Это был не сон

 

Изриль с улыбкой смотрела, как муж носится по каменистому берегу моря, держа на плечах двух мальчишек-близнецов и убегая от ещё троих. Сегодня праздник, годовщина их с Найрином свадьбы. Поздравить их съехались дети и внуки. Две дочери, Эль и Вэль, хлопотали на кухне, - не виновнице же торжества в такой день работать! - а их мужья и Койр, сын Изриль и Найрина, отправились на охоту за кабаном. Мясо жители Приморья ели редко – леса росли в глубине материка, а близ побережья водились только священные белые птицы Отца-Море. Есть их нельзя, чтобы не обижать Повелителя Волн, да и мясо невкусное. Но ради праздника грех не расстараться, и мужчины, уйдя на охоту вчера с рассветом, расчитывали сегодня к вечеру вернуться и устроить настоящий пир.

Полвека вместе – достойный срок. Изриль залюбовалась Найрином, который принялся подбрасывать мальчишек. Годы пощадили его, любимца отца-Моря и матери-Земли. Седина в тёмных волосах напоминает лунные блики на морской глади, а глаза – само море, то беспечно-бирюзовое, то грозно-стальное.

Сзади, стараясь неслышно ступать, подкралась старшая дочь. В детстве неуёмная шалунья, с замужеством Эль не намного остепенилась. Озорство только дремало в ней и просыпалось в самые неожиданные моменты. Характер Эль унаследовала её старшая тринадцатилетняя дочь Айниль, абсолютно не соответствовавшая своему имени, означавшему «Хрупкий цветок». Если девочка и походила на цветок, то на одуванчик с его гибким стеблем и золотистой макушкой.

- Я знаю, что это ты, Эль, - мягко сказала Изриль.

- Мне б твой слух, - с лёгкой завистью вздохнула дочь. – К тебе невозможно подкрасться и напугать.

- Нехорошо пугать немощную старую женщину, - лукаво улыбнулась Изриль. – Да ещё собственную мать.

- Меньше всего ты похожа на немощную старуху, - фыркнула Эль. – Видишь зорче чайки, слышишь как летучая мышь, а нюху любой лис позавидует.

- Ну-ну, сейчас зазнаюсь, - усмехнулась старая женщина. – Ты ведь не хвалить меня пришла, - она вгляделась в глаза дочери и за напускной весёлостью прочла тревогу. – Что случилось?

- Да ничего, - неуверенно сказала Эль. – И, надеюсь, ничего не случится... Где Айниль? Разве она не здесь?

- Нет, - нахмурилась Изриль. – Я думала, она с тобой.

- О ней я и хотела поговорить. Девочку как подменили последнее время. Замкнутая стала, рассеянная... Уходит бродить в лес на целый день, никому ничего не говорит...

- Так ведь и раньше уходила.

- Раньше она брала с собой Тинки!

- Она не берёт её с собой? – не поверила Изриль. Тинки была волчицей, которую девочка подобрала ещё щенком и всюду ходила с ней.

- В том-то и дело! – воскликнула Эль. – Бедняжка выть стала, а раньше всё тихой была. Муж говорит, волчья натура в ней проснулась, да с чего ей до того три года спать-то? С тоски воет, что предали её... – Эль испуганно зажала рот, словно испугавшись того, что назвала дочь предательницей. – Но где же Айниль?

- Придёт, - убеждённо, чтоб успокоить дочь, сказала Изриль. – Я приведу. Думаю, я знаю, где она.

- Поговори с ней, - умоляющим голосом попросила дочь. – Она доверяет тебе больше, чем мне.

- Поговорю. Иди, помоги Вэль, а то ей твою работу выполнять приходится...

 

Где-то на грани сознания словно подул ветерок, пахнущий лесными травами. Прислушавшись к себе, Изриль определила направление и пошла туда.

Внучка сидела у кромки воды, сосредоточенно выкладывая что-то из белых камешков. Узор складывался в имя: «Даир». Так девочка просто влюбилась! Изриль облегчённо вздохнула – она уже успела напридумывать невесть что.

Айниль почувствовала взгляд и повернулась. Увидев бабушку, неловко попыталась смести камушки рукой и отчаянно покраснела. Пока та раздумывала, как начать разговор по душам, девочка сама задала вопрос:

- А ты кого-нибудь любила? Ну, до дедушки?

Изриль улыбнулась. Любила ли? Какой простой вопрос и как же трудно на него ответить...

 

Отец-море гневался в тот день. Он тряс своей пенной бородой и свистел. Никто не отважился бы выйти в этот день в море: отец Воды, обычно добрый и справедливый, в гневе просто прихлопнул бы отчаянных храбрецов как мух, запутавшихся в его длинной седой бороде.

Изриль стояла на берегу, чувствуя рядом огромную необузданную Силу. У каждого человека, зверя или явления сила была своя. У белых лесных цветков – лёгкая, звенящая, весёлая; у птиц - похожая на свежий ветер; у прибрежной скалы – напоминающая удар тяжёлого молота, а у матери – словно аромат свежеиспечённых лепёшек.

Силу можно было брать и отдавать. Первое было гораздо проще, девочка рано научилась этому, не сознавая, что причиняет другим боль. Мать, тоже обладающая чувством Силы, строго выговорила ей, плачущей над молодым загубленным деревцем, и Изриль усвоила закон: нельзя ничего брать, если потом не сможешь отдать. Впрочем, не всем нужно было отдавать: у моря и ветра силы было столько, что не отнять никому.

Ветер, озорной младший брат моря, трепал рыжие волосы девушки, и ей хотелось смеяться от наполнявшей её лёгкости.

Но вдруг она уловила какую-то странную силу, исходящую из морской глубины. Невидимый рыжеватый огонёк то вспыхивал, то гас. Несколько секунд потребовалось, чтобы понять – там, в воде, тонет человек. Звать на помощь? Но деревня далеко... Не раздумывая, она кинулась в волны. Отец-море разошёлся не на шутку, вода захлёстывала с головой, мешая плыть, соль щипала глаза, а огонёк чьей-то жизни становился всё меньше. Только бы успеть... и только бы выжить самой.

На миг ей представилось, что она умерла. Вот горько плачет мать, на голове которой резко прибавилось седых волос, вот жалобно мяучит полосатый Ниу, не находя хозяйки, а вот Найрин идёт с другой невестой...

Нет! Отчаянным усилием она рванулась в сторону неведомого огонька, вслепую нашарила в воде что-то мягкое и потянула к себе. Большая волна подхватила их и вынесла прямо на берег. Через миг Изриль обнаружила себя лежащей на камнях рядом с юношей лет шестнадцати, почти мальчишкой. Её рука крепко держала его рыжие волосы.

Отнеся спасённого подальше от воды, Изриль поняла: жизнь еле держалась в этом обессиленном теле. После нескольких нажатий на грудь вода из него вышла. Она взяла юношу за руку и закрыла глаза. Сила от пальцев золотистым ручейком побежала к нему, но Изриль поняла – она сама прежде упадёт мёртвой,чем сможет помочь. Можно было бы взять сил у ветра, скал или моря,но эти стихии были чужды ему. Нужно или живое существо или...огонь. Да, огонь подходил, но как его здесь разведёшь?

Над морем, разрывая сумерки, сверкнула молния. Огонь! Но огонь до ужаса опасный. Сумеет ли она? Не отпуская его руки, Изриль протянула вверх руку и сконцентрировалась. Молния ударила прямо в вытянутый указательный палец. Острая боль пронзила всё тело, но она сдержала крик и направила огневой поток на еле живого юношу. На мгновение она, кажется, потеряла сознание, а когда пришла в себя, тот сидел рядом живой и здоровый и растерянно оглядывался.

Где я? – спросил он. – Что произошло?

- В Эйтеле, в Приморье. Ты тонул, и я тебя вытащила. Как тебя зовут?

- А...Айрир.

- Как ты сюда попал?

Айрир покрутил головой и сжал виски.

- Волны...доска... я держался, плыл... нет, не помню. Послушай, здесь есть какое-нибудь укрытие?

- Рядом моя деревня.

- Нет! – воскликнул Айрир. И пояснил: - От дождя бы спрятаться...

Дождь и правда начался, да ещё с градом .Деревня была далековато , но рядом находилась пещера – не слишком большая, но вдвоём укрыться от непогоды вполне возможно.

- Ненавижу воду! – проговорил Айрир в пещере, снимая и выжимая одежду. Изриль выжала только верхнюю одежду, а длинную рубаху снять постеснялась. А спутник её, нимало не стыдясь, разделся догола. Девушка отвернулась, а когда оглянулась, он снова был одет и – о диво! – абсолютно сухой. И протягивал ей её собственный сухой плащ и юбку.

- На твоём месте я б и рубашку подсушил, - отдавая одежду, произнёс он и нечаянно коснулся рукой её пальцев. По всему телу пробежал ток,а чувство Силы вдруг ощутило пламя.

- Ты маг огня! – воскликнула она.

-Знаю, - усмехнулся юноша и заинтересованно спросил: - Чувствуешь или догадалась? – не дожидаясь ответа, он положил ей руку на плечо и заглянул в глаза. Изриль показалось, что она смотрит в огонь, а на огонь можно смотреть бесконечно. И он такой тёплый... Когда Айрир отвёл взгляд, она едва подавила разочарованный вздох. Сразу стало холодно.

- Чувствуешь... Это редкий дар, - он помолчал. – А одежду всё же дай высушить, я отвернусь и не буду смотреть, клянусь.

Девушка покраснела и замотала головой.

- Ну, могу и прямо на тебе, но это сложнее, - с этими словами он протянул руку. Из неё вырвался столб пламени. Другой рукой он придал ему форму, чуть подтолкнул, и между полом и потолком пещеры образовалась стенка из огня, чуть вогнутая с одной стороны.- Встань спиной и сушись. Не вздумай только облокотиться.

От огненной стены шло такое живительное тепло, что непроизвольно хотелось к нему прижаться.

- Я же сказал, не облокачивайся! – Айрир сбил пламя с её волос. – Повернись другой стороной. Твои волосы хоть и рыжие, а для огня уязвимы. – С этими словами он провёл рукой по её волосам. Никогда, даже от прикосновений Найрина, она не ощущала такого. Сердце гулко забилось, её бросило в жар. Хотелось, чтобы он не отнимал руки.

«Это только потому жарко, что он маг огня!» - сердито подумала она, когда Айрир опустил руку.

- А вообще, - сказал он, - мне кажется, ты и сама могла бы владеть огнём, просто не пыталась. Я чувствую в тебе что-то близкое по сути. Ты – тоже огонь, только несколько иной.

- Правда? Знаешь, именно свою силу мне никогда не удавалось ощутить, - призналась она.

- А попробуй проверить огонь! – загорелся он. – Твоя рубашка, кстати, уже высохла. Представь, что можешь касаться огня, что он тебя не обжигает – и коснись стенки. Только осторожно.

- Я попробую...

Она может. Огонь не жжёт, он тёплый и нежный... как его руки...нет, это неправильная мысль... так... коснуться огня не страшно, а приятно, его прикосновения наполняют восторгом и трепетом... потому что огонь – вот он, рядом с ней, живой огонь... нет, это опять плохая мысль...огонь... надо просто не бояться его объятий.

- Ай!

- Я же сказал «осторожно»! – Айрир взял её обожжённые руки в свои. Девушка закусила губу от боли. И оттого, что он держал её за руки, что самую боль делало сладкой.

- Дурочка, ты понимаешь слово «осторожно»? Кто же так знакомство с огнём начинает! Я же не умею исцелять... Очень больно? – голос его выражал тревогу и сочувствие. – Это я виноват, прости, раззадорил тебя... Хороша благодарность за спасение жизни. Очень больно? – повторил он, заглядывая ей в глаза и приобнимая за плечо.

- Терпимо, - ответила она чуть слышно. Где-то на грани сознания мелькнул образ Найрина и исчез. В мыслях остался только невыносимо манящий рыжий огонь. Не отдавая себе отчёта, она прижалась к нему. Он обжигал, но ей было всё равно. Он провёл рукой по её волосам и спине, а потом нежно, но страстно и горячо коснулся губами губ.

Мир перестал существоват. Был только огонь, яркий, обжигающий. Огромное рыжее пламя...

 

- Изриль, Изриль, очнись!..

Айрир?.. Нет, это Найрин трясёт её за плечо, а в глазах почему-то слёзы.

- Наконец-то я нашёл тебя! – он обнимал и целовал её, а она растерянно обводила глазами пещеру. Следом вошли отец и дядя. – Мы так долго искали тебя, боялись, что ты утонула...

- Я... я, кажется, уснула, - пробормотала она и сама в это поверила. Наверное, это был просто сон...

 

- Бабушка!

Изриль очнулась от воспоминаний.

- Нет, Айниль. Мне повезло – я всегда любила только твоего дедушку. Пойдём к дому, нас, верно, уже потеряли... Только расскажи мне – кто он, твой... избранник?

- Это Даир, сын Ойра Старого, вождя племени Лис.

- Ойра? Помню его, достойный человек и храбрый воин...Но... Разве у него есть дети? Помнится, единственный сын его пропал в младенчестве лет двадцать тому назад.

- Так это он и есть. Он нашёлся. Мы встретились в лесу и полюбили друг друга с первого взгляда. Он такой.. красивый... и такой, такой...

- Знаю-знаю, - отмахнулась Изриль с улыбкой. – И вообще замечательный.

- Он обещал, что когда я войду в возраст, придёт просить моей руки. Ты ведь будешь при этом?

- Буду, - пообещала Изриль. Хотя объяснение внучки и должно было её успокоить, на душе было тревожно. «Наверное, мне просто жаль, что она так рано выйдет замуж».

*

Тинки отчаянно выла на холодный Лунный лик. Волчица не знала, что, по людским поверьям, Луна и Лес породили когда-то серое племя волков. Но сейчас ей казалось, что Луна может если не помочь, то хоть выслушать её горе. Небесное светило чем-то напоминало глаза волчицы – той, другой, когда-то ласкавшей языком Тинки и еще четырёх серых волчат. Когда это было? А может, и не было, просто приснилось... Всю свою осознанную жизнь она провела с Айниль, которая была ей и за мать, и за братьев с сёстрами. До того дня, как они встретили в лесу ЕГО.

Память заставила заскулить и сжаться в комочек...

Если волки чего и боятся, то это огня. Этот человек и был огнём, и волчица недоумевала, как же его тело не сгорает. Она не знала слова «маг», не подозревала, что можно управлять стихиями. Преданное животное понимало лишь одно: хозяйку надо защищать. Но Айниль не позволила ей кинуться на врага и растерзать. Она приветливо заговорила с незнакомцем, который представился Даиром. Когда Человек-огонь посмотрел на Тинки, ей стало так страшно, что она еле нашла в себе силы зарычать.

Теперь девочка ходила в лес без неё, и возвращалась мерзко пахнущая этим человеком. И Тинки стала выть – оттого, что чувствовала себя покинутой и оттого, что отчётливо знала: Айниль в опасности!

Три дня назад вся семья куда-то уехала, наказав Тинки охранять. Та коротко тяфкнула: могли бы и не напоминать. Большой хозяин, отец Айниль, сквозь зубы пробормотал: «Наконец отдохнём от ночного воя. Прикончить бы тебя, да дочку жалко». Еды оставили достаточно, но есть не хотелось. Когда же вернётся Айниль? Может, она тоже соскучится хоть немного и при встрече почешет её за ушами, как делала раньше?

Грустные мысли прервал донесшийся запах. Волчица вскочила и ощетинилась: шёл Человек-огонь!

Он лихо перемахнул через забор. Тинки, прячась в тени, готовилась к прыжку. Пусть только подойдёт поближе...

- Я тебя вижу, шавка. Этой ночью ты умрёшь. И больше никакая серая мерзость не будет мешать моим планам.

Волчица зарычала и прыгнула, но не долетела. Её обжёг огонь. Шерсть вспыхнула, и Тинки принялась с воем кататься по траве. Больно... Человек-огонь злобно рассмеялся и перепрыгнул обратно через забор.

*

- Огонь... огонь... – старушка металась в постели. Остин вздохнул. С тех пор, как четыре десятка лет назад во время Великой Войны тётушка чуть не сгорела, она порой бывала не в себе. Обезумевшую сестру взял к себе его отец, а после его смерти ухаживать за старушкой пришлось Остину.

- Маг огня... он идёт сюда! – стонала тётушка.

- Тётушка, нет никаких магов, их всех давно истребили, - ласково увещевала жена. Мужчина, чтоб не слушать стенаний, вышел на улицу. И вскрикнул. В пятиста шагах отсюда пылал дом соседа Аттина и его жены Эль. Ветер донёс жуткий волчий вой.

*

В доме Аттина, заново отстроенном после случившегося месяц назад пожара, готовились принимать дорогих гостей. В дыму коптилась привезённая Найрином рыба, в большом котле булькала похлёбка, в котле поменьше – напиток из ягод, в очаге дожаривался кабан. Женщины спешно заставляли столы едой, чтобы успеть ещё переодеться: нужно надеть самое лучшее, ведь не каждый день старшую дочь сговаривают с женихом. Да с каким! И лицом красив, и силён, и рода хорошего. Могли ли они мечтать, что породнятся с вождем Ойром! А вот поди ж ты. Теперь их дочь будет носить на голове золотой обруч и величаться госпожой, а мужчины рода получат право охотиться на Лисьих землях.

Изриль, устав от хлопот, присела передохнуть на длинную лавку, застеленную дорогой белой тканью. Рядом села старшая дочь. Эль теребила медальон с изображением волка – знак того, что она замужем за человеком из племени, считавшего, что произошло от волков. Недавняя дочь Отца-море не слишком верила в эту семейную легенду, но медальон носила, чтоб не обидеть мужа. Да и кто знает, может, оно и правда– недаром же Айниль так подружилась с бедняжкой Тинки. Тогда глупо было бы отвергать покровительство родоначальника.

- Как там Тинки? – спросила Изриль, глядя на медальон.

- Плохо, - вздохнула дочь. – Ожоги не заживают, лежит пластом, есть не хочет, скулит всё время да воет по ночам. Не уснуть от этого воя. Аттин ворчит, что утопить бы негодницу, да Айниль жалко. Всё равно им расставаться скоро, так пусть хоть немного ещё вместе побудут. Она ж её с собой взять не может – не должно быть волков в Лисьем доме, и сама Айниль теперь Лисой станет – благо, и так рыжая. Да и Тинки Даира невзлюбила – наверное, чует, что тот от неё Айниль увезти хочет... И воет, воет...

- Может, я смогу помочь? – неуверенно предложила Изриль.

- Ох, мама, - всплеснула руками Эль. – Если ты её угомонишь, всё, что хочешь, для тебя сделаю! Она в погребе сейчас, мы заперли, чтоб гостю не мешала. Пойдём, я провожу.

Волчица подняла голову и заскулила, когда Изриль вошла к ней. Чувствовалось, что силы её на исходе. И не только от физической боли. В бледно-жёлтых глазах читалась обида и...страх. Страх был багрово-красным, как огонь.

- Пожар всё ещё преследует тебя? – спросила Изриль, кладя руку ей на голову. В ответ раздалось рычанье. – Нет? Жаль, я не понимаю по-волчьи... Но всё-таки попробую помочь тебе...

 

Страх и пульсирующая тёмная боль медленно оставляли волчицу. Пахнущая ветром и рыбой старая женщина забирала их. От её пальцев шёл поток золотистого огня, но это был хороший, не страшный огонь. Он приносил успокоение, облегчение. Это напомнило тот день, когда её, волчонка, прижатого упавшим деревом, нашла в лесу рыжая девочка и после долгих усилий освободила от давившей тяжести.

Наверное, этой рыбной женщине можно доверять... Тинки лизнула ей руку. Жаль, что люди говорят на своём странном языке и не понимают волков. Может, она бы смогла помочь.

Дверь со скрипом распахнулась и вошла Большая Хозяйка. Что-то сказала рыбной женщине, та поднялась, погладила её на прощание и ушла. А из-за двери донёсся знакомый мерзкий запах. Здесь был Огненный человек. Но теперь у неё были силы, и она знала, что делать.

Земля была мягкой и легко поддавалась сильным когтистым лапам. Попадая на обожжённые места, она причиняла боль, но Тинки умела терпеть. Яма в полу становилась всё больше...

 

***

Жених, облачённый в вышитую белую рубаху, явился в сопровождении четырёх воинов Старого Ойра. Как и он, воины были молоды, рыжеволосы и облачены в белые одеяния. Посланцы Лисьего народа дошли до крыльца, где их ждали Эль и Аттин.

Что-то в лице жениха было не так, но вот что? Изриль пыталась поймать ускользающую мысль, но ей не удавалось. Она чувствовала себя разбитой – помощь волчице отняла много сил, а времени на восстановление не было. Найрин рядом довольно цокнул языком и шепнул жене: «Хорош жених, красивые дети будут, сильные!»

Дети... А от Найрина ли её старшая дочь?... «Это был только сон!» - упрямо сказала себе Изриль, отогнала прочь неприятную мысль и снова посмотрела на Даира. И вздрогнула – он был до дрожи похож на Айрира. Она присмотрелась к жениху внучки внутренним зрением и едва не вскрикнула: это был маг огня, его сила обжигала.

«Спокойно, старушка, тебе уже не шестнадцать», - мысленно напомнила себе Изриль. – «И Айриру, если он существовал, сейчас седьмой десяток. А это может быть его внук... Нет, Ойр Старый не был полумагом, я бы знала... Но как похож...»

Жених поднёс родителям невесты дары: шкуры пушных зверей, жемчужные бусы для Эль и кинжал с богато украшенной рукоятью для Аттина.

«Жалко, что здесь нет Вэль, - тем временем думала Изриль, - даже посоветоваться не с кем...»

Именно Вэль получила в наследство способность чувствовать силы, но она сидела дома с заболевшими детьми.

Что-то ещё в женихе было не так - отпечаток какой-то незнакомой силы. Конечно, то могла быть целительница,что заживляла его раны и оставила в них часть своей души. Но всех целительниц Лисьего рода Изриль знала.

Серая тень, незаметно прокравшись вдоль стены дома, остановилась за углом. Миг – и она метнулась ко крыльцу. Прежде, чем кто-то успел среагировать, прыгнула на Даира, метя острыми клыками в горло. В последний миг Изриль успела поставить перед ней силовую преграду. Зубы клацнули на расстоянии мизинца от шеи испуганного жениха. В следующую секунду Аттин поймал взвывшую волчицу.

- Точно, взбесилась! - воскликнул он. – Давно прикончить надо было, да пожалел. Сейчас исправлю ошибку.

Он достал из-за пояса нож. Эль и даже Айниль, не решаясь протестовать, молчали. Бешеный зверь – страшная напасть, это знали все лесные жители.

- Стой! – воскликнула Изриль. Все изумлённо посмотрели на неё. – Мы возьмём её к себе. Под мою ответственность. Аттин, пожалуйста.

Взбесившейся волчица не была. Она ненавидела. Пламенно, как только может ненавидеть дикий зверь человека, причинившего ему зло. И если Тинки тоже видела огонь, то ненависть и терзавший её прежде страх были объяснимы.

- Надо её связать хотя бы, - сказал Найрин.

- Свяжем, - сказала Изриль и благодарно улыбнулась мужу.

- Да вы с ума сошли! – воскликнул Даир. Сообразив, что невежливо так говорить с родичами невесты, тише добавил. – Простите, но, по-моему, вы поступаете глупо. Бешеных зверей убивают.

Праздник не задался. Наскоро поев праздничного угощения, гости поспешили откланяться. Свадьба должна была состояться через месяц.

 

***

 

Возвратясь домой уже затемно, Даир сослался на головную боль и ушёл к себе, где дал волю чувствам. Эта серая мерзость, эта... Не находилось слов, чтоб достойно обругать Тинки. Но что за женщина спасла его? Что было в ней странно знакомым?

Даир резко поднялся и вышел из комнаты.

- Не спишь, сынок? – раздался скрипучий голос. Даир вздрогнул и чуть не споткнулся о высокое крыльцо, на котором стоял старик. Его было сложно заметить сразу – с тех пор, как умерла жена, Ойр носил только чёрное, а длинные серебряные волосы сейчас скрывал капюшон плаща.

- Не спится, - ответил маг огня.

- И мне вот не спится... Не посидишь со стариком?

-Ну, вообще, я не думал выходить надолго, - недовольно пробормотал Даир. Вот только слушать старческие бредни ему сейчас не хватало. Впрочем, кое-что следовало спросить. – Скажи,отец, кто эта старая рыжая женщина из рода Волков?

- О, это Изриль, мой боевой товарищ, - ностальгически улыбнулся Лисий вождь. – Её сложно не заметить, да. Кстати, она бабушка твоей невесты.

- Разреши, я пойду, отец. Кажется, я всё-таки захотел спать... – он притворно зевнул.

- Иди, иди, - добродушно сказал старик. – Лови сны, пока не сбежали. И я пойду...

Даира передёрнуло, когда Ойр обнял его на прощание. Демоны преисподней, как он устал изображать сыночка этой развалины, бывшей когда-то одним из опаснейших врагов!

 

Почему эти люди не бегут? Почему они сгорают заживо, но повинуются приказам этого высокого человека с рыжими волосами и идут, идут в атаку со своими копьями? Ведь им предложена жизнь в обмен на голову их вождя. И даже этот паршивый клочок «земли предков», к которому бывают так привязаны низменные люди, не осознавшие величия Вселенной, остаётся им. Он же не маг, он не мог подчинить их волю... Что держит их?..

Так думал молодой маг Огня, со смятением наблюдавший, как редели ряды его подчинённых, несмотря на то, что во врагов летели огненные шары и стрелы.

А потом вдруг произошло нечто вовсе невообразимое. Магия огня, верный друг и помощник, вдруг изменила хозяевам. Кто-то могущественный из-за спины рыжего вождя перенаправил смертельную силу пламени на них, и воины Даира побежали. Командир последовал за ними.

Это было только началом позорных поражений. Лесовики выбрали вождя Лис своим предводителем на время войны и стали одерживать победу за победой. Вдохновленные их примером, объединились горцы и поморы, и Магическое войско потерпело окончательное поражение. Все маги были убиты или взяты в плен. В числе последних был и Даир.

Поначалу надзор за пленными, содержащимися в пещерах Окружных Гор, был строгим. Время шло, темницы сторожили уже дети переживших войну, а то и внуки. Да и узники старели, болели и умирали из-за сырого воздуха подземелий. Даир, отличавшийся железным здоровьем остался один. Однажды ночью он обманул не слишком бдительных сторожей и бежал.

Он долго странствовал по Эйтелю, надеясь найти уцелевших магов огня или их потомков, но поиски были тщетными. Складывалось впечатление, что магия и вовсе покинула эти земли. Люди ели, пили, размножались, умирали, и все их мысли не шли дальше удовлетворения естественных потребностей. Они любили своих жён и свой кусок земли, который называли родиной, не задумываясь о том, насколько велика Вселенная и насколько ничтожны в её маштабе и они сами, и их жёны, и их земли. Они придумывали свой узкий мир и старательно уничтожали то, что выходило за его рамки. Например, магию. Жилища магов ровнялись с землёй, их вещи уничтожались как таящие в себе проклятье.

Единственным жалким подобием магии, которое осталось, было целительство, а единственным волшебным предметом, найденным за годы скитаний - книга по магии красоты. Спасибо и на этом – морщины разгладились, седина исчезла, и никто не догадывался, что молодому красавцу много больше полувека.

За время его странствий случилось ещё одно проишествие, которому Даир поначалу не придал значения. Он нашёл медное кольцо с лисьей головой, и оно так понравилось магу, что он оставил его себе. Именно из-за этого кольца и рыжих волос старый Ойр принял зашедшего в дом путника за пропавшего сына. Даир не протестовал – положение сына любимого всеми вождя давало немалые преимущества.

 

***

Младшая дочь Изриль и Найрина вышла замуж за такого же помора, как и она сама. Их дом находился в дне пути от дома её матери, и та часто навещала молодую семью. В доме Вэль, прячущемся от морского ветра за большой дюной, было тепло, уютно и спокойно, он, как и его хозяйка, излучал надёжность – ведь жилища всегда чем-то напоминают своих обитателей. Если Эль характером и внешностью походила на мать, то Вэль тем и другим пошла в отца. Такие люди редко становятся вождями и героями, и, только потеряв их, другие понимают, что на них-то всё и держалось. Словно вбитые в землю сваи, как-то пришло Изриль в голову. Не самая красивая и заметная часть дома, но подруби их – и кровля рухнет.

Навстречу пришедшей навестить их бабушке с дикими воплями выбежали близнецы Тин и Дин. Мальчишки уже поправились и носились, как угорелые, швырялись песком и водорослями и съезжали с дюны в деревянном корыте, как со снежной горки. Один из них оседлал пришедшую с Изриль Тинки (волчица почему-то не возражала, не давая только трогать обгоревшие при пожаре места, которые уже начали заживать), а другой схватил слабо сопротивляющуюся бабушку за руку и потащил в дом.

Поев дивно пахнущего рыбного супа (неужто это она научила дочь так готовить?), Изриль отправила мальчишек поиграть с Тинки и рассказала Вэль о произошедшем на празднике знакомства с женихом.

- Я когда-то знала одного мага огня, ещё до войны, - сказала она, - это опасные люди. Я боюсь за Айниль. И ничего не могу сказать Эль, потому что... не поверит ведь. А поверит, и того хуже. Чувство Силы – тоже ведь магия...

Нет, родная дочь не станет рассказывать, что её мать обладает запретным даром. Временами Изриль казалось, что Эль догадывалась, что не одними травами мать умеет снимать усталость и боль. Но она умела молчать. Однако чтобы сорвать свадьбу, нужно было всё рассказать и Аттину, а тот и ведуний с целительницами сильно не любит, а какие из них маги... А большинство жителей Эйтеля к магии относится едва ли не хуже её зятя. Хоть и давно уже война была, а страх у людей останется ещё надолго.

- Но что же ты предлагаешь? – спросила дочь.

- Идти к Ойру Старому. Спросить, так ли он уверен, что Даир его сын. Он единственный, кто знает о моём даре.

 

***

Оставив Тинки на попечение близнецов, обе женщины отправились в путь. Ойр встретил их радостно.

- Здравствуй, славная боевая подруга, здравствуй, её дочь, менее боевая, но не менее славная! Здравствуйте, будущие родственники!

- И тебе привет, о многомудрый вождь Лисьего племени.

- Какие церемонии! – смеясь, воскликнул старик. – Даир! Где ты там застрял? Пойди скажи Нери, чтоб накрывала на стол, дорогие гости пожаловали, - Нери была племянницей Лисьего вождя, косой на левый глаз, которую никто из-за уродства и склочного характера не взял замуж. Однако, не смотря на склочность, готовила она отменно.

- А вас пока попрошу сюда, - Ойр поманил их за собой и, чуть прихрамывая, привёл в небольшую, но светлую комнатку. В ней стояла узкая лежанка, небольшой стол и удобное кресло перед ним. На столе лежала книга.

- Ты читаешь? – удивилась Изриль. Из всех, кого она знала, читать умели только маги.

- Пишу! – с гордостью ответил старик. – Хочу описать свою бурную молодость и войну с магами. Чтоб молодое поколение, кхе-кхе, помнило. Кхе, кхе, - он закашлялся. «Да, сдал старый приятель, - подумала Изриль. – Действительно, постарел... Неужто и я такой буду?»

Словно подслушав её мысли, Ойр повернулся к ней и резко спросил:

- Что, думаешь, я так стар стал и немощен, что только и гожусь, что мемуары писать?

- Да нет... – попыталась было возразить Изриль, а Вэль простодушно спросила:

- А что такое мамуары?

- Эх, - махнул на неё рукой старик, - не только вы так думаете. Некоторые считают, что если борода у старого Лиса побелела, то его и дурачить можно, как белую курицу. Некоторые даже считают, что я родного сына не узнаю... – добавил он тише. Видя, как переглянулись женщины, он спросил: - Неужели ты, Изриль, не почувствовала, что это не мой сын? Не заметила его силу?

- Именно об этом я и хотела поговорить, - немного озадаченно сказала старая поморка. – Но... если ты знаешь... то почему?

- Почему я не выставлю наглеца? – усмехнулся Ойр. – А зачем? Он так старательно изображает преданного сына и думает, что я не замечаю, как его трясёт от отвращения, когда старая вонючая развалина вроде меня его обнимает. У меня чисто научный интерес – долго ли ещё он сможет притворяться? Кроме того, я надеялся, что благодаря ему смогу выследить ему подобных. Когда-то я поклялся уничтожать их везде, где только найду, потому что они убили мою сестру Данни. Нери, её дочь, кралась за ним, когда он уходил в лес, но ни с кем, кроме вашей юной родственницы, его не видела. Похоже, бедняга – единственный оставшийся маг огня.

- Ты и об этом знаешь? Но... как?

- Ну, рыжие лисьи волосы на моей голове ещё остались, - старый Лис коснулся рукой макушки. – Я наблюдал за ним. Его боятся звери. Он рассуждает не так, как простой охотник или даже странник, исходивший весь Эйтель. Судя по его речи, он прочёл в жизни немало книг, немало испытал и вообще гораздо старше, чем хочет казаться. А один раз Нери налила ему холодной похлёбки и он, думая, что мои старые глаза не заметят пар, разогрел её прямо в руках.

- Гораздо старше своего возраста? – по спине Изриль пробежал холодок. – Насколько?

- Ну, точно не скажу, но, кажется, он пережил войну с магами. Он говорит о ней так, будто видел, а не слышал от кого-то...

- Айниль влюбилась в старика? – удивлённо воскликнула Вэль.

- Он выглядит, как юноша. Наверное, это какое-то заклинание. Я надеялся, твоя мать сможет прояснить это. Собственно, потому я и позволил ему посвататься к Айниль – в надежде, что её мудрая бабка мне поможет. Ну или ты – ты ведь тоже?.. – он вопросительно посмотрел на Изриль. Та кивнула и произнесла:

- Значит, вот какая сила коснулась его... Теперь понятно. Надо снять с него маску. Вы должны помочь мне.

***

- Даир! Где ты, сынок?

- Иду, отец! – отозвался маг огня и скрипнул зубами. Ничего, сразу после свадьбы он избавится от старика. Никто не удивится, если тот отправится к праотцам – слишком уж зажился. Туда же нужно отправить и старуху со странным даром, пока она ему не навредила. Лучше бы прямо сегодня, раз уж она сюда пришла, но нельзя: тогда девчонка будет в трауре до первого снега и свадьбу придётся отложить. А он не может ждать, он должен, пока в силах, зачать ребёнка-мага...

Ойр сидел на своём излюбленном кресле, старуха с родственницей – на лежанке. Она или всё-таки нет? Заплетённые в косу наподобие рыбьего хвоста волосы, как носили замужние поморки, были почти седыми, а вот ярко-голубые глаза были такие же, как у его давней спасительницы. И эти глаза смотрели на него так, что Даиру стало не по себе.

- Помоги мне встать, сынок, - попросил Ойр. Даир подал руку, старик опёрся на него, ухватив, словно нечаянно, за вторую руку. Прежде, чем маг успел понять, что происходит, руки его оказались сжаты за спиной, а на голове очутился пахнущий пряными травами мешок. Глаза и нос резко защипало.

Чихающий маг – плохой маг. Он не может говорить, не может направить глазами поток силы, не может вымолвить заклинание. А если его руки связаны за спиной – то он вообще не маг.

Давнее заклинание напоминало тонкую, словно светящаяся паутинка, ткань, наброшенную на кожу. Две женщины ухватились за неё и осторожно, но сильно стали тянуть. Сосредоточиться на сопротивлении не получалось, и «паутинка» стала поддаваться.

- Так вот какой ты на самом деле, не-сын, - насмешливо сказал Старый Ойр, сняв, наконец, мешок у него с головы. Даир знал, какой он. Впалые щёки, сломанный в тюрьме нос, запавшие глаза, окружённые сеткой морщин и уродливый шрам на лице, оставленный стрелой лучника из отряда Ойра.

- Применять магию не советую, - сказала старая ведьма. – Мы начеку, Айрир.

Даир дёрнулся, услышав это имя, а остальные с удивлением посмотрели на неё.

- Мы уже встречались с Даиром, - пояснила она. – Или всё-таки с Айриром?

- С Айр ир Даиром ах Матаном, - криво усмехнулся пленник. – Здравствуй, моя прелестная юная спасительница.

 

Айр ир Даир ах Матан, племянник верховного мага Огня, тонул. Он ненавидел воду, но всё-таки поплыл на спор с мальчишками на плоту в шторм. И чуть не утонул, если бы не она... Почему он не спросил тогда, как её зовут? Она необъяснимо притягивала его, и именно с ней он впервые познал, что значит обладать женщиной... Он долго мечтал встретить её снова, но только встреча представлялась ему совсем не такой.

 

- Вождь Третьего отряда магов... – потрясённо проговорил Старый Ойр. – Убийца Данни!

На миг его руки дрогнули, и этого мига Даиру хватило, чтобы вывернуться. Он ударил старика локтём в живот и кинулся бежать прежде, чем женщины сумели остановить его.

Бежать, бежать... Но куда? В лесных землях ему оставаться нельзя, среди поморов его выследит проклятая ведьма Изриль... В горы? Не вспомнил бы кто там сбежавшего узника, ведь чудесная магия больше не скрывает не только морщины, но и клеймо на плече в виде двух скрещенных молотов.

Бежать из Эйтеля?.. Один из водных магов когда-то давно рассказывал ему, что волны поют песни о дальних странах далеко-далеко за горизонтом, но какой смельчак осмелится переплыть Море? Да и какого размера должна быть лодка, чтобы взять с собой столько припасов?

За Окружными горами лежит Безграничная пустыня, ни перейти, ни перелететь которую невозможно. Когда-то несколько воздушных магов собрались вместе и решили узнать, насколько велика пустыня. Назад вернулся лишь один. Он лишился разума и кричал что-то о неведомых крылатых чудовищах с людскими головами. Две недели метался в горячке, а потом умер.

Нет, подобной участи Даир себе не желал. Он укроется там, где его никто не найдёт. В тайном месте, где собирались советы Магов Огня. В священном месте, куда не может попасть ни один человек без огненной крови. В Вэй-лир.

 

***

Остар, сын Остина, злобно пнул корень дерева. Мысли упорно кружили вокруг того, о чём он старался не думать: Айниль выходит замуж.

Их дома всегда стояли рядом, но дети редко играли вместе. Остар был тихим и замкнутым ребёнком, и девочка предпочитала шумное общество своих братьев, а потом волчицы, которую нашла в лесу и выкормила - Тинки была весёлой и игривой, и они вдвоём часто устраивали разные шалости. Он не смел считать себя её другом, но подолгу любовался ею издалека, когда она носилась по лесу наперегонки со своей четвероногой подругой. Мальчишка мечтал, что однажды спасёт Айниль жизнь, а она обнимет его... а может быть, даже и поцелует в щёку. Но мечты оставались мечтами, а Остар оставался всё таким же робким и застенчивым.

На тропинке послышались торопливые шаги и голоса. Остар затаился в кустах и прислушался.

- Айниль, милая, ты должна помочь мне! Меня заколдовал могущественный чародей, и теперь я выгляжу как старик! Только ты можешь снять эти чары, – говорил первый голос. – Я Даир. Загляни мне в глаза – они остались прежними. И ещё вот бусы, которые ты сплела для меня, которые я берегу как величайшее сокровище.

- Но... как же я помогу тебе? –отвечал девичий голос.

- Ты должна идти за мной. Я тебе всё объясню, когда мы придём – а пока береги дыхание, не разговаривай...

Двое прошли мимо Остара, и он перестал слышать их. На плечо сел комар. Он отвлёкся, чтобы прихлопнуть его, а когда поднял голову, Даир и Айниль исчезли, словно их и не было.

Испуганно призвав праотца-Волка и всех благих лесных духов, мальчишка припустил в сторону дома. Надо предупредить Эль и Аттина, что их дочери грозит опасность!

***

 

Эль полоскала бельё в корыте, напевая под нос весёлую песенку. Вдруг – женщине показалось, что она спит – в незапертую калитку, тяжело дыша, вбежали её мать, сестра и Вождь Ойр Старый, который последние несколько лет никуда не выходил из своего дома.

- Где Айниль? – крикнули все трое разом.

- Пошла показать страннику дорогу.

- Какому страннику? – Изриль схватилась за сердце.

- Ну, седой такой, старый, со шрамом.

- Это он! – хором воскликнули все трое. Ойр выругался и закашлялся, Вэль застонала, а Изриль коротко рассказала дочери о произошедшем. Она как раз закончила рассказ, когда влетел Остар.

Выслушав мальчика. Изриль спросила:

- Сможешь показать нам место, где они исчезли?

Остар кивнул.

- Вэль, мы с тобой идём за ним, а тебя, Ойр, я бы попросила остаться с Эль.

- Вот ещё! – возмущённо крикнула Эль, беря в руки тяжёлую сковородку, на которой она обычно жарила блины. – Я её мать!

- Ещё чего! – сказал Ойр. – Ты, боевая подруга, кажется, забыла, что ты была у меня в подчинении, а не наоборот. И должен же быть в отряде хоть один человек с голов...э... с лисьей хитростью.

- Ладно, - спорить времени не было. – Пошли. Остар, веди.

 

- Вот здесь!

Да, пожалуй, в этом месте был магический барьер. Но почувствовать его как единое целое не удавалось. Он чем-то напоминал Морскую Пену – созвездие, в котором невозможно сосчитать количество звёзд. Они мигали, сливались и не давали себя рассмотреть. Волшебная граница не хотела, чтобы её видели. Стоило сосредоточиться на каком-нибудь её участке – как в этом месте больше ничего не было, а магия чувствовалась шагах в пяти отсюда.

Они прошли ещё шагов двадцать и поняли, что стоят в том же месте, на которое показал Остар. Только Эль посмотрела на всех с недоумением:

- Зачем вы свернули?

- Мы не сворачивали! – удивлённо сказала её сестра.

- Маги так огораживали свои тайные места, - задумчиво сказал Ойр. Животные, идя за ними, сбивались со следа, люди, на миг отвлёкшись, теряли идущих туда из виду, а когда хотели пройти за ними, начинали кружить, уверенные, что идут прямо. Люди, в чьих жилах не течёт кровь магов, не могли пройти границу.

- Но во мне не течёт кровь магов! – воскликнула Эль.

- Боюсь, что течёт, - нехотя сказала Изриль. Признание в давнем грехе грозило разрушить отношения с дочерью, да и с мужем тоже. Но, кажется, иначе Айниль не спасти. – Ты дочь мага огня, Эль. И, боюсь, только ты можешь пройти сквозь барьер.

***

Серая тень бесшумно кралась за людьми, прячась среди скал, а потом в кустарнике. Они не видели её, хотя старая женщина несколько раз тревожно озиралась, словно чувствуя что-то. Глупая! Неужели она думала, что верную Тинки смогут удержать какие-то мальчишки, когда она слышала слова «Айниль» и «беда»?

В дом, откуда жутко несло лисами, волчица не пошла. Она находилась неподалёку, когда человек-огонь выскочил из дома и кинулся вглубь леса. Другие люди за ним поспеть не могли, но волки умеют бегать быстро. Когда злой человек встретил в лесу её хозяйку, Тинки хотелось кинуться к ней, но она осталась на месте. Когда Айниль и маг подошли к волшебной границе, и Тинки поняла, что не может пройти за ними, она заметила мальчишку, застывшего с открытым ртом и выпученными глазами. Ветер дул в его сторону, поэтому раньше учуять его она не могла, а передвигался он почти так же тихо, как дикий зверь. Этот мальчишка жил неподалёку. Когда-то он угостил Тинки лепёшкой. Конечно, принять еду от чужака она не могла, и вообще не понимала, как такую невкусную вещь можно есть, но запомнила его доброту. Может быть, он хочет помочь?

Но мальчишка убежал, а волчица, повинуясь неведомому чутью, осталась ждать здесь. Чутьё не подвело – скоро сюда пришли старик-лис, старая женщина и другая, помоложе. Вёл их давешний мальчишка, а рядом с ним – волчица чуть не взвизгнула от радости – шла Большая Хозяйка. Люди тоже не могли перейти границу – все, кроме Большой Хозяйки. Люди принялись о чём-то спорить, а потом Большая Хозяйка одна пошла к границе. Может, она и её сможет провести?

Треща кустами, волчица бросилась к Эль. Все изумлённо вскрикнули.

- Хорошо бы тебе взять её с собой, - сказал Ойр, глядя, как Тинки, виляя хвостом, лижет Эль руку. – Кто знает, насколько велика укрытая магией земля? Там можно и заблудиться, но волчица найдёт след.

- Но, вождь Ойр, ты же говорил, что и животные пройти не могут?

- Пройти – не могут. Но ты понесёшь её на руках.

 

***

Айниль гадала, насколько глубоко под землю они спустились. Наверное, если поставить на дедушку Найрина дядю, отца, а потом ещё и братьев – всё равно не хватит их роста, чтобы достать до поверхности. И что там, наверху? Кажется, они шли на юг, а дедушка рассказывал, что там – горы...

Они долго шли по лесу, пока не дошли до высокого глинистого холма. Внутрь холма вёл узкий ход, который спускался под землю и становился всё шире. Сколько времени прошло, девочка не знала. Она ужасно устала и машинально переставляла ноги, заставляя себя думать, что главное – помочь Даиру.

Впереди показалась каменная арка в виде огнедышащего змея, а за ней потолок тоннеля резко подымался вверх. Айниль показалось, что она прекратилась в мошку и попала в перевёрнутый глиняный кувшин, невесть зачем изукрашенный по днищу изнутри причудливыми знаками вроде тех, что были в книге старого Ойра. Глиняный пол надвое рассекала трещина, уходящая куда-то глубоко внутрь. Айниль вздрогнула – любой ребёнок знает, что глубоко под землёй находится обитель злых духов, которые утаскивают к себе души тех, кто недостоин отправиться к благим Праотцам. Может, чтобы расколдовать Даира, нужно спуститься туда и заставить духа выполнить её волю? Говорят, такое бывало. Обретший духа в услужение делался могущественным чародеем, но после смерти сам становился его рабом. Что же, ради возлюбленного она готова и не такое. Да и не так она проста, чтобы какой-то дух мог над ней господствовать! Любой мальчишка знал, что Айниль хоть и не злится почти никогда, но уж от разолённой надо уносить ноги – от той, в чьих жилах смешалась кровь Волков и быстрые волны Моря! Так что духу придётся изрядно попотеть, чтобы с ней справиться – если, конечно, духи вообще потеют.

- Добро пожаловать в Вэй-лир, сердце Огненной магии, Айниль.

- Зачем мы здесь? – ёжась, спросила девочка. – Ты хочешь, чтобы я стала волшебницей и расколдовала тебя?

- Ты и так волшебница, Айниль. Как и я.

- Чушь какая! Волшебников нет уже много лет! – воскликнула девочка. – Ты шутишь, да?

- Не шучу. Ты вошла туда, куда могут войти только люди с печатью Огня. И почему, думаешь, ты видишь всё это? – Даир обвёл рукой пространство. И тут Айниль поняла, что всё это время они шли по тёмному подземелью без огня, но всё было прекрасно видно. – Это огонь твоей души соединился с магией пещеры, подтверждая, что дар в тебе есть, только спит.

- И как его пробудить? Я должна лезть туда? – Айниль, вздрогнув, показала на расщелину.

- Ты должна просто поверить, - маг взял её за руку. – Закрой глаза. Представь себе огонь. Он горит у тебя на руке, но не обжигает, а ласково греет. Это – твоя сила, твоя стихия. Твоя и моя, и мы должы стать единым целым. Мы – два языка пламени, которые, соединившись, становятся одним великим... огнём! – последнее слово маг выкрикнул неожиданно громко. Из их сплетённых ладоней вырвался яркий язык пламени. – Видишь? Огонь не обжигает тебя, свою хозяйку.

Айниль открыла глаза. Кажется, ничего на свете нет прекраснее танцующих алых языков пламени. Неужели кто-то в мире может бояться огня? Неужели она сама ещё недавно боялась его?

- А теперь сама.

Сама? Да что может быть проще этого!

Из второй руки вырвался сполох искр. Взмах – и они сложились в сверкающую фигуру мчащегося волка. Девочка счастливо рассмеялась.

- Но всё-таки мы пришли сюда не за этим, - Даир остановил руку, из которой уже вылетел рой огненных бабочек. – Ты ещё помнишь, что хотела расколдовать меня?

- Конечно. Прости, Даир. Что я должна делать?

- Я освобожусь от заклятья тогда, когда у меня родится сын, дитя Огня – наш с тобой сын, Айниль. Он создаст новую Огненную династию и вернёт миру то, что стремятся искоренить неразумные люди – красоту магии. Он станет править всем Эйтелем, а может, и землями за горами и за морем. Представь: властелин всего мира – наше с тобой прямое продолжение! – голос Даира срывался от волнения. Он наконец-то подошёл к осуществлению своей мечты. Возрождение магии Огня! Он так долго искал себе подобных, почти отчаялся, и вот Вселенная послала ему Айниль. Теперь магия Огня не канет в небытие, потому что новому её служителю суждено быть зачатым здесь и сейчас. То, что Айниль выходила его собственной внучкой, Даира не смущало. Соединение родственных Сил будет только могущественнее.

- И... что я должна делать? – растерянно повторила Айниль.

- Помочь мне зачать наследника! Это должно произойти здесь, в Вэй-лир.

- Э... прямо сейчас? – девочка покраснела. Конечно, она знала, что, выйдя замуж, она будет зачинать с мужем детей, и как это случается – тоже знала. Но..сейчас? И...неужели ей придётся делать это со стариком? Пусть это он, её любимый Даир, но в прежнем молодом обличье было бы легче... – Может, можно тебя сначала расколдовать?

- Нет! – резко ответил маг. – Заклятье снимается только потом. Ты готова?

- Нет, не готова, - ответил чей-то голос. Позади стояла Эль, поигрывая тяжёлой сковородкой. – Так вот зачем тебе была нужна моя дочь!

- Ну, я могу обойтись и СВОЕЙ дочерью, - недобро усмехнулся Даир. – Ведь в тебе тоже течёт огненная кровь.

- Отпусти Айниль, ублюдок, - прорычала Эль.

- Ай, как нехорошо оскорблять старого отца. И неужели ты хочешь испугать меня сковородкой? Ей не выдержать силы огня.

- Мой отец – Найрин, - ответила женщина. – Он воспитал меня, не ты.

- Сила крови важнее любого воспитания. Но где уж тебе понять это! Да убери ты свою сковородку! – воскликнул маг, и сковорода, занесённая у него над головой, мгновенно взорвалась.

Айниль не понимала, что происходит. Отец? Дочь? О чём они, и как попала сюда её мать?

- Даир, что происходит? – возмолилась она. Тот повернулся к ней с искажённым от ярости лицом:

- С тобой я поговорю потом! А пока разберусь с этой!

-Она – не «эта»! – крикнула Айниль. – Как ты смеешь так говорить? Она мать твоей будущей жены!

- Она – моя дочь! И будет делать то, что я скажу, - он подошёл к Эль и схватил её за волосы. – Раздевайся, тварь! И ты – тоже! – видя замешательство обеих, он прикрикнул: - Ну!

 

Тинки поняла, что пора спешить на помощь. В тот миг, когда Даир попытался повалить на пол сопротивляющуюся Эль, волчица выскочила из коридора и кинулась на него. По направлению к расщелине покатился серебристо-золотой клубок. Шерсть волчицы запылала, но она только крепче сжала зубы на горле врага. Последнее, что почувствовала Тинки, теряя сознание – земля словно расступилась, и они куда-то летят...

 

***

Плачущая Айниль наконец-то заснула в одной из комнат в доме Лисьего Вождя. С ней осталась Нери. Изриль, держа в руках кружку душистого травяного чая, думала, как бы начать рассказ, которого от неё ждала семья и старый друг Ойр. Наконец, вздохнув, она начала: «Отец-море гневался в тот день...»

 


Оцените прочитанное:  12345 (Ещё не оценивался)
Загрузка...