?

– Откуда ж нам знать? – очень натурально удивился Айнир. – Будто он нас на обед знакомиться звал!

Стражник хмыкнул:

– Скажешь тоже! Я о другом – лютует?

Лорд понятия не имел, что думают о нём в подопечном городе, но на всякий случай сказал:

– Все они одним миром мазаны.

– Это точно! – командир хлопнул его по плечу. – Ладно, проезжайте, отдохните с дороги.

Он дал знак копейщикам, и те освободили проход.

– Спасибо, служивый, – Айнир взял лошадь под уздцы и повёл через мост.

Хетто двинулся за ним. В воротах они задержались, чтобы заплатить за въезд.

– Мы – гости вашего города, – сказал Айнир мытарю.

– Будьте нашими друзьями, – тот равнодушно бросил деньги в почти пустой лоток.

«Негусто у вас с приятелями», – подумал лорд и двинулся через небольшую, но многолюдную площадь к двухэтажному дому, более остальных походившему на постоялый двор.

***

Внутри билось часто и мощно.

«Сердце… Моё сердце! – сообразил Трувенал, с трудом обуздав ужас, и устремился за стаей. – Скоро переход закончится…»

Двигался он чуть ниже и сбоку роя. Здесь лететь снова стало немного тяжелее, но най напряг всю силу, рванулся вперёд и… Сопротивление разом исчезло – он вывалился в мир обетованный.

Вокруг оказалась серая бестелесная пелена. Мокрая и липкая. Трувенал ощутил, что падает и, попытавшись удержаться на месте, расправил крылья. Да! У него были большие, такие же серебристые, как и тело, перепончатые крылья. Они подхватили его и толкнули вверх.

Най сделал несколько взмахов и закричал от неожиданности, удивления и восторга, когда вылетел из облака. В глаза ударило солнце – совсем другое, чем в его мире, могучее и яростное. Оно было таким, как он.

Трувенал исторг из груди ещё один вопль торжества в знак первой победы. Сверху тоже послышались крики. Он вывернул длинную шею и посмотрел в ту сторону. Стая, перестроившись широким полукругом, начала снижаться над ковром леса, наращивая звук. Через несколько мгновений зелёные кроны будто взорвались, когда с них взмыли перепуганные птицы.

Его окатила волна восхищения собой: неопытный най исчез в прошлом – знания шая забили в памяти мощным фонтаном, расставляя всё по местам. Он бросился вперёд – началась его первая охота.

***

– Вот скажи мне, высокородный кабан, – обратился Айнир к «хозяину», усевшись за стол в трактире, – кто тебя за язык тянул? Трудно было помолчать?

– Понимаешь, у этого беспородного хама была такая довольная рожа…

– Угу, понимаю, тебе жутко захотелось испортить ему настроение. Не думал, что он запросто может попортить твою шкуру?

Хетто потупился и недовольно хрюкнул. От дальнейшего разноса его спасла молодая служанка, принёсшая жареное мясо.

Обед прошёл в молчании.

– Что будем делать? – отвалившись от глиняной тарелки, поинтересовался Хетто. В вопросе сквозило желание вытянуть ноги и поспать.

Айнир вытер жирные руки, цыкнул зубом и задумчиво сказал:

– Хорошо бы встретиться с главным, но ума не приложу, как это сделать, чтобы не возбудить подозрений.

– Выведать, кто староста, да и вызвать к себе! – фыркнул «хозяин». – Большое дело!

– Забудь свои лордовские замашки! Ты теперь никто и, к счастью, знать тебя здесь не знают. Да и вряд ли тут есть староста…

– Как это?

– Очень просто. Сдаётся мне, что за всем стоит голова нашего выдумщика, и добраться до него будет нелегко. Разве его какая болячка одолеет… Ты в самом деле умеешь врачевать?

– Ну, в травках и кореньях я разбираюсь, – самодовольно хрюкнул Хетто. – На них меня с детства натаскивали!

– Эх, жаль, что даже мало-мальскую порчу наслать нельзя…

С улицы послышались крики. Запредельное удивление в них отдавало страхом. Айнир бросил на стол монету и выбежал из трактира.

На фоне грозовых туч, закрывших полнеба, к городку стремительно приближалось громадное пятно, где то и дело посверкивали серебристые искры. Вскоре стало видно, что это гигантская стая птиц, среди которых резвится нечто непонятное.

– К оружию! – послышались крики с городских стен.

Толпа на площади стала рассеиваться. Женщины бросились по домам, а мужики полезли на земляные бастионы, где торчали странные деревянные конструкции, напоминающие огромные колодезные срубы. Айнир заметил командира стражников и побежал в его сторону.

– Ты куда? – возмутился Хетто. – А отдохнуть?

– За барьером отдохнёшь, – бросил лорд на ходу. – Я хочу узнать, что это такое. Давай за мной – тебя как знахаря не прогонят.

– Ещё одна напасть на мою голову, – недовольно пробурчал «хозяин», но всё же последовал за «слугой».

Они взобрались на укрепление и уставились на ближайшую систему деревянных барабанов, к одному из которых был приспособлен здоровенный ковш. Два мужика загружали в него валун.

– Эй! – крикнул Айнир командиру стражников, оказавшись рядом. – Что тут делается?

Тот скосил глаза и свирепо оскалился:

– Сейчас как жахнем по этим проклятым лордам – только пух полетит!

– Каким лордам?!

– Да ты никак ослеп? Кто ещё на такое способен?! На днях мы одному крылышки малость ощипали… Ишь, решили вернуться под прикрытием, чтобы отомстить. Ха, сейчас Мадейна отучит этих стервятников летать!

– Мадейна?..

Командир стражников махнул в сторону небольшого возвышения рядом с барабаном поменьше. С удивлением Айнир разглядел там девичью фигуру в красном, внимательно следящую за небом, тоже поднял голову и остолбенел.

Тысячеклювый вал стеной надвигался на поселение и уже был ярдах в ста. Вороны, утки, цапли… – все лесные пернатые хаотично перемещались внутри стаи, затмив солнце и отчаянно галдя. В нежданных сумерках серебристые искры вдруг обернулись громадными летающими ящерками, при виде которых лордов взяла оторопь.

– Это же…

– Драконы, кровь твою на нож! – выдохнул Айнир.

И тут Мадейна выкрикнула команду. Завизжали, раскручиваясь, барабаны, ближайший ковш на держаке превратился в серый круг, а затем резко остановился, выбрасывая камень. За ним в небо с жуткой скоростью почти одновременно взвилось с десяток валунов. Тут и соседние бастионы швырнули вверх смертоносные заряды. Камни врезались в птичью стаю, пробив быстро затянувшиеся бреши. На землю посыпались искалеченные тела. Было среди них и несколько драконов.

Удачный залп люди приветствовали радостными воплями и снова бросились заряжать пращи.

***

Ныряя за дичью вверх, вниз и бросаясь в стороны, Трувенал наслаждался ощущениями, обильной едой и прочими радостями новой жизни. Он не заметил, откуда взялся камень, но почувствовал острую боль в крыле, которое тот задел по касательной.

Инстинктивно поддёрнув крыло к туловищу, молодой дракон завалился влево и, кувыркаясь, понёсся к земле. Даже относительно небольшая высота, на которой летел, непременно отправила бы его к праотцам, не подвернись внизу болотистое озерцо. Плюхнувшись в туче брызг, Трувенал едва не лишился сознания и, будь тут глубже, непременно бы захлебнулся.

Однако ему пока везло. Наглотавшись воды и убедившись, что дышать ею не может, он добрался до поросшей камышом отмели и рухнул, вытянув голову на берег, чтобы видеть небо. К этому времени его сородичи поднялись над птичьей стаей, легко уклонились от второго залпа, и обрушили на городок громы и молнии. Причём в прямом смысле.

Образовав в воздухе мерцающую серебристую карусель под углом к земле, драконы по очереди пикировали, изрыгая разряды. По извивистым раскалённым линиям тех скатывались бело-голубые искрящиеся шарики. Касаясь целей, они с грохотом взрывались, разнося всё в щепы. Стены рушились, земля дыбилась, на останках развороченных строений лихо плясали языки огня, выбрасывая в воздух клубы чёрного дыма.

Сделав несколько заходов, сородичи практически сровняли селение с землёй и… улетели. Оторопевший Трувенал проводил стаю взглядом. Им овладели потерянность и обида на несправедливость судьбы.

Новый мир оскалился неожиданными клыками. Солнце скрылось за холмами, и в сгущающихся сумерках замаячила тень бесславной гибели. Если он не догонит своих…

Дракон попытался подняться, но сил вытащить завязшие в иле ноги не было. Он подёргался, но лишь сполз на глубину. Теперь среди камыша едва виднелись его глаза и ноздри. Крыло сильно болело, сердце стучало, но без былой удали.

В небе громыхнуло, пошёл дождь. Трувенал замер недвижно. Ему очень не хотелось узнать, что такое смерть.

***

Айнир очнулся, когда ливень разошёлся вовсю. Последним воспоминанием была ослепительная вспышка, с которой драконий шар угодил в кучу камней около пращи. Будто гигантская рука отшвырнула его в сторону, шмякнула оземь и… Кажется, сломала пару рёбер.

Застонав от боли в груди, он перевернулся на живот и осмотрелся. От топорного изящества позиции дымились одни воспоминания. Повсюду валялись обломки пращ и куски ратников. От городской площади тоже мало что осталось. Трактир, где обедал с Хетто, отсутствовал напрочь – уцелела лишь коновязь, где лежали трупы их лошадей. Остальным домам повезло не больше, некоторые руины ещё горели.

Вспомнив о лорде, Айнир поднялся на ноги и, пошатываясь, сделал несколько шагов. Вокруг сверкало и грохотало так, что, казалось, драконы продолжают атаковать, но то были обычные молнии. Лужи крови кипели красными пузырями, сапоги скользили, путаясь в сизых внутренностях.

– Хетто?!

Из-под обломков барабана послышался стон.

– Живой?

Айнир одной рукой потянул обугленную доску. Стон повторился. Раскидав завал, он наткнулся на тело. Это был командир стражников, истекающий кровью. Ни каракулевого треуха, ни правой ноги ниже колена не было, среди ошмётков мяса ярко белела кость.

– Сейчас-сейчас, – пробормотал Айнир, отрывая рукав своей рубахи. – Сейчас…

– Что с Мадейной? – прохрипел ратник.

Затягивая узел на его ноге, Айнир повертел головой. Перепаханный бастион признаков жизни не подавал.

– Радуйся, что сам жив остался, – пробормотал он.

– Найди её…

– Легко сказать, – хмыкнул лорд, но всё же поднялся и побрёл туда, где в последний раз видел девушку.

Непонятно, конечно, почему та здесь вообще оказалась. Женщине не место на боевых позициях. Тем более с командирскими замашками. Пусть бы дома мужа дрыном гоняла, если он тюфяк.

Первым в глаза бросился изящный чёрный сапожок, торчащий из небольшой кучи земли, а затем и подол красного платья. Определив место, где должна находиться голова, Айнир принялся разрывать рыхлый холмик. В воображении возник образ лица с открытыми, но присыпанными землёй глазами. Он фыркнул и пробормотал:

– Если у неё вообще окажется голова…

Пальцы на что-то наткнулись. Айнир, превозмогая боль, быстрее заработал руками. Показались русые волосы и аккуратное ушко с рубиновой серёжкой. Он смёл землю с лица. Глаза девушки были плотно закрыты. С облегчением выдохнув, Айнир похлопал её по щекам.

За спиной послышались голоса. Он оглянулся и с удивлением обнаружил, что бастион в неверных сумерках кишит людьми, особенно женщинами, а когда повернулся к Мадейн, на него смотрели её глаза. Подёрнутые тающей поволокой беспамятства, они жили и...

Айнир как никогда ясно осознал, что на поиски этих глаз могла бы уйти вся жизнь. Затем они вдруг размылись, а лицо превратилось в мутное пятно. Его словно бы начало засасывать в серую пустоту, где неожиданно ощутил присутствие силы. Он потянулся, но то оказалась лишь тень былых ощущений. Однако же она увлекла волка, поманила за собой…

***

Сумерки перетекали в ночь. Трувенал чувствовал, как энергия покидает его, расплываясь на поверхности воды, испещрённой оспинами от дождевых капель. Сознание затопили покорность и апатия.

Глубоко вздохнув, он закрыл глаза, вспоминая полёт, мягкую силу, толкающую вперёд с каждым взмахом крыльев. И ещё головокружительную свободу, вкус крови и ощущение чужого страха, от которого хотелось убивать, убивать, убивать…

Нечто вторглось в мысли, и дракон снова оказался в воде. Открыв глаза, Трувенал пошарил взглядом по берегу. Чуть светящаяся тень какого-то зверька – собаки?.. – привлекла внимание.

– Дракон?! – почудился голос, где изумление смешалось со страхом.

К Трувеналу возвратилась часть былой самоуверенности. Кто бы ни был на берегу, тот слабее его. Даже сейчас.

– Меня зовут Трувеналом, – ответил дракон.

И между пришельцем из-за барьера и призраком волка завязался разговор. Поначалу они с трудом понимали друг друга – слишком разнились их прежние жизни.

***

Айнир пришёл в себя и снова увидел глаза девушки. Только теперь они смотрели сверху. Серые, серьёзные и чуточку встревоженные. Наверное. По крайней мере, ему не хотелось узреть в них безразличие к себе.

Он напрягся и попробовал улыбнуться. Глаза отодвинулись, тонкие тёмные брови нахмурились, и его лицо внезапно обожгла пощёчина.

– Где твой хозяин, накликавший беду?!

– Что?!

Ещё одна затрещина заставила мотнуться голову влево.

– Признавайся! Сарад сказал, что ты слуга знахаря!

«Сарад? Наверное, беспородный в каракулевой шапке… Живой, значит… А Хетто, выходит, куда-то пропал… Главное, чтоб уцелел…» – Мысли эти мелькали в голове Айнира, пока его остервенело мордовала девичья рука.

– Хватит! – гаркнул он и попытался приподняться на локтях.

В грудь упёрлось колено Мадейны.

– Лежать! Я ещё не закончила!

Он взвыл от боли. Девушка убрала ногу и занесла руку для удара.

– Да откуда ж мне знать, где он, если я тебя спасал? – с трудом пробормотал Айнир распухшими губами.

Ответ сбил девушку с толку, давая время осмотреться. Он лежал на соломенном тюфяке, рядом на бочке стоял подсвечник с тремя горящими свечами. Воздух был сухим и затхлым.

«Как в подвале, – подумал Айнир. – Куда же это меня угораздило, кровь мою на нож?..»

По привычке он потянулся к барьеру, однако не обнаружил даже его тени. В памяти начал всплывать разговор с драконом, но тут снова послышался голос Мадейны, которая приказала кому-то:

– Этого пока на цепь, а потом обыщите развалины ещё раз. Возьмите с собой Сарада, чтобы опознал мерзавца.

Айнира грубо подняли и поволокли в темноту.

***

Разговор ошарашил Трувенала. Ему и в голову не могло прийти, что такие, как он, здесь олицетворяют зло. Шай говорил, что люди – это еда, как и всё остальное мясо, которое двигается. Призрак же волка уверял в другом – будто они тоже думают, чувствуют и готовы убивать, чтобы жить.

– Только люди здесь могут уничтожать подобных и всех остальных. Такие, как ты – лишь гости в этом мире.

– Но мы сильные гости!

– Где сейчас твоя сила, дракон?

На это Трувенал не нашёлся с ответом. А волк продолжал, делая с его самомнением то, что сородичи сотворили с селением. Под конец же обещал помочь, если дракон расскажет, что там, за барьером. И Трувенал поведал всё, что знал о родном мире, и даже то немногое, что известно ему об этом.

Волк исчез так внезапно, что дракон, опять ощутив себя бестолковым наем, не успел увериться в честности их… договора? Кажется, это так называется? Хотелось верить…

Теперь, когда дождь кончился, он смотрел на звёзды. Раньше они его не интересовали – маленькие, далёкие и бессмысленные… А сейчас те ему будто подмигивали. Подбадривали или смеялись над его беспомощностью?

Дракон рыкнул и дёрнулся, чтобы тут же застонать от боли, пронзившей увечное крыло.

***

Айнир не знал, сколько провалялся в вонючем углу, когда снова пришли стражники, отстегнули ошейник и отвели в другую пещеру. Он уже догадался, что под городком целая сеть подземелий, где большая часть жителей и переждала налёт драконов.

Здесь горели факелы, на возвышении стояла Мадейна, а рядом с ней сидел старик. Лицо его выглядело столь невзрачно, что было похоже на застиранную маску.

«Вот я и добрался до главного, – подумал Айнир. – И что теперь?..»

Мадейна дала знак стражникам уйти и сказала:

– Твой хозяин мёртв.

– Хетто умер? – переспросил Айнир. Новость не то, что застигла врасплох, но подтвердила худшие подозрения.

– Да, – девушка пнула свёрток у ног, и оттуда выкатилась голова лорда.

– Бедняга, – пробормотал он. – Надеюсь, он сказал перед казнью, что накликать на вас беду у него и в мыслях не было?

– Никто его не казнил, – фыркнула Мадейна, – это всё, что от него осталось. Лучше скажи, как ему удалось предвидеть драконов, если сила исчезла? Да и как лорды могли обернуться этими чудовищами?

– Никто не оборачивался, – Айнир вздохнул. – Драконы прилетели из-за барьера.

– Их призвали лорды взамен исчезнувшей силы? – предположила девушка, нахмурившись.

– Откуда знаешь?! – тут же подал голос старик.

Айнир посмотрел на него и решил выложить всё начистоту. Ничего другого в голову не приходило, а сведения, полученные от дракона, вполне могли сохранить жизнь в обществе помешанной красавицы. Тем более что старик выглядит разумным и должен поверить, несмотря на всю невероятность происшедшего.

– Я говорил с драконом…

– Врёшь! – перебила Мадейна. – Или ты…

– Я – Айнир из тотема Волка!

Те, кто его допрашивал, переглянулись.

– А это… – протянула девушка, взглянув на голову на полу.

– Лорд Хетто из тотема Вепря.

Старик удивлённо хмыкнул.

– Смотри, какие гости к нам пожаловали! А зачем?

– Ты слышал предания о напасти с неба? – спросил Айнир. – Сначала я подумал, что это о ваших чудо-пращах, и пришёл поговорить с изобретателем. Вдруг он что-то про Старую Вражду знает… А тут налетели драконы. Одного вы подбили, и я…

– Опять врёшь! Мои люди всех драконов проверили – мёртвые они!

– Подожди, дочка, если он сказал, что говорил с драконом, то давай послушаем, о чём тот ему поведал. Рассказывай, Айнир.

– Драконы, которые в своём мире вовсе и не драконы, смогли прилететь, когда у нас пропала сила. Они услышали зов, обрели форму и одолели барьер, который мы удерживали… Если мы сможем вернуть силу, то прогоним их, как это сделали предки!

Старик рассмеялся.

– Это дракон тебе сказал?

– Я так его понял. Молодой он, первый раз к нам прилетел…

– О! – сказал старик. – Сам сказал – первый раз. Значит, есть и такие, кто бывал здесь многажды. Так?

– Ну… так…

– А почему?

Айнир пожал плечами и решил о том, как ему удалось переговорить с драконом, не распространяться.

– А потому, – продолжал старик, – что мы их породили! Здесь их родина, сюда они возвращаются, чтобы найти себе пару, обретя форму! Нет никакого зова, но есть неукротимое желание попасть к нам! Оно в них изначально, и не ваша сила им преграда! Предки изгнали драконов, создав барьер, который лорды веками разрушали вместо того, чтобы хранить в целости.

– Мы поддерживали равновесие! – вскинулся Айнир.

– Хрен вы поддерживали! Что, по-твоему, такое равновесие?

Вопрос был неожиданным. Равновесие – это… равновесие, кровь твою на нож! Это когда никто не воюет и всё поделено. Любая же попытка беспородных развить мало-мальски силу, унаследованную от шаловливых лордов, загулявших на стороне, наказывается быстро и беспощадно. Удел черни – в лучшем случае знахарство…

Приблизительно так лорд и ответил, но без былой уверенности. Он чувствовал, что слова звучат жалким оправданием, и под конец речи промямлил, ненавидя себя за вопрос:

– Разве не это было нашим предназначением?..

Старик мрачно расхохотался.

– Кучка ничтожных болванов, возомнивших себя хозяевами мира! Да, конечно, вы наводили страх и ужас, в конце концов накликав настоящий кошмар! – отец Мадейны хрипло перевёл дыхание. – Что и говорить, воистину выродки… Ты никогда не задумывался, что равновесие подразумевает некое противодействие другой силе? Именно противодействие, но не безраздельное владычество, а? Ты и тебе подобные забыли заветы предков…

– Да кто ты такой, чтобы тыкать мне в лицо памятью пращуров, кровь твою на нож?! – вспылил Айнир, растерянность которого проходила по мере того, как внутри росло возмущение недавно немыслимой ситуацией. Его, высокородного лорда, загоняли в угол, как… Он подавил мысли о позорной облаве.

– Кто я такой? – старик горько рассмеялся. – В самом деле, кто я теперь такой… И ты, и я теперь никто…

– Что ты бормочешь?

Вместо отца ответила Мадейна:

– Он – тоже лорд.

– Что?!! Нас всегда было семеро!

Старик отрицательно покачал головой.

– Нет, Айнир. Скажу больше – когда-то наших предков было девятеро. Думаешь, почему драконы обладают силой проникать сюда? Ведь тот, с кем ты говорил, сказал же, что здесь они обретают форму. Так же, как этот, – он кивнул на голову Хетто, – мог превращаться в вепря, они становятся драконами, отбирая у нас последние крохи силы, уничтожая барьер…

– Барьер всё ещё есть! И я смог!.. – воскликнул Айнир и тут же прикусил язык, а затем постарался сменить тему: – Если ты лорд, почему о тебе никто не знает?

– А ты слышал когда-нибудь о Многоликом?

– О ком?

– Я устал, – старик откинулся на спинку стула. – Расскажи ему, дочка.

– Думаешь, он достоин?

– У нас уже нет выбора. Тем более что ему ведь удалось нащупать то, что мы называем барьером. Не так ли, Айнир?

Айнир кивнул и отвернулся, кляня себя за несдержанность. Это могло быть его козырем, а он… Волк внутри дёрнулся – охраны нет: что мешает? Ему бы прыгнуть, вцепиться руками в глотки и заставить погаснуть эти глаза! Но ведь хочется узнать… Стоит ли желание того?.. Он глубоко выдохнул: да, стоит. И не только оно.

– Думается, не такой он и болван. Сам к нам пришёл, тебе, опять же, жизнь спас.

Мадейна фыркнула, давая понять, что это чистая случайность. Старик же подпёр подбородок кулаком и прикрыл глаза. Айнир пожелал, чтобы тот в такой позе и умер. И по возможности – сейчас.

Будто читая его мысли, девушка произнесла:

– Время лордов прошло.

– Я знаю, – буркнул Айнир. – Вернулась Старая Вражда. Хочешь меня убить?

– А ты?

Он бросил на неё взгляд, пожал плечами и покривил душой:

– Мне всё равно.

– Врёшь, – ухмыльнулась недобро Мадейна. – Нам суждено жить в этом новом мире, ведь я знаю, почему ты уверен, что барьер есть.

– Почему?

– Он – суть каждого человека, но коснуться его может не каждый. Барьер – это вызов, который один человек принимает от другого всей душой, когда чувствует… – Мадейна сошла с возвышения, подошла к Айниру, неожиданно провела рукой по его щеке и протянула тихо: – Чувствует, что лишь они вдвоём смогут обойтись без него. И тогда их барьеры сливаются в силу, хранящую обоих…

– О чём ты говоришь? – выдавил из себя Айнир, потерявшись в происходящем.

Мадейна не ответила. Её глаза растворили бывшего лорда в себе, подменили собой всё вокруг, а затем нежная кожа губ лишила его одиночества.

***

Погрузившийся в дрёму, где опять парил в небесах, Трувенал вздрогнул. Нечто коснулось сознания – чужое, отталкивающее, вытесняющее его сущность из этого мира. Он инстинктивно воспротивился, открыл глаза и напрягся.

Вокруг не было никого, кроме… Рыб? Да, так они называются – мелкие и безмозглые. Поэтому побеспокоили его не они. То, что противопоставило себя ему, было как-то связано с… Да, с тем животным, которое рассказывало о людях. Об их силе.

Мысли дракона заметались. Да, его коснулась чуждая естеству сила. Она пришла по следу, оставленному… Как его? Волком? Человеком? И эта сила внушала, что таким, как он, Трувенал, нет места здесь.

Дракон подумал, будто теперь знает, что такое смерть… и остаётся живым. Может, это повод для веселья?..

***

Не один день провела Мадейна у постели Айнира, пока заживали его рёбра. Прикосновения, пожатия, поцелуи врачевали гораздо лучше всяких мазей. И ещё – разговоры, много-много слов о мире, судьба которого теперь зависела от них. А потом…

…Ощущение того, что он одним прикосновением может осчастливить мир, покидало тело, волнами перетекая в душу, становясь воспоминанием. Айнир глубоко втянул носом воздух, наслаждаясь ароматом лежащей рядом Мадейны. Однако не только девушка была причиной испытанного блаженства. В памяти ещё свежи мятущиеся мысли дракона, его потерянность и ничтожность. С напастью можно бороться! Он, недавно всемогущий лорд, сам стал барьером, который рано или поздно вытеснит чудовищ из родного мира. Пусть не сразу, а со временем, но победа неизбежна. Ведь если он только что едва не победил дракона, то лишь потому, что было не до схватки. Да и кто может ожидать подобного в момент единения с… Любимой?

Тысячу раз да! Миллион! С ней его хватит не на одну схватку с драконами! И победу! И у них будут последователи!

Мысли Айнира перескочили на другое. Он приподнялся на локте и спросил о том, о чём не решался раньше, чтобы не обидеть:

– Кто такой Многоликий? Колдун-лицемер? Человек-маска?

Мадейна ответила долгим взглядом, и ему вдруг показалось, что рядом лежит леди Сегена. Да так отчётливо, что всего окатило жгучим стыдом. Спустя мгновение наваждение отпустило, взбаламутив душу. Айнир помотал головой и пробормотал:

– Что это было?

– Хочешь побывать в постели со всеми девушками мира? – спросила, улыбаясь, Мадейна. В её глазах игриво колыхался огонёк свечи. – Понял, что значит быть с Многоликой?

– Ты…

– Ага, дочь своего отца. Ах, какое глупое лицо! Пожалуй, я при случае покажу его тебе, – девушка рассмеялась. – Или отцу, который посчитал тебя умным!

Айнир рывком сел на лежанке.

– Ты смогла навести на меня чары! Значит…

– …твоя любовь взаимна, дурачок. Или ты, безнадёжный тупица, решил, что это лишь благодарность за спасение?

– Нет…

– Молодец! Умнеешь на глазах, – Мадейна веселилась от души, но лорду не было обидно – её радость ощущалась как своя. – Никаких чар – я ведь теперь тоже ощущаю силу и снова всем телом могу быть той, кого представлю. Или кого представишь ты. По крайней мере, внешне. Скажи, здорово?

– Очень… – протянул Айнир. – Но лучше оставайся собой.

– Как скажешь, милый! Хотя наверняка, когда я постарею, ты будешь говорить другое.

– Это и значит быть Многоликим? Откуда ты… такая?

Мадейна посерьёзнела.

– Мог бы и сам сообразить, – она села, а потом откинулась на подушку. – У тебя есть сила обернуться волком, а у меня – любым взрослым человеком. Будешь себя плохо вести, проснешься рядом с собой, так что смотри!

– Я серьёзно, а ты!..

– Я тоже. Ладно, – девушка примирительно улыбнулась и продолжала: – Когда наши предки образовали круг и вытеснили драконов, обратив их силу против них же, они обнаружили, что барьер даёт способность оборачиваться. И каждый определился с тем животным, что казалось ближе его естеству. Твой пращур был вожаком и выбрал волка. Предок твоего друга, возможно, был невеликого ума, но любил независимость, и поэтому избрал тотемом вепря. Мой же решил оставаться человеком. Со временем круг распался…

– Неправда, – перебил Айнир. – Мы продолжали собираться.

– Для чего? Ради традиции, которую сами же похоронили? Семьи стали кланами и поделили всё, забыв о Многоликом. Впрочем, вы запамятовали не только о нём. В какой-то момент вы извратили сам смысл круга, постарались стереть в людской памяти историю его возникновения. Лорды не только заставили людей забыть о том, как всё было, но и сами этого не помнят, ведь так?

Вместо ответа Айнир поинтересовался:

– Твой отец говорил, что в начале лордов было девятеро. Кто был девятым?

– Тот, кто стал первым драконом, – фыркнула Мадейна. – Он многих обратил в драконов-помощников, желая стать властелином мира.

– И только наши предки устояли?

– И да, и нет. Они тоже были его драконами, пока не взбунтовались… Потом в вас накопилось слишком много звериного, ведь ничто не даётся даром – становясь зверьми, вы соблазнялись безнаказанностью, – во взгляде Мадейны блеснула злость. – Такие, как ты…

Айнир потянулся к девушке, обнял и поцеловал.

– Кто старое помянет – тому глаз вон, – прошептал он. – Давай лучше подумаем, что будем делать дальше.

– Для начала убьём дракона!

– Нет, – Айнир покачал головой. – Теперь он знает, что в этом мире есть сила, которая может противостоять ему и его сородичам. Он расскажет о ней своим и, возможно, это хоть немножко подточит их самоуверенность. Дракон поневоле сослужит нам службу, поэтому мы ему поможем.

Девушка отстранилась и внимательно посмотрела на него.

– Я бы до такого не додумалась.

– Чудо-пращи придумала ты?

– Так получилось. Отец говорил, что беда придёт с неба. Правда, я ждала её от лордов.

– Тогда мы достойны друг друга, – Айнир мягко коснулся губами её щеки. – Что ты мне ещё расскажешь?

Мадейна подняла взгляд на суженого. В её глазах читались опасение и надежда.

– Наверное, самое главное. Драконы не слышали зов, а просто чуяли, как слабел барьер, пока вы расходовали его энергию на свои зверские забавы. Теперь нам предстоит создать новый круг, обратив силу их и своей любви против драконов. Они должны вдоволь натешиться, чтобы мы смогли их победить. Парадокс, да?

Айнир хмыкнул, мол, это его уже не удивляет, затем сжал руки девушки.

– Новый круг?

– Да, мы отберём молодых знахарей из тех, кто унаследовал силу! Научим их быть богами, равными людям! Сделаем из них людей, равных богам! Я думаю, что самое главное для возрождения нашей силы – любить бога не в себе, но в другом. А потом расскажем, как быть остальным, ведь они тоже вносят лепту в причину появления драконов. И если нас поймут все, то драконы больше никогда не вернуться. А ещё лучше уничтожить их навсегда!

– О! А как же лорды?

Мадейна азартно улыбнулась:

– Они старые! Для них уже нет места в новом мире!

***

Внизу проплывали вершины невысоких, поросших лесами гор. Ветер тихо шелестел в ушах, изредка слышались пронзительные трели птиц. На золотом шпиле Гнезда Ворона блеснул луч восходящего солнца. Айнир похлопал дракона по шее, и тот плавно вошёл в пике.

Дворец из красного камня, окружённый замшелыми зубчатыми стенами времён Старой Вражды, приближался. Окна испуганно таращились на Трувенала. Солнце полыхало в них воплем отчаяния. Дракон высунул длинный язык, с которого тут же сорвалась молния.

Ослепительный шар пробил витраж стрельчатого окна. Вспышка озарила зал, где завтракали лорды, выжгла глаза леди Сегены, а затем обратила всех в пепел.

Когда грохот стих, Трувенал приземлился. Айнир соскользнул по крылу на камни двора и отошёл подальше. Говорить было не о чем – дракон не нуждался в напутствиях.

Трувенал развернулся и поднялся в воздух. Он летел к своим, и сердце билось ровно и мощно. Ему вспомнился Тусклый, пославший их сеять смерть и зачинать новое зло. Существо из-за барьера поёжилось, оно надеялось, что никто не узнает о происшедшем.

Айнир проводил взглядом дракона, вошёл во дворец, поднялся в зал с камином и снял со стены меч. Взвесив талисман победы в руке, лорд улыбнулся. Теперь понятно, почему предки прикрепили символ острием вверх.

Он точно так же повесит меч в Логове Многоликого Волка… И ещё ни за что не позволит забыть причину.

***

Последние жертвы потешили Тусклого. Скоро, очень скоро он вернется домой хозяином. Ему хотелось верить, что в этот раз навсегда.


Оцените прочитанное:  12345 (Голосов 11. Оценка: 3,55 из 5)
Загрузка...