Чудовище

Пальцы коснулись земли и зарылись в нее до второй фаланги. Некоторое время шевелились внутри, затем извлекли блеклое растение, с крошечными листиками на верхушке. Пальцы осторожно положили росток на ладонь, а другие аккуратно его разгладили. От этого движения внешняя кожица растения треснула, и росток разорвался пополам.

- С каждым годом все слабее и слабее. – Пробормотал старик, в шапке из кроличьей шкурки.

Он сделал несколько шагов по полю, время от времени разрывая землю, вытаскивая мертвые растения. Над очередной неудачей он выпрямился, тяжело вздохнул и оглядел поле. Оно было достаточно большим, не таким как у игемонов, но урожая с него всегда хватало на целый год. А как выручали засоленные арбузы в холодные зимы? Или картошка из погреба? Во имя Все-Отца, а как прекрасно шла высушенная цыльпа, под свежесваренную медовуху Крогна? Старик тяжело вздохнул... Сейчас поле было пусто. У ростков даже не хватило сил выглянуть на свет, они погибли, едва вылупившись из семян. Хотя и шел дождь, земля была удобрена, да и Все-Отец благоволил к хорошему урожаю. А сейчас сроки были превышены, через пару недель ударят заморозки и… А ведь когда-то…

- Чума тебе на голову, проклятый Тригород. – Старик плюнул на мокрую землю и повернулся, чтобы пойти в небольшой двухэтажный фермерский домик.

- Как дела, отец?

Старик поднял глаза. Навстречу ему шел высокий юноша, нет, мужчина. Статная фигура, точно высеченная из камня, длинные светлые волосы, пронзительный взгляд голубых глаз. Старик никогда не уставал любоваться своим сыном. Даже сейчас, он на мгновение отвлекся от горестей и просто разглядывал свое чадо, перепрыгивающее через забор и широкими шагами направляющееся к нему.

- Ну, что тут?

Старик сжал губы. Он молча пожал плечами и вложил в ладонь сына несколько блеклых росточков, а сам двинулся к дому.

- Ни один, - со страхом выпалил молодой человек, быстро окинув взглядом поле, - ни один не вырос? Ни одного ростка? Мы потратили наши последние сбережения на эти саженцы и ни один, - он словно не верил своим же словам, - ни один не пророс?

- Прости меня, Владигор, - тихо сказал старик, остановившись, но не оборачиваясь, - прости меня. Я ничего не мог сделать. Ты сам видишь что дождь идет, влаги в земле предостаточно. Мы хорошо удобрили всю землю, мы каждый день ее обрабатывали, но…

- Значит, это правда? – Владигор резко направился к отцу и заглянул в его потухшие от старости и усталости глаза. – Значит, земля все-таки проклята?

- Сын, я бы не спешил с подобными выводами…

- А как же объяснить это? Король Тригород отказал Басилевсу в союзе, в войне против их темных собратьев и они прокляли его! Ты прекрасно знаешь эту историю! Остроухие коварны и прекрасно владеют магией. Они пообещали что ни один человек не погибнет от их рук, но в последующие десять лет мы умрем все, если король не приползет к ним на коленях, выпрашивая прощения! – Дрожа от негодования, молодой человек отшвырнул мертвые ростки и пнул ногой кучку земли, приподнятую кротами. – Они прокляли нашу землю! С каждым годом урожай становится все хуже и это длится сколько? Шесть лет! А теперь? Теперь его вообще нет! Нам нечего есть! У нас не будет припасов на зиму, и мы просто умрем от голода и холода! И тут еще эта тварь, которая прилетает по ночам! Была бы моя воля, я бы!..

- Ну все, все, уймись. – Старик заметил городской патруль, появившийся неподалеку, и быстро закрыл рукой рот своего сына. – Ты прекрасно знаешь, что королю сейчас тоже не сладко. – Заговорил он примирительным, но настойчивым тоном и с той же примирительной настойчивостью повел сына к дому. – Во всяком случае ему не на много лучше чем нам. Пойдем в дом. Нужно передохнуть. Потом выйдешь и подоишь коз, твоей дочери нужна молочная каша, идем.

 

Глаза наполнились слезами, но в них зарождалось облако ледяного гнева. Руки сжали окровавленные клочья шерсти.

- За что?! – Истошно закричал Владигор вдаль, вверх, туда, где за горизонтом, пробивая густые облака и скрываясь в небесах, возвышалась величественная гора. – Подлая тварь! Проклятая ящерица! Трусливая и ядовитая, как настоящий проходимец! Почему бы тебе не показаться днем?! – Молодой человек со злостью швырнул в гору клочья шерсти. – Только и знаешь, что нападать по ночам! Мразь и падаль!

Дав волю отчаянью, суровый мужчина упал на колени и склонил голову к земле, закрыв ладонями лицо. Стойло, которое примыкало к полю и было огорожено от него невысоким забором из длинных кедровых веток, было проломлено в нескольких местах. На некоторых деревяшках виднелись следы острых когтей. Впрочем, такие следы были повсюду. И везде валялись перепачканные в крови клочья овечьей шерсти.

Дверь тихо скрипнула. Из домика вышел старик, но увидев своего сына, остановился. Что он мог сделать? Чем мог помочь своему ребенку? Он только с грустью посмотрел на свое чадо, потом мельком окинул взглядом дом. На крыше были отчетливо видны следы когтей. Из старой груди вырвался тяжелый вздох, когда глаза различили среди трещин в дереве засохшую красную жидкость. Старый Гольбад оглядел поле. Он вспомнил, как будучи еще молодым, одиноким и беззаботным, он путешествовал по провинции и однажды забрел в эти края. Выбирая место для ночлега, он оказался здесь. Прямо на этом месте начинала расти невысокая гора. У ее основания было небольшое углубление, словно вход в пещеру, но пещеры не было. Слева и справа от входа росли фруктовые деревья, а если пройти вперед всего лишь сотню шагов, окажешься на бережке кристального озера, в котором плещется рыба. Тогда ему показалось, что это место идеально подходит для строительства дома. Он нашел местного игемона, выкупил этот участок земли и… принялся за дело, на которое обречен каждый живой человек. И это обречение практически всегда несет за собой приятные последствия. Прямо у углубления в горе он наметил дом. Затем, расчистив площадь впереди от сорняков и травы, сделал свой первый посев. Урожай тогда оказался знатный. Земля была настолько богата и плодородна, что всего за один год он сумел убрать два урожая. Это, учитывая местный климат, огромная удача и Гольбад наслаждался ею. В городке Деврайт, располагавшемся неподалеку, он продавал продукты, заходил в таверну, участвовал в местных празднествах. Так, постепенно, он нашел новых знакомых, а потом обрел и друзей. Рыжебородый весельчак Крогн варил неповторимую медовуху и Гольбаду пришлось купить лошадь, чтобы забегать к своему другу почаще. Потом он встретил милую девушку, с ясными, как утренняя роса голубыми глазами. Потом они поженились и у них родился красивый крепкий сын, настоящий мужчина. Потом…

Гольбад тяжело вздохнул. Жизнь в этих краях сурова... Мальчику было всего три года, когда пришли эти звери. Темные эльфы, небольшая группа, эдакие воинствующие странники, а на деле обычные бандиты. Они изнасиловали и закололи ее, а его оставили умирать с тремя отравленными стрелами, торчащими из груди. Только благодаря чуду он тогда остался в живых и только чудо уберегло его сына, от созерцания ужасной картины в ту ночь. Как хорошо, что Гольбад успел построить второй этаж и ребенок спокойно спал в своей кроватке и ничего не услышал… Жизнь продолжалась. Гольбад огородил небольшой участок земли рядом с полем и привел первую пятерку овец. Через три года их было пятьдесят и загон был по размерам ни меньше поля. Владигор вырос, набрался сил. Отец тратил все деньги на то, чтобы сын выучился и уехал отсюда, но видимо Все-Отец желал другого. Владигор так же встретил девушку. Молодую и красивую, в таверне того же Крогна. Сын был счастлив как никогда, работал с восхода до заката, а потом бежал к ней, по пути срывая самые красивые цветы. Она подарила ему прелестную дочь и… сбежала. Выбрала солдафона из королевской гвардии. Хотя, пожалуй, на выбор ее повлиял тугой мешочек, в котором маняще позвякивали золотые монеты. А Владигор остался с разбитым сердцем и младенцем, четырех месяцев отроду. Гольбад не хотел такой судьбы для сына, но судьба желала иначе… Вот уже пять лет они каждый день встают едва забрезжит рассвет, идут на поле, а возвращаются когда последний лучик солнца видит свой первый сон, где-то там, на краю земли.

- Отец! – Владигор заметил старика и резко направился к нему. – Отец, мне надоело! Изгородь сломана, все овцы разбежались, неизвестно скольких унесла эта тварь! Мне надоело это терпеть! Если игемон или король не могут, не хотят нам помогать, я пойду сам!

- Успокойся, успокойся сынок. – Гольбад твердо гладил плечо сына, но голос его дрожал.

- Нет сил! – Владигор устремил свой взгляд на высокую гору. – Он живет там, я точно это знаю! Я видел его мельком, но успел заметить куда он полетел! Я нападу на него так же, как он нападает на нас! Внезапно, застану врасплох и перережу его горло! Потом напьюсь его крови, вырежу сердце и мы съедим его, запивая вином!

- Что ты такое говоришь?! – Старик не на шутку перепугался, хоть и понимал, что большинство угроз – простая горячность. – Ну куда ты пойдешь? Один! Против дракона? Ну что ты такое говоришь? – Он постарался говорить мягко, но отечески. – Ты нужен своей дочери. Ты помнишь, что у тебя есть дочь? Ты нужен ей, ей необходима твоя забота и любовь. А если с тобой что-то случится, что тогда? Ты оставишь девочку на меня? Одного? Старого и беспомощного?

- Прекрати отец! – Владигор скинул руку отца и с вызовом посмотрел на него. – Хватит разговаривать со мной таким тоном! Я не мальчишка!

Шлепок пощечины громко прозвучал в сыром прохладном воздухе.

- Тогда не веди себя как мальчишка! – Гольбад был стар, но он был отцом, и было самое время напомнить сыну об этом. – Хочешь свернуть себе шею, карабкаясь по камням? Или закончить свою жалкую жизнь в пасти дракона? Пожалуйста, вперед, я дам тебе свой меч! Только вспомни на секунду о своей семье! Если не хочешь думать обо мне, подумай об Арье! Ей нужен отец, а не дед, потому что только старый дед и останется, если ты пойдешь туда! Думаешь мне нравится все это? Мало того, что земля проклята до такой степени, что на ней даже сорняки не растут, еще этот дракон повадился к нам! Да никто не хочет даже пальцем пошевелить, чтобы хоть как-то помочь, но не надо быть глупым как пень и бежать навстречу смерти! Дракон сожрет тебя за мгновение или испепелит еще быстрее! Подождем немного, может быть он насытится и перестанет к нам летать, а если нет ты поедешь в город, продашь половину поголовья и найдешь каких-нибудь наемников.

- Но отец!.. – Было запротестовал Владигор.

- Я все сказал! – Старик сурово глянул на сына и отворил дверь. – Пойди, собери овец и верни их домой. Не хватало, чтобы их всех волки перегрызли.

 

Доска с сухим треском сломалась пополам, но, словно не желая сдаваться просто так, оставила в кулаке несколько заноз. Резкими движениями Владигор раскидал переломанные деревяшки на потолке и извлек из образовавшегося отверстия длинный тканевый сверток.

- Папа, что это?!

Владигор замер и резко посмотрел на свою дочь. Кроха, кое-как одевшая платье, сидела за столом, на высоком табурете, болтала ногами и держала в руке куклу из мешковины и соломы. Другой рукой она размазывала по лицу кусочек засоленного арбуза, хотя, конечно, Арья была уверена, что элегантно доедает его.

- Зуб, доченька. – С растерянной улыбкой ответил Владигор. – Дедушкин железный зуб.

Отодвинув локтем тарелки и чашки, он положил сверток на стол и осторожно развернул его. Клинок издал легкий металлический лязг, когда руки осторожно вытащили его из ножен, а серая сталь блеснула в пробивающихся через окно солнечных лучах. Владигор поднес меч к лицу и посмотрел на него. Клинок повидал многое за свою долгую жизнь, но на нем не было ни одной зазубрины или царапины, ни одного дефекта.

- Красивый! – С улыбкой проговорила кроха, соскочила с места и подбежала к отцу. Пальчики аккуратно потрогали холодную рукоятку. – Им ты хочешь наказать ящерку, которая напугала меня?

Владигор словно очнулся от забытья. Он поморгал, мягко убрал руки дочери от оружия и спрятал меч в ножнах.

- Да, моя малышка. – Положив меч на стол, Владигор опустился на корточки и посадил дочку к себе на колено. – Я накажу ящерку, и больше она не побеспокоит тебя.

- А я уже не боюсь ее! – Гордо заявила кроха.

- И не нужно бояться ее. – Отец поцеловал дочку в висок. – Она не достойна того, чтобы ее боялись. Она сама боится нас.

- Почему?

- Потому что только самый последний трус будет нападать, скрываясь в темноте ночи, исподтишка, когда его никто не видит. Вот увидишь, я накажу эту мр-р… ящерку и она больше никогда не прилетит.

- И не украдет наших овечек?

- Да, не украдет наших овечек. И тогда мы переживем зиму, потому что я буду кормить свою принцессу горячими отбивными и наваристым супчиком.

- С бататом?!

- Да моя доченька! С бататом.

Несмотря на отрешенность в глазах, Владигор старался улыбаться, хоть улыбка его и подрагивала. Арья протянула ручки и крепко обняла отца за шею. Владигор погладил дочь по спине и волосам, затем поднялся и усадил ребенка на лавку.

- Сиди и играй, а папе нужно собираться.

- Папочка, - вновь заговорила кроха, вертя в руках куклу, - а почему ящерка ворует наших овечек?

- Потому что… потому что… потому что она плохая. – С тяжелым вздохом ответил отец. – Сейчас тяжелое время, принцесса моя, ты знаешь, а ящерка не понимает, не хочет этого понимать, поэтому она ворует наших овечек. Если я не накажу ее, она украдет всех наших овечек и тогда нам нечего будет есть, мне нечем будет кормить тебя и…

- Мы умрем? – Очень серьезно спросила дочка.

- Ну что ты, конечно, мы не умрем! – Опоясываясь широким кушаком, Владигор повернулся к дочери спиной, чтобы она не увидела выражение его лица. – Но нам будет очень непросто. Дичи в этих краях не осталось, а из земли невозможно ничего вырастить. Я забочусь о тебе, принцесса моя, - Владигор повернулся к дочери, - потому что я люблю тебя.

Ребенок кивнул и занялся своей игрушкой. Владигор грустно посмотрел на дочь, подавил тяжелый вздох и продолжил собираться. В котомку он сложил несколько клубней вяленого батата, пару ломтиков сушеного мяса и пузырек с отваром лечебных трав. Накинул на себя теплую куртку с капюшоном, натянул штаны из овечьей кожи и зашнуровал высокие кожаные сапоги. Затем повесил меч на спину, котомку на плечо и прислушался. Было тихо, отец все еще спал, значит ничто не могло препятствовать его плану.

- Папочка, - вдруг заговорила кроха, - а если бы у нас не осталось овечек и овощей, тебе бы пришлось украсть чужую овечку?

- Что?.. Эм-м-м… Я бы постарался найти другой, хороший способ найти нам еду.

- А если бы хорошего способа не было? – Серьезно спросила Арья, продолжая возиться с игрушкой.

- Тогда наверно мне пришлось бы украсть овечку, да доченька. Но такого не будет никогда, поверь мне моя милая.

Владигор поцеловал дочь и тихим, но быстрым шагом направился к двери.

- А может быть ящерка пыталась найти овечку хорошим способом, но не нашла? Поэтому она прилетает к нам. Может быть у ящерки есть маленькие ящерята, которых она пытается накормить?

Владигор резко остановился. Серьезные слова маленького ребенка пронзили его сильнее, чем это сделало бы копье. Подавляя в себе бешенство, с которым он жил последние дни он обернулся.

- Запомни раз и навсегда, - заговорил Владигор стараясь сделать голос спокойным, но он становился лишь глухим и зловещим, - это чудовище не знает любви, оно не знает тепла и милосердия. Я хочу, чтобы ты на всю жизнь запомнила, что драконы чудовища, безжалостные и жестокие. Дракон не будет охранять свое потомство как кошка или овечка, нет. Драконы бросают своих детей едва те вылупятся из яиц и отдают их воле Все-Отца. – Он подскочил к своей дочери, взял ее за голову двумя руками, чтобы глаза были обращены только к нему и, как ему казалось, чтобы от дочери не ускользнуло ни одно сказанное им слово. – Если я не вернусь сегодня, ты должна помнить – как только видишь дракона, прячься, спасайся, сделай так чтобы он не увидел тебя. А когда вырастешь, найди способ дать ему бой. Убить его, тогда ты и твои близкие будут жить, жить в безопасности, жить без страха перед небом. Драконы чудовища, монстры, запомни это.

Нос и глаза ребенка покраснели, по бледным щечкам потели ручейки, но Владигора несло как жеребца в смертельной агонии.

- Жестокие и бесчувственные звери, подлые и низкие, им плевать на всех, они заботятся только о себе! О своих желудках! Воруют наш скот и пугают детей, а когда все разграбят, прилетают и сжигают все огнем! Запомни это! Ты должна знать и помнить это! Они чудовища, чудовища!!!

- А кто ты сейчас?

Владигор поднял голову. Арья вырвалась из его рук и подбежала к Гольбаду, стоящему на лестнице ведущей на второй этаж.

- Посмотри на себя, жалкий мальчишка. – Сурово проговорил старик, прижимая внучку к себе. – Перепугал ребенка, без спросу взял мой меч, орешь и брызжешь слюной. Дракон хоть просто ворует овец, а ты… ты… Твоя дочь в слезах, она напугана, а ты ничего не видишь и не слышишь. Твоя слепая ярость застилает тебе глаза! Что ты пытаешь доказать? И кому?

- Отец! – Владигор попятился к выходу, но с вызовом смотрел на отца. – Хватит нравоучений! Хватит! Арья должна знать всю правду, она уже не ребенок!

- Да ей пять лет, дрянной мальчишка! Когда тебе было сколько ей, ты ковырялся в грязи, возился с лягушками и верил в мои сказки про черных единорогов, живущих за горами! А что ты уготовил своей дочери?!

- Замолчи, старый дурак! Я хороший отец и я хорошо воспитываю своего ребенка! Не тебе неудачнику учить меня жизни!

Гольбад почувствовал как слабеют его ноги. Он медленно опустился на ступеньки, укрыв внучку старой медвежьей шкурой, в которую кутался сам.

- Вот уж не думал, что доживу до такого. – С горечью пробормотал он. – Неудачник? В чем же мои неудачи? В том, что я сам построил себе дом, на ровном пустом поле? В том, что я был женат на самой прекрасной женщине на свете? В том, что она подарила мне сына? Или в том, что я горбатился всю свою жизнь, чтобы мой сын всегда был сыт и одет? – Переполнившиеся слезами глаза сверкали, отражая пламя камина. – Да, наверно я неудачник, ты прав.

- Отец… - начал было Владигор.

- Нет-нет, не надо. Ты прав. Только неудачник мог воспитать такого безрассудного и безответственного как ты. Что и кому ты пытаешься сейчас доказать? Ради чего ты обрекаешь отца на похороны ребенка, а свою дочь на сиротство?

- Я ненавижу тварей, которые думают что им все позволено и они вольны делать что хотят, переступая через других и вытирая об них ноги. – Глухо ответил Владигор.

Старик горько усмехнулся.

- Ну да, ну да, конечно. Только причем тут твоя дочь? Чем она виновата? Гаммла бросила тебя, уехала в большой город…

- Она тут не причем, отец!

- Причем сынок, причем. Ты никогда не был таким скорым на расправу и жестким, пока она тебя не бросила. Обозлился, очерствел, только правильно ли это? Когда твоя мать умерла я не находил себе места, я думал что жизнь кончена. – Старик повесил паузу, невидящим взглядом смотря перед собой. – Когда ты засыпал, я напивался до забытья и валился спать в первой попавшейся канаве. Но каждый раз просыпаясь я вспоминал о тебе, о том что осталось мне от нее и это давало мне сил. Я жил, мне приходилось жить и только она в тебе поддерживала меня. Я сумел справиться. Я не стал ненавидеть эльфов, я не стал ненавидеть весь мир вокруг, я просто жил той жизнью, которую дал мне Все-Отец. Эта жизнь очень сурова и неприветлива, но мы должны найти в себе силы сделать ее немножечко теплее, для самих себя и ради наших детей. – Старик поднял на сына грустный взгляд. – Сынок, прошу тебя, не делай этого. У тебя нет нужных навыков, в тебе нет должного хладнокровия, ты горяч, слишком горяч и безрассуден, ты погибнешь.

- Ты никогда в меня не верил, отец. – Горько бросил Владигор. – Всегда пытался сделать из меня тряпку, растил неженкой, но все изменится. Я перережу ему горло и напьюсь его кровью. Орки считают, что так победитель получает себе душу и силы врага. Твой сын вернется победителем, воином с душой дракона!

- Ты обезумел! – Старик выпрямился, ухватившись за перила. – Послушай себя, ты говоришь как одержимый!

- Хватит! – Рявкнул Владигор, а Арья дрогнула и непроизвольно вскрикнула. – Не бойся девочка, ты будешь жить, а ты отец… ты будешь восторгаться мной.

Дверь скрипнула и захлопнулась, успев впустить несколько лоскутков ветра. Они метнулись к огню и почти затушили его. Стальные, холодные и скользкие пальцы страха сжали сердце старика. Он тяжело задышал, схватился за грудь и сел на ступени. Слезы стояли в его глазах, а рот пыталась связать оковами судорога. Гольбад посмотрел на внучку. Обернутая шкурой она была похожа на маленький комок. Дрожащий, всхлипывающий комок.

 

К полудню руки погружались в снег, хотя еще пару часов назад кожа сладко воспринимала нагретые солнцем камни. Чем выше, тем холодней становилось. Словно поднявшись на определенную высоту, ты миновал голубое небо и теплый воздух и встречал серые тучи и леденящий ветер. Дышать становилось тяжело, на пальцы будто набрасывались сотни маленьких голодных ртов. Ресницы замерзли, на них толстым слоем образовался иней. Подниматься становилось тяжело… Ничего. Владигор знал как надо поступить. Путешественники и охотники, искатели приключений, иногда забредавшие в эти края, рассказывали много историй и своих охотничьих секретов. Делом получаса было порезать себе руку и залить небольшую площадку перед деревьями кровью. На запах обязательно придут. Владигор спрятался в кустах, на краю обрыва и внимательно следил за опушкой небольшого соснового леска. Желающие отведать свежей плоти, появились скоро. Два горных волка, черные как бездна, мускулистые, в размерах не уступающие лошади, в мгновение ока слизавшие окровавленный снег и крадущиеся к убежищу человека.

Один упал вниз, с высоты в тысячи шагов, неудачно прыгнув на свою жертву. Другой проглотил меч по самую рукоятку, так неосторожно напав с раскрытой пастью. Владигор хладнокровно освежевал зверя, обмазал все свое тело густым теплым жиром, а затем содрал шкуру, обернулся ею как плащом и надел волчью морду с раскрытой пастью на себя как шлем. Измазанный кровью и жиром, с еще большим остервенением и яростью он лез вверх.

Он потерял счет времени, может быть два, или пять часов он карабкался по промерзшим скалам, соскальзывал и сбивал руки в кровь. Мороз уже пробивался внутрь его, сердце чувствовало жестокие уколы холода. Нос замерз, конечности отказывались служить, глаза застилала белая пелена, и Владигор в глубине души начинал жалеть о своей безумной затее. Последним, неимоверным усилием он подтянулся на руках и упал в изнеможении. Ветер обдувал покрытое коркой лицо, слипающиеся губы разомкнулись и сделали глубокий вдох. И, словно свежий эль, по горлу растеклось тепло, проникшее во все закоулки переохлажденного организма. Посиневшие пальцы разлепили веки и в глаза тут же ударил яркий свет. Щурясь и прикрывая глаза рукой, Владигор перевернулся на живот и увидел каменный пол, сухой и даже немного теплый. Молодой человек приподнялся на руках и осмотрелся. Здесь, на невероятной высоте было тепло. Солнце отчетливо пробивалось сквозь облака и прогревало воздух. Владигор лежал на громадной скальной плите, а под ним простирался серый ковер толстых туч. За ними открывался дивный вид. Владигор поднялся на ноги и посмотрел вдаль, туда, где Донумдей, край людей, открывался почти во всей своей красе. Леса и равнины, горы, холмы, можно было даже различить очертания деревушек, а за горизонтом едва виднелись в дымке облаков остроконечные пики Королевского Города.

- Неповторимо. – Прошептал молодой человек.

Солнце отогрело промерзшие члены, Владигор проверил снаряжение и осмотрелся. Дальше, за площадкой начиналась очередная гряда горы уходящая ввысь, но это уже не интересовало молодого человека. Его внимание привлекли клочья овечьей шерсти и рога, разбросанные повсюду. А в основании гряды зияла поистине гигантская пещера. Очень широкая и темная. Владигор не удержался от улыбки, уверенность пробежала по его крови как огонь по разлитому маслу. Он обнажил меч, отбросил ножны в сторону и с яростью смотря на останки овец, двинулся во тьму.

Воздух был сухим, несмотря на влажность пещеры. Кое-где сквозь ее своды пробивались крохотные ручейки, местами доверху заполняя небольшие углубления в полу. Напившись свежей, подслащенной природой воды, Владигор осторожно ступал по каменному полу, стараясь не издавать ни единого звука. Пещера была глубокой, но благодаря ее размерам было светло. По ее сторонам возвышались пики сталагмитов, как роща обтесанных сосен. Прячась за ними молодой человек шел вперед, чувствуя запах крови и гниения. С каждым шагом запах становился сильнее, значит цель была близка. Владигор хотел убедиться что дракона нет, чтобы устроить засаду, когда резкий треск заставил его припасть к земле. Впереди, там где пещера становилась уже и, очевидно заканчивалась, за колоннами известняка, что-то шевелилось. Сердце молодого человека бешено заколотилось, руки задрожали. Он покрепче сжал рукоять меча и двинулся к цели. Спустя пару шагов цель обнаружила себя полностью. Дракон, с серовато-то голубой кожей, жадно впивался в тушу овцы, поглощая свежее мясо. Овечьей тушки хватало всего на пару укусов. Справившись с одной жертвой, дракон переходил к следующей. Он был огромен, никак ни меньше шести лошадей, поставленных друг на друга, и десяти если в длину. Занимаясь кровавым пиршеством, рептилия не заметила человека, который приблизился на опасное расстояние. Владигор сжал меч обеими руками и с воинственным кличем выскочил из своего убежища. Дракон, очевидно, был совсем не готов к подобной встрече. Он повернул свою вытянутую морду и резко отскочил вглубь пещеры. Сломав несколько известняковых пик он повалился на спину, и размахивая четырьмя лапами хотел убежать, но здесь своды пещеры смыкались в тупик.

- А-ха-ха! – Прокричал молодой человек, наслаждаясь эффектным появлением. – Я же говорил, что на деле ты простая трусливая ящерица, подлая и мерзкая! Готовься к смерти!

И он двинулся на врага. Вопреки его ожиданиям, дракон не плевался огнем и не попытался взлететь. Он внимательно слушал слова человека, когда же тот стал приближаться, протягивая к нему меч, он вытянул шею и шумно вдохнул воздух носом. Владигор, держа меч прямыми руками, направил острие на рептилию, выжидая момента для атаки. Дракон же, издав легкий рык, еще больше вытянул длинную шею, обнюхал сталь и лизнул ее, будто пробуя на вкус. Его большие черные глаза с интересом разглядывали странное двуногое существо. Владигор никогда не встречался с драконами, но прекрасно помнил истории из книг и уст путешественников, об их коварстве. Поэтому, не поддаваясь на провокации, медленно двигался вперед. Вкус стали явно пришелся дракону по душе, это было во много раз приятней известняка, который ему приходилось грызть каждый день, для точки зубов. Мягко рыкнув как собачонка, он положил голову на передние лапы, еще раз лизнул прохладную сталь и попробовал ее на зуб, с непонятной доверчивостью смотря на двуногое существо.

- Ты смеешь издеваться надо мной?! – Пораженный таким поведением, прогремел человек и резко выдернул меч из огромной пасти.

Лезвие скользнуло между острыми зубами и рассекло десну, вместе с нижней губой. Дракон взвизгнул и поднял голову, а человек с силой ударил его по лапе. Брызнула кровь, дракон запищал, взмахнул огромными крыльями, взлетел на несколько сантиметров, но тесные своды пещеры стеснили его движения и он тяжело рухнул на землю, ломая оставшиеся целыми колонны сталагмитов.

- Почувствуй боль, презренная тварь! – Опьяненный успехом кричал Владигор. – Но еще все впереди! Ты принесла нам боли во стократ больше!

Размахивая мечом он ринулся к рептилии. Дракон, визжащий от боли и страха, оперся на все четыре конечности, распахнул крылья, вытянул шею и раскрыл пасть, издав сильный рев, обнажив десятки смертоносных клыков. В лицо человеку ударил запах крови и гари, но огня не было. Владигор не понимал, почему вопреки распространенному мнению тварь не изрыгала пламя, но наслаждался этим. Толстая лапа попыталась придавить его к полу, но сталь вонзилась в ее самую середину. Дракон снова взвизгнул, а человек сатанински проворачивал меч, причиняя дикую боль. Дракон, обезумевший от ран и ярости, бросился на врага собираясь проглотить его. Человек отскочил в сторону, укрывшись за колонной, пропустил голову мимо себя и воткнул меч в шею. Держась за него, он ступил на чешую, схватился рукой за один из многочисленных костных отростков на шее и оседлал дракона. Рептилия выпрямилась и попыталась сбросить с себя нежеланного всадника, но звериная ярость человека была неукротима.

Сердце пылало и разносило огонь по венам, легкие работали как кузнечные мехи, мышцы были натянуты как струны барда. Схватившись левой рукой за чешую, Владигор соскочил вниз. Ломая чешуйки как старую черепицу, чем причинял дракону еще большую боль, он съехал вниз, к внутренней, мягкой и светлой части драконьего тела. Вися на одной руке, не обращая внимания на бешеную тряску и наслаждаясь отчаянными криками дракона, он сжал рукоять меча и прокричал:

- Получай, мразь!

Клинок впился в мягкое горло и рассек его. Сначала тьму огласил неистовый рев, затем дракон захрипел, а из раны хлынули потоки крови.

- Я же говорил, что напьюсь твоей крови!!! – Звериным голосом кричал человек, нанося удар за ударом.

К тому времени, когда руки устали и онемели, дракон лежал на холодном полу и тело его содрогалось в предсмертных конвульсиях. Владигор пришел в себя на земле, рядом с драконом, его рука вместе с мечом была в горле рептилии. Человек, с ног до головы залитый кровью поднялся на ноги, не верящим взглядом осмотрел громадную тушу и, глянув на окровавленную руку, облизал ее, как волки облизывали кровавый снег.

- А-а-а-а-а-а-а!!!

Дикий победный крик эхом отозвался в сводах пещеры. Владигор отбросил меч в сторону, запустил руки в страшную рану и насыщался кровью, совершенно теряя рассудок. Внезапно что-то перекрыло свет падающий снаружи, но прежде чем человек успел обернуться, громовой рев сотряс всю пещеру и невероятной мощи удар сбил человека с ног.

Улетев вглубь пещеры и сильно ударившись о ее тупик, Владигор тяжело упал вниз. Дышать было трудно, воздух выходил с глухими хрипами и было больно. Молодой человек лежал в неестественной позе и попытался встать, но его спину пронзила адская боль, и он упал на землю. Руки отчаянно искали за что можно схватиться, но пальцы находили только что-то светлое и хрустящее, похожее на скорлупу. Мозг пронзила страшная догадка… Но было слишком поздно. В ушах появился нарастающий звон, сердце замерло, легкие отказывались впускать в себя воздух, конечности обмякали и не хотели слушаться, а сквозь кровавый туман глаза увидели гигантский крылатый силуэт. Роняя последнюю в своей жизни слезу, человек услышал рычащий, протяжный, полный боли крик:

- За что?!


Оцените прочитанное:  12345 (Голосов 5. Оценка: 1,80 из 5)
Загрузка...