Штормовое предупреждение


 

Сердце вздрагивало в груди в такт гудению трапа под ногами. С той самой минуты, как к удушливой гари корабельных труб примешалась знакомая с детства вонь Нового Аттиноя, где даже рыбаки пахли не морем, солью или хотя бы тухлой треской, а мазутом, Пол не находил себе места. Далеко внизу раскинулся безобразным бурым пятном Город Грёз, и маленький человечек, свесившись с борта стального левиафана, высматривал свои грёзы среди грязных припортовых улочек. Заводы Ван Дайса тянулись к нему уродливой пятерней дымных столбов, шарили ею в свинцовом омуте низких туч, заслоняли мечту исполинскими трубами, и все-таки Полу казалось, что он видит огонек одинокого фонаря на спуске.

В этот день героев никто не встречал. Город был слишком занят: сотни тысяч счастливчиков трудились в поте лица, миллионы менее везучих оббивали пороги, запруживали улицы маршами протеста, рвали друг другу глотки или тихонько подыхали с голода. Не пришли даже родные, не говоря уж о прелестницах с букетами цветов, духовом оркестре и надоедливых газетчиках. Единственный раз где-то внизу зашипела и брызнула искрами фотовспышка, но снимали не бравых воздухоплавателей, а какого-то паршивого покойника. Парня, который не поленился вскарабкаться на самую верхушку причальной башни только затем, чтобы проделать обратный путь головой вниз.

- Сраный позер, - здоровяк Бад сплюнул через перила. – Не мог удавиться по-тихому, как нормальные люди делают. Только бы нагадить где напоследок...

Даже стайка беспризорных детишек, облепивших нижние ярусы причала, собралась поглазеть скорее на гадкого самоубийцу. Полвека иммиграции и массовое бегство из городов-призраков сделали свое дело – Новый Аттиной быстро утратил новизну и лоск, он голодал, прозябал и с аппетитом пожирал сам себя.

На Сэндал-Кросс топталась одинокая цветочница, еще не отчаявшаяся продать кому-нибудь корзиночку вереска.

- Этому городу нахрен не нужен вереск, - наставительно произнес Пол, вручая просиявшей девице четвертак. – Только гвоздики да венки.

- Да ты гребанный поэт, - заржал Бад и звонко приложил товарища по спине.

Бравые воздухоплаватели стайками разбредались по городу. Вересковая корзинка в обществе доброго десятка молодцов за Банди-Сквер завернула вниз, на Корабельный спуск. Туда, где на полпути к порту покачивался возле неприметной двери без вывески тусклый электрический фонарь.

Под ним сидел, утопив лицо в ладонях, неказистый человечек в перемазанном известкой пальто. Заслышав шаги, он вскочил и бросился наперерез прохожим, резко выбросил вперед руку, кривя отечное лицо в полном ненависти вопле – и отлетел обратно к стене, сильно припечатавшись затылком.

- Че? – оправдывался Билли. – Он меня напугал!

Но человечек, судя по вздувающейся под носом свекольной капле, дышал, и парни быстро потеряли к нему интерес. На магов за последнее десятилетие все насмотрелись до тошноты.

- Добро пожаловать, мальчики, - мадам Лала, блистательная и радушная, как всегда, грациозно отсалютовала гостям тонкой папиросой. У этой женщины был поразительный талант выдавать изможденность за утонченность. – Не каждый день столько красавцев сразу...

- Хэй, здорово летунам!.. - матросы подобрались было, но тут же расслабились, нашарив взглядами источник этого хриплого рева. Источник нашелся там, откуда сильней всего тянуло дымом и виски – он развалился на старинной кушетке в окружении полудюжины пустых бутылок и револьвера с откинутым барабаном.

- Грег, солнышко, из тебя говённая реклама, - ласково заметила мадам и потянулась потрепать солнышко по небритой скуле, но Грег грубо ухватил ее за запястье.

- А давай ты не будешь меня учить, кошка драная, - прошипел он, скаля щербатый рот. Кто-то из парней помоложе дернулся было, но свои удержали, да и мадам выразительно просигналила глазами, мол, не обращайте внимание. И гости решили не нарушать главное правило воздухоплавателя: затевать драки и ввязываться в неприятности стоит в последний день увольнения, а не в первый.

- А Хэйзи... – осторожно начал Пол прежде, чем его товарищи стали разбредаться по приватным комнатам.

- Ждет тебя, мой сладкий, - заверила мадам Лала, ласково улыбаясь. И юноша счастлив был бы поверить, но слишком хорошо знал, что любой на его месте удостоился бы того же ответа.

Грег пробормотал себе под нос что-то неразборчивое и неаппетитное насчет сладостей, но нарываться на ссору не стал. Пол тоже – чего ему делить с угрюмым пьяницей-сутенером? Они невзлюбили друг друга с самой первой встречи, но Грег, кажется, не любил вообще весь мир, и мир отвечал ему полной взаимностью. Окружающие терпели пропойцу либо из жалости, либо под дулом револьвера, он их – исключительно за деньги и с видом большого одолжения. Деньги у Пола нашлись.

 

Комната практически не изменилась с прошлого визита воздухоплавателя, разве только на стенах появилась пара ковров с вытканными на них откровенными сценами, таких старых и засаленных, что об изображении можно было догадаться лишь по немногочисленным видимым деталям. Основное пространство утопало в ярко-алых шелковых парусах, свисающих с потолка. Больше всего все это напоминало внутреннее убранство шкатулки, в каких девушки хранят многочисленные украшения.

Единственным же украшением этой комнаты была его обитательница.

- Привет, милый, - подмигнула она, отодвигая в сторону алую занавесь.

И Пол подавился заготовленными словами. Он глотал их всякий раз, как видел эти глаза цвета моря в ненастье. Под взглядом, лишенным вульгарной призывности и истомы, но затягивающим, словно ненасытный Мальстрём, он, как сопливый студентик, краснел и бледнел, лихорадочно выискивая остатки своего знаменитого остроумия.

- Привет... Хэйзи, - выдавил он и улыбнулся. Стараясь не думать, сколько мужчин перебывало в этой комнатке за месяцы с их последней встречи, все-таки добавил осторожно: - Это я, Пол! - и протянул девушке цветочную корзину.

- Спасибо, Пол, очень красиво, - женщина оглядела вереск со всех сторон, будто ей действительно был интересен подарок, и она помнила дарителя в лицо со времен их последней встречи. Корзина отправилась на тумбочку, а Хэйзи встряхнула волосами, черными-пречерными, словно обточенный волнами уголек, и поманила Пола изящным пальчиком. – Не стесняйся, мой хороший.

- А... это не нуж... то есть, это не обязательно, - заверил тот горячо, пытаясь разглядеть в нежном лице миниатюрной красавицы хоть тень узнавания. - Я не за этим пришел. Если хочешь, можешь просто... отдохнуть. Это же не запрещено?..

Если Хэйзи и удивилась, то виду не подала.

- Конечно не запрещено, мой хороший. Все, что ты захочешь. – На этот раз хозяйка чудесной шкатулки не лукавила: Грегу было наплевать, что и как клиент делает с его девочками, главное, чтобы не попортил шкурку. Хотя, если приплатить…

Пол смотрел почти жалобно: за прошедшие месяцы он вновь стал ей чужим. Просто еще одним посетителем со своими странностями. Словно и не было ночей, проведенных в разговорах о далеких странах и близких небесах. И все-таки он присел на краешек кровати.

- А я только сегодня вернулся, - сообщил юноша. Голос его тут же окреп, налился уверенностью. - Мы шли из Карнаса с эскортом. Видели небесных китов, близко, вот как я тебя сейчас. Я ведь рассказывал про небесных китов?.. У них такие голоса!

И он принялся рассказывать - про небесных китов с музыкальными голосами, про уходящие в небо водопады Кёлль-фьорда, про оплавленные драконьим пламенем скалы и искрящиеся солнечные воды, про кусочки битого стекла, обточенные водой и напоминающие самоцветы. Казалось, Пол уже забыл, где он, и его ровный низкий голос перекрывал звуки, доносящиеся сквозь тонкие, словно картонные, стены. Этот голос наполнял комнату то посвистами карнасских альбатросов, то рокотом волн, то звоном ветра в натянутых снастях, не оставляя места для всего того привычного и грязного, из чего складывалась жизнь Хэйзи в этих стенах. Он говорил очень смешно, вворачивая при всяком удобном случае неуклюжие комплименты и неловкие сравнения, и выходило, что всюду-то в чудесных краях за горизонтом ему мерещились то ее глаза, то ее улыбка...

А Хэйзи слушала так, как обычно портовые беспризорники слушают небывалые истории оборванцев-магов: никогда ей это не увидеть и не почувствовать, вся жизнь пролетит в маленькой комнатушке с непристойными коврами на стенах. Под плавный рассказ, не перебивая и не задавая вопросов, синеглазая красавица успела подцепить половицу, откинуть ее, и извлечь из подпола чуть побитый, но все еще не утративший изящности фарфоровый чайник с серым котом на блестящем боку.

- Хочешь чаю? – вставила она, когда Пол замолк на секунду, чтобы перевести дыхание. Даже не добавила привычное и такое отвратительное "мой хороший".

- О... конечно, - юноша смущенно улыбнулся. - Извини, я тебя заговорил совсем, наверное.

Пол знал, что это неправда. Он видел, он помнил, что девушке нравятся его рассказы, иначе уж наверняка нашел бы другой способ развлечь ее. Но она вечно казалась такой усталой, такой хрупкой... А от рассказов Пола Хэйзи преображалась, точно обсыхающий на солнце новорожденный мотылек с тонкими полупрозрачными крылышками.

- Просто... с тобой мне так спокойно и уютно, будто я тебя сто лет знаю, - а вот тут Пол не покривил душой. Если бы еще вопли за стеной не ворвались в прореху его молчания, он и вовсе забыл бы, где находится. - Вот, ты уже и чаем меня поишь.

- Правда кружки не ахти какие, - улыбнулась девушка, протягивая Полу жестяную чашку. – Да и чай тоже. Но если его залить в этот чайник – вкус совсем другой. – И Хэйзи перелила еле теплый чай из ржавой стальной посудины, стоящей на тумбочке, в свое сокровище, а уж только потом наполнила чашку Пола. Фарфоровый чайничек она поставила на кровать, будто специально, чтобы воздухоплаватель разглядел, как щурится на него хитрый кот.

- Красивый, - оценил юноша.

- Его зовут Саймон, - Хэйзи уселась рядом с Полом, зажав кружку в ладонях, будто бы остывшая мутная жижа могла согреть.

- Что-то вроде талисмана? - предположил воздухоплаватель, пригубив свой чай.

- Это все, что у меня осталось от прошлой жизни… Вот чушь, правда? Хранить вещицу, которую можно продать, да еще за которую соседки могут космы вырвать.

- Ну, почему чушь... - Пол замялся, подбирая слова. Его явно подмывало спросить о прошлой жизни, но он не чувствовал себя вправе лезть к Хэйзи в душу за двадцатку да пару занятных историй. - Продашь - и деньги утекут сквозь пальцы, шиш останется. А так - память, все-таки...

- Жалко, мне нельзя держать домашних животных, да и не на что, денег не хватит даже мышку прокормить. А раньше у меня был кот Саймон, такой же серый. Он нахальный был, избалованный, - девушка, сама того не замечая, начала водить тоненьким пальчиком по краю кружки. – Даже когда объявляли Штормовое предупреждение, он ложился на подушку и так глядел на суетящихся вокруг людей, словно бы мог одним ударом прихлопнуть дракона, как воробья.

- Любишь кошек? Кстати, Хэйзи, я тут как раз подумал... - юноша пожевал губами в нерешительности. - В общем, мне осталось отслужить на воздушном флоте еще полгода, и тогда Адмиралтейство предоставит мне...

Пол сам не заметил, как умолк, уставившись в кружку, где по мановению тонкого девичьего пальчика рождался чайный водоворот. Вполне буквально - жидкость внутри уже начала жить собственной жизнью, и посреди кружки разверзлась воронка, вращающаяся со скоростью блуждающего смерча. Над ней, точно в сердце всамделишной бури, носилась водяная пыль, а увлекаемые в бездну и вновь всплывающие чаинки сливались в сплошные черные полосы.

Хэйзи ждала продолжения рассказа еще пару секунд. И ровно столько же на ее лице продержалась заинтересованная улыбка, а после она проследила за взглядом воздухоплавателя и обомлела. Рука дрогнула, кружка покатилась по полу, и пестрый ковер принялся жадно впитывать холодный чай. Хэйзи подняла на юношу отчаянный взгляд загнанной в угол жертвы.

Пол отпрянул от неожиданности, но тут же подался навстречу:

- Э... я... то есть, успокойся, я же не...

Он так и не понял, откуда в руке у девушки взялся нож. И едва успел отшатнуться - короткое лезвие полоснуло его вдоль ребра, оставив глубокий порез.

- Хэйзи, остановись! - выкрикнул он, перехватив тонкое запястье. Девушка рванулась с неожиданной силой и отчаянием, попыталась ударить снова. - Да стой же!

Пол попытался вырвать нож из мертвой хватки своей взбесившейся мечты, но под яростным натиском не удержал равновесия и навернулся с кровати, увлекая девушку за собой. За дверью послышались взволнованные женские голоса и топот.

Хэйзи не стала звать на помощь.

С трудом сбросив с себя разъяренную фурию и зажимая ладонью кровоточащую рану, Пол попытался отползти к выходу, лопоча на ходу невнятные увещевания. В этот миг распахнулась дверь, и в комнату ворвался тяжелый кислый запах, а следом за ним - Грег в распахнутой рубахе и с револьвером в руке.

- Какого хрена вы тут делаете?! - прорычал он несколько озадаченно. Открывшаяся взору картина явно отличалась от нарисованной воображением и виски.

- Да все нормально... - пробормотал Пол, обернувшись на голос, хотя сочащаяся сквозь пальцы кровь свидетельствовала как раз об обратном.

Хэйзи молчала. Себя она уже похоронила; все было кончено еще в тот миг, когда нож ударил мимо, а теперь и подавно.

- Че он сделал?! - кивнул девушке напрочь сбитый с толку Грег, но его тут же оттер с дороги ворвавшийся следом громила-воздухоплаватель.

- "Че он сделал?" - Бад выдержал паузу, выразительно раздувая ноздри, отчего его сходство с быком делалось еще очевиднее. - Это сучка его пырнула! Порезала нашего Пола!

Позади, в коридоре, уже топтались сбежавшиеся на шум матросы. Кто-то на ходу натягивал штаны, кто-то докуривал дешевую сигару, но все как один были исполнены решимости дать отпор обидчику. Инстинкт "наших бьют" среди воздухоплавателей был еще сильней, чем среди моряков, и отставлял в сторону все прочие инстинкты.

- Тварь! Да я ее порву! - кто-то из подоспевших молодцов, разгоряченный выпивкой и менее других склонный к переговорам, сунулся вперед. - Какая-то шлюха будет наших парней...

- Без тебя разберемся, говнюк! - рявкнул Грег, и револьверное дуло заглянуло молодцу в зрачок. Ошибка была столь очевидной и вопиющей, что у распластанного у них под ногами Пола свело зубы.

- Парни, да успокойтесь, все в поря... - его, конечно же, никто не услышал. Рассвирепевшая толпа в едином "Что ты сказал?!" качнулась вперед, и пуля бессильно царапнула потолок. Про Хэйзи все тотчас забыли - не пристало покорителям небес срывать зло на женщине, будь она хоть трижды шлюха. Но неписанные законы небесного братства требовали мести за пролитую кровь, и Грег подвернулся очень кстати.

- Мальчики, перестаньте! - в голосе мадам не читалось, впрочем, особого сострадания, а в холодных глазах и подавно. - Оставьте его!

Две девушки, забравшиеся с босыми ногами на кушетку в коридоре, наблюдали с интересом и молчаливым одобрением. На их детских лицах и в трогательных оленьих глазах застыло совершенно не детское и не оленье выражение мрачного торжества.

- Парни, правда, хватит! - прикрикнул Пол, едва ему наконец дали подняться. - Рана пустяковая, чего вы...

- Чтоб неповадно было, - сплюнул Бад, не глядя в сторону съежившейся поодаль девушки. - Еще будет всякая мразь на нашего брата руку подымать... Все, парни, хорош.

Те двое, что держали обмякшего Грега, не возражали. Мужчина мешком рухнул на пол и закашлялся, отплевываясь кровью.

- Сукин сын, - бросил напоследок Билли, отвесив ему прощального пинка. - Все, пойдем отсюда. Вечер и так засран. На лекарства, - прибавил он, сунув мадам пару скомканных купюр.

- Заходите еще, мальчики, - нервно улыбнулась та и состроила Хэйзи страшные глаза. Когда Пол, стараясь не оглядываться, проходил мимо, мадам шепнула ему на ухо:

- Не расстраивайся, мой сладкий. Шрамы украшают мужчину, - и пощекотала гаржеткой.

 

 

А Грег вот уже три дня пил без просыху. Справедливее было бы сказать, что Грег пил без просыху вот уже всю жизнь, но последние три дня этой жизни - с того момента, как смог безболезненно поднести к распухшим губам бутылочное горлышко - слились в непрерывный поток виски, перемежаемый рвотой, стрельбой по бутылкам и сном. Обожженное горло немилосердно саднило, голова раскалывалась, руки тряслись, а упрямые бутылки снова и снова уворачивались от пуль. Грег давился, но пил, запершись в своей приватной комнате и не желая спускаться, пока не закончатся или выпивка, или патроны.

- Мог бы давно продать девчонку с потрохами, - пеняли ему ехидные бутылки. - Она протянет еще ну год, ну два... Но за всю жизнь не заработает тебе такую прорву денег! Это твой джек-пот, Грегги, а ты глотаешь кровавые сопли и мнешься, как барышня...

- Ага, раскатал губу на бесплатный сыр, - хмуро отвечал им Грег, силясь прицелиться. - Корбино давно пошел бы по миру, если б разбрасывался деньгами и выполнял обещания. Будет мне всей платы - нож под ребро или камень на шею, и в залив.

- Трусливое дерьмо, - завывали бутылки на мотив ворвавшегося в распахнутое окно ветра. Ветер принес едва уловимый запах моря, растворенный в легко уловимой вони города. И новый приступ рвоты. - Второго такого шанса у тебя не будет. Матросню развлекать может любая смазливая баба, а под стаканчик-другой - вообще любая. А эта - твой гребанный затерянный город из чистого золота! Хренов клад!

- Нельзя лезть в эту срань очертя голову, - ревел Грег, набычась. - Нельзя спешить. Я просто хочу сперва все взвесить, разобраться... Не рисковать.

- Пока будешь взвешивать, кто-нибудь другой сорвет волшебное яблочко, - намекали бутылки, хоть и знали, что их вечный собеседник не открыл драгоценную тайну ни одной живой душе. Он молчал вот уже который месяц, то и дело убеждая себя, что просто хочет все обдумать и взвесить. Успокаивая, мол, дело это слишком опасное, лучше не лезть. Заверяя, что в нем говорит здравый смысл и только он.

...а вовсе не навязчивая мысль о том, что Хэйзи будет сниться ему снова и снова. Обритая наголо, в клубке проводов и тускло мерцающих трубок, с опухшими красными веками. В пропахшем нечистотами подвале, охраняемом, как весь золотой запас республики.

- Сперва разберусь во всем. Узнаю, что к чему, - обещал Грег своим единственным слушателям. - Корбино - опасный ублюдок...

- А ты - влюбленный ублюдок, - глумливо отвечали бутылки. И влюбленный ублюдок давил на курок, пока крещендо холостых щелчков не заглушало пьяные всхлипы. Приставлял револьвер к виску, совал теплое, горькое от пороха дуло в рот, снова швырял злополучное оружие на пол, словно это оно отнимало у пропойцы-сутенера, осточертевшего самому себе, единственный шанс на новую жизнь.

Он согласился отпереть дверь не раньше, чем ребята от Жирного Тони пришли намекнуть, что кое-кому платят не за ежедневный дебош со стрельбой.

- Пошли вы... - пробормотал он, кривясь, и взболтал уполовиненную бутылку дешевого ликера. - Это обезболивающее.

И, проклиная все на свете, заковылял вниз по лестнице.

 

 

Пол то смотрел на Хэйзи, то отводил взгляд, постукивал ногой по полу, приглаживал простыни. Девушка тоже молчала, и можно было представить, до чего ей неловко. Бросаться на гостя с ножом она, конечно, не стала - удивилась, что вообще пришел. Затрагивать эту тему не хотелось ни ей, ни Полу, но обоим трудно было заговорить, как ни в чем не бывало, зная, что нож все еще лежит под подушкой.

- Чайник-то хоть не разбился? - спросил воздухоплаватель с натужной улыбкой.

- Чудом, - выдохнула Хэйзи. - По простыне на пол скатился, видимо, а там ковер мягкий.

Снова помолчали, вынужденно послушали визги и вопли за стеной.

- А ты правда подумала, что я могу... - Пол все-таки ступил на скользкую дорожку. - Нет, я понимаю, дерьма кругом полно... Но я скорей сам себя ножом, чем проболтаюсь кому! Если правду говорят про эти подпольные заводы... Да я бы злейшего врага на такое не обрек, не то что, вот... тебя!

- Ты хороший парень, Пол, - девушка снова глядела мимо собеседника. – Хочется верить, что хороший. Я тебя помню, помню, как ты приходил... Хотя очень старалась забыть, когда ты улетел. Я правда не верила, что вернешься, чтобы ты там ни говорил.

- Но я же вернулся.

- Вернулся, и что? – Хэйзи позволила себе не слишком уверенную улыбку. – Много ли хорошего вышло? Не обижайся, Пол, ты славный парень, но довольно... жестокий.

- Я жестокий? – бедный юноша чуть не поперхнулся, машинально потрогал пальцами шрам.

- Даешь мне на часок почувствовать себя человеком, хотя обычно мной здесь пользуются, как вещью. Снова становиться вещью после этого так... мерзко. Ты уходишь, и все по-прежнему, только привыкать к этому приходится заново, - Пол собирался что-то сказать, но девушка прижала тонкий пальчик к его губам. – Вот что бы ты сейчас ни сказал, все равно же улетишь, так?

- Вообще-то я как раз собирался... В общем, улечу, конечно, но... Завтра у меня рейс на Мальтарму, это совсем ненадолго... Нет, если скажешь, я никуда не полечу!

- Ну вот еще, - вздохнула Хэйзи. – Гляди, как я собой распорядилась, а ты мне предлагаешь другими командовать.

Пол решительно поднялся, запутался в проклятущих алых парусах.

- Сейчас замуж позовешь, - сказала девушка негромко и подтянула колени к животу. На «жениха» она упрямо не смотрела.

- Я... – несколько обескураженно пробормотал тот, но решимость возобладала. – И позову! Я тогда как раз хотел тебе сказать, что через полгода мне дадут...

- Не надо, - девушка покачала головой.

- Я обещал вернуться, и вернулся. Я обещаю...

- Не надо, Пол, - упрямо повторила она. – Мне вредно мечтать и ждать. Да я и отвыкла уже. А тут снова замечталась, и вон... – Хэйзи кивнула на многострадальную кружку, в которой несколько дней назад бесновался чайный Мальстрём. – Такого очень давно не случалось. Видимо, я не позволяла себе настолько расслабиться.

- Кстати, я-то думал, ну, что гении больше не могут... – вполголоса начал Пол, осторожно усаживаясь обратно на краешек кровати.

- Можешь не шептать так, вряд ли нас кто-то услышит сквозь все это, - девушка неопределенно тряхнула головой – А гении и правда не могут больше распоряжаться своим даром. Но дар-то никуда не пропадает, и продолжает жить собственной жизнью. Иногда дает о себе знать... так. Я старалась при посторонних не касаться воды и не выходить на улицу в непогоду.

Юноша, кажется, обрадовался возможности сменить тему:

- Я, кстати, никогда не представлял себе, как становятся гениями. Какую услугу может человек оказать дракону?..

- Мне кажется, у драконов несколько иное представление об «услугах». Я до сих пор не могу понять, за что дар достался мне... – Хэйзи поймала на себе взгляд Пола и неожиданно улыбнулась. – Ладно, расскажу. Но чаю, уж прости, не предлагаю.

 

Маленькая девочка Хэйзи Фишер, дочка рыбака, жила с отцом в маленькой деревушке на берегу залива. Может, знаешь это место, там сейчас кладбище кораблей, кажется. Однажды ночью, в грозу и ужасный шторм, она выглянула в окошко и заметила, что старый маяк на островке не горит. Побежала будить отца, но тот только отмахнулся. Мол, не нужно никого тревожить, все равно в такой шторм никто к берегу не подойдет и в море не выйдет. Смотритель, небось, опять надрался в хлам. Какой дурак полезет из-за него задницей рисковать? Так что, дочка, не суетись. Так и сказал, и дальше спать.

Но маленькая Хэйзи никак не могла не суетиться. Она смотрела в холодную бездну штормовой ночи и представляла, как там, за пеленой дождя, рыщет неприкаянный утлый кораблик с живыми людьми на борту. Которые могли погибнуть, не найдя на горизонте спасительного огня - из-за пьяного смотрителя, из-за сонного старого рыбака или из-за маленькой послушной девочки.

И девочка не послушалась. Нет, она не побежала к соседям, зная, что ответят ей смертельно уставшие за день люди. С огромным трудом она столкнула на воду отцовскую лодку, утащила из сарая неподъемные весла...

Не знаю, каким чудом я доплыла до этого маяка. Это была неравная схватка – огромное штормовое море против маленькой дурочки в деревянной лодчонке. Я глотала слезы и ворочала тяжеленные весла, а лодку мне пришлось нагрузить чем попало, чтобы ее не переворачивало... Кстати, когда я уже подошла к островку, она все-таки перевернулась. Я оказалась под водой, запаниковала, меня сильно ударило о камни, но все-таки я выплыла. Я, наверное, целый час выбиралась на берег. А когда наконец выбралась – обессиленная, промокшая, окровавленная – увидела смотрителя у подножья лестницы. Решила сперва, что он мертвецки пьян, но оказалось, что он... просто мертвец. Сейчас бы, наверное, завизжала, а тогда побежала скорей карабкаться наверх, зажигать маяк.

Не знаю, сколько маленькая девочка Хэйзи Фишер сражалась с огромным ржавым механизмом, с тугой пружиной и тяжеленным грузом. Но она упрямо не желала сдаваться. Ей ужасно не хотелось думать, что все пережитое напрасно, и маленький кораблик, которого, скорей всего, и в помине не было, все равно погибнет. Когда руки перестали слушаться ее, Хэйзи упала на колени и горько заплакала от обиды на собственное бессилие, и вот тогда-то мы и встретились...

 

- С кем? – не понял Пол.

- Со Штормовым, - просто ответила девушка, казавшаяся неожиданно привычной к роли рассказчика. – Никогда больше я не видела его так близко. Он поднялся из моря, огромный, точно целая гора, и маяк рядом с ним казался игрушечным. Вода каскадами стекала с исполинского тела дракона, но я тогда не успугалась. Потому что стоило ему посмотреть на маяк сверху вниз – и тот загорелся в мгновение ока. В мире маленькой Хэйзи все было очень просто – раз зажег маяк, значит добрый, хоть огромный, черный и страшный. А он склонился ко мне, и свет керосиновой лампы отразился в гигантском зрачке. Тогда я впервые почувствовала... – Хэйзи очертила ладошкой свое солнечное сплетение. – Вот такая вот услуга. И ведь для него зажечь маяк – пустяковое дело, а мне так и не удалось.

- Видимо, для него было важнее другое...

- Видимо. Так или иначе, моя жизнь с того дня изменилась – не знаю, к добру ли, к худу ли. Я не могла скрыть свой дар – стихия вблизи меня сходила с ума, в моих волосах танцевали крошечные молнии, передо мной расступались волны, ветер ластился к моим ладоням, будто ручной кот... Для всех в деревушке я стала гением, чуть ли не живым божеством. Для всех, кроме отца – для него я так и осталась дурёхой, угробившей его лодку. Еще пару лет я прожила с ним, повелевая ветрами и течениями, унимая бури, помогая встать на ноги рыбацкой общине... Но слухи обо мне скоро добрались до города. Посмотреть на нового гения приезжали репортеры, расспрашивали, фотографировали. А однажды приехал Освальд. Он был тогда чуть постарше тебя, и носил зачем-то бакенбарды. Он приехал на стареньком «Гольде» с шофером, и из кармана его пальто торчала газета с моей фотографией. Через полгода мы поженились.

Пол явно не был готов к вторжению какого-то Освальда в его маленький мирок, почти такой же простой и понятный, как у рыбацкой дочки Хэйзи Фишер. И он задал самый дурацкий вопрос, какой только мог задать:

- А этот Освальд... ты его любила?

Девушка только пожала плечами и откинулась на подушки.

- Мне еще не было пятнадцати. Я наверняка любила его... Как пропуск в другую жизнь, как своего сказочного принца. А принц, мелкий промышленник на грани банкротства, любил во мне гения, способного поправить его дела. Вообще-то он был славный, и относился ко мне с искренней теплотой. А я так вообще была в восторге. Жила в огромном загородном доме с прислугой, каталась на собственной машине, каждый день меняла наряды. Именно Освальд взялся учить неотесанную дурочку грамоте и разным наукам, ввел высший свет Нового Аттиноя...

- Он работал на Ван Дайса? – предположил Пол с плохо скрываемой неприязнью.

- Нет. Но с Ван Дайсом меня познакомил он.

Юноша удивленно вскинул бровь, а Хэйзи продолжала:

- Магнат мне сразу же очень не понравился. Да и чего было ждать от девчонки?.. Он был старше и черствее Освальда, да еще с этой страшной металлической рукой... Он сделал мне предложение, а я влепила ему пощечину. И долго дулась на Освальда за то, что он остаток вечера вел себя как ни в чем не бывало.

- Ван Дайс сделал тебе предложение? – несчастного воздухоплавателя аж перекосило.

- Довольно дурацкое. Это звучало как «Признаюсь, я бы хотел видеть вас своей женой...» - и три минуты россказней о том, каким прекрасным вложением в его бизнес стал бы мой дар. Не забывай, Пол, это было задолго до войны, а я была сентиментальной соплячкой. Магия казалась мне чудом, а чудеса не измеряют приборами и не пускают по трубам. Магнаты были мне отвратительны уже просто потому, что смогли отказаться от своего сказочного дара, запихнуть его в бездушную машину в обмен на какие-то дурацкие прибыли и барыши. А он предложил мне сделать то же самое!

- Тогда многие так делали, - осторожно припомнил Пол. – Сперва гении презрительно смеялись над Крафтом, Ван Дайсом и другими предприимчивыми скрягами, а потом, когда заводы заработали... Их дар сделался бесполезным. Они или продавали его тем, кто подсуетился раньше, или бежали из городов, иногда отшельниками становились...

- Я их понимаю, - серьезно проговорила Хэйзи. – Когда в Новом Аттиное заработали первые заводы... Я впала в черную депрессию. Я теперь понимаю, почему драконы так взъярились на нас. Каждый новый завод они, должно быть, ощущали как чужого могучего дракона на своей территории. Только магия, которую производят генераторы Ван Дайса, вообще чужда драконам. Она... не знаю, как это описать... безликая, что ли? Как и все, что делают на конвейере. Когда она наполнила воздух, силы гениев оказались подавлены ею. Как если бы мы вторглись на чужую территорию. Мой дар съежился внутри, он едва тлел. А тем временем... ты и сам знаешь. Маги, привыкшие жить в тени гениев, получили неограниченный доступ к силе, которую им прежде скупо отмеряли драконы. Возвысившись, достигнув небывалой мощи, они рвались к власти и богатству по головам друг друга... к вящему недовольству правительства и магнатов. И ортодоксов, конечно.

Пол кивнул. Он прекрасно помнил, как опьяневшие от свалившейся на них силы люди что-то орали с трибун, провозглашали начало новой эры, призывали отказаться от каких-то там пережитков. И как старый храм Шторма на утесе взлетел на воздух под рукоплескание толпы. И как на следующий день мальчишки, торгующие газетами, возбужденно кричали на каждом углу, что началась война... Пережитки прошлого обиделись на строителей будущего.

- Драконы разочаровались в нас, Пол. Во всех людях. Я очень хорошо помню, как проснулась однажды утром и обнаружила, что мой дар больше не повинуется мне. Я уверена, все гении прекрасно помнят это утро. Частица Штормового внутри меня никуда не делась, но я как будто утратила право на нее.

Воздухоплаватель сам не заметил, как подсел ближе, и Хэйзи так же машинально положила голову ему на колени.

- Война не докатилась до наших краев, но все равно уничтожила мой мирок. Дела у Освальда пошли очень скверно – он высоко поднялся на моих крыльях, и не смог удержаться, когда их вдруг подрезали. Я уверена, он не хотел оставлять меня наедине со своими долгами, но в тот вечер он крепко выпил, а под руку, как на грех, подвернулся револьвер. И я оказалась на улице. Все, что было у нас, пошло в уплату мужниных долгов. А подросшая девочка Хэйзи Фишер вдруг вспомнила, что без своего дара не умеет ничего, разве только латать рыбацкие снасти. Кстати, можно было бы попытаться найти отца – когда не стало поселка, мы с Освальдом купили ему домик где-то под Воллкирком. Но я бросила его, сослала доживать век в одиночестве, и не смогла бы смотреть ему в глаза. Ползти на коленях к Питеру Ван Дайсу тоже не было смысла – я больше не могла распоряжаться своим даром и, следовательно, вложить его в новый завод. Гении оказались не нужны. Пока не грянула проклятая восемнадцатая поправка...

Юноша невольно вздрогнул. Он всегда рассматривал пресловутую поправку только с одной стороны – со стороны заигравшихся магов, для которых она явилась катастрофой. Как только внешняя угроза миновала, правительство – наверняка с подачи магнатов – обратилось против угрозы внутренней. Магия стала привилегией государственных служб и самих корпораций, заводы больше не наполняли ею воздух, а гнали ее по трубам и перевозили под усиленной охраной. Пол хорошо помнил, как пролетал над мертвыми заводами Крафта, которые спустя годы все еще горели жидким бездымным пламенем. Город вокруг них опустел, стал одним из множества призраков опустошительной войны. Но многие маги, у которых восемнадцатая поправка внезапно отняла всё, бежали в мертвые города, влекомые слухами о том, что на руинах сохранилась еще доступная им сила. Другие поступали проще – страну захлестнула волна самоубийств. Были и такие, что повреждались умом и преследовали счастливчиков с вензелем PvD на лацкане, выклянчивая частичку силы, или, как тот бедолага у входа, бросались на людей и сыпали воображаемыми заклятьями.

Иногда Полу бывало жаль этих несчастных, но он редко задумывался о том, каково пришлось гениям, когда на них была открыта охота.

- Нас с Саймоном пустил к себе жить мой бывший шофер. Добрый малый, и жена у него очень славная. Старалась делать вид, что присутствие посторонней молодой девицы в доме ее нисколько не напрягает. Но долго быть нахлебницей я не смогла и сбежала, оставив им Саймона. Прокормить одного кота ведь не хлопотно, - Хэйзи вздохнула. – Найти легальную работу в Новом Аттиное было невозможно уже тогда... Мои поиски привели меня в неприглядные места. Тогда-то я и узнала о том, что какой-то ублюдок придумал способ насильно превращать гениев в живые машины по производству магии. Конечно, за это сразу же ввели смертную казнь, а магнаты и вовсе не знали жалости к подпольщикам, но нашлись типы вроде Корбино, решившие рискнуть и сделавшие на этом состояние.

- Корбино... я уже где-то слышал это имя.

- Ты слишком мало времени проводишь на земле, Пол. В Новом Аттиное это имя давно уже известно не хуже, чем имя Ван Дайса. Корбино – один из боссов преступного мира, чуть ли не самый влиятельный в городе. Он держит притон под названием «Бархат», может, слышал?

Про джентльмен-клуб «Бархат» Пол слышал, но всегда считал его чем-то вроде дорого ресторана, казино и элитного борделя, куда ходили развлекаться старшие офицеры. В роскошных ложах «Бархата», по словам парней, прислуживали полуобнаженные красотки, рекой лилось игристое вино, звучала музыка, но чтобы там же приторговывали из-под полы запрещенной магией...

- И вот я решила, что здесь, на самом дне, этот Корбино вряд ли станет искать гения. Да и куда еще я могла податься?..

- Хэйзи, - Пол осторожно провел пальцами по волосам возлюбленной. Девушка охотно прильнула к его руке, спеша стряхнуть дурные воспоминания. – Я больше не оставлю тебя. Здесь тебе постоянно грозит опасность. Я никуда не...

Тут юноша чуть не прикусил язык, сообразив, что, если он сам окажется на улице, а то и под трибуналом, это вряд ли поможет делу. Но еще полгода жить в постоянном страхе...

- Не волнуйся за меня. За два года не нашли, не найдут и теперь.

- А если нас кто-нибудь все-таки подслушал?!

- Пол, расслабься. Если бы все правда было так серьезно, меня бы давно поймали. В конце концов, я тут не совсем одна. Со мной Грег, - Хэйзи кокетливо улыбнулась.

- Грег! Видел я, какая охрана из твоего Грега.

- Он не мой, дурачок, - девушка прикрыла глаза. – Вообще-то он то еще дерьмо, но со мной всегда обращался по-человечески. А еще... других девчонок, бывало, заставлял его ублажать, а меня никогда не трогал. Не знаю уж, жалел или брезговал...

- Утешила, - вздохнул Пол. – И как я тебя такую оставлю?

- А как я раньше такая жила? Я не пропаду, Пол. А пропаду – никто не заплачет.

- Я обязательно вытащу тебя отсюда. Еще полгода, и адмиралтейство...

- Ну вот и лети. Не волнуйся ни о чем. Будем считать, что ты и есть мой сказочный принц, через полгода ты меня поцелуешь и превратишь из лягушки в принцессу.

Они просидели так еще несколько часов, болтая о всякой ерунде, о лягушках, магнатах и собственном домике на берегу моря. Но едва Пол вышел за дверь, нелепая надежда маленькой девочки Хэйзи Фишер вышла вместе с ним.

 

- Нашли мы твою сучку, Грегги, - тощий Джим прочувствованно хлюпнул носом. – Как я и думал – в заливе. Не знаю, что за дела у нее были с Корбино, но они закончились, и предсказуемо.

Грег замер, мучительно трезвея. Лицо его окаменело.

- С Корбино?.. – Джуди, тупая овца, что же ты натворила!

- Ну да, она к нему ез... Эй, приятель, куда?!

Но приятель даже не обернулся. Громко топоча, он бросился вверх по лестнице, а спустя пару минут показался снова, одетый и с револьвером.

- Поехали! – гаркнул он, ворвавшись в комнатку Хэйзи. По счастью, та была одна.

- Куда это? Грег, ты чего?!

- Живо, твою мать! – сутенер бесцеремонно ухватил ее за руку. – Некогда собираться!

- Приятель, что за шутки?

- Джимми, я возьму твою машину, - лицо у Джимми вытянулось было, но втянулось обратно, столкнувшись с револьверным дулом. – Это не просьба.

 

С порога юношу встретили запах пороха, следы крови на полу и осыпавшаяся штукатурка.

- Что случилось?! Где Хэйзи?! – Пол, досадливо морщась, встряхнул вывихнутой кистью. На входе кто-то из людей Жирного Тони пытался объяснить «приятелю», что «мы сегодня не работаем», но в данной ситуации это было так же дальновидно, как мочиться в омут, облюбованный тарсонским спрутом.

- Парни Корбино приходили, - мадам, непривычно жалкая, в размазанной по лицу косметике, пыталась прикурить, но руки ее тряслись. – Этот педик Альфонсо пристрелил двух хороших девчонок... ни за что! Пытался добиться от нас, куда Грег увез Хэйзи... будто мы знали.

- Ее увез Грег? Куда?!

- Ты придурок что ли, мой хороший?

Пол только отмахнулся, обвел растерянным взглядом всхлипывающих девиц. Звать на помощь своих? Прибегут, да только Корбино – не мелкая сошка, не побоится связываться с воздушным флотом. Только зря погибнет много хороших парней. На полицию надежды еще меньше – эти сроду никого не ловили, да и куплены небось с потрохами. Нет, управу на Корбино мог найти только один человек в городе. И была надежда, что судьба маленькой девочки Хэйзи Фишер ему не безразлична.

 

- Твою мать! – Грег, глотая пьяные слезы, с силой ударил по бесполезному уже рулю. Тарантайка Джима, явно не рассчитанная на такие гонки, заехала одним колесом в придорожную канаву – и, кажется, лишилась того колеса.

- Грег, это не смешно! – Хэйзи сама готова была расплакаться. – Куда ты меня завез? Зачем? Объясни наконец!

- Тварь! – выскочив из кабины, горе-водитель отвесил несчастному трофею гулкого пинка. – Жестянка! Какого хрена я в это вляпался?!

- Грег, у нее колесо отвалилось. Сколько ни лупи, она уже никуда не поедет.

Ответом Хэйзи был новый яростный вопль бессилия. Грег молотил и пинал несчастный автомобиль, словно тот один был повинен во всех его горестях. Отдышавшись, он поглядел назад, в сторону города. Сделалось очень пасмурно, почти темно, и оттого были особенно отчетливо видны три пары огней, настигающих беглецов.

В кармане у сутенера что-то отчетливо щелкнуло.

- Грег, не глупи... – начала девушка севшим голосом.

- Лучше я тебя пристрелю, - почти жалобно пробормотал Грег, направляя на нее револьвер. Его рука дрожала, по щекам катились горючие, пахнущие виски слезы. – Лучше я...

Рука не слушалась. Хэйзи что-то кричала, увещевала, а три пары огней приближались.

- Ублюдки! – заорал Грег, срывая голос. - Не получите ее!

Он выбежал на дорогу, встал, широко расставив ноги, и вскинул револьвер.

- Назад, суки! – выстрел. – Назад! – выстрел, за ним другой. - Вы ее не получите, говнюки, понятно! – три выстрела и пять, шесть, десять щелчков...

Хэйзи в машине сжалась в комок и зажмурилась, но все равно слышала визг тормозов и короткую автоматную очередь. Спустя безмолвную вечность напряженного ожидания чья-то сильная рука ухватила ее за волосы, в нос ударил резкий запах какой-то химической дряни, и мир окончательно погрузился во мрак.

 

Пола не должны были пустить дальше ворот с вензелем PvD, но властный голос из динамика отрывисто скомандовал что-то, и юношу без дальнейших пререканий проводили наверх. Если бы не заломленные руки и конвой из вооруженной охраны, воздухоплаватель чувствовал бы себя почетным гостем в доме магната.

- Итак? – знаменитый Питер Ван Дайс при ближайшем рассмотрении оказался подтянутым и рослым мужчиной средних лет. Строгий костюм, военная выправка – если бы не филигранной работы металлическая рука, Пол мог и не сообразить, кто перед ним.

- Повтори, что ты там вопил, - прогудел охранник.

- Хэйзи Фишер! – выпалил Пол. – Выпомнитееонавбедеонагенийеесхватилилюдикорбино! - Хэйзи Фишер, - бесстрастно повторил магнат, разглядывая навершие своей трости. – Да, я ее помню. Но...

- Пожалуйста! Только вы можете ей помочь! Штормовой не давал нам выйти из бухты, кружил рядом, корабль весь дрожал, капитан приказал ни в коем случае не стрелять, а я сразу понял, что Хэйзи в беде! Дракон погнал нас назад, на город, он сам не мог подойти ближе, объявили предупреждение, его бы в клочья разнесли, я самовольно оставил боевой пост, сбежал с корабля и там...

По знаку Ван Дайса юношу слегка встряхнули, прервав поток бессвязного повествования.

- Голубчик, это все прекрасно, но чем именно я могу помочь? Вы, я так понимаю, не знаете, куда забрали мисс Фишер?

- Н-нет, но я...

- И мои люди, и полиция денно и нощно наблюдают за «Бархатом» и за всеми, кто связан с Корбино, - магнат прошелся по комнате. – Если бы я знал все его логова...

Над городом, над самой башней Ван Дайс, прокатился оглушительный громовой раскат. Пол обернулся к окну.

- Я знаю! – вдруг выпалил он. – Знаю, куда ее везут!

Проследив его взгляд, магнат прицокнул языком. Над городской окраиной мчался огромный пронизанный молниями смерч.

- Убедили, - усмехнулся Ван Дайс. – Едем.

- Едем? – не поверил своим ушам Пол.

- Я предпочитаю лично следить за выполнением ответственных поручений, - туманно ответил магнат. Ему уже подали пальто.

 

- Эй, рыбки! Кушать подано!

Напарники подтащили тело к самому обрыву. Тело, избитое и изрешеченное пулями, каким-то непостижимым образом еще дышало.

- Надо бы добить. Мало ли, выплывет...

- Я вообще думал, мы его свиньям скормим. Зря я, что ли, инструменты тащил?

- Некогда. На, подрежь его...

В этот миг разбушевавшийся шторм особенно яростно ударил по утесу – казалось, вздрогнула земля. Море было далеко внизу, и все-таки до напарников долетели соленые брызги. Грег приоткрыл заплывший глаз, пытаясь понять, почему на том свете так темно и откуда льется на голову ледяная морская вода, и увидел свое отражение в гигантском зрачке дракона.

 

Их было трое в салоне новенького «Флавери» - Пол, через которого будто пропускали электрический ток, невозмутимый Ван Дайс и какой-то лысеющий типчик с металлическим цилиндром на коленях. За стеклом водитель ритмично покачивал головой, видимо, насвистывая какую-то веселую песенку.

- Вы уверены, что мы справимся... вчетвером? – Пол с подозрением покосился на водителя.

Магнат молча кивнул себе за спину. Юноша выглядел в окошко – за «Флавери» неотрывно следовали два фургона с вензелями PvD на бортах.

- Никогда не слышал, чтобы дракон так опекал своего пасынка, - задумчиво произнес Ван Дайс, прислушиваясь к тревожному вою сирены и глядя, как расступаются перед его колонной полицейские кордоны. – Тем более теперь.

- Видимо, дракон дракону рознь. Мистер Ван Дайс... вы ведь тоже были гением? Скажите, за что вы получили свой дар?

На миг Полу показалось, что магнат не собирается отвечать на нескромный вопрос, но тот медленно проговорил:

- Я был солдатом. Я ослушался приказа.

- Вы, наверное, отказались убивать невинных людей? – невесть чему обрадовался юноша, но поймал на себе взгляд Ван Дайса и заткнулся. Дальше ехали молча, пока магнат, сверившись с часами, не пробормотал:

- Может быть, если бы мисс Фишер много лет назад согласилась стать моей женой, до этого бы не дошло.

- Да, пожалуй, так было бы лучше всего, - глухо произнес Пол.

- При всем уважении, юноша, если я вновь соберусь сделать предложение, то ей, а не вам.

Снова воцарилось тяжелое молчание. Первым звуком, нарушившим его, стал условный стук шофера в стекло.

 

Всё кончилось очень быстро. Как только «Флавери» поравнялся со смерчем, словно натолкнувшимся на невидимую стену, очередь полоснула его по бронированному лобовому стеклу. Машина резко затормозила, типчик отвернул крышку цилиндра, и от его пальцев повеяло жаром, а впереди разверзся огненный ад. В пекло на полном ходу нырнули оба фургона, и из-за пелены пламени послышались частые выстрелы.

Когда «Флавери» въехал во двор заброшенного заводика, тот уже напоминал поле какого-нибудь кровопролитного сражения Великой войны. Ван Дайс же явно чувствовал себя не то генералом, не то дирижером. Выйдя из машины, он деловито прошелся по двору, невозмутимо перешагивая через мертвые тела. Заметив раненого, магнат указал на него тростью, и не двинулся с места, пока не услышал контрольного выстрела. Дойдя до еще одного конвульсивно вздрагивающего на земле тела, Ван Дайс с неожиданной силой вдавил в него трость. Послышался хруст, короткий всхлип, и биение оборвалось. Полу резко расхотелось наблюдать.

Тем временем боевики магната, удивительно похожие и одинаково невозмутимые крепыши в униформе со знакомыми вензелями, уже окружили оскалившееся ржавыми балками здание. Несколько пленных они все-таки захватили и теперь расталкивали по фургонам.

Где-то наверху коротко стрекотнуло, но типчик был настороже – пули разлетелись вдребезги в нескольких дюймах от виска все такого же невозмутимого Ван Дайса. Того даже не оцарапало.

- Штурм, - скомандовал он отрывисто, и Пол поспешил следом.

 

Хэйзи нашлась в старой котельной. Молодой мужчина – почему-то Пол решил, что это и есть «педик Альфонсо» - приставил пистолет к ее виску, заслоняясь девушкой на манер щита. За ними пытались спрятаться еще трое людей Корбино, но их молча и без предисловия расстреляли с порога. Не ожидавший такого Альфонсо судорожно сдавил горло заложницы и выкрикнул севшим голосом:

- Ван Дайс! Отзови своего пса, не то я ей башку снесу!

Маг молча отступил на два шага. Зато вперед подался Пол, но натолкнулся на неживую руку магната. Хэйзи заметила его и, кажется, даже пыталась улыбнуться.

- Хорошо. Теперь слушай меня... – Альфонсо прикусил язык: здание котельной затрясло, будто снаружи поднялся небывалый ураган. – Вели прекратить это дерьмо! Предупреждаю, если через пять секунд...

Но никто не дал ему пяти секунд. Крышу котельной словно сковырнули консервным ножом, и ворвавшийся ветер вцепился в пистолет в руке Альфонсо осязаемой хваткой.

- Пригнись, - скомандовал Ван Дайс, хотя вряд ли в том была нужда – Пола сбило с ног порывом неистового ветра. Вовремя – прямо над головой пронеслась шальная пуля, а следом – оглушительная трескучая вспышка, от которой волосы на голове зажили собственной жизнью. Когда юноша рывком вздернул себя на ноги, всё уже было кончено. Что-то бесформенное, омерзительно пахнущее паленым мясом, дотлевало в углу котельной. Хэйзи же, ни жива ни мертва, повисла на руках у небывалого наваждения – у трезвого Грега, с ног до головы перепачканного кровью и почему-то облепленного водорослями.

Возможно, у первого гения послевоенной эпохи. Может быть, даже у последнего.

 

Хэйзи, укутанная в Ван Дайсово пальто, мелко дрожала и стучала зубами, будто студеной зимой искупалась в заливе. Ее спасители в неловком молчании плелись следом. Первым нарушил тишину магнат:

- Господин...

- Грегори, - буркнул новоявленный гений.

- Грегори. Скажите, Грегори, что вы намерены делать со своим даром?

- Новую жизнь начну.

- Прекрасное решение. В этом я могу вам помочь...

- Пошел ты!

- Простите?..

- Я сказал, начну, а не просру, - Грегори сплюнул. – Чтобы я вот это... – тычок пальцем в солнечное сплетение. - ...на сраные деньги променял? Ищи другого придурка.

Ван Дайс не стал настаивать и распахнул перед девушкой дверь своего «Флавери». Та, не оглядываясь, нырнула в салон.

Пол с гением угрюмо переглянулись.

- Ну, что стоите? – усмехнулся магнат. - Вас разве не подбросить до города?