Какое прекрасное утро! Первые лучи солнца едва касаются зеленеющей листвы, и уже раздаются ещё слабые одиночные птичьи трели. Каждая росинка на траве может вместить в себя весь мир – тот, который ей видится и в ней отражается. А вот солнце росинки видят всего лишь несколько мгновений. Но в эти мгновения они так красивы, как никогда не будут во тьме.

В мгновения их гибели – от лучей тёплого солнца роса высыхает, превращаясь в ничто.

Первые лучи восходящего солнца возвращают миру краски, их яркость и сочность. Всё то, что скрывалось ночью, приходит вновь. Небольшой лесок, кусты и трава кажутся чем-то бескрайним и зелёным, слитым воедино – будто фон, нарисованный кистью великого художника. Деталями стали жёлто-коричневые стога внутри каждого двора, сами хоббичьи домики, выделяющиеся разве что круглой темноватой дверцей; чистый голубой ручей, с частыми мостиками, да серая тропинка, вьющаяся через селение и пропадающая где-то вдали, за горизонтом.

Такой картиной и любовался из окна своей норы хоббит Онса, проснувшийся довольно рано. Он отворил деревянные створки для глотка свежего утреннего воздуха. Ему нравилось вставать на рассвете, когда остальные ещё спали. Так приятно видеть спокойствие. Для Онсы рассвет - время, когда природа ощущает себя настоящей хозяйкой, когда нет суеты и ненужных движений, когда впереди целый новый день. Приятно строить планы на этот бесконечный день, который только-только начинается.

Вдалеке раздался еле слышный скрип. Наверное, старый Хофлак ехал на телеге. Онсе почему-то стало немного радостнее на душе. Может, почувствовал себя уже не одиноким в притихшем мире? Соседи ещё спали. Онса один догадывался вставать рано. Потому что он отличался от всех: им недоступна способность видеть красоту. Даже встав на рассвете, они не увидели и не почувствовали бы ничего. А просто начали бы размышлять: много ли репы уродится, сколько принесёт она чистой прибыли... Все не замечают чудес, окунувшись в повседневность, а он наслаждается своим тихим счастьем ранним утром у окна.

Солнце медленно поднималось, и мало-помалу во дворы стали выходить хозяйственные хоббиты, полные забот о прополке грядок. Онса отошёл от окна и сел завтракать. Как же чудесно пить утренний кофе, заедая его хрустящей выпечкой! Впереди ждал волшебный, полный полезного труда и приятного отдыха день. Как же вкусно обедать после продолжительной работы в огороде!

Идиллия вдруг оборвалась из-за стука в дверь. Хоббит до того удивился, что чуть не выплеснул весь кофе на стол. Кто же это заявился? Онса надел пушистый халат и поплёлся открывать. Стук повторился настойчивее. Какой назойливый посетитель! Щёлкнув засовом, Онса приоткрыл дверь. Глаза хоббита расширились от удивления: перед входом стоял низенький, коренастый человек довольно мощного телосложения, с длинной и густой бородищей, с каким-то мешком за плечами – видимо, человек путешествовал. Только человек ли? Хоть это и звучало невероятно, но Онса решил, будто перед ним стоит… гном!

Гость, продолжая оставаться на пороге, в свою очередь, разглядывал хоббита. И, казалось, находил не меньше причин для удивления: хозяин со стороны выглядел неким остолбеневшим существом в пушистом халате, с непричёсанной кудрявой головой и мохнатыми лапами. Гном первым не выдержал длительной игры в «гляделки»:

- Что у вас тут - поселение глухонемых хоббитов? Или вы, лежебоки, спите до полудня? – недовольство гнома выливалось громким ворчанием.

Оцепенение Онсы прохошло, и он предложил гному войти. Последний вразвалочку проковылял в нору, не заставив долго себя упрашивать.

– Торин, сын Дарта, гном с Лунных Гор, к вашим услугам. Смею просить уступить мне местечко под вашей кровлей на пару деньков. Если вас это не затруднит, конечно. Но уверяю, впрочем: вести себя буду тихо. Будет время, может, и развлеку парой занятных историй. Так что, хозяин?

Хоббит стоял в недоумении.

– А почему вы пришли именно ко мне? Мы знакомы? Или мой дом какой особенный? – больше всего Онса боялся, что его жилище будет хоть чем-то выделяться среди остальных хоббичьих нор. Это часто служит приманкой для бродяг и грабителей.

- Уже да.

– Что, да? – не понял хоббит.

– Мы знакомы. Я сказал вам своё имя. А именно к вам зашёл я потому, что ещё издали увидел ваше лицо в окне. Подумал: ага, здесь, видимо, уже не спят.

– А... А мой сосед вон уже поливает грядки…

– Стало быть, прогоняешь? - незаметно Торин перешёл на ты.

– Нет, что вы!

– Так в чём тогда дело? – гном снова закипал от недовольства. – Вот захотел и зашёл! Какое ещё нужно объяснение? Ну, назови это провидением. Я не знал, что зайду к тебе, но зашёл именно к тебе – видишь. Судьба.

Онса успокоился, решив, что выбор гнома всё же был случайным. Хоббит сел в кресло, знаком пригласил гостя позавтракать. Гном не отказался.

– Моё имя Онса.

– Очень приятно. Моё я уже озвучил.

– Правда, это не моё настоящее имя.

Торин в знак удивления слегка приподнял бровь, рот его занят был аппетитной выпечкой.

– Я никогда не знал настоящих родителей. Они бросили меня. Я лежал, закутанный в тряпки, на обочине дороге. Нашёл меня один почтенный пожилой хоббит. Он дал мне это имя и свою фамилию. Всё в жизни дал, - Онса окинул взглядом дом. - Я буду вечно в неоплатном долгу перед своим благодетелем.

– Хм.. да.. грустно, – как бы невзначай промямлил Торин, делая глоток остывшего кофе. - Я расскажу тебе чуть позже историю, жуткую и куда более печальную.

Онса присмотрелся к гному. На суровом лице выделялись свежие царапины, плащ местами был облеплен грязью, капюшон слегка порван.

– Заметил следы моего недавнего позора? - гном горько усмехнулся. - Они застали меня врасплох. Двое их было. Да, всего двое. Что я тебе скажу: когда ты в пути, даже не думай ночевать у дороги. Найди стог сена, старый сарай или, на худой конец, в чистом поле спи. Но, главное, подальше от тракта.

Торин нахмурил брови, чтобы выглядеть как можно серьёзнее.

- Они отняли у меня топор… - лицо Торина стало пунцовым от гнева. – Мы, гномы, обычно спим крепко, я даже и не заметил пропажи – так ловко стащили! Но чутьё не подвело: я проснулся, когда один из них хотел моим же топором перерубить меня надвое! Я моментально перекатился и вскочил. Началась та ещё заварушка! Не хочу хвастать, но, будучи безоружным, чуть не прикончил их, да хитрые бестии шустро исчезли. Как ветром сдуло! Убежали, а я спросонья и не заметил, куда. Это нестерпимо! Надо найти их и отнять топор! Что же я как младенец. Из-под носа вытащили! Невиданная наглость. Я ведь их выследил: они прячутся тут, где-то неподалёку.

Хоббит слегка побледнел – убийцы и грабители рядом с его домом! Вдруг и они вот также «случайно» выберут именно эту уютную нору? Или придут сюда искать Торина?

– Пока топор снова не окажется в моих руках, придётся уж тебе как-нибудь терпеть моё общество, - продолжал гном.

Онса не сделался счастливее.

– Время не ждёт. Я отдохнул, насчёт ночлега, значит, договорились, пора на поиски. Жди меня сегодня под вечер, да поесть чего-нибудь приготовь. И побольше – на ужин одной булки не хватит.

Быстро встав, гном поспешил к выходу, оставив у хоббита походный мешок. Онса сидел с предвкушением грядущих перемен в жизни. Вот только неизвестно: в какую сторону.

**********

Гном вернулся вечером, как и обещал. За его плечами красовалась заветная секира. На лице добавилось царапин, порванный рукав багровел от запёкшейся крови. Лицо озаряла счастливая улыбка, делавшая всё остальное незначительными фактами. Хоббит тоже улыбнулся – гном не задержится надолго, ведь топор обретён. Сообразив, чего от него ждут, Онса побежал за тряпками и мазями, чтобы обработать рану героя. Торин принялся с наслаждением поглощать ужин, уже заждавшийся его на столе.

- Они прятались в пещере, - кратко пояснил он, пережёвывая кусок ветчины. Онса к еде не притрагивался, ожидая подробностей подвига. Какую-то частицу неведомого мира героев случайным ветром занесло в его нору. Только внезапно гном задал довольно странный вопрос:

- Ты случайно не в курсе, где я могу найти Алую книгу?

Хоббит не знал, что и ответить.

- Видимо, нет. Как обычно… - со вздохом произнёс гость и принялся за новую порцию съестного. Онса, весь день гадавший, что же принесло гнома с Лунных Гор в Шир, не вытерпел:

- Торин, вы обещали рассказать нечто жуткое.

– Это долгая история, но раз уж обмолвился сегодня утром, грех тебя за нос водить. Но прежде один вопрос: что ты знаешь о мире за пределами Шира?

- Всё, что я знаю не мои наблюдения. Мы, хоббиты, нечасто выходим за границу наших земель. Нет у нас склонности к бродяжничеству. Мы домоседы, огородники. И слышал я только те легенды, которые обычно рассказывают старички по вечерам, пугая детей орками, драконами и прочей нечистью. Слышал также о чудных эльфах.

– Не такие уж они и чудные… Кхм, так ты веришь в легенды?

Онса снова засомневался, что ответить.

– Значит, не веришь, - Торин налил себе в кружку тёмного эля, поняв, что вечер будет долгим. - Ты не обошёл мир вдоль и поперёк, чтобы делать столь поспешные выводы.

– А как насчёт сказки о четырёх хоббитах, спасших мир от тьмы?

– Это не сказка, - бросил гном.

– Но это было так давно, ты и сам не можешь быть уверен...

- Я видел такое, что приводит в дикий ужас от одной лишь мысли о его существовании. Зло возвращается, хоббит. Можешь не верить в то, что люди Средиземья считают историей, но не сомневайся: ваш край тоже не оставят в покое...

– Так по леген… то есть, Саурон был повержен!

– Ага, значит, всё-таки знаешь о Фродо и кольце...

– Мир так прекрасен! Вокруг всё дышит спокойствием.

Гном позеленел от злости. Казалось, сейчас Онсе несдобровать. Но Торин чуть поостыл, хлебнув большущий глоток эля.

– Спокойствием!!! – вдруг крикнул он и вскочил. – Ах, мистер Всезнайка! Ты живёшь в самом безопасном углу Средиземья. И здесь же меня чуть не убивают ночью! Чуешь, как рушится твоё спокойствие?

Хоббит от страха поджал ноги, голова ушла в плечи. Он хотел вдавиться в кресло, чтобы слиться с ним и стать незаметным. Самое обидное, что гном прав, тысячу раз прав.

– Видать, порядочные хоббиты давно вывелись, уплыли с эльфами. Бывало, только стоит сказать: приключение, как хоббит сразу побежит за тобой в любую далищу, лишь опасностей побольше, да верные друзья рядом.

Онса был поражён. При слове «приключение» любой хоббит навеки закроет для тебя дверь своего дома.

– С чего вы взяли? – хоббит боялся Торина и обращался к нему на вы.

– Да ни с чего. Так… Пробовал воззвать к твоему боевому духу. Надеялся, с праведным гневом ты бы воскликнул: «Нет, есть такие хоббиты!». Но я не зову тебя с собой, не бойся. Да и нет в тебе этого духа. Того, что был у Бильбо Бэггинса, когда он отправлялся за сокровищами. Того, что был у Фродо, когда он взялся нести кольцо. Того, что был у его друзей, которые решились идти с ним до конца.

Онса задумался.

– А знаешь, Торин, неподалёку живут потомки Мериадока – Брэндибэки. Раньше я не придавал этому значения… Слышал, у них, вроде, и была какая-то Алая книга.

– Где? – воодушевился гном. – Скажи точное направление.

– Да совсем недалеко. Ты, верно, не по той дороге шёл, вот они и остались позади. С утра я покажу путь и объясню, как попасть к Брэндибэкам.

- Так и отлично. Как и решили, эту ночь провожу у тебя - книга подождёт. Не хочется снова в темноту на большую дорогу, - изрёк Торин и залпом осушил вторую кружку эля. Потом крякнул и, обращаясь к единственному слушателю, решил начать рассказ.

– Какой ты всё ж нелюбопытный! Другой бы спросил, что за страхи там, в большом мире, а ты только и делаешь вид, будто доволен уютным местом в мягком кресле.

– Да я спрашивал…

Гном не обратил внимания на робкую попытку собеседника вернуть самоуважение.

– Но я всё равно расскажу, хотя бы кратко, раз уж тебе неинтересно.

Онса только хотел возразить, как гном вышел из-за стола, подошёл к нему вплотную и с загадочным лицом спросил:

- Мория… Слышал о такой? Это наше гномье царство. Великое и славное. О нём-то хоть слышал? Ведь так?

Не рискуя и рот открыть, хоббит лишь кивнул.

– Так вот, в Мории снова что-то стало происходить, - Торин отошёл от Онсы и занялся промыванием раны. - Такой странный, знаешь, жар из самых недр. Он поднимается всё выше, разрушая своды морийских копи. Это неспроста, вот что я скажу. Гномы бежали оттуда, но никто не слушает их, никто не хочет видеть опасности. Все, как и ты, зачарованы спокойствием. Но, знай моё слово, в мире вновь творятся вещи необъяснимые. Что-то происходит, мы только не можем понять – что? Я отправился на поиски Алой книги, надеясь найти ответы в прошлом Средиземья. Я, тебе подобно, несведущ в истории, но чует моё сердце: нынешние события – отголоски древнего зла.

Онса слушал, затаив дыхание. Перед его глазами проплывали картины легендарных сражений. Вот и они: король Элессар, Фродо, Сэм, Мерри, Пин, Гэндальф, Леголас, Гимли. Они идут биться за счастье мирных народов Средиземья. И вот его мир: кто теперь встанет на защиту несчастного Шира? Где Гэндальф, где Арагорн, где отважные герои? Кто сможет победить зло?

Может быть, это он - простой хоббит?

**********

Лунный свет сквозь окошко проникал в хоббичью нору и падал на лицо Онсы. Сегодня ночью хоббит специально решил не закрывать ставни, чтобы быть ближе к миру, чтобы чувствовать его. Неужели случится так, что мира больше не будет? А за окном останутся лишь выжженные пустоши. За окном… Не станет ни окон, ни уютных норок… Его будут мучить угрызения совести: ведь он всё знал и ничего не сделал.

Возможность спасти мир…

Свежий ночной ветерок повеял с улицы. Как странно: этот же ветер проносился, возможно, по степям Рохана, по равнинам Гондора, по чёрным пустыням Мордора, по Лунным горам, откуда явился странный гном.

«Вот Торин, преспокойно храпит по соседству, а я не могу уснуть. Завтра он уйдёт. Один. Пойдёт спасать мир и наверняка найдёт единомышленников, храбрых спутников, бок о бок с которыми он будет сражаться против зла. Может быть, они победят… А я?

Через день-два Торин, конечно, забудет и сегодняшний вечер, и уютную норку с её хозяином. Я же останусь тут, безвестный, но спокойный. Да, и это главное…»

За окном ярко горели звёзды – ночь была безоблачной, бездонное небо словно кто-то вымыл до блеска. Звёзды мерцали, и хоббиту казалось, будто они смеются над ним:

«Чего вам нужно? Зачем вы так смотрите? – Онса приподнялся в кровати. Не получив ответа, он слегка успокоился. – Хотя нет, вы ведь светите всем, не мне одному. Может, миллионы созданий точно так же сейчас смотрят на вас, и вы отвечаете им таинственным светом».

Хоббит снова лёг, отвернувшись от мерцания звёзд. Сон не шёл в голову. Онса повернулся обратно, долго смотрел на ночное небо, потом встал, прошёлся кругом по комнате, пока, наконец, ноги не привели его опять к окну: «Нет, вы ведь смотрите именно на меня! Вы всё про меня знаете! Да, вам хорошо смотреть свысока! И вам не понять, как тяжело, когда все на тебя смотрят именно так. Что из того, что я – хоббит? Значит, я – трус, ничтожество? Живу тихой жизнью, тружусь, не связан с огромным миром вокруг. Как муравей …

Нет! Я должен стать героем, чтобы обо мне слагали легенды, пели песни. Ведь не случайно Торин зашёл именно ко мне! Я знаю: в мире всё не просто так. И, может, я и не просто хоббит? Моё рождение окутано тайной.

А откуда Фродо мог знать, что на его долю выпало донести кольцо? Хотя там был Гэндальф… - Онса в отчаянии метался по комнате. – Гэндальф верил в него, он пророческим взглядом разгадал картину будущего.

Да и он не был богом. И в конце концов, на совете Фродо сам вызвался нести кольцо. Так почему же и я не могу хоть чем-то помочь? Теперь нет Гэндальфа, и судьба мира в наших руках, в руках простых людей и… хоббитов.

Хотя.. а если я не прав?»

**********

Утро было туманное. Гном проснулся рано, бодрый, готовый с новыми силами продолжать путь. Кое-как он растолкал невыспавшегося Онсу, впервые за много дней пропустившего рассвет, и заставил-таки показать дорогу. Плохо соображая спросонья, хоббит быстро выбежал из норы, словами и жестами объяснил, как добраться до Брэндибэков, пальцем указал направление и тут же бухнулся обратно в ещё тёплую кровать. Сон одолел его. Однако засыпал хоббит с неясным чувством, больно колющим его совесть.

Проснувшись почти что днём, он заметил, что это чувство стало гораздо сильнее. Гном ушёл! И ушёл уже далеко. Догнать его просто невозможно. Но ведь Онса знал, куда направился Торин.

«Я просто струсил, оказался негодным, когда судьба дала мне шанс. Чего тут думать? Все теперь смотрят на меня с презрением. И стены, и шкафы, и стол, и окна, а выглядывать наружу вообще нельзя. Наверное, мир сошёл с ума. Или, может, я?»

Чтобы немного разогнать тоску, он решил прогуляться. Не помогло нисколько. Хоббиты упорно трудились на огородных грядках, занимались делом. Они такие же, как он.

Или не такие же?

Разве думали они, перекидывая лопатой землю с места на место, о судьбе мира? Задумывались ли о будущем? Нет, оно их и не волнует! Им только думать о будущем урожае, а не о будущем Средиземья.

«Чего встал на дороге? А ну отойди, нюхля!» – прокричал ехавший в телеге какой-то здоровяк. Онса поспешно отбежал, скрипя зубами от злости.

«Нюхля… - негодование родилось в душе. - Как ты смеешь, невежда?! Знаешь, что сейчас решается судьба мира! Кто ты такой? Ничтожество, фон для мировых событий, и ещё меня смеешь обзывать!»

Внезапно подул лёгкий ветерок, немного остудивший пыл хоббита.

«Да что со мной? Я такой же, как и все они», - с грустью опустив голову, он смотрел в землю. Какие-то муравьи копошились под ногами. Хоббит снова ощутил себя муравьём, но… зазнавшимся. Мысли о подвигах сразу улетучились.

Хотя был ещё день, Онсу уже клонило в сон. Хотелось лечь в кровать, закрыть глаза и исчезнуть, забыться, провалиться. Он вернулся домой и лёг, не раздеваясь. Поначалу всё думал, думал, пока мысли не стали беспорядочными и сон не окутал его.

Во сне к хоббиту явился седобородый старик, который молчал и улыбался по-доброму. Видно было только его лицо. Мудрое, знавшее всё на свете. Внимательные глаза рассматривали хоббита, словно пытаясь проникнуть вглубь его души. Наконец, старец заговорил спокойным, размеренным голосом:

«Странный вы народ, хоббиты. Вроде бы и всё ваше назначение-то сидеть на лавочке в тишине около своей норы, покуривать трубку и пускать дымовые кольца в темнеющее небо. Но нет, подавай им приключений, да побольше. Хотя порой и сами не знают: желают они их или нет…»

Как зачарованный следил за его речью спящий хоббит. Лицо старика казалось знакомым, хотя он никогда не встречал раньше человеческих лиц. Но старик словно ещё до рождения был ему другом.

«Пытаешься угадать, кто я? Мы никогда не виделись, но моё имя должно быть известно тебе. Я – Олорин, или, если тебе угодно, Гэндальф».

Онса был поражён – он ещё не мог до конца поверить в легенду о Фродо и кольце, а теперь…

Во сне обычно редко разговаривают, а когда к вам в сон является сам Гэндальф, воистину теряешь дар речи. Онса тонул в бездонных глазах мага, таких добрых и внушающих бескрайнее доверие.

«Догадываешься, зачем я пришёл? Да, маленький хоббит, ныне ты должен спасти этот мир подобно твоим именитым сородичам. Пришло твоё время. Не стоит сомневаться в собственных силах. Да, ты мал, но подумай вот о какой вещи: всего лишь небольшой камешек, пущенный в нужное время с каменной кручи, сможет сделать настоящий обвал. Важно лишь дать ему толчок, скинуть с кручи вниз, и всё пойдёт само собой – никто не в силах будет остановить обвал, чем ближе он будет к низу. Помни, что всё великое всегда начинается с малого.

Ну, что же ты? Затяни потуже свой поясок и вперёд! Гном не успел ещё слишком далеко уйти. Исполни то, что предназначено тебе», - старый маг ещё раз улыбнулся. Он любил хоббитов. Они были для него словно несмышлёные дети, которые однако же наделены поразительными способностями и исключительными качествами. Общение с низкорослым народцем всё время доставляло ему несказанное удовольствие.

Облик мага растворялся во сне Онсы, становился всё более расплывчатым, пока не исчез совсем. А хоббит уже проснулся и ощутил себя таким одиноким… Лежать больше он не мог. Быстро соскочил с кровати и торопливо начал собирать вещи в дорогу. Ведь впереди ждало очень долгое путешествие. К рассвету он был полностью готов. В последний раз бросил взгляд на уютную норку. Как же часто он будет вспоминать её сырыми долгими ночами где-нибудь в пещерах Мории.

Но… выбор сделан. Онса закинул за плечи мешочек и, в последний раз закрыв за собой дверь, шагнул за порог. Путь его лежал по уже известной дороге, так что начало не предвещало ничего неожиданного или же интересного. Весь посёлок находился ещё во власти сна.

Вдруг путник заметил двух юных хоббитов, игравших в саду. Один внезапно решил выйти на улицу и стал звать с собой товарища. Вдвоём они перелезли через низенький заборчик и, тихо передвигая лапами, побрели в сторону обрыва. Видимо, наблюдать восход солнца. Заметив взрослого хоббита, они остановились в нерешительности, гадая, как лучше поступить. Но, узнав Онсу, перестали бояться – он был «свой дяденька».

– Куда вы собрались так рано, дядя Онса? Уезжаете? – малыши заметили мешок за плечами. Онса слегка стушевался.

– А вы-то куда, шалуны? Вам бы спать ещё в такое время. Да и со двора убежали… Ваши почтенные родители наверняка будут ругаться, если узнают.

– Но вы же им не скажете? Мы хотели испытать приключение – взглянуть хоть одним глазком с обрыва на утреннее солнце. Ведь оно восхитительно, правда? Посмотрим, и сразу же вернёмся, честно. И нам нисколечки не страшно. Ну, почти…

На его глаза Онсы навернулись слёзы.

– Идите, я никому не скажу. Только осторожнее там, на обрыве. Любуйтесь красотой, пока ещё можно.

– Что это значит, дядя Онса?

– Ничего. Просто знайте: я ухожу ради того, чтобы красота и покой не покидали Шир ещё много лет.

– А что может случиться?

– Нет, всё хорошо, дети. Всё хорошо, - ответил он словно в каком-то забытьи и поплёлся дальше своим путём.

**********

Впереди лишь бескрайняя дорога. А ведь, быть может, именно так начинал путешествие и Бильбо, и Фродо с Сэмом, вот так же ранним утром выходя из родного посёлка куда-то в неизвестность.

«Интересно, что они думали тогда? Знали ли, что всё закончится хорошо и на всю жизнь останутся лишь яркие воспоминания? Но Фродо шёл с другом, даже Бильбо быстро догнал гномов. А я? Торин и не догадывается, что следом идёт вот такой странный хоббит. Но я догоню его, и всё будет в порядке».

Перед ним расстилались поля, засеянные пшеницей, зелёные леса и пустоши. Долго шёл он, стараясь думать о хорошем, предчувствуя радость и удивление гнома. А день клонился к вечеру, когда он вышел на тропинку, круто обрывающуюся с одной стороны. Слева от путника была сень дикого леса – древние дубы раскинули в стороны корявые ветви, - а справа - каменистый склон холма. Глядя с высоты обрыва вниз, Онса почувствовал головокружение. Но голова кружилась не только от высоты – с самого утра он ничего не ел. Усталость и разыгравшийся аппетит взяли своё и, сев неподалёку от обрыва, он стал «завтракать». От голода всё делалось как-то судорожно, впопыхах, и поэтому неудивительно, что фляжка с элем, которым он усердно запивал лепёшки, выскользнула из рук, покатилась по земле и исчезла из поля зрения. Онса привстал, чтобы проводить её грустным взглядом. Она подпрыгивала по каменистой поверхности готового вот-вот осыпаться обрыва. Миновав все препятствия на пути, она задержалась у валуна, помешавшего падать дальше. Там она и осталась – достать её не было возможности. Как ни тоскливо без питья, всё же пришлось идти дальше – начинало темнеть, а впереди никаких признаков жилья. Онса начал запихивать в мешок остатки завтрака. Лучше уж догнать гнома скорее, а там перекусить, да и запить чем-нибудь уж найдётся…

В быстром темпе он продолжил путешествие, не останавливаясь ни на минуту. Путь он не узнавал – какая-то дорога, по которой почему-то никто не шёл, кроме одинокого хоббита. Становилось жутковато. Онсу начала пробирать вечерняя прохлада.

«А не повернуть ли? – всё чаще приходило на ум. – Нет, пути назад больше нет. Скорей бы встретить гнома. Его вот ничего не волнует, кроме выполнения миссии. Но ведь и я – камешек. Я смогу столкнуть камни покрупнее, я смогу сделать настоящий обвал, лавину. Да! У меня получится!»

Вдруг холодный пот прошиб хоббита. Фляжка! Она упала, но ничего не произошло. Хоббит остановился, словно в бреду повторяя внезапное откровение:

«Не все маленькие камешки создают горный обвал. Они просто катятся себе мимо. Катятся мимо…».

Хоббит не мог сдвинуться с места, чтобы продолжить путь. Мысль привела его в оцепенение. Он стоял как вкопанный, пока вдруг не услышал совсем рядом какой-то лёгкий шорох. И протяжный ужасающий вой где-то вдали…

**********

Олорин потирал наморщенный лоб. Что ж, придётся пробовать ещё раз.

Как и всегда…

 

В канаве на спине лежал хоббит. Очевидно, он был убит совсем недавно - вороны лишь успели выклевать глаза. Тело вместо добротной хоббичьей одежды покрывала какая-то грубая, грязная мешковина. Через весь лоб, наискось от виска до носа, тянулась чёрная запёкшаяся рана.

Ник Перумов «Эльфийский клинок»