Городские ворота возвышались грозной громадой над немногочисленными путниками, которые в этот пасмурный день зябко ёжились под их стенами. Грязно-серые стены давили, как будто заранее предупреждая, что пришедших не ждёт ничего хорошего впереди. Путники изредка поднимали вверх головы, интересуясь, когда же стражник на воротах наконец-то откроет им вход, но под влиянием ворот втягивали голову в плечи и ещё больше съёживались. Только один человек немного в стороне совсем не интересовался происходящим вокруг. Прижав ладони к стене, фигура в темном плаще что-то шептала себе под нос, а иногда даже раздавался легкий, еле слышный смех. «Какого только сброда не приносит в Город Трёх Перекрёстков», – думали остальные путники, стараясь как можно дальше отойти от ненормального.

Вот ворота содрогнулись и с противным скрежетом начали расходиться в стороны. В образовавшемся проёме появился заспанный и небритый стражник.

– В очередь становимся. Грамоты показываем, – натягивая кафтан поверх далеко не белоснежной рубахи и одновременно зевая, протянул он.

Люди сразу же оживились, затолкались, стараясь попасть внутрь как можно скорее. Всем хотелось скорее в тепло, к щедро накрытому столу и бутылке хорошего вина. После пары коротких стычек образовалась небольшая очередь. Только чёрная фигура все так же стояла у стены. Стражник неторопливо проверял документы и поклажу, придираясь и стараясь выискать, что бы могло прилипнуть к его рукам, а путники старались сделать так, чтоб войти в город со всем тем добром, которое они так долго везли сюда. В этот вечер везло больше первому, чем вторым: сыпя проклятиями и почёсывая недовольно затылок, один за другим новоприбывшие исчезали в глубинах городских улицах, оставив часть своих пожитков охраннику порядка.

– Эй, ты там! Поживее давай, поживее. Заснул ты, что ли?!

Нетерпеливый окрик заставил путника в чёрном плаще вздрогнуть и недовольно дёрнуть плечом. Ещё несколько секунд он ласково гладил рукой стену, словно прощаясь, а затем направился к представителю власти.

– И что мы с собой привезли? Показывай карманы, дорогуша, – почти весело сказал стражник. День сегодня явно удался, и потому, даже если у последнего приезжего ничего не будет, можно побыть добрым.

Путник засунул руку во внутренний карман, но вместо кошеля вытащил кинжал: тёмный металл украшали вкраплённые полоски серебра и синий, явно очень дорогой камень. Подержав его на вытянутой руке пару минут, словно давая возможность налюбоваться такой красотой, незнакомец легко оттеснил плечом застывшего стражника и направился вглубь города. Никто не пытался его задержать или остановить.

Вечером, перебирая с женой полученное добро, стражник шёпотом сказал ей на ухо:

– Сегодня я видел Смерть. Кого-то завтра не досчитается наш город.

---

После полудня солнце решило выглянуть из-за туч и порадовать последними осенними лучами людей. Воробьи радостно нежились в дорожной пыли, щебеча и заигрывая друг с другом. Кошки вытянулись шерстяными подушками на подоконниках, вылизывая свою и без того блестящую шерсть, с ленцой поглядывая вокруг. Где-то вдалеке слышались радостные крики и визги малышни.

В небольшом дворике, скрытом от посторонних глаз полуразрушенными стенами некогда величественного особняка и ещё не осыпавшимися листьями окружающих деревьев, за столом сидела девушка. Хрупкая, с золотисто-каштановыми волосами и приветливым лицом, она гармонично дополняла окружающую обстановку мира и спокойствия. Подперев голову рукой, она читала толстую книгу, испещрённую непонятными символами и знаками. Вот на страницу упал жёлтый кленовый лист; девушка схватила его и начала вертеть в руках, не прерывая чтения.

– Я долго ждал тебя.

Внезапные слова принадлежали крепкому, но достаточно пожилому мужчине в старомодном костюме. Годы не изменили ни величественную осанку, ни гордый взгляд, хоть и оставили многочисленные следы на лице. Это был покорёженный, но все ещё не поваленный дуб, готовый и дальше противостоять жизненным бурям.

– Будь моя воля, вы бы ждали меня ещё дольше, – мягко улыбнулась девушка, приглашая собеседника сесть напротив неё. Благодарно кивнув, мужчина осторожно присел на лавку, неестественно прямо, со слегка отставленной правой ногой, выдавая, насколько сложно ему поддерживать свою гордую осанку. Роясь в сумке, девушка сделала вид, что не видит слабости незнакомца, а как только он с максимальным удобством устроился за столом, протянула ему яблоко:

– Угощайтесь, только вчера сорвала в садах Димекта.

Суровый взгляд попытался прочитать что-то в открыто смотрящих глазах собеседницы, затем опустился на вытянутую руку с фруктом. Яблоко мужчина так и не взял. Не дождавшись ответа, девушка положила яблоко на середину стола.

– Меня зовут Клио. А вас?

Девушка подумала, что уже не услышит ответ, когда напряжённый голос произнёс:

– Сурукчи. Хотя это только одно из многих моих имён.

– Почему вы выбрали именно его?

Легкая улыбка скользнула по, казалось, замёрзшему мужскому лицу:

– Так звали сумасшедшего, который жил со мной дольше всех. Мы не расставались на протяжении сорока лет. Сурукчи Залески был профессором истории, и когда манты вторглись в Город Трёх Перекрёстков и уничтожили Собор Всех Святых, он сошёл с ума. На стенах, на мебели, на любой поверхности он рисовал только ему понятные знаки. Когда родные пытались стереть их, он кричал, что они уничтожают культурное наследие целой эпохи. Тем не менее, мы оставались хорошими друзьями…

Бросив короткий взгляд на девушку, мужчина резко замолчал, словно жалея о своей откровенности.

– Даже сумасшествие не преграда для настоящих друзей, – грустно улыбнувшись, заметила Клио. Резкий порыв ветра взметнул каштановые волосы, скрывая лицо девушки. Когда же она рукой пригладила непослушные локоны, на лице опять была та же тихая и приветливая улыбка.

– Этот двор всегда был таким… умиротворяющим?

– Нет, конечно, – с ноткой превосходства произнёс Сурукчи. – Во время эльфийской резни именно здесь погибла Алая Кварга. Сколько крови впитали в себя эти клёны… Эльфы безжалостны. Они считают, что лучше совершить самоубийство, чем опозорить себя пленом. И даже своим врагам не дают запятнать себя. У Кварги был не такой уж большой выбор: умереть, сражаясь, или умереть, сдаваясь в плен. Они решили умереть с честью. Лучшие воины Города сложили здесь свои головы, – гордо произнёс мужчина. Его глаза засверкали, спина выпрямилась. Казалось, он сам перенёсся в то трагическое, но такое героическое прошлое.

Рыжий котёнок подбежал к паре и потёрся сначала о ногу девушки, а потом запрыгнул на колени к темноволосому мужчине. Удобно устроившись, малыш начал требовать ласки, подставляя лобастую голову под ладонь. Сурукчи недоумённо смотрел на наглое, но такое милое животное, а потом вопросительно уставился на Клио.

– Погладьте же его. Он вам ничего не сделает, – смеясь, заметила девушка.

Неловко, словно чужой рукой, мужчина погладил котёнка, сначала несмело, а потом все увереннее и решительнее. Послышалось довольное мурлыканье маленького рыжего тигра. Морщинистое лицо в шрамах преобразилось, украсившись задумчивой и нежной улыбкой.

– В этом что-то есть, – протянул мужчина, не отвлекаясь от своего занятия.

Девушка откинулась на спинку лавочки, закинула руки за голову и, прикрыв глаза, сказала:

– У меня был знакомый. Замечательнейший человек. С самого детства он занимался игрой на скрипке, выступал по всему Межмирью, но чем-то особенным не выделялся. Под старость он начал терять слух и совершенно отошёл от музыкальной деятельности. Старик медленно доживал свой век. Когда ему исполнилось семьдесят лет, внуки преподнесли ему в подарок лыжи. Обычные деревянные лыжи гномьей работы. Наверно, это была такая неудачная шутка над стариком с их стороны. Мне запомнилась фраза знакомого на одном из турниров по лыжному спорту: «Если бы такие лыжи мне подарили, корда мне было десять лет, возможно, я бы стал великим спортсменом, а не посредственным скрипачом».

– Это вы к тому, что даже на склоне лет можно найти своё истинное призвание? Только у меня нет этих лет. Сколько времени ещё осталось? – рассержено спросил Сурукчи, прогоняя пригревшегося котёнка с колен. Котёнок недовольно мяукнул и убежал жаловаться своей маме-кошке, а между парой за столом воцарилось напряжённое молчание. Помрачневший мужчина напряженно следил взглядом за девушкой, которая по-прежнему не открывала глаз.

– Я вам завидую, Сурукчи, – каким-то постаревшим голосом произнесла Клио. – Вы столько видели, столько пережили. И теперь вы можете уйти. Это так важно – уйти вовремя, не слишком рано и не слишком поздно. Я старше вас. Я проживу дольше вас. Но с каким бы удовольствием я поменялась с вами местами…

Девушка выпрямилась и, недовольно тряхнув головой, словно прогоняя надоедливую муху, потянулась к своей сумке. Пара секунд – и посреди стола, рядом с яблоком, лёг кинжал с ярко-синим камнем. Как зачарованные, пара уставилась на оружие: один – со страхом, вторая – с привычным отвращением.

– Я слышал, что вы должны своей кровью записать мою историю в Книгу Жизни. И так поступаете с каждым, кого убиваете, – полувопросительно произнёс мужчина. Девушка промолчала, не отводя взгляда от кинжала. – А хоть кто-то спрашивал когда-нибудь вашу историю?

Испуганный взгляд из-под чёлки был ему ответом. Робкая улыбка тронула бледные губы:

– Это была бы очень грустная история.

– Тем не менее, я бы её послушал, – хмыкнул мужчина, потянувшись за яблоком и откусив большой кусок от наливного бочка.

Солнце спряталось за горизонт, на небе появились первые звёзды, а странная пара всё продолжала разговор. Девушка рассказывала о тысячах тысяч жизней, которые она отбирала. Мужчина – о тысячах судеб, которые прошли мимо, так и не коснувшись его. Каждый рассказывал о том, что его действительно волновало и имело смысл. И они понимали друг друга с полуслова. Но вот вдалеке послышались крики первых петухов, и разговор прервался на середине предложения.

– Когда вы хотите..? – девушка не смогла закончить.

– А если я не хочу? – с горькой усмешкой спросил Сурукчи, уже зная ответ.

Молчание.

– Простите меня, – еле слышно.

Молчание.

– С первыми лучами солнца. Не хочу, чтобы это случилось в темноте. И, Клио… Спасибо.

 

Первые лучи солнца осветили тихий двор и одиноко сидящую девушку, которая чем-то ярко красным писала в толстой книге. Вот алая, как кровь, капля упала на стол и мгновенно впиталась в сухое дерево. Девушка не заметила этого. Вытерев мокрую щёку, она продолжала свой труд.

Клио подняла голову и долгим взглядом посмотрела на полуразрушенный, но всё ещё красивый особняк напротив. Закрыв книгу и спрятав её вместе с вымазанным красным кинжалом в сумку, девушка поднялась и направилась к выходу со двора. Проходя мимо стены, она на секунду остановилась, приложила к ней руку и что-то прошептала одними губами. После чего быстрым шагом ушла прочь. Спустя секунду многовековое строение рухнуло, подняв после себя огромное облако пыли. История его жизни была закончена.

Обсудить на форуме