Два трона

 

С портовой стены открывался изумительный вид. С одной стороны её подпирали городские постройки и узкие улочки, с другой раскинулось спокойное море зеленоватого оттенка. Солнце уже клонилось к горизонту, заливая крыши домов алым цветом; переулки между ними погружались во мрак, камень стены быстро терял накопленное тепло, отчего часовые начинали больше двигаться и патрулировать. Над водой устало парили чайки, их крики и редкий звон колоколов в церквушке – единственное, что нарушало тишину. В былые времена этим пейзажем можно было любоваться бесконечно долго. Но сейчас обстановка немного изменилась… На площадях и широких улицах города, а также по всей набережной рассыпались палатки с кострами, вокруг которых копошились солдаты. На стенах сильно загорелые трудяги собирали требушеты, укрепляли фундамент. А морской пейзаж пронзили боевые корабли противника, сотни боевых кораблей. Цепочка крейсеров и фрегатов пугающими тёмными палубами под грязными парусами протянулась от горизонта к горизонту.

Сантьяго вдруг осознал, что, несмотря на богатый опыт, он никогда ещё не видел таких огромных воинств. Казалось, тут собралась военная мощь всего мира. И хотя, как полковника, его осведомляли о силах обеих сторон, отделаться от восторженных мыслей не мог: одного взгляда было недостаточно, чтобы охватить обе армии целиком, а воображение рисовало ужасающих размахов баталию, готовую разразиться при начале боевых действий. Отчего сердце тревожно билось, а пальцы ещё крепче сжимали эфес меча.

Волны с еле различимым шелестом наседали на прибрежные камни, мягко взрывались у портовых стенок. Лёгкий вечерний бриз приносил запах соли и чего-то ещё. Полковник кривился при мысли о том, какими нечистотами пропитаны корабли южан. Ни для кого не секрет, что дикари кардинально отличались от воинов королевства. Грязные люди, которые думали только о пище. Жестокие и кровожадные, рождённые и живущие только с целью убивать. Чернокожие отставали по развитию от других рас на несколько веков. С древних времён они воевали и охотились, исключительно ради пропитания, в самые тяжёлые времена один клан нападал на другой, ведь дикари не смущались каннибализма; историки прозвали их Пожирателями, но прозвище не прижилось. Мало кому довелось изучить быт этого народа – только безумец захотел бы попасть на южный континент. Рыбаки и торговцы называли это Краем Мира, священнослужители – Преисподней. Но все в один голос твердили, что южане – неорганизованное дикое разрозненное стадо, неспособное строить долгосрочные планы и объединять кланы. Так какого чёрта в этой бухте объявились корабли из чёрного дерева? Что за сила повела чернозадых воевать?

Полковник наблюдал через подзорную трубу за приближающимся бригом. Несколько быстроходных судов королевства стояли под парусами чуть в стороне от порта, они под завязку были набиты солдатами на случай, если придётся отправляться на выручку королю. Дурацкая затея – вести переговоры с южанами, но против королевского слова не попрёшь. Возле сигнальных колоколов застыли зоркие часовые, готовые в любой момент поднять общую боевую тревогу, и тогда, как пить дать, началась бы война, грандиозное пиршество крови, воды и огня. Но, несмотря на напряжённость ситуации, вечер всё ещё был тихий и спокойный. Чайки продолжали перекрикивать друг друга, солнце опускалось всё ниже, тени расползались в страшные кляксы, а королевский бриг мирно пришвартовался, и на пристани в окружении бронированной свиты замаячила крупная фигура с ярко-красным плащом. Сантьяго со свистом выдохнул и утёр рукавом мундира пот с лица. У полковника имелся платок, но пожилой вояка ещё не успел приловчиться к королевскому этикету. Ещё не так давно ему приходилось спать на голой земле под ледяным дождём, делить флягу с рядовыми солдатами, и пропади он пропадом, если это его хоть как-то волновало.

- Как всё прошло? – обратился полковник к королю, быстро взбегающему по окружной лестнице крепости, одна сторона которой являлась продолжением внешней стены. Охранники едва поспевали за Его Величеством.

- Потом, Санти, всё потом! – Король прижимал к груди какой-то грязный свёрток. Он торопливо прошагал мимо товарища, навалился на тяжёлые двери, по бокам которой по струнке вытянулись стражники. – Я у себя, меня не беспокоить! – бросил он через плечо, плащ широко развивался за ним, углубляясь в тускло освещённый факелами коридор.

Вот так всегда, с усмешкой подумал полковник. Любил Торн одиночество, запирался даже в своей палатке во время полевых ночлежек. Что ж, такой он человек, такой характер. Вряд ли дело в самоудовлетворении, не тот возраст уже у короля, но кто знает, чем бог не шутит. Главное, что правитель он хороший, а коли так ему думается легче, значит, так тому и быть. Никто не потревожит короля.

Уловив запахи жаренного мяса, полковник спустился с крепостной стены в лагерь к ближайшему костру и присоединился к солдатам. Сантьяго ничуть не удивился их реакции: отдали честь, а потом смущённо замолчали, оборвав все разговоры. Да, ещё не все воины были знакомы с полковником, который делит пищу со своими подопечными, не все знали, что он совсем недавно был таким же, как они, сражался с врагами, не флажками на карте, а с мечом и щитом на передовой.

Чуть позже вино и сытный ужин всё-таки разговорили солдат, и Сантьяго вдоволь наслушался о том, что думают люди о дикарях, о готовности королевства к войне и даже услышал пару сплетен о самом правителе. Полковника позабавило, какие догадки строит простой люд по поводу того, зачем Его Величество ступило на борт флагмана вражеского флота. Но вместе с этим ещё больше разожглось любопытство старого воина. Человеку с таким высоким чином должно быть хотя бы поверхностно известно о делах, которыми занимается король, если это касается контакта с противником. Покончив с едой, он решил всё же наведать своего друга, дабы быть уверенным, что Торн не строит за его спиной какой-нибудь глупый план, а то и предательство. Он не только доверял товарищу, но и уважал его, как опытного солдата и стратега. Поэтому Сантьяго страшился только мысли о том, что может каким-то образом оказаться с этим человеком по разные стороны баррикад.

Лишь розоватое небо над морем выдавало укрытие светила. С приходом ночи на побережье ощутимо похолодало, ветер стал сильнее, волны - громче.

- Мне нужно к Его Величеству со срочным донесением! – обманывал полковник стражников у ворот крепости и в многочисленных коридорах, потрясая пергаментом с расписанием часовых. Преодолев несколько лестничных пролётов и богатых залов, он оказался в верхних покоях, откуда через широкие витражные окна открывался вид на море, где застыли неподвижными изваяниями чёрные корабли. Мебель грузно теснилась вдоль стен, пол облепили роскошные ковры, а массивные шелковистые шторы свисали по краям окон, словно занавес в театре. Из стены выпирал камин, в котором потрескивало пламя, а вокруг висело разнообразное оружие ближнего и дальнего боя, включая щиты и доспехи. Посреди покоев из пола торчал невысокий постамент, на котором лежал камень, чуть сплющенной формы, грубый на ощупь, размером с человеческую голову. Камень, как камень. Серовато-чёрный, местами чуть зелёный, будто порос мхом или водорослями. Полковник не стал его трогать, побоялся. Он оглядывался в поисках Его Величества, несколько раз окликнул. Тишина. В просторной спальне с огромной кроватью тоже никого не было, как и на широком балконе с узорчатыми перилами.

Вдруг возле постамента с камнем появился Торн. Возник из ниоткуда. Сантьяго не успел даже моргнуть, но потом наморгался вдоволь, пытаясь определить, где прятался до этого король.

- Работает, - улыбнулся Торн, не оборачиваясь и не замечая гостя. – Работает!

- Прости, я… - прокашлялся полковник.

- Господи! – король резко развернулся, выставив перед собой меч, который ещё мгновение назад покоился в ножнах. Другой рукой он прижимал к груди камень, не тот, что на постаменте, но очень похожий на него. – Что… Что ты тут делаешь?!

- Спокойно, это я! – Сантьяго поднял руки, покорно стоя в проёме, ведущем на балкон. – Решил наведать тебя, узнать, как дела с дикарями… - Глаза короля продолжали суетливо бегать из стороны в сторону, как у мальчишки, застуканного за непристойным делом, поэтому Сантьяго добавил: - Солдаты волнуются. Думают, что ты заключаешь сделку с врагом.

- Сделку?! – злобно прошипел Торн.

- Если это так, людям просто интересно, какие у этой сделки условия.

Король убрал меч, растерянно посмотрел на камни, бросил задумчивый взгляд в окно, прикусил губу, затем прокашлялся и предложил полковнику выпить.

- Только немного, - улыбнулся Сантьяго, похлопав себя по животу. – Ты же знаешь. Печень.

Торн отошёл к накрытому столу, над которым резвились мухи. Откупорил бутыль и заполнил две чаши вином. То, что он расплескал, хватило бы и на третью, но Сантьяго промолчал. С другом творилось что-то неладное, он это чувствовал. Король не выпускал из руки камень, и это вдвойне беспокоило полковника. Кажись, Его Величество Торн Несокрушимый сошёл с ума.

- Выйдем на воздух, здесь нечем дышать, - буркнул Торн, направляясь к балкону. Полы его плаща тяжело волочились за ним.

Сантьяго не возразил, хотя и не считал, что в покоях душно, а на улице уже и вовсе похолодало с наступлением ночи, особенно в такой близости от моря. Но когда его друг проходил мимо, воитель заметил на морщинистом лице бисеринки пота. На балконе Торн тяжело задышал, поставив чашу на перила и приложив ладонь к груди, туда, где сердце. Так он простоял какое-то время, всматриваясь в огни на кораблях южан. А Сантьяго стоял чуть поодаль, не спуская взгляда с товарища, готовый в любой момент подхватить его, если тому станет дурно.

- У тебя возникли вопросы. Сегодня хороший вечер для вопросов, - Торн взглянул на звёзды, уголки его губ подрагивали, пытаясь уловить настрой мыслей. - Пожалуй, я могу дать на них ответы.

Сантьяго молчал. Он не знал, чего хочет. И не знал, что может услышать. Возможно, какая-та часть его сознания не желала откровений со стороны товарища, боясь узнать нечто страшное, что может отдалить их друг от друга. Но, как говорится, лучше горькая правда…

- Санти, ты хороший, очень хороший человек, - выдавил Торн, чуть сощурив глаза. – Мы с тобой прошли через многое, мы с тобой почти братья. Именно поэтому я раскрою тебе тайну. Я не совсем тот, за кого себя выдавал.

Южанин? Предатель? Мозг полковника заработал быстрее обычного, но вида он не подал, чтобы не спугнуть короля. Лицо Сантьяго окаменело, и лишь расширились зрачки. Рука чуть крепче сжала рукоять меча, хотя полковник сомневался, что одолеет правителя. Вряд ли в королевстве нашёлся бы более достойный противник для дуэли.

- Не знаю, с чего стоит начать. Стало быть, расскажу о своём детстве. Вырос я в бедной деревушке по ту сторону Святых гор. Те земли славятся разбойниками и прочими негодяями, ты это знаешь. Вот и я с ранних пор приобщился к не самой хорошей компании. Серьёзные ребята попались. Мы грабили путешественников и небольшие торговые караваны, конечно, если там охраны – чёрт наплакал. Дела шли в гору, пока королевство не начало истребление разбойников в тех землях. Нас переловили, кого-то убили, остальных раскидали по тюрьмам в разных графствах, вскоре мне удалось сбежать. Последующие годы я воровал, ни дня не прожил без преступления закона. Чаще всего один, по мелочи, иногда с группой таких же подонков. Пару раз выпадало крупное дельце, но заканчивалось всё плачевно. То меня ловили, то предавали партнёры. В тюрьмах меня учили грамотно воровать, популярно излагали основы рукопашного боя. В небольших бандах на свободе я получил первые уроки по фехтованию. И казалось, вот так и проведу свою жизнь с нищебродом, рискуя жизнью ради звонкой монеты…

- Погоди, - Сантьяго положил Торну руку на плечо. – Все мы не без греха. Тебе не стоит так переживать. Прошлое есть прошлое. Мы живём настоящим, - он обвёл рукой с чашей корабли противника.

- До настоящего ещё далеко, - Король одёрнул руку полковника. Посмотрел на камень и продолжил: - Однажды мне довелось грабить колдуна. Ну, знаешь этих безумцев, копающихся в старых книгах и потрясающих посохами. Считают, что волшбу творят. Старика я зарезал, но ничего особо ценного в его доме среди хлама не нашёл. Только никчемный камень! - Торн кивнул в сторону покоев. – Умирая, колдун настоял на том, чтобы я берёг его, мол, бесценен этот кусок породы. А ещё старик перед смертью нашёптывал какие-то странные слова, будто заклинание... а труп его исчез, растворился в воздухе, будто его и не было. Я перепугался тогда, бежал из проклятого дома, решил, что так и вправду умирают колдуны, чёрт их знает. Торговцы на рынке были иного мнения насчёт бесценности камня, надо мной смеялись. В общем, думал я уже выбросить бесполезный предмет. И как-то вдруг вспомнил то заклятье, произнёс его. И оказался в другом мире…

Сантьяго тряхнул головой. Торн улыбнулся, наблюдая за реакцией друга.

- Да-да, я тоже сначала не верил в происходящее. Камень оказался порталом, ведущим к другому такому же камню. Действительно бесценная вещица, теперь я это понимаю. Не знаю, где старикан выкопал этот артефакт и как он научился его использовать. Но он работает! Я имею дело с двусторонними порталами, которые можно переносить с места на места, не прилагая особых усилий.

«Фантастика», «магия», «небылица», «бред», «ты головой не ударялся?» вертелось на языке полковника, но он промолчал, отпивая ещё глоток вина и глядя на корабли южан. Пускай король выговорится, а пока не стоит его перебивать.

- Проблема заключалась в том, что артефакты оказались на разных материках. И этот дружок, - Торн взвесил в руке камень. – … доставил больше всего хлопот, ибо находился в центральной части южного материка. В каких-то горах, на краю обрыва. А рядом - скелет старика, мясо с которого растащили птицы. Тогда я понял, что за подарки мне послала судьба. В общем, я загорелся идеей свести их вместе, два портальных камня, чтобы перемещаться между ними, когда захочу, уничтожать расстояния и экономить время. Кроме того, они могли существенно помочь мне в воровстве, я стал бы величайшим из преступников! Королём Воров, святые небеса! Представь только возможность проникать в любые охраняемые объекты! В любые! Достаточно перебросить камень на ту сторону или попросить кого-нибудь перенести его туда! Мечта любого бандита! Да какого бандита, любой человек не прочь получить такую ценную вещь! Достаточно только соединить их, чтобы потом использовать по назначению. Вот для этого я и начал свой непростой и долгий путь на двух материках одновременно. С двух сторон пробирался к морю, даже не представляя, как перебраться через него. Сложнее всего было с чернозадыми. Завидев меня, они сразу же пытались меня убить, все как один, без всяких сомнений и разговоров. Жестокие существа. Для них мы жертвы и ничто их не остановит. Единственный способ сбежать от них – использовать камень и заклинание старика. Приходилось возвращаться на эту землю и тянуть время, в ожидании, пока южане покинут местность.

Проблемы начались, когда после очередного исчезновения из лап дикарей на южном материке, они догадались, что камень – волшебный. Положили его на открытой местности и окружили, устроив засаду на случай моего возвращения. Один раз я всё-таки попался в ловушку, поймал несколько стрел, чуть успел вернуться обратно и долгое время залечивал раны, размышляя о том, как разобраться с врагами по ту сторону портала. Решил, что мне помогут хорошие доспехи и скорострельный арбалет. Для этого требовались большие деньги, тогда такое оружие ещё не было в ходу. При попытке ограбить казну в одном городе на севере, меня снова поймала стража. Конфисковали все вещи, даже чёртов камень забрали. А чуть позже из тюрьмы меня выкупил рабовладелец, любитель гладиаторских боёв – Барион. Он выставлял меня на арену и зарабатывал нешуточные деньги, благодаря моей ловкости. Немало ран я получил в тех поединках, но окреп в бою, научился не просто сражаться, а убивать. Ради выживания я был готов на всё: любыми приёмами, любым оружием – я извивался как змея, боролся так, что сам бы потом не смог повторить движения, агрессия и желание выжить, освободиться… делали своё дело. Со временем Барион стал ко мне лучше относиться, я обогатил его. Он согласился помочь мне, его люди вскоре отыскали мой камень где-то около тюрьмы, из которой меня выкупили. Камень снова был у меня. Оставалось только придумать, как разобраться с дикарями, охраняющими второй портал…

Много разной крови пролил я на песок арены за время гладиаторских боёв. Поверженные враги теряли не только жизнь, но и своё оружие. Иногда попадались довольно любопытные экземпляры. Здесь я раздобыл крепко сложенный скорострельный арбалет и вот этот меч, в котором сталь никогда не тупится, ни разу меня не подводил в бою. Какой-то шаман «подарил» мне связку доселе мной невиданных шариков, начинённых порохом и всякими другими вкусностями. Поджигаешь фитиль, и начинается представление. Одни такие шарики пускали дым, в котором можно было укрыться. Другие ослепляли врагов. Остальные калечили – разрывали на куски или метали острые осколки во все стороны. Однажды, покончив с приготовлениями, я опять начал перемещаться с помощью волшебных камней. Скакал туда-сюда, бросая шарики на месте засады… Устроил настоящий ад чернозадым. Оставшихся в живых затем ловил в дыму и добивал из арбалета. Короче говоря, выбрался из задницы на южном материке, трупами пробив себе дорогу. Теперь следовало освободиться от службы у Бариона. План был довольно прост. Я не возвращался в наши земли длительное время, надеясь, что мой хозяин будет долго размышлять, куда делся его раб, и уберёт портальный камень из моей темницы.

Надо сказать, не просто было выжить в тропических лесах на другом материке. Казалось, сама природа против моего присутствия. Днём нещадно жарило солнце, любая ветка под ногами могла оказаться змеёй. Ночью нападали хищники, которых, пожалуй, никогда не видел ни один человек в нашем королевстве. Ещё больше хлопот доставляли москиты размером с кулак. Почти каждая ягода, каждый плод, каждая колючка блестели от капелек яда, которым южане пропитывают наконечники стрел и копий. Это были ужасные деньки, скажу я тебе, Санти. Но время текло, и я выбрал момент возвращения в свои земли. Камень, как оказалось, хранился в куче хлама в кабинете Бариона, наверное, в память о моей славе. Или же старый чёрт гадал, как я с помощью камушка сбежал из заточения. И каково было его удивление, когда я возник перед ним в его покоях средь бела дня! Под угрозой смерти он помог мне выбраться из города. На радостях я даже пощадил его, о чём в последствие пожалел. Ублюдок поднял всю дружину на уши, заставил солдат прочёсывать каждую улочку, каждую лесную тропинку по всем графствам. Влиятельный человек, этот Барион.

Так вышло, что однажды я истекал кровью, лёжа в лодке, которая неслась по реке Игристой. Выдёргивал стрелы и перевязывал раны. Теперь здешние берега таили большую опасность, чем южный материк. Поэтому я оставил камень в лодке на произвол судьбы, вновь переместившись в дикие земли. Но теперь у меня был план. Я решил прикинуться местным, замаскировавшись под чернозадого. Многие из них оборачивались шкурами убитых зверей и носили деревянные маски. Как я понимаю, это были шаманы или вожди. В общем, я измазывался грязью, одевался как дикарь, и почти везде меня принимали за своего. На мою удачу, аборигены не очень любили общение, поэтому я довольно долгое время находился вне подозрений. Сделал себе уникальную маску, победил самого опасного монстра здешних лесов, нацепив его шкуру, и стал пользоваться уважением среди дикарей. Выяснилось, что южные племена собираются по очень простой причине – огонь. Его добывали во время лесных пожаров при засухе или когда молния ударяла в дерево. Пламя могло храниться в племени несколько солнцестояний, и не было ничего дороже него. Если дикари теряли огонь, они теряли надежду, становились бесчеловечны. Поиски огня приводили их к чужому поселению и вместо того, чтобы наладить с соседствующим племенем дружеские отношения, южане нападали на них, пытаясь забрать огонь силой.

- Теряли огонь в сердцах.

- Прости, что?

- Огонь в сердцах. Как в песне одной, помнишь? – усмехнулся Сантьяго, а затем напел хриплым голосом:

Глаголют истину отцы:

Лишь тот, кто сердца пламя не утратил,

Любить и жить способен, как мечтатель,

Который видит сны.

Торн вяло улыбнулся, взглянул на чашу с вином, но не отпил.

- Я научил их добывать огонь, они за это сделали меня вождём. Я обучал их терпению, сдержанности, рассудительности. Изучил основы языка и расширил их, помогал им общаться друг с другом. У них появился интерес к жизни. Потом на нас напало другое племя, мы одолели его с большим трудом. Тогда я начал развивать их боевые навыки, учил сражаться, помогал делать броню из твёрдых плодов, растущих на деревьях, улучшал оружие и объяснял самые простые тактики. Неудивительно, что наше племя вскоре стало самым могучим в южных землях: мы подминали под себя другие поселения, пленных обучали тем же вещам, после чего они вливались в коллектив. Я создал непобедимую армию, которая с лёгкостью преодолевала любое неорганизованное сопротивление дикарей…. Когда я достиг морского побережья, меня уже почти боготворили, называли Тайгром, в честь убитого зверя, шкуру которого я продолжал носить.

И пока на юге я постепенно овладевал одним кланом за другим, здесь, в северных землях, преследователи и награда за мою голову вынудили прибиться к крупной разбойничьей шайке. Во главе с самим Зерекусом, ты поди слышал о таком, мы грабили сборщиков налогов и прочих богатых выскочек. Я стал его правой рукой, личным телохранителем и хорошим товарищем, не раз спасал его в бою, но однажды даже моей сноровки не хватило, чтобы уберечь его от смерти. Он схлопотал стрелу себе в сердце и, умирая, назначил меня новым предводителем банды, подопечные единогласно поддержали Зерекуса. О такой власти я даже и не мечтал. Это возлагало на мои плечи тяжкий груз ответственности за людей, которые доверились моему командованию. И тогда я впервые начал использовать товарищей для своей цели.

Новая тактика развязала настоящую войну, мы организовали масштабное восстание, против короля, против министров, против налогов и власти. Расшатанное под гнётом правительства общество не выдержало: крестьяне бесконечным потоком начали пополнять наши ряды. Так мы и познакомились с тобой, Сантьяго, дальше ты всё и так знаешь. Немало сражений мы прошли плечом к плечу, немало крови повидали, немало разделили тяжести пути.

Но ты не знаешь, что пока мы продвигались к побережью, свергая власть и круша форпосты, я продолжал «скакать» на южный берег. Там дикари вымирали от засухи и голода, вновь проявлялись каннибалы, несмотря на мои запреты. Тогда я предложил народу отправиться за море, обещал им много человеческого мяса. Вот так я и надоумил южан начать постройку кораблей, рисовал им схемы, объяснял, что делать. Солнце кружило вокруг мира, а две мои армии медленно двигались друг другу навстречу.

Ты помнишь, как мы захватили столицу, как горожане сами убили короля? Ты помнишь, Сантьяго, как меня решили сделать новым правителем? Жители видели во мне чуть ли не мессию, надежду на счастливое будущее! Пожалуй, так возвышаются все властители, получая корону. Глупые-глупые люди.

- Торн, дружище, тебя случаем не отравили эти чернозадые? Ты несёшь какой-то бред.

- Нет, Санти, я снимаю маску. Маску, которую носил столько лет. Ту деревянную маску, которая служила прикрытием на материке людоедов. И маску, которой прикрывался от вас. Я не король, Санти, не король.

- Ты бредишь, точно бредишь. Я позову целителя.

- Мне осточертело всё это, - Торн стянул корону с седых волос и уронил её на мраморный пол. – Всё это убранство, все эти наряды, всё это приличие, весь этот пустой лепет изо дня в день. – Он отцепил плащ от наплечников, тот осел на пол, потом начал снимать позолоченную броню. - Я не король, Санти, я терпел это всё только с одной единственной целью, и я её добился.

- О чём ты говоришь?!

- Я предлагал вам после переворота атаковать земли южан, меня никто не поддержал, все твердили, что это безумная затея, а люди были и так ослаблены после восстания. Поэтому пришлось выводить дикарей в открытое море, раз вы такие упрямые. Мне нужно было свести портальные камни вместе, Санти, понимаешь? Я хотел держать их в двух руках! Поэтому строго-настрого наказал чернозадым трогать короля и его свиту, если они подойдут к нашему флагманскому судну. Они должны были провести короля в мою каюту, где никто бы нам не помешал.

- Только не говори мне, что ты…

- Когда я ступил на борт дикарей, без деревянной маски, весь такой сверкающий в доспехах и короне, меня прошиб пот. Казалось, что оголодавшие людоеды набросятся на меня и разорвут в клочья. Но они всё же не осмелились ослушаться своего предводителя. Я очутился в собственных покоях, где лежала маска, шкура зверя, бочонок с грязью и камень. Тот самый камень, за которым я так долго гонялся. Я подобрал его и вернулся сюда, в крепость. Незадолго до твоего прихода я опробовал их силу, не веря, что мне удалось их воссоединить. Вот что такое власть, а не эти дорогие декорации! Вот что такое свобода, настоящая свобода! Я властелин своей судьбы, я могу распоряжаться ею как хочу!

- И что теперь, Торн? – Сантьяго уже долгое время не отпускал рукоять меча. – И что теперь? Зачем ты мне это говоришь?

- Ты ещё не понял, Санти? – Торн усмехнулся, медленно переступая сброшенный доспех и направляясь в королевские покои. – Ты ещё не понял, что я ухожу? Я покидаю вас.

- Но… ты не можешь!

- У каждого из нас своя дорога.

- Что теперь будет? Ты не посмеешь бросить всё сейчас! – Сантьяго посмотрел на корабли южан.

- А что тут бросать? Кому нужна моя помощь, покажи мне!

- Людям! Людям, которые шли за тобой, осыпаемые стрелами, на копья! Людям, которые сейчас внизу готовы снова пролить кровь за короля и за страну!

- Это не моя забота. Я лишь перебросил камень через море.

- Получается… эта война лишена смысла?

- Любая война бессмысленна.

Сантьяго в раздумьях остался на балконе, а Торн подошёл к постаменту со вторым камнем, взял его в руку и понёс обратно на балкон. Губы растеклись в улыбке, никогда полковник не видел короля таким весёлым.

- Можешь стать новым королём, заменить меня. Я не обижусь. Из тебя выйдет хороший правитель, я знаю.

- Ты не можешь так со мной поступить! Ты не можешь нас кинуть!

- Могу. Ты что, заснул, когда я про свободу выбора распинался?

- Как быть с южанами?! Как быть с солдатами, которые готовы к войне?

- Не мне решать.

- Ты всё это заварил ради… каких-то камушков?

- Наконец-то до тебя начало доходить. Я вор, и это у меня в крови. Я не создан для такой жизни. Я лишь задался целью, достиг её, а теперь буду искать ей применение.

- Но ты ведь уже добился всего! Ты самый богатый человек!

- А кто сказал, что это именно то, что нужно вору? – Торн взобрался на перила балкона и вгляделся вниз. Тёмные подштанники и белая рубаха трепетали на ветру. Оба камня он удерживал в руках. – Желаю удачи тебе, Сантьяго. Желаю тебе найти себя настоящего. Не следуй чужому слову, думай своей головой. Каждый из нас достоин того, чему ему хочется, а не того, что требует общество.

- Торн! Ты проклятый дезертир! – выпалил Сантьяго первое, что пришло на язык, но король только усмехнулся.

- Меня даже не Торном звать.

Он выронил один из камней и тот устремился с небольшой высоты вниз.

- Сейчас я покажу тебе трюк, которому пришлось научиться, падая в лодке на месте водопада…

Сантьяго выхватил меч и двинулся на предателя, но тот расхохотался и сиганул вслед за брошенным камнем.

Полковник надеялся, что ублюдок разобьётся, но этого не произошло. Король исчез почти сразу и появился уже внизу, на твёрдой почве, лишь посторонился, чтобы падающий камень не расшиб ему голову. Затем беззвучной тенью вор затерялся среди войсковых палаток.

На языке вертелся приказ о том, чтобы задержали преступника, но Сантьяго молчал, понимая, что ситуация сложная, а поймать предателя будет ох как непросто. Полковник наблюдал, как из-за горизонта пробиваются первые лучики восходящего солнца. Через подзорную трубу он вглядывался в корабли южан. На флагмане чёрные тени беспорядочно шевелились. Быть может, искали своего вождя. Они не знали, что им делать в этих чужих недружелюбных землях.

Сантьяго спустился на портовую стену, прошёл мимо двух задремавших караульных, ничего им не сказав. Добрался до смотровой площадки, где съёжившийся от холода молодой звонарь резко выпрямился и отдал честь.

- Вольно, солдат. Ты поди устал уже, давай я тебя подменю.

- Никак нет. Право же, не стоит волноваться, я и глаза не сомкну за свою смену.

- Ты откуда, парень? С каких земель?

- Я родом из Тамбура, что по ту сторону Болот.

- Никогда не слышал про такой город. У тебя там родители?

- И родители, и жена. И ребёнок скоро будет.

- Даже так? Хм, тебя местное ополчение подобрало?

- Оно самое. И брата моего, он совсем ещё малой. На восточной окраине служит. Тяжело ему…

- Понятно всё с вами. А ты как, домой хочешь?

- Я готов сражаться. Готов умереть за короля.

- К чёрту это! Говори, что думаешь. Домой хочется? Или воевать душа просится? Давай начистоту.

- Домой всегда охота. И брату тоже здесь не место.

- А ты как сам, готов умереть в бою?

- Готов. Но не сильно хочется.

- Боишься?

- Боюсь. Про южан всякое говорят. Ещё как боюсь. Все боятся, наверное.

- Не все, солдат. Не все. Где меч твой?

- Я оставил его в палатке.

- Меня мутит, когда вижу человека с пустыми ножнами, в то время как за стенами расположился враг. Значит так, ты сейчас идёшь за братом, и уходите из города. Если кто спросит – по моему приказу. Возвращаетесь к себе в родные земли и сидите там тихо, всё ясно?

- Что…

- Я не буду больше повторять. С глаз долой. Пошёл!

- Но я…

- Убирайся, пока я не передумал. Живо пошёл!

Звонарь смиренно зашагал по стене. Сантьяго взглянул на море. Лёгкая туманная дымка тянулась над водой, обволакивая тёмные корабли. Небо на востоке розовело, хотя звёзды ещё не угасли. Где-то в городе кричал петух.

Сантьяго посмотрел со смотровой площадки вниз, туда, где раскинулись палатки солдат. Некоторые уже не спали. Один стоял в полный рост, держал копьё в руках, глядел на полковника. На лице солдата читалась уверенность и лёгкое безумие в ожидании битвы. Рядом у костра расположился другой воин, который затачивал лезвие топора. Он тоже взглянул на полковника и улыбнулся. Сантьяго поискал остальные лица. Многих он знал, со многими прошёл через огонь и воду. Эти люди никогда его не подведут.

- Вы со мной, ребята? Вы со мной? – тихо спросил он у палаток. Затем схватился за верёвку и зазвонил в колокол, поднимая боевую тревогу. Караульные и прочие спящие пробудились, люди хватали доспехи и оружие, строились, спрашивали друг друга о том, что случилось.

«Я властелин своей судьбы, я могу распоряжаться ею как хочу»

Сантьяго улыбался. Он отдавал приказы офицерам, те расставляли войска. Требушеты громко трещали, повсюду слышны были командные возгласы, скрежетало оружие, слышался топот множества сапог.

«Любая война бессмысленна»

- Огонь! – махнул рукой Сантьяго.

- Ого-о-онь! – взревел ближайший офицер.

- Ого-о-о-о-онь! – разнеслось по портовой стене, протянувшейся до горизонта.

Требушеты заскрипели, грузы с грохотом опускались, а снаряды наоборот – казалось, быстрее любой стрелы взметались в небо. Потом обрушивались в воду между кораблей противника, а иногда и прямо на них, подбрасывая в воздух то щепки, то мириады брызг.

- Целься! Поджигай!

- Целься! Поджигай! Целься! Поджигай!

Орудия настраивали более точные траектории, рабочие заливали снаряды смолой и поджигали её.

- Огонь!

- Ого-о-онь!

Пелена тумана и дыма окончательно поглотила вражеский флот. В эту тьму продолжали обрушиваться огненные камни. Солдаты ликовали. Но некоторое время спустя из-под клубов дыма показались лодки. Тысячи лодок южан. В них сидели метатели дротиков и простая пехота с грубыми деревянными щитами. До стен города долетали их боевые кличи, напоминающие визг неизвестных тропических животных.

- У каждого из нас своя дорога, да, - улыбнулся Сантьяго, обнажая клинок и спускаясь со стены. Он присоединился к солдатам, построившимся на берегу в ожидании контакта с противником. Стал в передней шеренге, гордо выпятил грудь, вдыхая влажный и прохладный запах моря.

Пожиратели приближались.

Они тоже были свободны, ибо поступали так, как требует сердце.

 


Оцените прочитанное:  12345 (Ещё не оценивался)
Загрузка...