Миры Гипербореи

 

Давным-давно, во времена заката великой Гиперборейской цивилизации, среди просторов океана к западу от горы Меру, прямо из пучины поднялись острова. Было ли это следствием могучей магии фоморов – подводных и подземных обитателей Геи, или это было очередной прихотью новых богов, пришедших в наш мир на смену Древним, доподлинно не известно.

Известно лишь, что в еще более давние времена, когда существовал первозданный Хаос, из которого появились первые Древние Боги, Земля-Гея с помощью богов с далеких звезд, которые стремились свергнуть силы Древних, угрожающие повергнуть в хаос всю Вселенную, восстала против ужасных деяний Древних Богов и их почитателей. Битва продолжалась несколько тысячелетий. В результате Великих Землетрясений и Ураганов, а также Дрожи Земли Древние были уничтожены, их храмы, города и континенты стерты с лица Земли. На их месте появились новые поселения людей. Память о прошлом практически стерлась. Еще оставалось господство ящеров на земле, но их конец был не за горами. Появились новые люди и новые боги пришли на смену Древним. В недрах Земли родились Хатуш, Сетху, Шила (или Борей), Орд, Понт, Лада, Халу, Блаар и другие. Атон и Нила, боги Порядка, пришли в наш мир с далеких звезд Космической Пустыни.

Именно новые боги породили великую расу гиперборейцев, живущих далеко на севере в долине у подножия горы Меру, но они не смогли одержать полную победу над Хаосом – фоморы, отвратительные существа, поклонявшиеся древним, ушли в недра Земли и с помощью мощной древней магии, перед которой новые боги оказались бессильны, скрыли свое местонахождение. Тогда боги утопили континенты в океане, чтобы фоморы не смогли выбраться на поверхность. Постепенно память об их ужасных деяниях стерлась, но ужасные создания обиду не забыли.

Потомки Хаоса и Старухи-ночи, фоморы по большей части были громадными и уродливыми созданиями. У некоторых из них было всего по одной руке и ноге, на плечах других были головы лошадей или быков. Самым ужасным среди них был Балор с головой быка и смрадным дыханием, вырывавшимся из пасти и ядовитым глазом, который убивал всякого, на кого падал его взгляд. Еще в детстве, глаз Балора пропитался ядом от дыма колдовского снадобья и с тех пор стал смертоносным для окружающих.

Единственным свидетельством, сохранившимся и напоминающим об отвратительных созданиях, являлся замок Балора, стоящий на причудливой формы утесе на острове Тори, к северу от варварских государств, зародившихся на островах недалеко от Гипербореи на закате. Этот остров в древности служил форпостом фоморов на земле, пока новые боги не повергли все их владения в леденящую пучину моря, по неосторожной случайности, либо по неосмотрительности забыв об опустевшем замке.

Среди множества варварских государств-кланов на мелких островках в Западном Океане выделялись Страна Пиктов, Острова Гэлов, Альба, райский остров Авалон, кельтские острова Айлей и Айона.

 

***

 

Эрк был доволен. Только что он подстрелил крупного лося – мяса хватит его семье на много дней. Можно будет поделиться с соседями или навялить на зиму. Лось был крупным, унести его в одиночку не представлялось никакой возможности. Надо было возвращаться в поселение и взять на помощь пару-тройку мужчин, чтобы помогли с лосем. Эрк представил, как обрадуется жена и его старики удачной охоте и улыбнулся. Он всегда был хорошим охотником, но в этот раз удача ему благоволила, щедро наградив прекрасной добычей. Эрк оглянулся на лося и уверенно двинулся к селению, отыскивая верный путь по только заметным ему следам. Он не беспокоился, о том, сможет ли он найти место, где оставил лося – лес для него был домом, он родился в лесу и жил в нем всю свою жизнь, а с тех пор минуло уже тридцать зим.

Эрк шагал по лесу, продираясь через заросли кустарника, как вдруг услышал небольшой шум. Он остановился и прислушался. Вот еле слышно треснула ветка, вот еще одна, а вот кто-то шумно выдохнул. Быть может еще какой-то зверь? И Эрк представил, как он, вернется с добрыми вестями и богатой добычей, и они устроят пир, созовут гостей, жена принесет из погреба недавно сваренное пиво…

Шорох раздался ближе. Эрк нырнул бесшумно за куст, пригнулся и вытащил широкий и длинный охотничий нож. А если это медведь? Бороться с медведем с одним ножом равносильно самоубийству. Тогда его лучше обойти стороной. От греха подальше, если, конечно, не желаешь оказаться в подземном царстве Мидхира.

В зарослях напротив, уже совсем близко мелькнула морда. Эрк напрягся и чуть не выдал себя, едва не оступившись. Но рассмотреть, что за зверь так и не сумел. Мгновения складывались в бесконечное ожидание, но Эрк был опытным охотником. Он часами мог выслеживать добычу, прячась в кустах или за корнями деревьев с подветренной стороны, чтобы зверь не смог учуять запах охотника.

Наконец, зверь показался. Но что это был за зверь! Эрк тихо застонал. Из-за кустов крадучись вышли воины-кельты, ненавистные враги альбов. Кельты были воинственным племенем, не раз они совершали набеги на остров альбов, забирали их женщин и опустошали поля. Но так далеко, вглубь острова они еще не забирались никогда. Проклятые твари! Эрк с силой сжал рукоять длинного ножа так, что побелели пальцы. Кельтов было больше двадцати голов. Учитывая внезапность, это было немало. Если они нападут неожиданно, то его селению грозит участь многих прибрежных деревень, сожженных кельтами. Кельты были хорошо вооружены и защищены. У каждого был короткий лук и стрелы, круглый деревянный щит, обтянутый кожей и короткий меч на боку. Их боевые шлемы были украшены головами вепря, к этому животному кельты относились с должным уважением за его силу и свирепость в бою. Грудь и спина кельтов были защищены доспехами из грубой кожи. На ногах у них были башмаки из конской шкуры волосом наружу.

Эрк лихорадочно соображал, но ни одна хорошая мысль не приходила ему в голову. Напасть на них? Они без труда справятся с ним, а его поселение постигнет печальная участь. Вернуться и предупредить своих? Пожалуй, это самый подходящий вариант, но он успеет немногим быстрее кельтов. К тому же часть мужчин на охоте, а числом и умением они уступают воинственным кельтам. При мысли о жене и детях, в груди Эрка защемило. Нужно быстрее возвращаться.

Эрк начал быстро и бесшумно пробираться к селению. У небольшого ручья, он немного замешкался, пытаясь найти опору в холодной воде, и вовремя не услышал шум сзади. Он не успел обернуться, когда на него обрушился чудовищной силы удар, сбивший его с ног. Эрк упал в воду, в глазах вспыхнули искры. Последнее, что он увидел, прежде чем отправиться в царство Мидхира, было оскаленная гримаса кельта и занесенный над ним меч…

 

***

 

Кельты, как и их соседи альбы, верили в загробный мир, но его царем был Аравн, управляющий потусторонним и сумрачным Аннвном с волшебным котлом в центре острова, туманом, окутывающим его почти круглый год и псами, охраняющими вход в его мир. Раз в два года на землю из потустороннего мира являлся белый олень, обладающий сверхестественными способностями. Встретить его в лесу – означало удачу, которая будет сопутствовать на протяжении года.

Лаогхэйру сказочно повезло. Ранним утром, выходя из своего жилища, на опушке, у края леса, он, вдруг, увидел огромного белоснежного зверя. Зверь очень походил на оленя, только превышал его размерами раза в два. От восторга у Лаогхэйра перехватило дыхание. Завтра он собирался повести своих воинов на мирных соседей-альбов, и это ли не был знак свыше? Знак, означавший удачу. Мгновение он любовался диким зверем, а затем олень скрылся в лесу, с шумом ломая низко растущие ветки.

Большинство альбов уже давно переселились вглубь своего острова, поскольку постоянные набеги их воинственных соседей не давали им спокойно жить. Лаогхэйр знал об этом, он решил подчинить себе альбов и соседний остров, а потом можно было обратить свой взор на гэлов, авалонцев, пиктов. С пиктами придется посложнее, их воины немногим уступают кельтам. Но Лаогхэйр не сомневался в своих силах. Он сумел объединить несколько кланов кельтов в одно племя, живущее на трех островах, и сделал из них грозную силу.

План его был прост. Завтра на заре ладьи с его воинами высадятся на разных концах острова Альба и двинутся вглубь. Кельты не брали пленных мужчин, они их убивали, в том числе, стариков и детей. Женщин же они забирали с собой для продолжения рода – Лаогхэйр мечтал создать могучую державу на островах, которая не уступит знаменитым гиперборейцам, а для этого ему были нужны мужчины. Не плененные из других народов, которые могли восстать против него, а свои воины, закаленные и обученные кельтами. Лаогхэйр был молод, ему было всего два десятка зим, а оттого чрезмерно честолюбив.

Лаогхэйр прошелся вдоль бухты, где стояли выдолбленные из растущих на его острове дубов в два обхвата ладьи, готовые к набегу. Постоял у воды, вглядываясь в свое расплывчатое отражение, и направился в дом, который служил кельтам для заседаний и находился в центре деревни. Вместе с другими вождями кланов, ему предстояло еще раз обсудить готовящееся нападение…

 

***

 

Диссулл, друид из Авалона был в скверном настроении. Вороны предупредили его о надвигающемся бедствии. Грозный Лаогхэйр, как уже успели его прозвать, со своими воинами идет на райский остров. Под его мечом пали альбы, теперь очередь авалонцев. Стоя в темном зале каменного святилища, друид пытался придумать выход, как уберечь их остров от воинственных варваров. Кельты не оставляли мужчин из других племен в живых, тем самым исключая бунт и волнения в дальнейшем. Лаогхэйр задумал построить империю. Но за что боги прогневались на Авалон? На его мирных жителей, в большинстве своем мужей-ученых, а не мужей-воинов?

Неужели варвары сожгут и их деревни, сотни книг, содержащих бесценные знания, которые бесполезны для варвара Лаогхэйра? Диссулл бросил взгляд на постамент, на котором лежала книга – одна из четырех Древних книг гиперборейцев. Она была написана для потомков, которые смогут использовать их знания в полной мере, и скопирована еще трижды. А затем три книги с магами-гиперборейцами отправились в разные концы света, оригинал же остался в самой Гиперборее. Одна книга очутилась в Авалоне, поскольку маг из Гипербореи посчитал их остров достойным для хранения бесценной информации. Две другие отправились в неизвестном Диссуллу направлении.

Нельзя было оставлять книгу. Необходимо было ее перепрятать, а уж затем попытаться найти выход из ситуации. Диссулл благоговейно и с большой осторожностью взял книгу, обернул ее в несколько листов пергамента, укутал мешковиной и сверху обернул куском кожи. Затем он торопливыми шагами покинул помещение.

Посреди райского Авалона расположилась небольшая живописная долина Аэй, где по преданиям некогда состоялась знаменитая эпическая битва быков и великанов под предводительством Готорна. Прямо посреди долины росло Древо Жизни – огромный, в четыре мужских обхвата дуб, чьи кроны вздымались под самое небо. Там, среди переплетения корней, Диссулл и спрятал книгу.

Друиды считали деревья священными, по их представлениям, представлявшие собой связующее звено между верхним миром, или миром смертных, и нижним, подземным, то есть потусторонним миром, ведь их корни уходили глубоко в землю, а кроны вздымались под самое небо. Рощи они превращали в настоящие святилища и культовые центры, а ветви использовали в различных ритуальных обрядах.

Солнце уже поднялось высоко, листья Древа Жизни и небольшая речушка, рассекавшая долину, искрились в его лучах, безмятежность и покой царили повсюду, и Диссулл понимал, что этот день, возможно, станет последним в его жизни.

Напоследок окинув взглядом долину и Древо Жизни, Священную Рощу на юге и домики авалонцев, в беспорядке раскиданные повсюду, друид направился на западную оконечность острова.

С хмурым видом он наблюдал, как мускулистые воины-кельты вытаскивают свои ладьи дальше на берег. Войско оказалось внушительным – два десятка лодок по восемь человек в каждой. Заметив Диссулла, из толпы отделился один человек и не спеша подошел к друиду. Это был высокий, светловолосый воин, на вид ему было не более двадцати зим, лицо и тело покрывали многочисленные шрамы. Его серо-голубые глаза полыхнули ледяным пламенем, когда он обратился к Диссуллу:

- Это все ваше войско, друид? – Могучий кельт разразился от хохота. – Что ж, будет даже проще, чем с альбами – те хотя бы немного, но сопротивлялись.

Диссулл заговорил:

- Мы не желаем сражаться. Зачем тебе наша земля, воин? Уходи с миром, здесь тебе нечего взять, наши богатства нематериальны.

- Ваша земля плодородна, старик, а женщины очень быстро забудут свое прошлое и нарожают нам много воинов, которых ждет великое будущее.

- Слабость и величие - две стороны одной монеты, когда-нибудь монета ляжет для тебя другой стороной. Ты уязвим даже сильнее, чем ты думаешь. Ты всего лишь песчинка среди таких же, как ты. Ты не понимаешь, насколько огромен мир за пределами этих островов. Тебя боятся люди, но за этим страхом кроется не уважение к тебе как врагу…

Но кельт не дослушал друида, отмахнувшись от его слов:

- Что может знать о величии колдун вроде тебя? Или ты предвидишь будущее? Я построю могучую империю, только ты уже этого не увидишь.

С этими словами Лаогхэйр безжалостно махнул мечом. Диссулл медленно осел на землю.

- Тебе никогда не стать великим, - прохрипел он, - величие приносят благие дела.

Это были последние слова Диссулла перед тем, как его душа отправилась в царство вечного сна.

 

Сидя в тени гигантского дерева, растущего посреди долины, Лаогхэйр наслаждался сочным куском мяса, приготовленным тут же, на костре. Они не встретили практически никакого сопротивления в селении друидов, которые оказались слабыми и неподготовленными к войне. Мужчина должен быть воином – так считал кельт, а не копаться всю жизнь в книгах и заниматься ерундой.

Вдруг он заметил, что среди корней дерева что-то есть. Потянувшись, он извлек предмет, тщательно завернутый в кожу и мешковину. Развернув сверток, Лаогхэйр обнаружил толстую книгу на непонятном для него языке. Какой смысл прятать кучу листов бумаги? Быстро пролистав книгу и не обнаружив ничего ценного среди страниц, кельт хмыкнул и бросил ее в костер.

Через несколько дней его отрядам предстоял поход на острова гэлов…

 

 

***

 

Гэлы пали быстро. При свете озаряющих ночное небо пожаров гэльских деревень Лаогхэйр вспоминал слова друида с острова, лежащего отсюда к востоку. Это был первый человек, в глазах которого кельт не прочел ни капли страха. Как ни старался воин выкинуть его из головы, Диссулл неотступно следовал за разумом Лаогхэйра.

- Вождь, мы нашли пять бочек свежего пива, - голос Матгана, кельтского военноначальника, вывел его из оцепенения.

- Что ж, давайте отпразднуем победу, - кивнул Лаогхэйр, - мы заслужили, только проследи, чтобы воины не слишком напивались.

 

***

 

Война с пиктами продлилась много зим. Уже подросло новое поколение воинов, а атаки кельтов разбивались о неприступную защиту оборонявшихся. Опьяненный легкими победами над альбами и гэлами, Лаогхэйр бросил все силы на пиктов, но те и не думали сдаваться на милость светловолосым варварам. Эффект внезапности был утерян очень давно, и пикты подготовились к нападению. Только сейчас Верховный Вождь кельтов понимал, что сначала следовало разобраться с пиктами, когда они этого не ожидали, а уже потом покорить оставшиеся племена островов.

Минуло уже пятьдесят три зимы с того момента, как Лаогхэйр появился на свет. А пикты все еще оставались непобежденными. В первой битве, когда ладьи кельтов и пиктов сошлись у берегов последних, судьба сыграла с ними злую шутку. Поднявшаяся буря разметала большинство судов, только немногие ладьи уцелели с обеих сторон.

Неудача не остановила Лаогхэйра, но следующей битвы пришлось ждать пять долгих зим. Наконец, ладьи кельтов встретились с пиктами у берегов. Длившаяся целый день морская битва не выявила победителя, потери были огромны и с той, и с другой стороны. Многочисленные попытки кельтов высадиться под покровом ночи на остров пиктов окончились неудачей – отряды Лаогхэйра были разбиты, а головы погибших воинов на длинных копьях украсили побережье пиктов.

На протяжении следующих зим в многочисленных битвах погибло много людей, но и эти сражения не приносили успех. И тогда кельтские военноначальники придумали хитрость. В очередном морском сражении, спустя, казалось бы, целую вечность со дня первой битвы, снова встретились пикты и кельты. Кельтские воины забросали ладьи пиктов горящими снарядами из смолы деревьев с острова друидов. Так пали последние племена на пути Лаогхэйра Непобедимого, как прозвали его после той битвы. Большая часть ладей сгорела, остатки пиктов разбили превосходящие численностью кельты. Но даже после столь сокрушительного поражения на море, пикты не сдавались, и высадившиеся на берег кельты встретили отчаянное сопротивление. После кровопролитной битвы, продлившейся несколько дней, с пиктами было покончено.

 

***

 

Долгожданная победа не принесла Лаогхэйру удовлетворения. Он спрашивал себя, разве это не то, к чему он так долго стремился? И не находил желанного ответа. Он стал замкнутым и молчаливым, резким со своими воинами, и все чаще пропадал в лесах и на скалистых утесах у моря, подолгу глядя куда-то вдаль.

«Тебе никогда не стать великим, величие приносят благие дела». Эти слова тупой болью отдавались в его сердце. Но разве он не создал Империю и не захватил острова? Да, все эти земли принадлежали ему, но он обманывал сам себя. И он это знал, хотя и упорно старался этого не замечать. Люди относились к нему не с уважением, нет, это был просто страх. Он держал своих воинов в страхе, любое неподчинение каралось жестко, подчас даже смертью.

Именно поэтому, чтобы отвлечься от тяжелых дум, он с радостью услышал сообщение от своего подопечного, что к северу от его Империи рыбаки-кельты обнаружили небольшой островок с утесом причудливой формы и удивительным строением – каменным замком на нем. Все вокруг него выглядело пустынным и необжитым.

Лаогхэйр снарядил две ладьи, взял с собой два десятка воинов и рано утром отправился на север.

К полудню они заметили остров. Воины налегли на весла и скоро уже вытаскивали свои ладьи на скалистый берег. Остров и правда выглядел пустынным. Казалось, что нога человека не ступала на него на протяжении многих человеческих жизней. Серые скалы производили гнетущее впечатление. А на вершине утеса Лаогхэйр разглядел замок, нависший над обрывом.

Лаогхэйр видел каменные замки лишь на рисунках в книгах друидов на острове Авалон, и большая часть этих книг была сожжена за ненадобностью.

Петлявшая тропа уходила круто вверх к замку. Лаогхэйр оставил пять воинов у ладей, а с остальными начал нелегкий подъем. Кельты были прекрасно подготовлены, сильны физически, но даже для них восхождение по скале оказалось крайне тяжелым. Наконец, путь, показавшийся вечностью, был пройден.

Повалившись на колени от измождения и усталости, Лаогхэйр и его воины в изумлении уставились на величественное сооружение. Крепость, построенная по всем правилам военной науки, неведомым для варваров, была прекрасным оборонительным сооружением. Сложенные из каменных блоков неприступные стены, казалось, упирались в небо. Вокруг замка была расселина в скале, видимо служившая рвом, хотя Лаогхэйр и не подозревал, что это такое. К огромной зияющей глазнице-входу вел подъемный мост, перекинутый через ров. Железные цепи, опускавшие его и поднимавшие, давно заржавели, а местами рассыпались. Все вокруг указывало на то, что замок давно покинут его обитателями, кем бы они ни были. Над стенами возвышались четыре башни, их форма была разной – две башни были круглыми, одна – четырехугольной, еще одна – многоугольной.

Строение никак не укладывалось в голове кельтов, привыкших к низеньким домам и, иногда, частоколам заостренных вверху бревен, служившим укреплением их селений. Проход находился между двумя круглыми башнями. Воины наотрез отказались следовать дальше, первобытный страх перед сверхъестественным оказался сильнее любых уговоров и угроз. Лаогхэйр и сам едва справлялся со своим страхом, но, не желая оказаться трусом перед своими воинами и прежде всего перед самим собой, поскольку в своей жизни он не встречал еще ничего, что могло бы его испугать, кельт медленно направился к замку. Шаги давались с трудом, но каждый шаг медленно и верно приближал его к цели. Вот миновал подвесной мост, и перед Лаогхэйром с остатками полусгнившей решетки, видимо сделанной из менее прочного сплава, чем мост, предстал темный проход. Над воротами виднелись надписи с таинственными письменами, местами стертыми от времени. Высотой проход был в три человеческих роста. Лаогхэйр остановился, страх с новой силой сковал его тело, лишая возможности двигаться, но собрав всю волю в кулак и молясь своим богам, а также думая о том, что на него смотрят его воины – их исполненные ужаса взгляды он ощущал своей спиной, он сделал шаг, затем еще один…

Лаогхэйр снова был вынужден остановиться, пока глаза после яркого солнечного дня не привыкли к сумраку помещения. Несколько маленьких окон в стенах незначительно рассеивали темноту. Зал был огромен, сумрак не позволял разглядеть его полностью. Везде вокруг лежал вековой налет пыли. Вдоль стен располагались ниши, или может быть это были коридоры, уводящие неведомо куда. У правой стены вверх вела широкая винтовая лестница, терявшаяся в сумраке под сводами.

Вдруг Лаогхэйр отчетливо понял, что замок не является строением людей, хотя откуда пришло это понимание, объяснить бы он никогда не смог. Застоявшийся воздух будто пришел в движение, недовольный тем, что покой замка нарушен чужаком. Тени сгустились, а может, всему виной было разыгравшееся воображение Лаогхэйра.

В центре зала стояло зеркало в два человеческих роста. Удивительным образом, на нем не было не пылинки. Волосы на затылке кельта зашевелились. Если на зеркале нет ни соринки, значит, кто-то должен его протирать. Но следов на вековой пыли, лежавшей повсюду на полу, не было.

Лаогхэйр приблизился к зеркалу, держа руку на рукояти меча, и вгляделся в поверхность…

 

Зеркало ничего не отражало! Лаогхэйр смотрел на мутную поверхность, и его будто затягивало внутрь. А потом его взору предстали картины. Картины великих битв прошлого и будущего, громадные армии сталкивались друг с другом, рушились и создавались города, окруженные каменными стенами, подобными тем, среди которых он сейчас находился, проходили строем воины, с ног до головы закованные в железо, огромные летающие твари и ящеры сходились в битвах с богами и людьми; Лаогхэйр видел, как человек покорил воздух подобно птице и погружался на самое дно океанов лучше всякой рыбы, видел, насколько огромен мир, а его острова - всего лишь жалкая кроха среди громадных континентов и стран, существовавших ранее и тех, которые еще возникнут намного позднее; кельт узнал, что великие битвы и завоевания ждут мир в будущем и он еще не раз изменит свои очертания…

Видения внезапно исчезли. Лаогхэйр медленно опустился на пол и закрыл лицо руками. Это было зеркало, которое показывало картины будущего и прошлого, великие битвы, достижения и события. И он внезапно все понял. Как заблуждался он, думая, что стал великим. Пройдет совсем немного времени, и после его смерти Кельтская Империя, как он гордо ее величал, распадется на еще более мелкие кусочки, раздираемая распрями между кланами и вождями, потому что у Лаогхэйра нет и уже не будет наследника. Посвятив всю свою жизнь войнам и захватам земель, он не позаботился о преемнике, а теперь было уже поздно. Будь проклят тот колдун с острова друидов, но он оказался прав. Лаогхэйр никогда не станет великим, а о нем никогда никто не узнает за пределами его островов, настолько крошечных, что боги, видимо, смеются сейчас над ним, жалким вождем жалкого кельтского племени.

И лишь безмолвное зеркало, будто насмехаясь над ним, явило ему изображение его самого – поникшего воина, сидящего на покрытом вековой пылью полу, где никогда не ступала ранее нога человека…

 


Оцените прочитанное:  12345 (Ещё не оценивался)
Загрузка...