Тринадцатая сестра

 

Нет, конечно, ей не следовало закрывать глаза. Но бессонная ночь и ритмичное покачивание трамвая сделали свое дело. Не в силах сопротивляться бесконечной усталости Инна смежила веки и мгновенно уснула. Остались позади тревоги рабочего дня, вернее, ночи, ибо девушка на этой неделе жила по «вампирскому графику». Сон ее не был особенно крепок, и когда трамвай, наконец, остановился, Инна сразу проснулась и не поверила своим глазам. Вместо знакомого пейзажа за окном творилось что-то непонятное. Девушка подняла голову от прохладного стекла и осмотрелась, не совсем понимая, где находится. Ослепленная буйством оранжевых и золотых красок, она почти не обратила внимания на то, что внутреннее пространство вокруг поглотила вездесущая ржавчина и пыль. Инна поднялась с места и шагнула к выходу. Под ногами захрустело битое стекло. И тут только до девушки дошло, что трамвай тоже изменился: почти все стекла разбиты, двери скособочены, а сиденья частично выворочены, будто здесь долго орудовал разъяренный вандал. На самом деле все это сотворило время – терпеливое, методичное – оно разрушило все вокруг. Инна ущипнула себя без особого успеха, отвела глаза от сидящего на переднем сиденье скелета и толкнула дверь. Жалобно скрипнув, та еще более перекосилась, выпуская невольную пленницу наружу.

Но, ведь этого просто не может быть. Только что она ехала в переполненном вагоне, а теперь стоит посреди леса и не знает, что ей делать дальше. Город исчез: серые дома, широкие проспекты, сверкающие стеклом и сталью торговые комплексы сгинули в одночасье неведомо куда. Вместо них Инну окружали неподвижные деревья, разодетые во все цвета осени. Рельсы пропали, и трамвай застыл на опушке, как диковинный зверь. Небо тяжело нависло над головой, скрытое плотным слоем облаков, готовое вот-вот обрушиться потоками холодного дождя. Оставаться на месте не имело смысла. Девушка поежилась, одернула юбку и пошла туда, где лес казался не таким густым в надежде отыскать хоть что-нибудь, имеющее отношение к цивилизации. Она не могла видеть солнце и не представляла, как долго еще продлится день, а еще очень не хотела оказаться в лесу в ночное время. Вокруг царила тишина, влажный сырой воздух холодил спину, а слежавшиеся листья под ногами мягко пружинили и скрывали ее шаги. Ветки норовили вцепиться в волосы, царапали девушку по обнаженной коже. Скоро ее загорелые руки и ноги покрылись тонкими покрасневшими царапинами, что совсем не добавило хорошего настроения. Примерно через полчаса Инна набрела на едва заметную тропку и пошла быстрее. Впрочем, она не была уверена, что ее проложили люди, но не теряла надежды. Отвечая ее мыслям, лес вокруг поредел, однако, видимость ухудшилась – то здесь, то там между деревьями забелела кисея тумана. Чем дальше продвигалась девушка по тропинке, тем плотнее становился туман. Инна с опаской оглядывалась и даже подобрала толстую суковатую палку – неизвестно, кто мог подобраться к ней, скрытый белесой стеной. А еще она распустила волосы, чтобы прикрыть окоченевшую спину и хоть немного согреться. Но влажные волосы совсем не грели и липли к щекам, падали на глаза, поэтому девушка не сразу заметила, что впереди возникло неожиданное препятствие. Прямо в воздухе над самой землей висела массивная золоченая рама, похожая на дверной проем, а вот вместо двери была натянута тончайшая паутина, покрытая капельками воды. Инна приблизилась и ткнула палкой в самую середину, отчего паутина завибрировала, стряхивая воду, и мелодично загудела. Звук постепенно нарастал, паутина колебалась все сильнее и сильнее, рама задрожала и затряслась. Внезапно сильный ветер прокатился по верхушкам деревьев. Золотые листья зашумели, сорвались с привычных мест и заметались в воздухе. А потом изящный узор разорвался по диагонали, обнажая скрытое доселе помещение. Все вокруг замерло и стихло. Ошеломленная, испуганная девушка отпрянула и застыла на месте, потому, что из-за рамы на нее смотрела древняя старуха. Завидев девушку, она оскалилась в довольной улыбке и подняла руку, в которой блеснул длинный тонкий клинок. Ее седые волосы, собранные в высокую прическу, поддерживал массивный костяной гребень, а запястья украшали тяжелые браслеты из серебристого металла. Инна разглядела, что перед старухой на низком широком столе неподвижно лежит ребенок, девочка лет пяти, окруженная рядом дымящихся плошек, а за спиной в камине пляшет огонь.

Девушка не могла понять, как такое возможно: словно она стоит перед домом с невидимыми стенами и смотрит в открытую дверь.

- Погоди, милая, - проскрипела старуха, - сейчас я принесу жертву, и ты сможешь войти.

Она перехватила клинок поудобнее и замахнулась, намереваясь воткнуть его в лежащую перед ней девочку.

Инна вскрикнула от ужаса и попятилась, затем, осознав, что сейчас должно произойти, наоборот, шагнула вперед и умоляюще произнесла:

- Постойте, что Вы делаете, не надо! Я лучше останусь снаружи.

Старуха остановилась:

- Ты не понимаешь, - громогласно возвестила она, - Ты должна войти. Я так долго тебя искала с тех пор, как твоя мать разбила зеркало. Я не могу больше ждать, время поедает луну. А тебе еще нужно многому научиться. И вспомнить…

Она вновь замахнулась, а Инна зажмурилась, не в силах смотреть на творящееся зло.

Кто-то легонько похлопал ее по плечу, и девушка подпрыгнула от ужаса.

- Конечная остановка, - кондукторша улыбнулась и пошла дальше по проходу к своему месту.

Девушка поднялась с сиденья, сонно хлопая глазами. За стеклом маячили дома, в окнах которых прыгали солнечные зайчики. Подстриженные деревья стройными рядами толпились вдоль дороги. Мимо пробегали машины, подмигивали фарами и радостно рычали, и все было замечательно в своей обычной суете.

- Ну, и сон, - подумала Инна и зашагала к дому. Она не заметила, что на один из ее каблуков нанизан желтый осенний лист.

А старуха не находила места от ярости. Она воткнула клинок в столешницу и с отчаяньем и злостью смотрела в большое зеркало, прислоненное к стене, в котором теперь отражалась сама. Ребенок, лежащий на столе, едва заметно пошевелился, и старуха занесла руку для удара. Гнев требовал выхода, но она сдержалась. Если она ненароком прибьет девчонку, пользы не будет никакой. Она задумалась, подошла к стене и сняла с полки небольшую запыленную шкатулку, а затем водрузила ее на стол, рядом с девочкой, все еще опутанной сдерживающими чарами. За всю свою долгую жизнь старуха ни разу не открывала шкатулку, потому что это было очень опасно. Но теперь у нее не оставалось выбора. Ключ, согретый теплом ее тела, с трудом повернулся в замке, но шкатулка не открылась. Вместо этого на крышке образовалось углубление, напоминающее оскаленный рот с острыми зубами. Дух, охраняющий содержимое, требовал платы. Старуха досадливо поморщилась, вытащила клинок и отрезала у себя прядь волос, а затем бросила ее на крышку шкатулки. Рот громко зачавкал, но крышка не сдвинулась ни на дюйм. Тогда старуха полоснула острым лезвием по ладони и добавила к подношению несколько капель крови.

Только после этого дух позволил открыть крышку. Внутри клубилась чернильная тьма, которая плавно приподнялась над шкатулкой. На внутренней стороне крышки были вырезаны символы языка древних, ушедших в гордианский мрак. Старуха больше не колебалась, она громко произнесла заклинание, начиная с последнего символа в обратной последовательности. С каждым словом от тьмы отделялся кусок, из которых затем образовалось угловатое, странно перекрученное существо размером с небольшую кошку. Оно приблизилось к ведьме и замерло перед ней абсолютно неподвижно, лишь алые искры мерцали в ее миндалевидных глазах.

- Найди Фелизу, - твердо проговорила старуха и, не глядя, ткнула клинком в лежащего на столе ребенка.

Лезвие угодило в плечо, девочка скорчилась от боли и захныкала, а старуха выдернула клинок и подставила под рану одну из плошек, где все еще тлели угли. Как только кровь соприкоснулась с огнем, все остальные плошки ярко вспыхнули и погасли. Едкий дым заполнил помещение, тонкими язычками потянулся во все стороны. А в центре зеркала образовалось небольшое отверстие, через которое виднелся осенний лес. Если бы старуха убила девочку, то открылся бы весь проем, но для задуманного ей хватило и этого. Тварь из шкатулки потянулась к зеркалу и юркнула в щель. Старуха облегченно вздохнула. Теперь оставалось только ждать.

«Ох, уж, эти бессонные ночи – наши непрожитые дни», - любила говаривать наставница Инны, и девушка была с ней полностью согласна. Она вернулась домой и, не раздеваясь, плюхнулась на кровать. Затем включила телевизор и укрыла ноги коричневым пледом. На экране ведущие пили ароматный кофе, болтали об утренних новостях, чередуясь с рекламными блоками, а Инна сладко спала, прижимая к себе телевизионный пульт. Она не знала, что по тропке неровными скачками движется непонятное существо, принюхиваясь к обрывкам мыслей, оставленных девушкой.

Когда Инна проснулась, тварь была уже в доме. Но девушка пока не могла ее увидеть, между ними все еще существовал барьер. Тварь замерла в неподвижности в изножье кровати и приготовилась ждать. Так прошло еще четыре дня. А потом девушка заметила в спальне странную тень. Возле кровати, под окном стояла небольшая копна, чуть возвышаясь над кованой спинкой. Необычное явление было заметно, если смотреть на него, скосив глаза, но стоило Инне повернуть лицо, как копна таяла в воздухе. Впрочем, через несколько дней, копна уже явно присутствовала в доме. Более того, у нее прорезались глаза, необычайно выразительные, вытянутые на восточный манер, они неотрывно следили за девушкой, как только та входила в комнату. Инна жила отдельно от родителей в съемной квартире, в свои двадцать пять она училась быть самостоятельной. Теперь же девушка всерьез подумывала вернуться домой. Еще через пару дней у существа обозначился рот, и оно тихонько забормотало певучие слова. Инна перестала заходить в спальню, теперь она спала в зале на жестком неудобном диване. Как ни странно, но существо никто больше не видел. Ни многочисленные подруги, ни хозяйка квартиры, заглянувшая за очередной оплатой. Инна не решалась прямо говорить о проблеме, она опасалась прослыть сумасшедшей.

Однажды Инна отчетливо услышала свое имя – существо звало ее из спальни. Если бы все происходило под покровом ночи, но в окно светило солнце, и девушка не выдержала. Она сердито ворвалась в комнату и нависла над нежеланным гостем.

- Что тебе от меня надо, - закричала она.

Копна захлопала угольно-черными глазами, открыла рот и плюнула в лицо девушке. Инна вскрикнула - ее кожа запылала неистовым огнем - и принялась лихорадочно утираться, а когда смогла снова видеть, возле кровати никого уже не было.

С того самого дня Инна заболела. Она потеряла аппетит, беспокойно спала по ночам и очень быстро постарела. Врачи разводили руками: всего за неделю девушка превратилась в развалину.

Волосы ее поседели, кожа сморщилась, а лицо стало похоже на печеное яблоко. Руки, опутанные старческими венами, мелко тряслись, ноги подгибались от слабости, так, что она вынуждена была опираться на трость. Инна не сомневалась, что во всем виновата та глазастая тварь, но не представляла, что ей теперь делать. Тем более что жить ей, похоже, осталось совсем немного.

В один из дней девушка-старушка с трудом спустилась во двор и, охая, присела на скамейку. Если бы она знала, что у нее так мало времени, уж, постаралась бы жить на полную катушку. Она закрыла лицо руками и горестно всхлипнула.

- Могу я чем-нибудь помочь? – раздался над ухом тихий голос.

Инна подняла голову, рядом на скамейке сидела женщина средних лет и участливо смотрела на нее.

- Не думаю, - печально покачала головой Инна.

- Ты не пришла к назначенному сроку, и она подослала к тебе гордианскую тварь.

Незнакомка достала из сумки вязание и пересчитала петли.

Инна вскочила, вернее, попыталась вскочить, но больная спина никак не хотела распрямляться. Так она и замерла, скорчившись в три погибели. А женщина тем временем продолжала:

- Удивлена, да? Не бойся, я постараюсь тебе помочь, насколько это возможно. И хотя ты принадлежишь черному кругу, но, похоже, ничего не знаешь. Где твое зеркало?

- Зеркало? Какое зеркало? – растерянно спросила Инна.

- Да, будет трудно, - протянула собеседница и добавила, - вот, надень это. Его изготовила Максимэль.

С этими словами она закатала рукав и сняла с запястья браслет. Инна вернулась в сидячее положение, браслет казался странно знакомым, и она, не колеблясь, приняла подарок.

- Пожиратель почти опустошил тебя. К сожалению, я не могу избавить от него. Зато в моих силах временно разорвать вашу связь.

- Я ничего не понимаю, - растерянно пробормотала Инна.

С каждой минутой ей становилось все лучше и лучше.

Не поднимая головы от рукоделия, женщина сказала:

- А что тут понимать. Ты – тринадцатая сестра.

- Кто я? – переспросила Инна.

- Ты – Фелиза, и сейчас ты тринадцатая сестра. Твоя магия повелевает зеркалами. Поэтому Тамина воспользовалась зеркалом и при помощи своей магии – магии крови – надеялась тебя вернуть. Но ничего не получилось.

- Тот сон, - задумчиво протянула состарившаяся девушка, - вовсе не сон.

- Да, именно. Это была Тамина. Разумеется, Тэя ей помогала, сплетая свои сны. Ты должна была прийти еще в прошлое новолуние.

- И что мне делать теперь?

- Найди свое зеркало. Оно поможет тебе во всем разобраться. Пока браслет не растает, ты в безопасности. Но, поторопись. Если круг будет разорван, никому из нас не сдобровать. Ну, мне пора, до встречи, сестра.

С этими словами незнакомка сняла с петель вязание и бросила его на землю. У ее ног расстелился ажурный коврик, на который она поторопилась встать одной ногой, потому что для второй там просто не было места. Инна хотела спросить, как зовут необычную женщину, но не успела, ибо та медленно растворилась в воздухе. Если у девушки и оставались сомнения по поводу правдивости всего вышесказанного, то они исчезли тоже. Браслет приятно холодил кожу, неудивительно, ведь он был сделан изо льда.

Инна не вернулась в квартиру, не было времени - браслет таял, пусть и гораздо медленней, чем обычный лед. Она не знала, с чего начать поиски, пока не припомнила, что старуха из сна упоминала о каком-то разбитом зеркале. Поэтому девушка отправилась домой, чтобы поговорить с матерью.

Ее родители жили на другом конце города и ничего не знали о внезапной болезни дочери. Мама была дома.

- Что Вам нужно, - мягко спросила она, открыв дверь.

- Мама, это я, - прошептала Инна и шагнула вперед.

Ее мать внезапно побледнела и отступила, она, наконец, узнала гостью.

- Что с тобой случилось, - спросила она.

- Можно, я войду?

- Конечно, - женщина посторонилась и впустила дочь.

- А отец?

- Его нет дома.

- Хорошо, ты, не говори ему, что я…,- Инна запнулась, - ну, теперь такая. Это какая-то болезнь, правда, врачи не знают, что делать. Но я пришла поговорить не об этом. Мама, я ищу зеркало.

Женщина, казавшаяся теперь вдвое моложе своей дочери, вздрогнула и отвернулась.

- Ах, вот значит как. Ладно, идем на кухню, и я расскажу тебе все, что знаю.

Мать поставила чайник на плиту, достала с полки чашки, заглянула в сахарницу и начала рассказ.

- Это случилось в день твоего рождения. Тебе тогда исполнилось три года. Прошло столько лет, а память хранит воспоминания, будто это было вчера. Мы сидели за столом, кажется, уже разрезали торт, когда дверь позвонили. Это оказалась соседка снизу. «Лидочка, - сказала она, - я скоро умру. У меня никого не осталось, поэтому я хочу подарить тебе одну вещь. Жалко будет, если она попадет в недостойные руки». С этими словами она вручила мне сверток, в котором оказалось небольшое овальное зеркало в деревянной раме. Зеркало было очень красивое, и я с радостью повесила его в прихожей. И очень скоро пожалела об этом. Потому что смотреться в него было невозможно: необъяснимое чувство животного ужаса охватывало меня, каждый раз, как я приближалась к нему. Вскорости я поняла, что напрасно приняла подарок от соседки, которая к тому времени уже покоилась на кладбище. Я отвезла зеркало на дачу, а когда вернулась домой, первое, что увидела – оно висит на своем обычном месте, как ни в чем не бывало. Более того, куда только я не увозила это чертово зеркало, оно непременно возвращалось. Отец придумал – если нельзя снять его со стены, может просто закрыть его чем-нибудь. И мы повесили картину. Но картина все время падала на пол, и зеркало снова оказывалось на виду. Однажды, я просто взяла молоток и разбила его, затем собрала осколки в пакет и понесла выбрасывать, не смотря на то, что уже была глубокая ночь. Мне хотелось как можно скорее избавиться от страшного подарка. И, знаешь, кого я встретила во дворе?

Инна мотнула головой и отодвинула нетронутую чашку чая. Она с интересом слушала рассказ матери. Та понизила голос и продолжила:

- Это была та соседка, представляешь? Вместо того чтобы преспокойно лежать на кладбище, она разгуливала по улице как ни в чем не бывало. Она увидела меня и погрозила пальцем, а затем прошептала два слова: «Не вздумай», - и сгинула без следа, а я вернулась домой.

Женщина поднялась, вышла из кухни и почти сразу вернулась. В руках у нее был плотный сверток, перевязанный бечевкой.

- Вот, - сказала она, и положила сверток на стол, - это оно, то самое зеркало.

Инна вернулась в съемную квартиру и разложила осколки на журнальном столике, затем, терпеливо, кусок за куском, собрала зеркальный овал. И вот, перед ней лежит зеркало, покрытое сетью трещин. Постаревшая девушка слегка коснулась пальцами поверхности, будто хотела разгладить многочисленные линии и вскрикнула от удивления. Трещины затягивались прямо на глазах, несколько минут и зеркало обрело цельность. Даже куски деревянного обрамления соединились между собой. Инна прислонила зеркало к стене и принялась напряженно размышлять. Ничего чудесного больше не происходило, и девушка не представляла, что ей делать дальше. Она попыталась разговаривать со своим отражением, но это ни к чему не привело. На столике стояла ваза с фруктами, наполненная сочными краснобокими яблоками. Инна протянула руку, чтобы взять одно и замерла. Нечто неопределенное возникло в ее голове. Неожиданно для самой себя она потянулась не к вазе, а к ее отражению. Рука беспрепятственно проникла в зеркало, и девушка ощутила под пальцами прохладный круглый плод. Она вытащила руку, в которой было самое настоящее яблоко.

А дальше все было просто. Инна взяла пустой конверт, написала на нем свой адрес с именем и положила конверт перед зеркалом. Затем, уверенно, вытащила из зеркала его отражение. Как она и предполагала, в этом конверте оказался лист бумаги, исписанный мелким убористым почерком.

Девушка внимательно изучила написанное послание и улыбнулась. Теперь она знала, что ей делать дальше.

Для этого ей понадобился осенний лист, тот самый, что до сих пор красовался на ее каблуке. Инна положила его перед зеркалом и вытащила его двойника, затем еще одного и еще, и так далее, пока вся комната не оказалась усыпана желтыми листьями с одинаковой дыркой посередке. Инна не останавливалась, пока за спиной у нее не раздался тихий голос:

- Так вот, кто таскает нити из моего сна. Мне следовало догадаться.

Девушка обернулась и, кряхтя, поднялась на ноги. У стены стояла высокая светловолосая красавица в длинном ниспадающем до пола одеянии.

- Тэя! – воскликнула состарившаяся и радостно улыбнулась.

Гостья плавно двинулась навстречу, листья послушно следовали за ней.

- Ты вспомнила? – утвердительно спросила Тэя.

- Да, - ответила Фелиза, - и прошу твоей помощи.

- Если ты вспомнила, то знаешь, что сестры черного круга редко помогают друг другу.

- Но ведь Тамине ты помогла. К тому же, это самый короткий путь.

- Да. – Тэя вздохнула. – Мы всегда были дружны с ней.

- Я должна войти в круг, пока еще возможно, - твердо сказала Фелиза, - я знаю, что Тамина выпустила тварь из гордианского мрака. И только я могу загнать ее обратно.

Тэя нахмурилась.

- Ладно, - сказала она, - Я впущу тебя в свои сны, если иначе нельзя.

- Время в кругу течет быстрее, мы должны поспешить. Скажи, что мне делать.

- Постарайся уснуть, - ответила Тэя, - А это я заберу с собой.

Тэя взмахнула руками и листья, повинуясь, взмыли вверх, закружились вокруг нее, постепенно набирая скорость. Очень скоро ее фигура исчезла в хаосе бешено несущихся по кругу желтых пятен. Вихрь медленно двинулся к противоположной стене и исчез в ней, лишь несколько листьев остались висеть на обоях в разных местах. Но и они постепенно растаяли за несколько минут. Фелиза вздохнула и поплелась в спальню. За двадцать пять лет, что она провела среди людского племени, в кругу завершилось очередное столетие. Жизелла подгоняла время, чтобы между сестрами и людьми сохранялся непреодолимый барьер.

Фелиза проникла в сон, в тот самый слой, где тропинку перегораживала золоченая рама с паутиной. Она внимательно осмотрела изящную вязь и аккуратно потянула за нить, свисающую с левого края. Паутина дрогнула, но не порвалась. На этот раз не раздалось ни звука. Очень осторожно Фелиза смотала паутину в клубок и спрятала в карман. Это было творение Мелибы, той самой, которая дала ей браслет. Мелиба в совершенстве владела составлением любых узоров и была самой доброй из сестер. Должно быть, она надеялась, что Фелизе пригодится ее магия плетения. Теперь, когда сущность тринадцатой сестры вытеснила сознание Инны из тела, Фелиза легко узнала свое любимое зеркало. И вот, когда завеса исчезла, можно было видеть продолжение тропинки в осеннем лесу, укрытом туманом. Фелиза с трудом перешагнула через раму и оказалась в абсолютной темноте, где и замерла в неподвижности. Только она могла попасть внутрь зеркала, любой, кто последует за ней, всего лишь продолжит прогулку по осеннему лесу. Очень скоро далеко впереди забрезжил клочок света, похожий на окно, затем еще один и еще, всего двенадцать штук. Все они были разного размера и формы, но Фелиза точно знала, куда нужно идти. Вон то, круглое пятно – это зеркало в доме Тэи, а вот это маленькое принадлежит Коре и стоит на каминной полке. В свое время все эти зеркала Фелиза изготовила и подарила сестрам, а то, через которое она вошла, раньше было в ее собственном доме. Тринадцатая сестра обернулась: как она и предполагала, позади светился еще один проем, выходящий в лес. Пора было двигаться дальше, и путница направилась к дому ведьмы крови.

Тамина совсем не удивилась, когда из ее зеркала вышла долгожданная сестра. Она радостно бросилась навстречу и стиснула Фелизу в объятиях.

- Наконец-то, ты пришла, а я уж думала, что ничего не выйдет.

- Погоди, Тамина, дай отдышаться, по твоей милости я теперь едва таскаю ноги.

- Прости, сестрица, но я бы умерла, если бы не открыла шкатулку.

Фелиза смотрела на собеседницу. Перед ней стояла цветущая женщина. Куда подевались седые волосы, сгорбленная спина и морщины. И хотя Фелиза знала, что часть ее жизненной силы перешла к сестре, она ничуть не сердилась, понимая необходимость сотворенного зла.

Она осмотрела помещение и содрогнулась, потому что половину теперь занимал гордианский мрак. Он клубился и сплетал щупальца в опасной близости от камина, где к огню жалась маленькая девочка. Та самая, которая служила источником силы Тамины. Сейчас тринадцатой сестре не пришло бы и в голову мешать ведьме крови. Ах, если бы она тогда не потеряла драгоценные секунды на ненужные разговоры. Да что, уж, тут сокрушаться, надо постараться одолеть пожирателя и загнать мрак обратно.

Когда-то сестры черного круга были бессмертны, пока не вмешались другие – белые. Магия существует, пока ее поддерживают два круга. Но в белом круге всего двенадцать сестер, а в черном на одну больше. И белые потребовали равенства. Никто из сестер черного круга не хотел умирать, ибо отказ от магии несет в себе смерть. Они долго размышляли, пока Селестина не предложила:

- Если иначе нельзя, и тринадцатая сестра должна выйти из круга, то пусть каждая сестра будет тринадцатой по очереди. Я могу составить расписание.

С тех пор каждые сто лет сестры черного круга собираются вместе и проводят ритуал, во время которого одна сестра покидает круг и умирает, а другая занимает ее место. Умершая сестра возрождается среди людей и не помнит своего прошлого, поэтому перед уходом оставляет сестрам какой-нибудь предмет, в котором прячет свою магию. Задача сестер отыскать ушедшую и вручить ей этот предмет, чтобы тринадцатая сестра могла преодолеть барьер времени и вернуться. Белые согласились с таким решением, но для надежности наложили свои чары – ритуал должен совершаться день в день.

Когда Фелиза не появилась к назначенному сроку, Тамина поняла, что черный круг вот-вот разомкнется, и открыла шкатулку. Гордианская тварь преследовала того, чье имя слышала после освобождения и вытягивала из него жизненную силу, часть которой отдавала владельцу шкатулки. Это помогло ведьме крови выжить во время ритуала. И хотя она потеряла магию, круг остался цел.

Однако, выпуская тварь, Тамина сильно рисковала, потому что загнать ее обратно может только тот, чью силу она похитила. Теперь Фелизе предстояло отправиться во мрак и сразиться с чудовищем. Если она проиграет, существующий порядок вещей рухнет в бездну гордианского мрака. Шаг за шагом тварь уничтожит каждую живую душу на своем пути, и мрак расползется по всей земле.

Фелиза посмотрела на запястье, ледяной браслет почти растаял.

- Думаю, мне пора, - сказала она, - Если не возражаешь, я воспользуюсь своим подарком.

Тамина не возражала, и тринадцатая сестра подошла к зеркалу, через которое проникла в комнату, наклонилась и легким щелчком отколола нижний уголок, который затем спрятала в карман. Из другого кармана она вытащила клубок паутины, отмотала тонкую нить и привязала ее к ножке массивного стола.

- Когда ты вернешься, - прошептала ведьма крови, - мы проведем новый ритуал. Что бы ни случилось с тобой в гордианском мраке, я узнаю об этом первой, ведь во мне теперь часть твоей силы.

Фелиза размахнулась, бросила клубок в извивающийся мрак и шагнула следом, держась за нить. А Тамина придвинула стул как можно ближе к темноте, так близко, что языки мрака почти касались ее туфель, устроилась поудобней и приготовилась ждать.

 


Оцените прочитанное:  12345 (Ещё не оценивался)
Загрузка...