Обреченный жить

Ночь – это время страхов. Время, когда в каждой тени мерещится угроза, когда каждый шорох представляется шагом невидимого врага. Это время, когда уханье совы заставляет нервно хвататься за холодную рукоять меча. Ночь – это время тьмы. А тьма – стихия демонов. И один из них вышел на охоту.

Марид и его маленькое войско приковали внимательные взгляды к обозу. Он включал в себя четыре нагруженные под завязку телеги, укрытые непроницаемой тканью. О том, что в них находилось, черный маг не обмолвился. Впрочем, это мало интересовало демона-прислужника.

Стражников было шестеро. Все закованы в начищенные доспехи, блестевшие в свете луны, словно водная гладь. Лица хмурые и сосредоточенные, глаза бегают по густым кустам, плотной стеной обступивших дорогу. Среди стражников обнаружился только один лучник, ехавший в арьергарде колонны. Возглавлял ее усталого вида человек, облаченный в длинные черные одежды и тяжелый шерстяной плащ. Из оружия при нем обнаружился только кинжал, значит - проводник.

Темное облако, закрывавшее царицу ночных небес пушистым брюхом, лениво отплыло в сторону, и холодный лунный свет хлынул на землю, выхватив из тьмы бледных силуэт марида.

За последние два года его внешний облик не изменился. Голое мускулистое тело пепельно-серого цвета ниже пояса было прокрыто густой длинной шерстью. Ноги заканчивались, как и полагается большинству демонов, копытами. Сильные руки от плеча до локтя были покрыты загадочными рунами, нанесенными черным магом, и лишь ему было ведомо их значение. Глаза светились холодным красным огнем. На лбу брали свое начало темные рога, нахально вздернутые вверх. Волосы были короткими и густыми, белоснежной шапкой укрывая голову.

Еще безумнее облик марида делали покрытый красной чешуей хвост и широкие крылья, лишенные перепонок, и потерявших свое изначальное предназначение. Теперь демон использовал их лишь как оружие, на века приросшее к лопаткам. Нет, это не было увечьем, полученным в неравном бою. Это была ошибка черного мага, упустившего что-то во время ритуала создания марида.

Демон знал, что до служения он был всего лишь человеком, и от одной мысли об этом хотелось выть на луну. Для него это был позор, несмываемое пятно прошлого, которое будет преследовать его до конца дней. Люди… Они такие слабые, такие хрупкие. Они рабы своих пороков, слепые слуги инстинктов, вложенных в них глупой природой. Они не более, чем жуки под ногами. Марид стыдился своего прошлого, о котором он, впрочем, ничего не помнил. Стыдился своей давно забытой миром жизни. Забытой даже им самим. Ведь только служение черному магу, властелину темной магии, подарившему мариду жизнь, имело смысл.

Из раздумий демона вывел скрип телеги. Он поднял взгляд холодных, как самая лютая зима, глаз на обоз. Прохладный ночной ветер, лениво колыхающий высокую траву, и игриво дергающий листья, доносил запахи. Марид жадно втянул носом воздух, словно смакуя ароматы ночи, и он почувствовал страх. Едва заметный, почти не различимый, исходящий от стражников. Они боясь тьмы, накрывшей их темным колпаком, боялись того, что могло затаиться в тенях. Того, что может напасть. Конечно, о присутствии демона и вурдалаков они не могли знать, просто такова человеческая природа: жить в вечном страхе.

Пора. Марид выбросил вперед руку, и вурдалаки выпрыгнули из кустов.

Передвигались они исключительно на четвереньках, словно животные. Впрочем, чего ждать от безмозглой нежити? Эти неуклюжие порождения черной магии были неспособны на самостоятельное мышление, но именно этот порок делал их превосходными рабами.

Ближайший стражник коротко вскрикнул, заметив выпрыгнувшее из кустов существо. Но уже через мгновение в руке хищно блеснула холодная сталь. Когда вурдалак прыгнул на стражника, тот взмахнул мечом, быстро царапнувшим чужую плоть, и нежить рухнула на землю. На лице человека расцвела триумфальная улыбка, но она быстро померкла, когда нападавший поднялся, будто страшная рана не нанесла ему вреда. Лениво зарычав, вурдалак вновь бросился на стражника. Испуганно заржал конь, когда всадник выпал из седла, загремев доспехами.

Так же развивались битвы других вурдалаков. Крошечное войско черного мага не страшилось ран, не испытывало страха, и не боялось смерти. Однажды им уже довелось умереть.

Когда упавшим на землю товарищам подоспела подмога, марид решил, что пришло время вмешаться ему. Своей первой целью он избрал лучника, что безнаказанно поливал стрелами вурдалаков. Черным смерчем демон покинул укрытие, несущей смерть молнией накинулся на опешившего человека. Неуловимый взмах могучей руки – и лучник вылетел из седла. Стальной панцирь, принявший на себя удар, страшно искорежился, уступив силе искусственного демона, и упавший в пыль стражник перестал подавать признаки жизни.

Ах, это прекрасное чувство! Боевой азарт, жажда крови и бесконечный восторг от вида поверженного врага. Черное сердце барабанило песнь битвы, заставляя тело двигаться с невероятной скоростью, и наносить смертельно точные удары. Все это – воплощение воли хозяина, а значит – воли марида. Это то, ради чего он жил.

Обернувшись, демон увидел, как один из стражников столкнул вурдалака с неистово кричащего товарища. Его меч, поймав лунный блик, быстро опустился, отсекая нежити голову, и нападавших стало на одного меньше. Зарычав, марид бросился на человека, схватил и вывернул его руку. Выронив оружие, стражник издал болезненный крик, но демон прервал его, сильным ударом лишив человека сознания.

Неожиданно позади что-то громыхнуло, и яркая вспышка разорвала ночь. Резко обернувшись, марид заметил того самого проводника, что показался ему безобидным. Это оказалось большой ошибкой, ибо только что его яркая молния обратила одного вурдалака в кучку пепла.

Марид оскалился, стыдясь своей ошибки. Как можно было не почувствовать мага? Неужели он настолько силен, что скрывает запах магии? Неважно. Необходимо исправить свой промах.

Демон бросился к новой цели, потеряв всякий интерес к испуганно выставившим мечи стражникам. Но спасти последнего вурдалака не удалось – его постигла участь предыдущего, остатки которого уже раздувал ветер. Зато это дало мариду лишнюю секунду, чтобы приблизиться к проклятому магу. Их разделял всего один удар сердца, всего мгновенье до того, как железные пальцы сожмут горло хрупкого человека.

Но вдруг тело отказалось слушаться. Демон замер в нелепой позе – конечности словно окаменели, полностью игнорируя волю хозяина.

- Сопротивляться бессмысленно, демон, – тихо произнес маг. – Твой бой уже закончен.

Он без всякого страха приблизился, ощупал мощные плечи скованного магией марида. Серые глаза забегали, изучая добычу, как охотник, оценивающий шкурку убитого зверька.

Маг был среднего роста, с длинными, собранными в конский хвост черными волосами. Он был по-юношески худощав, но на сосредоточенное лицо хранило отпечаток немалого опыта множества прожитых лет. Об этом говорили и глаза, в глубине которых проглядывалась вековая мудрость. Но, в то же время, взгляд мага был сухим и холодным, словно мирские дела потеряли для него всякий смысл, и возиться с людьми для него было единственным средством от скуки.

- Нет, не демон, - разочарованно произнес маг. – Марид. Жаль.

- Чего ты ждешь, Шалим? – крикнул один из стражников, ощупывая шею неподвижного товарища. – Прикончи проклятую тварь, и продолжим путь.

- Прикончить? – вскинул бровь маг. – О, нет. Это будет слишком великодушно по отношению к демону. Пусть искусственному. Я поступлю иначе.

Он прикоснулся указательным пальцем точно между рогов марида, и тело последнего начало мелко дрожать. Глаза болезненно закрылись, зубы плотно сжались. Всем своим видом демон демонстрировал ужасные мучения, сравниться с которыми могли лишь адские пытки.

- Что ты сделал? – испуганно спросил все тот же стражник.

- Я вернул ему память о прежней жизни. О тех днях, когда он еще не был маридом. Когда жил.

Сковывающее заклинание ослабло, и беспомощное демоническое тело рухнуло на землю, подняв клуб пыли. Марид извивался от боли, мучительный крик застрял в горле, не в силах пробиться сквозь крепко стиснутые зубы. Люди с ужасом наблюдали за этой душераздирающей картиной, позабыв обо всем на свете. Все, кроме мага, изо всех сил старались отвести взгляд, но он словно приклеился к беззащитному демону.

- И что теперь? – тихо прозвучал робкий вопрос.

- Ничего, - пожал плечами маг. – Мы уходим. Помогите раненым, и грузите в телеги убитых. Похороним их на родине. Мои чары сохранят тела от разложения.

- Ты что, просто оставишь этого демона здесь? Да ты обезумел, Шалим! Совсем мозги своей магией испортил? Нельзя бросать эту тварь живой!

- Следи за языком, Ваталлан! Прояви уважение к тому, кто спас тебе жизнь! – рявкнул маг. – Ты не сможешь убить марида, а я не хочу тратить на него силы – они еще могут понадобиться в пути.

- Но нам осталось ехать всего ничего! Мы будем во владениях герцога уже на рассвете! – не унимался стражник. – Как же ты потом сможешь спать, зная, что где-то в лесу бродит демон?

- Говорю в последний раз – я не стану тратить силы. Возможно тот, кто послал эту нечисть, повторит попытку. Или вы хотите еще раз потягаться с нежитью без моей помощи?

Стражники испуганно затрясли головами.

- Вот и хорошо, что мы понимаем друг друга, - удовлетворенно кивнул маг. – Что же до демона – он сам себя убьет. Все-таки когда-то давно он был человеком, со всеми чувствами и мечтами. Он не сможет жить дальше, не сможет отвернуться от прошлого, которого его лишили. И в тот момент, когда страдания станут невыносимыми, когда разум поймет, что ничего вернуть нельзя, как нельзя избавиться от жуткого демонического облика – он покончит с собой. Если же нет… Что ж, инквизиторам прибавится работы.

Люди молча переглянулись, ужасаясь хладнокровию мага. Но в одном он был прав: не исключено, что неизвестный враг попробует напасть снова. Нужно торопиться.

***

До самого рассвета демоническое тело дрожало от невыносимой боли, а разум страдал от нахлынувших воспоминаний. Воспоминаний о настоящей жизни. Но еще больше страдала воскресшая душа, на которую свалилась вся тяжесть грехов, свершенных руками марида по воле черного мага. Перед глазами один за другим проносились страшные картины. Детские ручки, в страхе закрывавшие голову, рыдающие женщины, прижимающие к груди детей, реки крови, фонтаном бьющие из страшных ран. Весь этот кошмар, весь этот ужас совершил он. Кровавые расправы, крики невыносимой боли и едкий запах смерти – все это затмило разум марида.

Нет, не марида. Не демона, не существа, рожденного страшным экспериментом. Человека.

Его звали Ралон. Он был жизнерадостным юношей, с кристально чистой душой, не запятнанной злыми деяниями. Счастливый смех был его любимой музыкой, а теплая дружелюбная улыбка – любимым зрелищем. И самыми большими ценностями он считал крепкую дружбу и искреннюю любовь.

Он жил и работал в небольшом шахтерском городке, тесно прижимающемся к горному хребту, испещренному множеством тоннелей и рудников. Там, в Рифте, у Ралона был маленький уютный домик и любящая семья, с нетерпением ожидающая возвращения кормильца из шахт.

Семья…

На глазах марида выступили жгучие слезы, а перед взором возникли образы улыбающихся людей.

Мира. Длинноволосая и белокурая девушка, любовь всей жизни. Ее зеленые глаза всегда смотрели с теплом и пониманием, а кожа была нежна, словно дорогой шелк. Голос был звонким и сладким, как пение птиц. Она была женой Ралона, хранительницей очага и бесценным подарком небес. А еще три года назад Мира родила Ралону дочку, ставшую продолжением их жаркой, наполненной страстью любви.

Вильвилия. Маленькое чудо, с самого рождения похожее на маму. Неописуемо любопытная и жизнерадостная, она стала самым большим сокровищем молодой семьи. Казалось, что с ее рождением дом стал светиться изнутри, словно его обитатели похитили частичку солнца. Целых три года Вильвилия с улыбкой тянула свои крохотные ручки к отцу, едва заприметив на пороге, наполняя сердца родителей теплом и счастьем. Казалось, семейной идиллии не будет конца, что горе обходит дом стороной…

Но однажды Ралон ушел в шахты, как обычно веселый и жизнерадостный. Работа шла своим чередом, размерено и спокойно. Но лишь до тех пор, пока из глубины не показались вурдалаки, искавшие хозяину новый материал для работы. Шахтеры отбивались изо всех сил, но им было не совладать с бесстрашной нежитью. И, в конечном счете, один из рабочих решил взорвать бочки с порохом, лишь бы продать свою жизнь подороже. От страшного взрыва содрогнулся рудник, произошло множество обвалов, навеки похоронивших как часть шахтеров, так и несколько вурдалаков. Оставшиеся слуги черного мага захватили выживших людей и доставили добычу хозяину.

О пребывании у черного мага в человеческом облике Ралон толком ничего не помнил. Большую часть воспоминаний занимала невыносимая боль, преследовавшая всех пленников день и ночь, не отступавшая даже во время короткого забытья. Бесконечные опыты, и бесконечные страдания. Только так можно коротко описать те несколько недель. А затем Ралон умер, как человек. Умерла его душа, его память и его чувства. И тогда родился марид, жаждущий лишь следовать приказам хозяина. Лишенный собственной воли и желаний.

Но теперь все вернулось. Вернулась память, вернулись чувства, вернулась человечность. И Ралон страдал. Страдал потому, что память о тех двух годах, когда он был хладнокровным демоном, никуда не исчезла. Руки зудели, словно были по самые плечи вымазаны в крови; из глаз водопадом сыпались слезы, стоило разуму извлечь из шкатулки воспоминаний очередное искаженное страхом лицо, из числа погубленных маридом.

- Будь ты проклят, маг! – закричал Ралон в небо. – Будь ты проклят за то, что оставил мне жизнь! Будь ты проклят, Шалим!

***

Лес был полон звуков. Таких живых, таких настоящих. Они казались мариду оглушительными, что было неудивительно – целых два года он лишь изредка покидал холодные пещеры для выполнения поручений черного мага. В том вечном мраке можно услышать лишь капанье воды, и редкие шаги нежити. Поэтому Ралон наслаждался дорогой, жадно втягивая носом свежий воздух и стараясь не обращать внимания на пульсирующую в сердце боль.

Он шел домой. Туда, где заливалась смехом маленькая Вильвилия и тепло улыбалась Мира.

Нет, Ралон не питал пустых надежд, прекрасно понимая, что его больше нигде не примут. Пусть к нему вернулась память, вернулась свободная воля, но он все еще демон. Отвратительный шрам на безупречном лике мироздания. Ему нет места среди людей, но он так жаждал увидеть семью. Мельком взглянуть, как они живут, убедиться, что дорогие сердцу люди здоровы. О большем Ралон не мог и мечтать.

Животные старательно обходили марида, чувствуя в нем смертельную угрозу. Даже птицы, еще мгновение назад заливавшиеся жизнерадостными песнями, в страхе разлетались. Впрочем, может их пугал громкий хруст веток под тяжелыми копытами Ралона.

До Рифта было еще далеко, не меньше трех дней пути, если двигаться рядом с трактом. Но сердце тоскливо сжималось, заставляя ускорить шаг. В голове роились тревожные мысли, вызванные волнением за семью. Как они там? Разговаривает ли уже Вильвилия? Справляется ли Мира? На эти вопросы ответа не было, и Ралон стремился получить их как можно скорее.

Наконец, сдавшись напору неистовых чувств, марид решился. Сделав глубокий вздох, он свернул, вскоре приблизившись к тракту. Теперь широкая дорога была ясно видна Ралону, и можно продолжать путь рядом с ней, ожидая случайного путника.

Таковой объявился ближе к вечеру. Это был упитанный, с жиденькими темными волосами торговец, занимавшей в своей набитой яркими тканями телеге больше места, чем сам товар. Рядом ехали наемные воины, призванные оберегать временного хозяина от любых напастей. Однако к тому, что произошло, они явно были не готовы.

Глубоко вздохнув, Ралон вышел из леса, уверенно преградив дорогу путникам. Прежде, чем он успел произнести хоть слово, торговец истошно завопил:

- Демон!

Не менее перепуганные наемники немедленно вооружились. Звякнул длинный клинок, покидая ножны, заскрипела натянутая тетива.

- Я не желаю вам зла, люди добрые, - затараторил марид, подняв руки в примирительном жесте.

Однако стража торговца так не считала. С жутким свистом воздух рассекла стрела, и Ралон чудом успел защитить глаза, прикрывшись рукой. Стрела пронзила плоть насквозь, застряв рядом с костью. Но марид с безразличным видом извлек ее, и на глазах у опешивших людей рана начала быстро затягиваться.

- Повторяю: я не хочу причинить вам вред, просто выслушайте меня, - взмолился он.

- Демон! – снова закричал торговец, что-то достав из кучи тряпья. – Сгинь, порождение преисподней! – и чем-то запустил в Ралона.

Снарядом оказалась склянка с прозрачной, как дождевая капля, водой. Ударившись о мощную грудь марида, склянка разлетелась на десятки сверкнувших на солнце осколков, а по серой коже лениво потекли маленькие ручейки. Какое-то зелье?

Ралон дотронулся до капли, попробовал.

- Вода? – изумился он. – Святая вода? Смеетесь?

Торговец, сраженный увиденным, упал в обморок. Его охрана, отличившись более крепкими нервами, с криком бросилась на тяжело вздохнувшего марида.

Спустя несколько мгновений Ралон стягивал длинный плащ с бесчувственного лучника. Марид надеялся, что это хоть как-то поможет скрыть его демонический облик. Но тут же он столкнулся с проблемой: проклятые крылья никак не желали прятаться под тканью. И, пока Ралон размышлял, как решить эту проблему, его взгляд упал на клинок, сиротливо лежащий в пыли рядом с бесчувственным хозяином.

Во рту пересохло, а сердце протестующе заколотилось, точно умоляя марида опомниться. Но другого пути не было.

Когда торговец очнулся, наметанный глаз тут же отметил пропажу одной лошади. Второй мыслью была конечно же радость, что он все еще жив. Живы были и наемники, что постанывали рядом с телегой.

Не веря своему счастью, торговец оглянулся в поисках демона, не понимая, почему он оставил людей живыми. И с трудом сдержал крик ужаса, разглядев на дороге отрубленные демонические крылья, лишенные перепонок.

***

Лошадь упрямилась недолго. Сначала ее пугал непривычный облик и странный запах, но стоило мариду ласково погладить морду, как животное успокоилось, почувствовав светлое человеческое сердце. За это Ралон был невыразимо благодарен скакуну.

Впрочем, возможно это была какая-та магия, о существовании которой марид раньше не подозревал и применил совершенно случайно. Так или иначе теперь он двигался намного быстрее.

Боль в спине давно прошла, раны затянулись. Об утрате марид не жалел – все равно от этих крыльев было мало проку. Зато лишившись их он сумел завернуться в плащ, и с низко опущенным капюшоном был неотличим от обычного человека. Правда, при ходьбе придется пригибать ноги, иначе будет видно копыта и кончик хвоста. Так же упомянутые части тела делали езду верхом крайне неудобной, но уже скоро Ралон освоился и перестал ощущать дискомфорт.

Оставшаяся дорога прошла без приключений. Время от времени марид останавливался, чтобы дать лошади отдохнуть и вдоволь напиться, если попадались источники воды. Радовало лишь то, что сам Ралон не нуждался ни в пище, ни во сне. Это значительно экономило время. Иногда, заметив маячившие вдалеке силуэты, он прятался в лесу, пережидая, когда дорога вновь опустеет. Только после этого Ралон выходил из чащи и продолжал двигаться вперед.

Вскоре вдалеке показался темный силуэт Золотого хребта, а после заката взволнованный марид разглядел очертание родного Рифта. Сердце затрепетало рвущейся из клетки птицей и болезненно сжалось от нахлынувших воспоминаний.

Отпустив лошадь, Ралон вновь окунулся в чащу, разумно полагая, что не стоит рисковать, привлекая внимание патрулей. Крадучись, он двигался уже знакомой с детства дорогой через лес. Руки начали мелко дрожать от избытка чувств: еще каких-то десять минут, и он увидит родной дом. Дом, в котором живут самые дорогие сердцу люди.

Время было позднее, и улицы пустовали, лишь где-то вдалеке горланили неугомонные гуляки. Пока марид крался сквозь кусты, ему на глаза попались два патруля стражи. Но, хвала небесам, они его не заметили.

Поднимаясь на холм с одиноко растущей на вершине ивой, под которой Ралон и Мира любили сидеть по вечерам, любуясь звездным небом, марид все размышлял, готов ли он. Сможет ли удержаться и не броситься к дому, чтобы заключить в крепкие объятия семью? Впрочем, неизвестно, живут ли они еще в Рифте. Может быть, весь путь его был напрасным, и он больше никогда не увидит родных.

Зажмурившись, Ралон глубоко вздохнул, укрощая безумные пляски эмоций. Затем коротко взмолился всем известным богам, чтобы Мира и Вильвилия были живы-здоровы, и только после этого, сняв глубокий капюшон, мешающий обзору, решился взглянуть на свой прежний дом.

Он нисколько не изменился за эти два года. Все тот же милый м уютный домишко. Вот только над дверью развевалась, терзаемая ночным ветром, белая ленточка, означавшая, что в этом доме погиб шахтер. Из окна струился теплый свет, и Ралон со слезами на глазах вспомнил, как он возвращался после работы, неизменно радуясь, что Мира еще не спит, и терпеливо ждет возлюбленного. Этот свет всегда первым встречал уставшего шахтера, когда он переступал порог. А затем ему на шею бросалась любимая. И на ее прекрасном лице каждый раз расцветала счастливая улыбка.

***

В это время Мира убирала с кухонного стола. Вильвилия сегодня раскапризничалась, не желая отправляться спать. Пришлось пойти на уступки, и угостить маленькую непоседу засахаренным миндалем. Взамен Вильвилия клятвенно пообещала отправиться спать. Так оно и произошло, и малышка, оставив после себя качественный бардак, скрылась в своей комнате, откуда вскоре донесся ленивый скрип кровати.

Вытирая со столешницы крошки, Мира неожиданно замерла. Что-то встревожило ее. Сердце взволнованно затрепетало, и женщина никак не могла понять, что стало тому причиной. Неведомая сила манила ее, шептала на ушко сладким голосом, и Мира поддалась загадочному зову.

Отложив в сторону тряпку, она приблизилась к окну. Но улицы пустовали, лишь где-то вдалеке горланил песню одинокий гуляка. Небо было ясным и чистым, ни одно облачко не мешало россыпи звезд весело подмигивать Мире. Полная луна сегодня была неожиданно яркой, и ее призрачный свет щедро заливал все вокруг.

Мира собралась было вернуться к уборке, как вдруг ее взор упал на холм. Там, рядом со старой ивой, с трудом виднелся темный высокий силуэт. И вдруг сердце забилось с такой силой, будто намеревалось вырваться из груди, и устремиться на взлететь холма.

Затаив дыхание, женщина замерла, пытаясь разобраться в чувствах. А силуэт все никак не исчезал, словно наблюдая за спящим городом. Руки задрожали от волнения, и Мира испугалась. Испугалась этого загадочного наваждения, поразившего ее душу. Что же заставляло ее сердце так неистово плясать? Неужели там, на холме…

- Демон!

Вздрогнув от неожиданности, Мира посмотрела в ту сторону, откуда раздался крик. Его исторгла глотка того самого гуляки, что, покачиваясь, как молодая березка на ветру, указывал пальцем в сторону холма.

Мира перевела взгляд обратно, но темный силуэт уже пропал, будто растворившись в ночи. Почему-то на душе вновь стало пусто и мрачно, словно исчезло что-то дорогое сердцу. Что-то близкое и родное, отнятое бессердечной судьбой.

За окном раздался дружный топот стражников, прибежавших на крики. Почудилось пьянчуге или нет – неважно. Каждый дом в городе освящен, и никакой нежити или демонам внутрь не попасть. Такие гости не редки в городе, для их выпроваживания и существуют инквизиторы. Поэтому, будучи в полной безопасности, Мира испытывали лишь легкое замешательство, вызванное волнением. Затушив свет, она в смятении отправилась спать, но остаток ночи ее горькие слезы пропитывали подушку, а память услужливо подсовывала взору картины из прошлого.

***

Проклиная все на свете, Ралон поспешно продирался сквозь кусты. Плащ то и дело цеплялся за ветки, каждый раз вызывая у марида раздраженный рык. Но бросать свое скромное одеяние он не торопился: теперь Ралон знал, что должен сделать, и маскировка, пусть и не самая лучшая, еще понадобится.

Хоть слух марида и был чутким, как у зверя, но шагов преследователей он не слышал. Зато чувствовал. Чувствовал охотничий азарт, чувствовал жажду крови. Сомнений не было: его преследовали инквизиторы.

Понимая, что оторваться от фанатичных и самоотверженных охотников на нежить не удастся, Ралон молился лишь о подходящим для схватки месте. О хитрости и мастерстве боя инквизиторов ходили легенды, но ничего другого мариду не оставалось. Спасение можно получить лишь через победу в сражении.

Через несколько минут Ралон сумел различить и шаги. Приглушенные и отдаленные, легкие и быстрые, словно преследователи почти не касались земли. Их было всего двое, но марид ощущал такую силу, будто его преследовали не меньше дюжины магов. Страх предательски зашевелился в душе, и Ралону стоило больших усилий, чтобы справиться со своими эмоциями. Сейчас нельзя бояться.

Когда инквизиторы были уже совсем близко, деревья вдруг расступились, лунный свет выхватил из темноты просторную поляну, посреди которой Ралон замер без движения, ожидая появления противника. И те не заставили себя долго ждать.

Первым на поляну ступил огромный человек, закованный в темные латы. Ветер трепал его короткие черные волосы, серые глаза недобро блестели. Из-за спины торчала длинная рукоять двуручного меча. При виде столь могучего инквизитора Ралон почувствовал легкую дрожь во всем теле. Если охотник сумел догнать марида с таким весом на плечах, то что он может сделать с ним бою?

Второй инквизитор далеко на поляну выходить не стал, решив держаться от добычи подальше. Он был полной противоположностью своему гигантскому товарищу, будучи низким и хрупким на вид. Облачен он был в свободные темные одежды, вооружен всего лишь кинжалом, висящим на поясе, но от него разило магией, как спиртным от таверны.

- Марид! – пробасил латник. – Вот это сюрприз! Что скажешь, Валео? Давно такую дичь не загоняли!

- Не расслабляйся, - лаконично ответил маг.

- Не буду, - ухмыльнулся инквизитор, доставая свой увесистый меч, и лунный свет пробежал по острому лезвию.

- Я не желаю с вами драться, - попытался завязать диалог Ралон. – Просто дайте мне уйти, и я никогда сюда не вернусь.

- Никто не желает с нами драться, - рассмеялся великан. – Но это не повод отпустить тебя, демон!

- Я не демон, - прорычал марид. – Больше нет.

- А я – не инквизитор! – хохотнул латник, и нанес удар.

Время разговоров закончилось. Огромное лезвие со страшным свистом рассекло воздух, едва не задев вовремя отпрыгнувшего Ралона. И, не успел он опомниться, как меч вновь устремился к нему. Инквизитор размахивал оружием, словно оно ничего не весило. Движения его были точными и быстрыми, будто не мешал ему тяжелый доспех. Пространство между демоном и охотником обратилось в блестящую смертельную паутину, и любая ошибка могла стать последней. Сомнений в том, что инквизиторы знают, как убить марида не было.

Маг впечатлял гораздо меньше мечника. Ралон все время ощущал на себе магическое воздействие, попытки сковать его, как это когда-то сделал Шалим, но инквизитору явно не хватало сил, чтобы повторить такой подвиг. Иногда ему все же удавалось удержать жертву несколько долей секунды, но марид раз за разом рвал колдовские путы, в последний миг уклоняясь от несущейся с бешеной скоростью холодной стали.

Ралон же не пытался атаковать. Не потому, что плотная стена из поражающих воображение выпадов была непроницаема для контратаки, а потому, что думал и анализировал. В первую очередь над тем, как удается латнику двигаться с такой безумной скоростью, не говоря уже о размахивании мечом, длиной в человеческий рост. Еще подозрение вызвал острый запах магии. Чувствовалось, что второй инквизитор способен на большее, нежели сейчас показывает. Тогда почему не использует все возможности?

Марид избрал тактику пассивного боя, стараясь измотать как могучего латника, так и не оставляющего попытки сковать добычу мага. Но тянулись минуты, а усталости на лицах инквизиторов не появилось. Поляна превратилась в утоптанную площадку, словно по ней годами ходили люди, мешая росту травы. Но положение вещей так и не изменилось. Ралон, используя всю мощь демонического тела, уклонялся, а неутомимые инквизиторы продолжали наступать.

Неизвестно, сколько еще продолжался бы поединок, если бы не самая обычная сова. Возмущенно ухнув, она спикировала в траву прямо перед носом у мага, и уже спустя мгновение взмыла в высь, крепко сжимая в лапах мышь. Но этого хватило, чтобы на секунду отвлечь выругавшегося инквизитора от боя. Тут же движения латника стали медленными и неуклюжими, лоб мгновенно покрылся блестящей в свете луны испариной. И Ралона осенило: магу не хватало сил на магические путы потому, что он подпитывал тяжеловооруженного товарища. Это было слабым местом в их тактике, и марид решил надавить на него.

Выждав момент, Ралон подобрал с земли небольшой камень и запустил им в мага. Снаряд угодил инквизитору точно в лоб, и он с криком боли упал в кусты. Потерявший магическую подпитку воин вновь стал медлительным и неуклюжим. А на побледневшем лице мелькнул страх.

Теперь в атаку пошел марид. Мощными ударами он теснил латника, с каждым взмахом руки искореживая доспехи. Инквизитор пытался обороняться, но тщетно – без магии его движения уступали Ралону в скорости. Охотник обратился в жертву.

Очередным ударом марид сбил инквизитора с ног. Тяжелое копыто опустилось на меч, и клинок, жалобно звякнув сталью, переломился. Легкий страх в глазах воина сменился презрением и отвращением. Он готов был умереть с честью.

- Чего же ты ждешь, демон? - бросил инквизитор. – Давай, прикончи меня!

- Я уже говорил, - устало вздохнул Ралон. – Я не демон. Я – человек, обреченный жить в этом обличии. И убивать вас я не стану.

- Вот как? – презрительно оскалился воин. – Тогда зачем ты приходил… человек? – он выплюнул это слово, точно муху, случайно залетевшую в рот. - Зачем вышел к людям, если не хотел убивать?

- Чтобы проведать семью, - честно ответил марид. – Я должен был убедиться, что они в порядке. А теперь я уйду. Не пытайтесь преследовать меня, я не хочу вас калечить.

И Ралон зашагал в чащу, повернувшись к инквизитору спиной. Это был рискованный шаг, но только так можно было доказать правдивость своих слов. Жестом доверия.

И воин, глядя в след уходящему мариду, поверил ему. Ведь настоящий демон никогда не упустит случая напасть на беззащитную жертву. И где-то в глубине души у опытного инквизитора шевельнулось сострадание.

***

Придя в себя после боя, Ралон прогрузился в размышления. На душе было мрачно. В тот краткий миг, когда он сумел разглядеть прекрасный лик Миры в окне, сердце наполнилось сладким облегчением, но сейчас его сменило волнение: из глубины памяти всплыло лицо, что с кровожадной улыбкой стояло перед глазами. И что самое страшное – это не было игрой воображения. Черный маг представлял реальную угрозу, и справиться с ней в одиночку невозможно. Нужен был союзник.

На эту роль не подходили инквизиторы, работающие исключительно парами. Нежить их попросту задавит количеством, и даже если удастся пробиться через плотную стену врагов, то с черным магом справиться не выйдет. Здесь нужен не менее могущественный маг. И Ралон знал только одного подходящего.

Ему стоило немалых трудов извлечь из памяти разговор Шалима со стражниками. Все-таки во время диалога марид корчился на земле. Но в сознании золотом блеснуло упоминание о герцоге, и Ралон понял, где искать мага. Если он, конечно, состоял на службе при дворце. В противном случае след терялся.

Спустя четыре дня марид вышел к богатому и ухоженному городу под названием Сторхейм. В самом центре ухоженных и цветущих улочек возвышался роскошный дворец, в котором обитал герцог ла Брист. По слухам он был суровым, но справедливым правителем. Однако Ралона, покинувшего лесную тень после захода солнца, герцог интересовал меньше всего. Сейчас важнее было разыскать Шалима.

Около двух часов марид нырял из тени в тень, точно бойкий воришка, подслушивая разговоры, но его скитания по городу так и не увенчались успехами. И вот, когда Ралон уже потерял надежду, и решил было попытаться проникнуть во дворец, его ушей коснулся хор голосов.

Поздние гуляки, в крови которых алкоголя было больше, чем ясных мыслей в голове, жарко обсуждали некоего мага, и марид, заинтересовавшись, увязался за ними. Как позже оказалось, горожане обсуждали именно Шалима, пользующегося в городе не меньшим уважением, чем герцог. Особенный интерес он вызвал у женщин, что выстраивались в очередь ради зелий, сохранявших молодость и женскую красоту, поэтому выпивохи отпускали в адрес мага довольно крепкие словечки, в которых, однако, не чувствовалось ненависти, только яркая, как свет солнца, зависть.

Проследовав за горожанами чуть ли не через весь город, марид все-таким сумел выяснить где живет Шалим. Большего и не требовалось.

***

Проникнуть в дом оказалось просто. Ключом маг не пользовался, вместо этого зачаровывая двери охранными заклинаниями. Не зная об этом, Ралон взялся за ручку двери, и в его ребра тут же вошла длинная и толстая, как копье, ледяная игла. Это определенно убило бы простого человека, но марид, всего лишь поморщившись от боли, извлек иглу из тела, и рана довольно быстро затянулась. А дверь, лишившись истратившей заряд магической защиты, приветливо распахнулась.

Обстановка внутри была небогатой, что говорило об определенной скромности хозяина. Но каждый предмет в этом доме кричал о тесной связи с магией. Книги, алхимическая лаборатория, горы загадочных артефактов, и просто резкий запах колдовства, пропитавший стены. Роскошным выглядел лишь рабочий кабинет Шалима. На него маг золота не пожалел, и марид отдал должное его вкусу, расположившись в мягком кресле, будто нежно обнявшем неожиданного гостя.

Шалим вернулся только ночью. Марид почувствовал смятение мага, обнаружившего пропажу магической защиты. Но оно мгновенно исчезло, сменившись неподдельным интересом. Насторожившись, Шалим медленно вошел в кабинет, и тут же встретился взглядом с маридом. Маг коротко усмехнулся, и направился к широкому дубовому столу, словно появление демона нисколько его не волновало.

- Мстить пришел? – поинтересовался он, по-хозяйски усаживаясь в кресло.

- За помощью, - ответил Ралон.

- Вот как? И чего же ты от меня хочешь? Впрочем, нет, подожди. Дай угадаю. Хочешь вернуть человеческий облик? Увы, тут я тебе помочь не смогу.

Сердце марида болезненно сжалось. Конечно, он пришел не за этим. Но надежда вновь стать человеком, в которой Ралон боялся признаться даже себе, все это время теплилась в его душе. И вот теперь она растаяла, подобно снежинке, упавшей на горячую кожу. Но марид быстро взял себя в руки, без сожаления простившись с иллюзиями.

- Нет. Мне нужна твоя помощь, чтобы остановить черного мага. Моего бывшего хозяина.

- Интересно, - Шалим откинулся на спинку. – И что же такого особенного в твоем хозяине, что я должен бросить все и побежать с ним сражаться? Черных магов полно, но это работа инквизиторов, а не моя.

- Он опасен… - начал Ралон, но маг жестом заставил его замолчать.

- Все они опасны. Но, повторяю, это не мое дело. Конечно, ты удивил меня, марид. Хотя бы тем, что ты все еще жив. Но это не повод прислушиваться к твоим словам. И если тебе боле нечего сказать – убирайся из моего дома, пока я не запачкал ковры твоим прахом.

- Мне есть, что сказать, - упорствовал гость. – Он изучает ритуал «Касание тьмы».

***

Упоминание о ритуале заставило Шалима пересмотреть свое решение. «Касание тьмы» - это ритуал, с помощью которого возможно открыть портал в мир демонов. Тысячу лет назад черному магу Уррзитару удалось это, и человечество чудом пережило вторжение кровожадных демонов. Портал удалось закрыть лишь спустя пятьдесят лет, и десятки тысяч лучших воинов заплатили за это страшную цену. Эти события по праву считались самой большой трагедией в истории.

На следующий день Ралон и Шалим стояли у входа в пещеру черного мага, молясь, чтобы он не сменил убежище. В пути маг заваливал марида вопросами, ответы на которые он получил за время служения. Шалим не обделил вниманием и своего спутника. Выслушав его историю, он пообещал мариду закончить его страдания. Ралон лишь вяло улыбнулся в ответ.

Пещера встретила гостей непроглядным мраком и жуткими звуками, доносившимися из глубины.

- Он знает о нас, - мрачно констатировал марид.

- Тогда не будем заставлять столь гостеприимных хозяев ждать, - беззаботно произнес Шалим, первым шагнув во тьму.

С помощью магии он видел не хуже Ралона, поэтому шел вполне уверенно. Казалось, раздающийся со всех сторон озлобленный рык нисколько не смущал мага. Его лицо было таким беззаботным, словно он вышел на прогулку вокруг озера.

Некоторое время пещера не преподносила никаких сюрпризов, и это настораживало марида. Обычно каждый проход, каждое углубление кишит нежитью. Но сегодня вокруг было пусто, несмотря на обилие настораживающих звуков.

Когда вдруг со всех сторон хлынула нежить, Ралон даже испытал облегчение. Игра в прятки пугала его куда больше, чем многочисленное войско черного мага. Впрочем, для марида нежить не представляла никакой опасности. Как, собственно, и для Шалима.

- А посерьезнее у твоего хозяина ничего нет? – ехидно поинтересовался он у Ралона, поднимая воспламенившуюся руку.

Вурдалаки, низко рыча, мгновенно окружили непрошенных гостей, и, как только все пути к бегству были отрезаны, пошли в атаку.

Подобно лягушкам нежить бросалась на нежданную парочку, брызжа слюной и скаля зубы. Но это лишь позабавило марида, напугать которого было непросто. Он встречал нападавших добротными ударами, словно мельница размахивая могучими руками. Хрустели кости, обрывался яростный рев, росли груды безжизненных тел. Не отставал и Шалим, щедро поливая бушующим пламенем нежить, что обращалась в прах раньше, чем успевала приблизиться к магу. И уже вскоре последний вурдалак обрел вечный покой.

- Надеюсь, дальше будет интересней, - пробормотал Шалим, перешагивая изувеченные маридом тела.

Но его надеждам не суждено было сбыться. Однообразная нежить, демоны низшего уровня и слабенькие охранные заклинания – вот и все, чем мог похвастать черный маг. Каждый шаг стоил жизни нескольким вурдалакам. Пещеру озаряли бесконечные вспышки заклинаний, пройденный путь был усеян бездыханными телами.

Вскоре на замену безмозглой нежити пришли демоны, вроде шустрых бесов. Однако даже им не удавалось задержать Ралона и Шалима. Неутомимый марид сеял смерть, точно стихийное бедствие. Под тяжелыми копытами нашли свой конец десятки бесов, могучие кулаки обрушивались на головы особо прытких демонов. Множество полученных ран не доставляли Ралону неудобств, мгновенно затягиваясь и только подстегивая марида. Шалим молча двигался следом за товарищем, брезгливо переступая мертвецов. Он доверил Ралону прокладывать путь, а сам экономил силы для последней схватки и лишь изредка позволял себе испепелить беса-другого. Атаки темного войска могли быть более эффективными, если бы не узкие коридоры, в которых численность не давала преимущества. И вскоре последние демоны, проявив чудеса смекалки, в страхе разбежались. Путь был свободен.

Черный маг ждал их. Он ссутулено стоял посреди пещеры, под длинными сальными волосами недобрым огнем горели черные глаза. Вокруг него беззаботно плясали рыжие огоньки защитного заклинания, отбрасывая на стены дрожащие тени.

Едва Ралон и Шалим вошли, как марид почувствовал на себя презрительный взгляд. Кроме того, силы начали оставлять его, невидимым ручьем заструившись из каждый поры. Сознание помутилось, и Ралон обессиленно опустился на колени.

Мельком глянув на товарища, Шалим произнес:

- Оставь его, он достаточно страдал по твоей вине. Твой противник я.

Тотчас ветвистая молния сорвалась с кончиков его пальцев, и, потрескивая, ударила в черного мага. Но за мгновение до смертельного прикосновения на пути молнии возникла черная воронка, и заклинание Шалима исчезло в ее недрах.

Не произнося ни слова, черный маг ответил огненной волной, что с жутким ревом устремилась к непрошенным гостям. Хищно улыбнувшись, предвкушая интересный бой, Шалим взмахнул рукой, укрывая себя и беспомощного марида радужным магическим щитом. Пламя хозяина пещеры беспомощно лизнуло волшебную преграду и рассеялось, точно пустынный мираж. А Шалим уже готовил новое заклинание.

Тем временем укрытый магическим барьером Ралон восстанавливал силы. Волшебство мага защищало от воздействия черного мага, и сознание марида быстро прояснилось. Тяжесть в руках прошла, жизнь возвращалась в тело. Оглянувшись, Ралон разинул рот от вида магического безумия, воцарившегося в пещере. Заклинания обоих магов взрывали пространство, сияли тысячью цветов, высекали камень из стен. Казалось, что сама магия подняла бунт, выражая свое недовольство в стремлении стереть все живое с лица земли.

Ралон почувствовал себя слабым и ничтожным рядом с переполненными силой магами, чьи силы, похоже, были равны. Но марид ничем не мог помочь Шалиму, не мог добавить лишнюю каплю в чашу могущества. Разве что…

Прикрыв лицо руками, Ралон под удивленным взором магов, выскочил из магического купола. Невзирая на обжигающее пламя, на колдовские снаряды, вырывающие из тела куски плоти, марид бросился на черного мага, изо всех сил схватив его за руки, препятствуя колдовству.

- Давай! – заорал он, и реакция Шалима не заставила себя ждать.

Дюжина ледяных игл впились в плоть марида, пробивая его тело насквозь, и вонзаясь в черного мага. Откашлявшись кровью, он с удивлением посмотрел на бывшего слугу затухающим взором. Жизнь вытекала из десятка смертельных ран, и, спустя несколько ударов сердца, мертвое тело черного мага рухнуло на холодный камень.

Тяжело дыша, Ралон устало сел рядом.

- Вот я и искупил свои грехи, - тихо произнес он, глядя, как затягиваются раны на груди.

Шалим неторопливо приблизился.

- Ты молодец, - положил он руку на плечо марида. – Он ведь мог уничтожить тебя. Хвала небесам, он не ожидал такой атаки.

- Я и не думал, что выживу, - безразличным тоном ответил Ралон. – Я хотел лишь отвлечь его. Все должно было кончиться сейчас.

- Не спеши себя хоронить. У тебя вся жизнь впереди.

- Разве это жизнь? Прятаться от людей до конца дней? Нет, это проклятие! Убей меня, Шалим. Выполни обещание.

- Нет.

- Нет? – переспросил марид.

- Нет, - беззаботно ответил маг. – Ты доказал свою человечность. Ты не кровожадный демон, стремящийся причинять боль. Ты - человек, застрявший в чуждом теле. Человек, полный чувств. Ты стремился искупить грехи, совершенные не по твоей воле, и ради этого готов был умереть. Проклятье, ты гораздо человечнее многих людей! Я не могу тебя убить. Но и позволить тебе жить в таком теле я тоже не могу.

- Но ты же сказал, что не можешь вернуть мне прежний облик.

- Я не могу, - пожал плечами Шалим, загадочно улыбнувшись. – Но, возможно, кое-кто из моих коллег может. А ты стоишь того, чтобы проделать такой путь. Обещаю: мы вернем тебе человеческое тело.

Слова застряли у марида в горле. Слова счастья, облегчения и благодарности. На глаза навернулись слезы, и Ралон, не сдержавшись, заключил мага в объятия.

- Удушишь, - охнул он, пытаясь освободиться.

- Извини, - отпустил Шалима марид, и тут же нетерпеливо поинтересовался: - Когда отправляемся?

- Как только уладим одно дело, - загадочно улыбнулся маг.

***

Несмотря на позднее время, Мира еще не спала. Поэтому, едва Шалим постучал, дверь настороженно приоткрылась. Окинув мага и его укутанного в темные одежды с головой спутника, женщина поинтересовалась:

- Я могу вам помочь? – ее прекрасный голос горячей иглой пронзил сердце Ралона.

- Прошу простить нас за беспокойство, - манерно поклонился Шалим. – Но у меня есть разговор к вам.

- Это не может подождать до утра? Я только уложила дочь.

- Увы, не может, - покачал головой маг. – Это касается вашего мужа.

Зеленые глаза печально блеснули, поймали лунный блик выступившие слезы.

- Проходите, - посторонилась Мира.

- Жди здесь, - Шалим ободряюще похлопал марида по плечу и скрылся в доме.

Бросив на второго пришельца короткий взгляд, хозяйка закрыла дверь.

Потянулись минуты. Звезды ободряюще подмигивали, теплый ветерок, забираясь под черный плащ, дружелюбно щекотал кожу. Прислушиваясь к звукам ночи, Ралон размышлял. Он заметно волновался. Все тело била крупная дрожь, сердце неистово колотилось, а воображение, как на зло, рисовало неприятные картины. Надо было отказаться от предложения Шалима. Это была плохая идея. Но теперь отступать было поздно, остается лишь с высоко поднятой головой сделать смелый шаг, и надеяться на лучшее.

Спустя некоторое время дверь, наконец, открылась. На улицу вышел Шалим. Обнадеживающе улыбнувшись, он шепнул:

- Иди. Она ждет тебя.

Сделав глубокий вдох, марид взялся за ручку. Такую родную, такую знакомую. Еще несколько секунд ему понадобилось, чтобы решиться. А затем он открыл дверь, и шагнул в дом.

Мира стояла напротив двери. В ее глазах стояли слезы, но губы дрожали.

Ралон отбросил назад капюшон. На секунду во взгляде Миры мелькнул страх, она пытливо всматривалась в лицо марида. Но затем глаза ее радостно засияли.

- Ралон! – воскликнула она, и прижалась к его груди.

- Мира…

- Я знала… Я верила… - женщина, не удержавшись, расплакалась, и слезы счастья потекли по нежным щекам. – И вот ты здесь. Живой… Я знала…

- Мира, - в глазах Ралона тоже стояли слезы. – Шалим обещал… Я верну прежний облик. Он обещал.

- Я буду ждать! И Вильвилия будет! Мы будем ждать!

- Все будет хорошо, - марид мягко высвободился из объятий. – Скоро я вернусь, и мы заживем, как прежде.

- Я знаю, - улыбнулась Мира. – Я буду ждать.

Ралон не хотел уходить. Не хотел покидать родные стены. Больше всего на свете он хотел увидеть дочку. Но нельзя. Она еще ребенок, она не поймет. Нужно идти, и однажды он сможет вернуться домой. Вернуться насовсем. Вернуться человеком.

Когда Шалим и Ралон ушли, Мира все еще стояла у окна, глядя им вслед.

А на следующий день белая лента над дверью исчезла, сменившей красной. Она означала, что в доме ждут, когда вернется кормилец.

 


Оцените прочитанное:  12345 (Голосов 32. Оценка: 3,56 из 5)
Загрузка...