Эйлиан

 

Полная луна ярко освещала развалины древнего замка и каменную дорогу, по которой ехали две всадницы.

- Леди Эйлиан! – голос принадлежал немолодой уже женщине, ехавшей на невысокой косматой кобылке. Одета она была как служанка.

- Ну что, Нэя? – недовольно откликнулась ей спутница. Если бы не мелодичный голос, её можно бы было принять за мужчину: волосы скрывала мужская шляпа, одета она была в мужской камзол и панталоны, а с пояса свисала длинная шпага.

- Как-то мне боязно, госпожа! – опасливо сказала Нэя. – Знаете ведь, какие слухи ходят об этих местах – будто на развалинах духи обитают. Мало кто даже днём отважится здесь ездить.

- Чепуха, я в это не верю! – решительно тряхнула головой девушка. При этом мужская шляпа с неё слетела, и по плечам рассыпались густые тёмные кудри. Эйлиан досадливо вскрикнула, остановила коня, спешилась и нагнулась было за шляпой, но тут ночную темноту прорезал громкий стон.

- Это...это духи! – воскликнула Нэя. – Госпожа, едем скорее!

У Эйлиан мурашки пробежали по спине. В первую минуту ей хотелось последовать совету служанки, но не позволила гордость: ведь она только что заявила, что не верит в духов. Призраков не существует, а с недобрым человеком она разберётся с помощью шпаги. Кроме того...

- Погоди, Нэя! – сказала она. – Вдруг там человек, и ему нужна помощь?

Нэя открыла было рот для возражения, но тут стон повторился громче. Конь Эйлиан, чёрный красавец Айхо, тревожно заржал.

- Госпожа, одумайтесь! – отчаянно зашептала Нэя, видя, как Эйлиан решительно шагнула в сторону развалин. Тут раздался такой громкий крик, что у обеих женщин заложило уши, а испуганные кони помчали по дороге, унося перепуганную Нэю.

- Нэя! Айхо! – отчаянно закричала Эйлиан им вслед. Эй стало страшно. Вдруг это правда были духи? Крик был поистине нечеловеческий, в нём слышалась тоска и безысходность.

- Кто это? – позвала она дрожащим голосом. – Где вы? Вам нужна помощь?

- Ты ничем не поможешь мне, - раздался голос сзади. – Прости, что напугал.

Эйлиан обернулась и увидела позади странного парня в нелепых одеяниях, которые носили лет триста назад.

- Идиот! – возмутилась Эйлиан. – Зачем было так орать?! Я уж было подумала, что здесь и впрямь призраки обитают. По твоей милости я осталась без коней и служанки!

- Прости, - сказал парень со странной усмешкой. – Этой дорогой ночью никто не ездил уже лет десять. Я же не знал, что вы поедете здесь, а поорать иногда хочется – это единственное оставшееся мне развлечение за последние двести пятьдесят три года.

- Ч...что? – переспросила Эйлиан. – Хватит меня дурачить, и без тебя страшно! – разозлилась она. – Лучше скажи, откуда ты здесь взялся и зачем?

- Слишком долго рассказывать, - сказал он и шагнул ей навстречу, словно желая обнять. Его рука прошла сквозь неё. – Ну, поняла теперь?

Эйлиан сглотнула. Призрак! Права была Нэя. Убегать поздно, а шпага бессильна против духа. Но – громы и молнии! (как любил говаривать дядюшка-опекун, старый морской волк!) – если призраки действительно существуют, разве это не стоит того, чтоб немного побояться? Ведь это же ПРИКЛЮЧЕНИЕ!

Эйлиан с детства отличалась мальчишеским характером. Родители её умерли рано, и воспитывал её дядя-моряк. Сам он мальчишкой сбежал из богатого дома родителей и стал бороздить океаны, связавшись с морскими разбойниками, и вскоре прославился среди них своей бесшабашной удалью. Но уже в зрелом возрасте он влюбился в девушку из добропорядочной семьи, оставив ради неё то, что любил больше всего на свете, кроме неё – море. Спустя пять лет она заболела и умерла, не оставив детей. Так и не женившись снова, он вернулся к морю. Пиратом быть он больше не хотел, поэтому стал вполне мирным моряком. Пробыв некоторое время капитаном торгового судна, он получил внезапное известие о том, что его сестра Лэй умерла, оставив сиротой дочь – меленькую Эйлиан, у которой не осталось никого, кроме дяди. Капитан взял девочку к себе, но не оставил моря.

Племянница росла своенравной и непоседливой и постоянно устраивала какие-нибудь шалости с дворыми мальчишками, приводя в ужас старую Нэю. Больше всего Эйлиан любила играть в пиратов и гордилась прозвищем «Пиратка», полученным от мальчишек. Нередко случались и драки. Когда Нэя явилась жаловаться дяде на то, что его племянница очередной раз явилась к ужину с подбитым глазом и вообще ведёт себя неподобающе для юной леди, старый моряк добродушно усмехнулся в усы: «Я рад, что Эйлиан не будет похожа на надутых городских жеменниц, которые панически боятся загореть, испачкать подол и падают в обморок при виде крысы или крови. Оставь девочку в покое, Нэя. Она - вся в меня!»

После этого Эйлиан (к ужасу Нэи) было даровано право лазать где и с кем вздумается, а так же таскать книги из дядюшкиной библиотеки. Капитан был строг лишь в одном: племянница должна получить образование, причём всестроннее, поэтому Эйлиан училась и писать, и вычислять, и фехтовать, и даже играть на арфе. Пытались её и научить вышивать, но усидчивостью девочка никогда не отличалась, потому с этим ничего не вышло.

Дядюшкина библиотека стала для Эйлиан настоящим сокровищем. Наделённая богатым воображением, она в мечтах сражалась с пиратами и кровожадными варварами, открывала новые земли и спасала принцесс от кровожадных драконов. Ну не принцев же ей было спасать, в самом деле! И не давать же этим зазнайкам спасать себя, тем более! Вот уж что она не любила, так это всякие любовные истории, от которых дамам положено ахать, охать, краснеть и гулко сморкаться в кружевные платочки. Куда этим глупым историям до приключений!

Только вот приключений что-то не попадалось. Пока. Потому что призрак – это уже что-то интересное!

- А ты всё-таки расскажи! – сказала она. Страх прошёл, проснулось любопытство. – Кто ты? Почему кричал? Как тебя зовут? Почему ты здесь двести пятьдесят лет?

- Двести пятьдесят три, - поправил призрак. – Что же, неужели ты меня совсем не боишься?

- Немного боюсь, - призналась Эйлиан. – Раньше как-то не приходилось говорить с призраком.

- И мне не приходилось говорить с людьми... уже очень давно... Что же, ты в самом деле хочешь послушать мою историю?

- Конечно! – воскликнула Эйлиан. – Когда ещё Нэя с конями вернутся, а заняться нечем. – Не долго думая, она присела на ствол поваленного дерева.

- Как странно говорить с человеком спустя столько лет, - задумчиво сказал призрак. – Неужели я ещё помню человеческую речь? Ну ладно, слушай...

 

...Когда-то я был человеком. Меня звали Альмиром. Как и ты, я ночью проезжал мимо этих развалин и услышал страшный вопль. Я решил посмотреть, не человек ли это кричит, и увидел деву в белых одеяниях. Её чёрные волосы спускались до пола, на голове был золотой обруч, а лицо... О небо, в жизни я не видел подобной красоты и был сражён наповал! Она безутешно рыдала. Желая утешить, я положил руку ей на плечо, но рука ушла в пустоту. Предо мной была дева – призрак.

Я стал ездить к замку каждую ночь. Я узнал, что деву зовут Альталатиль. Раньше она была человеком, но была заколдована и обречена бестелесной бродить по этим развалинам. Вскоре я понял, что не мыслю своей жизни без неё. Я решил снять с неё заклятье во что бы то ни стало.

Я отправился к Волшебнику, что жил в одиноком замке на Южном острове. О его могуществе ходили легенды, но мало кто видел его. Я добился встречи. Волшебник рассказал мне, что нужно делать, чтобы осводобить Альталатиль. Окрылённый, я помчался обратно. Увы, я был слишком доверчив...Я выполнил все указания Волшебника и в тот же миг почувствовал, что теряю вес и словно падаю. Я попытался схватиться за что-нибудь, но не мог сделать этого. В ужасе я посмотрел на свою возлюбленную. Она смотрела с жалостью.

«Спасибо, что освободил меня, Альмир, - сказала она. – Теперь я снова обрела плоть и свободу. Мне жаль тебя, но иначе было никак.»

«И поделом! – сказал другой голос, и я увидел Волшебника. – Не нужно было быть таким доверчивым простофилей. Ты освободил мою возлюбленную, за что тебе низкий поклон, - он издевательски поклонился. – Надеюсь, тебе не будет слишком скучно здесь, пообщаешься с свовами, летучими мышами. Прощай!» - и они с Альталатиль удалились. Больше никогда я не видел их. Надеюсь, она счастлива – ведь волшебники бессмертны, если их не убьют...

 

- Надеешься?! Счастлива?! – возмущённо спросила Эйлиан. – Она предала тебя, обманула, её убить надо, эту тварь! Такое нельзя простить! Неужели ты простил?

- Простил. Я люблю её, даже сейчас люблю, как ты не понимаешь?

- Не понимаю! – воскликнула Эйлиан.

- Наверное, ты просто никогда не любила, - грустно сказал Альмир.

- Больно надо. Глупое чувство! – фыркнула она.

- Ээээйлиаааан! – донеслось до неё. Нэя! Она совсем забыла про свою бедную служанку!

- Тебя зовут, иди, - сказал Альмир. – Спасибо, что поговорила со мной, не испугалась. Прощай.

- Я ещё вернусь сюда.

- Не стоит...Прощай.

- Эйлиан, девочка моя! –к девушке подбежала старая служанка, а вместе с ней несколько мужчин из ближайшей деревни.

- Всё в порядке, Нэя! – улыбнулась Эйлиан, вставая. – Я сидела здесь и ждала тебя. Никаких духов тут нет. Очевидно, это была просто птица...

 

Ночью Эйлиан снился Альмир. Твёрдые серые глаза, упрямые губы, тёмно-русые чуть волнистые волосы до плеч. Черты лица чуть неправильные, нос крупноват – но, несмотря на это, он был красив. И совсем непохож на призрака. Он держал её за руку тёплой ладонью, а во взгяде была нежность...

Эйлиан проснулась.

- Тьфу ты, сто тысяч морских змеев! – выругалась она подслушанным у дяди выражением. – Гром и молния! Какой глупый сон. Не собираюсь я влюбляться в призрака!

Но глупый сон целый день не выходил из головы. Вечером, когда все уснули, она скатала из полотенец куклу и затолкала под одеяло, потом прокралась в конюшню, обмотала копыта верного Айхо тряпками (чтоб не стучали) и выехала из замка.

На развалинах никого не было. Айхо нервно фыркал.

- Тсс, тише, - погладила она его по шее, слезая, и негромко позвала: - Альмир!

Никто не ответил.

- Альмир, это я, Эйлиан, - сказала она, чувствуя себя полной дурой. – Ну, я же не со стенкой разговариваю! Я знаю, что ты здесь, и никуда не уйду, пока ты не появишься.

- А не хватятся? – Альмир неслышно подошёл сзади. Айхо вздрогнул, но Эйлиан успокаивающе потрепала коня по холке.

- Не должны.

Призрак выглядел обескураженным, удивлённым, поражённым – но это было радостное удивление.

- Зачем ты пришла?

- С тобой поговорить.

- Зачем?

- А ты против? Могу уехать.

- Не надо...

 

* * *

- Эйлиан, госпожа моя, ты не заболела? – обеспокоенно спросила Нэя через неделю. – Такая бледная, круги под глазами, и совсем не гуляешь – всё сидишь, запершись с этой книжкой...

«А ты бы попробовала семь ночей подряд не спать, а днём урывать для сна от силы часа три!» - подумала Эйлиан, но вслух сказала:

- Ну что ты, Нэя! Просто я сейчас такую интересную книгу читаю, про морских разбойников и их храброго предводителя Эльгена...

- Опять эти книжки! – проворчала Нэя. – Твой дядюшка воспитывает из тебя не благовоспитанную леди, а какого-то мальчишку, который того и гляди сбежит из дома и поступит юнгой на корабль!

- Не сбегу, Нэя! – рассмеялась Эйлиан и обняла женщину. – Куда же я денусь от моей верной Нэи!

«Надо ездить к Альмиру не чаще, чем раз в два дня, - подумала Эйлиан. Когда служанка вышла. – Иначе я просто на ногах стоять не буду. О нет, целых два дня БЕЗ НЕГО! Так, стоп, что за мысли, гром и молния! Уж как-нибудь переживу два дня без призрака...»

Но без Альмира ей пришлось прожить целую неделю, потому что она свалилась с сильным жаром. Когда она, наконец, приехала, призрак выбежал( если так можно сказать о призраке) ей навстречу.

- Я боялся, что ты не придёшь больше, - сказал он.

- Я болела. Как только смогла, пришла.

- Зачем? – спросил призрак.

- Не знаю... Просто хотелось видеть тебя... очень...

Они смотрели в глаза друг другу. Время словно остановилось. Внезапно, не отдавая себе отчёта, они разом потянулись друг к другу и... поцеловались бы, если б Альмир не был призраком. Руки и губы ушли в пустоту.

- Эйлиан! – воскликнул, опомнившись, Альмир. – Между нами не должно быть ничего! Я никогда не посмею причинить тебе той боли, что Альталатиль причинила мне.! Уходи, пока не поздно!

- Уже поздно...

«Десять тысяч морских духов... Я... люблю его...люблю...»

- Уходи.

- Нет. Я люблю тебя, Альмир.

- Замолчи! Уходи, я прошу! Забудь меня!

- Нет.

- Тогда уйду я. Прощай! – Альмир отвернулся и быстро поплыл (ну не бегают призраки) к развалинам и исчез.

Постояв, Эйлиан сердито махнула рукой, сплюнула, выругалась, запрыгнула на Айхо и быстро поскакала к дому. Она вела себя просто глупо. Как... героини глупых любовных книжкек. Она, «пиратка» Эйлиан!

Но вечер заставил забыть о гордости. Она приехала к развалинам и долго звала Альмира, однако призрак так и не появился.

- Альмир! – крикнула она. – Я всё равно не отступлю! И я найду способ расколдовать тебя! Ты слышишь меня? Я еду на Южный остров, к Волшебнику, и вытрясу правду у этого пройдохи, утопи его шторм! Ты слышишь меня? Альмир!

Ответом была тишина...

 

* * *

 

- Дядя, скоро Южный остров?

- Не дядя, а капитан! – проворчал старый моряк, вынимая изо рта трубку. – Что это такое, матрос Эйлиан? Я взял тебя на судно матросом, а ты? Половину, самую тяжёлую половину работы за тебя делают другие матросы, готовые тебя на руках носить; ты грубейшим образом нарушаешь дисциплину (я уж молчу о субординации) и нагло врываешься в каюту капитана. С чем? С тем, чтобы сообщить о нападении? Нет! О кораблекрушении? Тоже нет! С каким-то дурацким праздным вопросом! – капитан пытался говорить строго, но глаза смеялись.

- Так угостите меня плёткой, но удовлетворите моё праздное любопытство, капитан! – воскликнула Эйлиан.

Капитан рассмеялся, с нежностью глядя на племянницу. Громы и молнии! Девчонке надлежало родиться в мужском теле! А впрочем, тогда она не была бы так мила. Матросский костюм как никому шёл ей, свои густые кудри она обстригла чуть выше плеч (к ужасу и горю Нэи), а в блестящих карих глазах прятался смех. Все молодые (да и не только молодые) матросы были без ума от неё и готовы были выполнить малейший её каприз. Да и сам капитан моментально таял, стоило только этой маленькой бестии улыбнуться своей особенной улыбкой и посмотреть на него из-под длинных чёрных ресниц.

- О рифы великого океана, Эйлиан! Если бы ты была простым матросом, я бы так и сделал, клянусь своей трубкой! Но бить тебя, моя девочка, просто рука не поднимается.

- Вот и отлично, так когда остров?

- Завтра утром причалим. Всё, иди отсюда, плутовка маленькая! На острове мы пробудем неделю, а потом поплывём на Аенир, а потом...

- До встречи, дядюшка! – Эйлиан выпорхнула из каюты, не дослушав. Значит, завтра... Если повезёт, она узнает тайну. Что будет, если не повезёт, она старалась не думать. Тогда напрасно она уговаривала дядю взять её в плаванье, подвергала мучениям бедную Нэю, страдающую от морской болезни, а главное – Альмиру так и не стать человеком...

 

* * *

 

Неделя уже подходила к концу, а Эйлиан так ничего и не узнала. При вопросах о Волшебнике люди смотрели на неё с испугом и недоумением и ничего не говорили. Через день их корабль должен был отчаливать к острову Аенир, оттуда – к Ренорту, а потом – домой. Домой? Но зачем, если ничего узнать не удасться? Если ей всё равно не быть с Альмиром? Зачем тогда жизнь?

Эйлиан задумчиво брела по базару. Со всех сторон что-то кричали продавцы, назойливо зазывая в свои лавки. Эйлиан невольно задержалась возле лавки оружейника – она всегда любила рассматривать оружие. Там были и древние мечи, и арбалеты, и новенькие удобные шпаги, и бочонки с порохом для корабельных пушек. Здесь же были и кинжалы всевозможных форм и размеров. Особенное внимание девушки привлёк один, чья рукоять была сделана в форме пантеры в прыжке. Вместо глаз были вставлены изумруды, огранённые так, что глаза казались живыми, а обоюдоострый клинок был выгнут.

Эйлиан вдруг вспомнился рассказ о девушке, которая из-за ссоры с любимым пронзила себе сердце кинжалом. Её похоронили за оградой кладбища, а душа, так и не нашедшая успокоения, бродила ночью рядом с могилой и пугала людей. Раньше Эйлиан считала этот рассказ вымыслом, но теперь... Девушка взвесила кинжал на ладони. Одно отчаянное движение – и она станет такой же, как Альмир... Дядя с Нэей будут плакать, но потом утешатся...

- Худое ты задумала, девушка! – рядом, откуда ни возьмись, возникла старуха. На ней было длинное чёрное платье со странными золотыми символами. Густые седые волосы вольно свисали до колен, а голову украшал золото обруч. Наверное, в молодости она была красавицей.

- Откуда вы...я... простите, я не девушка! – растерянно пробормотала Эйлиан: она была в мужской одежде, волосы спрятаны под шляпу, и люди принимали её за молодого безусого мужчину.

- Не пытайся обмануть меня! – старуха покачала головой. – Если хочешь попасть в замок Волшебника, приходи в полночь в это же место и жди меня.

- Кто вы? – воскликнула Эйлиан. На миг что-то отвлекло её, она отвела глаза, а когда посмотрела в сторону старухи, той нигде не было.

- Так вы будете покупать этот кинжал, господин мой? – раздражённо спросил оружейник.

- А... где старушка? – спросила Эйлиан с глуповатым видом.

- Какая ещё старушка? Нет тут никаких старушек и не было! А если вы, господин, ничего покупать не будете, то лучше проходите своей дорогой. – оружейник глядел подозрительно. – Ещё и сам с собой разговаривает, такому только дай оружие! – пробурчал он себе под нос.

Эйлиан молча положила кинжал и ушла.

 

Ночью она, прибегнув к испытанному трюку с куклой в постели, выскользнула на улицу. Ночь была беззвёздной и холодной. Ежась от холода под тёмным плащом, Эйлиан стояла у палатки оружейника(как ни странно, она её быстро нашла) и чувствовала себя глупо. Может, ей померещилась эта старуха? День был жаркий, а боцман Селас, вдобавок, угостил её ромом... И кто просил её пить?!

Раздался гулкий удар колокола. Эйлиан чуть не вскрикнула от неожиданности. Удар повторился. – это часы на башне отбивали полночь. Эйлиан впервые увидела такие часы на Южном острове и каждый раз вздрагивала, когда они били.

- Ты готова? – раздался голос. Старуха опять появилась неожиданно.

- Да! – ответила Эйлиан, стараясь не думать о том, что это может быть ловушка, но на всякий случай, сжимая крепче эфес шпаги.

Они прошли весь островной городок и вошли в лес. В лесу было тихо – ни шелеста ветра, ни уханья сов, ни даже писка комаров. Старуха остановилась так резко, что Эйлиан чуть не налетела на неё. Ничего похожего на замок и в помине рядом не было.

- Тысяча чертей! – крикнула Эйлиан возмущённо. – Куда ты меня завела, старая ведьма?

Старуха вместо ответа запела что-то на незнакомом языке. Лес осветился странным голубоватым сиянием, в котором каждый листик и каждая хвоинка казались нарисованными на шёлке. Свет сфокусировался. Казалось, небольшой холм поблизости объят столбом сизого пламени, упавшего с неба. Пламя стало приобретать формы, очертания, в нём замелькали башни, тяжёлые резные ворота, окна-бойницы, и вот перед изумлённым взором Эйлиан возник старинный замок с высокими острыми башнями, на которых полоскались ярко-алые знамёна с чёрной короной в центре. Ворота замка дрогнули и с протяжным скрипом отворились.

- Тебе туда, - сказала старуха.

- Разве ты не пойдёшь со мной?

- Мне в этот замок путь заказан, - усмехнулась волшебница. – Ты должна войти туда одна. Если, конечно, хочешь помочь своему дружку – призраку.

- Откуда ты знаешь всё? – крикнула Эйлиан. – Кто ты? Зачем помогаешь мне и что хочешь за это?

- Ровным счётом ничего, даже благодарности.

- Скажи хоть, как тебя зовут! – взмолилась Эйлиан.

- Как часто люди стремятся к праздным и ненужным знаниям, которые приносят лишь скорбь да новые вопросы... – колдунья внезапно приблизила к Эйлиан своё лицо с крючковатым носом. – Моё имя – Альталатиль, а большего я тебе всё равно не скажу. Прощай! – Альталатиль скрестила в воздухе руки и тихо что-то прошептала. Эйлиан вскрикнула – колдунья словно растворилась в воздухе.

Альталатиль? Но... зачем ей помогать Эйлиан? Разве не она в своё время погубила Альмира? Или она и теперь пытается навредить ему, заманив её в ловушку? Так или иначе, единственная возможность всё узнать и спасти Альмира – войти в замок.

Сжав покрепче рукоять шпаги и помянув благие силы неба, Эйлиан решительно вошла под свод ворот. В глаза ударил яркий солнечный свет. Эйлиан подняла глаза. Потолок походил на хрустальный, и сквозь него проходили яркие солнечные лучи. Девушка оглянулась на ворота – за ними осталась ночь...

 

Эйлиан блуждала по коридором с прозрачным потолком, заглядывала в комнаты – нигде никого не было. Наконец, она пришла в комнату, которая была больше остальных. В ней стояли огромные шкафы с книгами, несколько столов, на которых тоже лежали книги и огромная кровать с балдахином. На смятой постели валялись книги, небрежно брошеный серый плащ и грязные сапоги.

«Интересно, куда делся этот Волшебник? – подумала Эйлиан. – Хотелось бы знать, что он скажет, когда вернётся и увидит тут меня, любующуюся его беспорядком. Надо вести себя с ним повежливее. Ха. Когда я последний раз строила из себя вежливую?» - ей вдруг вспомнилось, как она первый и последний раз была на балу, где её пытались познакомить с молодым, но очень толстым и лысым лордом Наймиром, которого она мысленно окрестила индюком. Ей пришлось битый час вести светскую беседу – выслушивать сплетни о новой любовнице короля, говорить о цене на перчатки и пудру и о том, кто какие даёт балы. Лорд Наймир слегка переборщил с вином и полез обниматься к «прелестной юной леди». Которая, не долго думая, со словами «Ах ты, индюк старый, разрази тебя гром!» уложила его на лопатки особым приёмом дяди-моряка. Эх, жаль, шпаги с собой не было...

Эйлиан улыбнулась воспоминаниям и подошла к окну. Светило солнце, наполовину закрытое облаком. В небольшом дворике внизу бил фонтан, показавшийся Эйлиан странным. Приглядевшись, она поняла, почему: он не двигался. Маленькие алмазные капельки, застыв, висели в воздухе.

«Время здесь остановилось, что ли?» - подумала она и вдруг поняла: остановилось. Облако в небе так и недозакрыло солнце, капельки в фонтане не упали вниз, а на дереве возле него замерла с закрытым ртом певчая птица. По спине пробёжал холодок. Эйлиан отпрянула от окна. Взгляд упал на рукав – тот был весь в пыли. В пыли слоем в палец было и всё вокруг, но она только сейчас заметила. В замке словно никого не было лет сто...

- Сто тысяч чертей! – сквозь зубы выругалась Эйлиан, со злостью пиная какую-то прислонённую к стене передней стороной картину. – Здесь никого нет! Зачем эта старая ведьма притащила меня сюда?!

- А я, значит, никто? – послышался ворчливый голос. – Пришла в гости, а сама дерётся и обзывается...

- К...кто это? – вскрикнула Эйлиан, невольно хватаясь за шпагу и оглядываясь. Никого не было. – Где вы?

- Убери ногу, тогда скажу, - пробурчал голос, шедший из картины.

- Ожившая картина! – воскликнула Эйлиан, поспешно убирая ногу.

- Сама ты картина! – разозлился голос. – Дрянная, невоспитанная девчонка, только и знает, что обзываться! Может, хоть развернёшь меня и поговорим нормально?

Эйлиан развернула картину и смахнула с неё пыль рукавом. Оказалось, это не картина, а зеркало, в котором отражалась комната, но вместо неё самой на девушку глянуло недовольное лицо мужчины среднего возраста со всклоченной чёрной с проседью шевелюрой и небольшой бородкой. Такие лица имеют свойство нравиться женщинам – загорелые, с утончёнными чертами. Человек в зеркале производил впечатление личности творческой, слегка небрежно относящейся к своей внешности: на нём был какой-то бесформенный чёрный балахон, испачканный спереди чем-то непонятным, а на плечи был небрежно накинут переливающийся чёрный плащ.

- Кто вы? – спросила Эйлиан.

- Я – Отражение, - гордо сказал мужчина. – Если угодно – Двойник.

- Кого?

- Ты совсем глупая или прикидываешься? – снова разозлился Отражение. – Волшебника, конечно!

Эйлиан слегка опешила: она представляла Волшебника почтенным старцем с седой бородой и проницательным тяжёлым взглядом, а Двойник Волшебника больше напоминал бродячего художника.

- А где же он сам?

- Этот безмозглый тупица, возомнивший себя мудрейшим? Этот неряха, заставивший меня краснеть перед дамой за этот дивнейший порядок в комнате? Этот гордец, возомнивший себя властелином Времени, потому что сумел наложить на Время чары, чтобы оно остановилось в замке с его смертью? Увы, его нет, - Отражение театрально развёл руками. – Он умер.

- Умер?

- Ну да. Кто ж его просил устраивать магическую дуэль с Шей-на-Лаином? Тот вполне справедливо заметил, что моему дураку пора бы постирать портянки. Вот и погиб совершенно бесславно величайший из магов. Было это, - Отражение Волшебника наморщил лоб, - лет пятьдесят тому назад. Время в замке остановилось, а сам он ушёл под землю. Только меня Волшебник то ли забыл, то ли из вредности не стал заколдовывать, и в моём зеркале время идёт как везде. Наверное, второе – я мешал ему, и он был сам не рад, что создал меня.

- Значит, я зря пришла сюда, - сказала Эйлиан, слушая болтливого Двойника в пол-уха. – Всё бессмысленно.

- Что значит зря?! Что значит бессмысленно? – запыхтел от возмущения Отражение Волшебника. – Значит, поговорить с одиноким узником зеркала и смахнуть пыль с его обиталища – бессмысленная трата времени? А впрочем, что ещё ждать от людей – они всегда такие вежливые, просто жуть берёт...

- Но я же не за этим ехала...

- А ещё они никогда не могут дослушать! – упрекнул Отражение. – А ведь я как раз собирался рассказать, что здесь было, когда приезжал твой Альмир...

- Что? – воскликнула Эйлиан. – Расскажи!

- Опять не дослушала, - покачал головой Двойник Волшебника. – Я сказал, что СОБИРАЛСЯ рассказать. Но я передумал. Пуст это будет тебя наказанием за невежливость.

- Ну... прости меня, пожалуйста, Отражение Волшебника! – взмолилась Эйлиан, припоминая, когда последний раз просила у кого-нибудь прощения. А уж тем более, умоляла о помощи. – Помоги, пожалуйста! Ведь никто больше в целом мире не обладает такими познаниями, как ты, и не сможет помочь мне.

Отражение Волшебника купился на лесть и смягчился.

- Так и быть, расскажу! – важно кивнул он. – Слушай. В общем, была у моего болвана возлюбленная Альталатиль, сама волшебница. Больно жадной она была до золота и всё запрятанные сокровища искала. И нашла, надо сказать, не мало – чутьё у неё какое-то врождённое на золото было. И всё не давала ей легенда о сокровищах Ханьёртов, династии волшебников, дружно сложившей головы в борьбе с драконами где-то тысячу лет назад. По всему выходило, что спрятаны они где-то в развалинах замка, где они жили, да только никто их найти не мог. Альталатиль своим особым чутьём почувствовала, что золото спрятано не в самих развалинах, а в заросшем пруду рядом с ними. Недолго думая, она нырнула и была поймана в ловушку: Ханьёрты заколдовали своё золото, и каждый, кто дотрагивался до него, не имея кровного родства с ними, становился призраком, сторожащим их.

Волшебник рвал и метал: он знал, что освободиться раб сокровищ может только тогда, когда другой займёт его место. Конечно, сам освобождать возлюбленную он не спешил. На его счастье, Альмиру взбрело в голову как-то ночью проехать мимо этих развалин – думаю, эту историю ты знаешь и без меня. К чести Альталатиль, она не хотела освобождаться, делая несчастной другого, и ничего не говорила Альмиру., зная, что тот всем ради неё пожертвует. Но он поехал к Волшебнику, который сказал ему только часть правды. Уж как я делал Альмиру знаки за его спиной, но он так ничего и не понял. Когда Альмир пришёл к пруду, она всё поняла, но не остановила его – ею овладела жажда освободиться, стать снова человеком. Но совесть мучила её все эти годы. Когда Волшебник умер, она начала стареть. Теперь ей осталось немного, и она хочет исправить содеянное, дать тебе шанс освободить Альмира.

- Но неужели ставшего рабом сокровищ нельзя освободить иным способом? – упавшим голосом спросила Эйлиан.

- Боюсь, нельзя, - покачал головой Двойник Волшебника. – По крайней мере, я не знаю иных способов, и Волшебник мой не знал, иначе и сам освободил бы Альталатиль... – Двойник Волшебнка замолчал.

Стать призраком, рабом сокровищ, обречённым вечно ходить по развалинам, не имея права даже взглянуть на Солнце? А главное – вечно жить в одиночестве. Готова ли она на это ради того, чтобы дать свободу Альмиру? А если... Эйлиан вспомнила тот кинжал странной формы. Зачем Альталатиль остановила её?

- Даже не вздумай! – воскликнул Отражение.

- Невежливо читать чужие мысли! – огрызнулась Эйлиан. – И не твоё право запрещать мне что-либо!

- Может, и не моё, да ты опять не хочешь меня дослушать! – обиделся Отражение.

- Ну? – Эйлиан скрестила руки на груди, приняв независимю позу.

- Лишившие себя Дара жизни призраками не становятся. Их участь ужасней – о, куда ужасней! Их боль бесконечна, потому что их души бессмертны. Представь, что тебе в сердце вонзается нож, ты беззвучно кричишь от боли, но не умираешь, а беспощадный клинок снова и снова ранит тебя. А на место гибели приходят Пьющие Страдания, и люди часто принимаю их за призраков.

- Кто такие эти Пьющие Страдания? – спросила Эйлиан. Её передёрнуло. Нет, самоубийство – это не выход.

- Тебе лучше не знать о них. Они – ужас и отчаянье во плоти, они пьют чужой страх и боль, становясь от этого с каждым веком всё сильнее. Они могут принимать любой облик... Кстати, о юная леди, в мире Времени тебя уже хватились. Не стоит расстраивать бедную Нэю.

- Что? А...да, ты прав, - очнулась Эйлиан. – Ну...я пойду... – неловко попрощалась она.

- Эй! А благодарность?! –возмущённо завопил Двойник Волшебника. – Я ей столько всего рассказал, а она...

- У меня ничего нет, - растерянно сказала Эйлиан. – Хотя... – она сняла с руки массивный золотой браслет в виде четырёх изогнутых попарно перекрещенных сабель – трофей дяди с пиратских ещё времён. Других украшений племянница бывшего пирата не носила.

- Вот, бери. Ещё на мне есть одежда, но я не хочу идти по городу голой. А со шпагой я не расстанусь даже под страхом смерти.

- Да это я так, - смутился Двойник. – Не надо, оставь себе. Я не это имел ввиду. Просто переставь меня куда-нибудь, где светлее, - попросил он и довольно крякнул, когда Эйлиан поставила его на подоконник. – Отлично, хоть фонтаном полюбуюсь, да и комнату видно, а то много лет не видел ничего, кроме этой треклятой стены, разрази её гром, как сказал бы твой дядя... Всё, прощай! – посерьёзнел он. – Да хранят тебя благие силы неба. Всё! – лицо его опять стало брюзгливым. – Проваливай отсюда, не жалаю с тобой больше разговаривать! – И он отвернулся, принявшись задумчиво созерцать отражающийся в зеркале грязный сапог Волшебника.

Эйлиан вышла из замка. Стоило ей ступить на землю, свет за спиной погас. Она обернулось – замок как сквозь землю провалился. Вдалеке земелькали факела, послышался лай собак и человеческие крики. Они прислушалась и поняла, что люди выкликают её имя. Лай стал ближе, и из-за деревьев выскочил Рэй – верный старый пёс дядющки-капитана, ровесник самой Эйлиан. Следом за Рэем выскочили ещё две собаки и толпа вооружённых мужчин с факелами.

- Сто тысяч чертей, Эйлиан, проглоти тебя акула! – это мог быть только дядя! – Тебя выпорать мало, клянусь рифами Восточного моря! – с этими словами старый капитан крепко прижал к себе племянницу. – Что за шторм понёс тебя в этот лес, потопи его море?!

- Э... я ходило искать цветок Ай-тайли, - вдохновенно соврала Эйлиан. Этот цветок, как утверждала легенда, появлялся в лесу беззвёздной ночью. Цветок нужно было положить под подушку, чтобы увидеть во сне суженого. – мне на базаре одна травница сказала, он здесь растёт.

- Глупости и бабьи сказки! – отрезал капитан. – От тебя-то я такого не ожидал, племянница! Хорошо хоть, Тэррон увидел, как ты крадёшься и проследил за тобой до самого леса,о котором тут страшные легенды ходят. Он туда сунуться побоялся и побежал звать меня.

- Прости, дядя, - Эйлиан усердно сделала виноватое лицо.

- Ладно, пошли, негодница, гном тебя разрази, - проворчал, оттаивая, капитан. И добавил с невольной гордостю: - И в кого ты такая бесшабашная уродилась?

 

Эйлиан снились кошмары. Она стояла в развевающемся белом платье посреди развалин. Ночное небо разрезали молнии, грохотал гром, шёл ливень – но капли проходили сквозь неё. Она была призраком...

Потом картина сменилась, она увидела Альмира, обнимающего незнакомую женщину с ребёнком на руках. Сзади подкрадывался какой-то человек с ножом. Она закричала, но никто её не услышал, она попыталась остановить убийцу, но не смогла – она была неосязаемой и беспомощной.

«Это – твоё будущее, - сказал мрачный голос, от которого мурашки пробежали по коже. – Ты хочешь этого?»

«Кто ты?» - закричала Эйлиан. И в раскатах грома послышался ледянящий смех:

«Я – Пьющий Страдание. Твоё страдание, Эйлиан. Мы будем вместе целую вечность, целую вечность, вечность, вечность, вечность...»

Эйлиан проснулась в ужасе. На соседней койке похрапывала Нэя, а корабль мерно покачивался на волнах – они снялись с якоря вчера днём.

«Готова ли ты к этому? – вкрадчиво спросил внутренний голос. – Только отвечай частно, не строй из себя героиню».

«Нет! - честно ответила она себе. – Но ведь других путей спасти Альмира нет, а я хочу освободить его – любой ценой. Я хочу, чтобы он был счастлив, пусть даже без меня».

«Другой путь есть, просто ты не хочешь видеть его».

«Это низко».

«Да кому нужно твоё благородство? Альмиру? Но он не хочет твоих страданий! Может, дяде? Нэе? Подумай...»

«Даже думать не хочу».

«Ведь вы всё равно не будете вместе. Подумай о том, чего лишаешь себя! У вас ведь могли бы быть дети. Мальчик и девочка. Ты бы назвала их Мэрго и Айриэл – в честь героев древней легенды. Дяде бы понравился Альмир. Вы бы устроили свадьбу по древнему пиратскому обряду – как в книге «Утёс жемчуга», помнишь? Никаких дурацких белых кружев, ахов и охов, розовых шляпок и надушенных слезивых тётушек за столом, как было на свадьбе леди Лэнкроки. Таинственный свет факелов в полутёмном гроте, похожем на храм. Испытания храбрости и верности. Слова древней клятвы Крови. Коридор из шпаг. Песня моря – всё величественно, таинственно, захватывающе.... И всепоглощающий жар любви – ночью...»

«Заткнись!»

«Скажешь, ты этого не хочешь?»

«Хочу. Заткнись! Всё равно этого никогда не будет, никогда!»

«Всё это возможно, если ты прекратишь строить из себя благородную».

«Но кто же согласится на такое добровольно?»

«Зачем же добровольно? Можно не говорить всей правды. Достаточно сказать о спрятанном в пруду кладе и попросить его достать... скажем, Тэррона – он любит деньги, а тебя любит ещё больше, он готов за тебя в пропасть прыгнуть».

«Но это подло и низко!»

«Один раз в жизни, всего лишь раз, Эйлиан! Ты ведь можешь искупить единственную подлость в жизни сотней, тысячей благородных дел».

«Но разве Альмир будет рад, что я освобожу его ТАК?»

«Зачем про это знать Альмиру?...»

 

* * *

 

Тэррон, молодой матрос с густыми русыми кудрями, голубыми глазами и немного детской пухлостью лица, смотрел на парящих за кормой чаек. Завтра они прибывали домой. Там ждала его мать. Он соскучился по ней, но ему мучительно не хотелось возвращаться. Эйлиан. Каштановые кудри, дерзкая белозубая улыбка, блестящие тёмные глаза и неизменная шпага. Королева. Богиня. Безумие. Проклятье...

- Тэррон? – такой знакомый, пьянящий голос. – Можно мне поговорить с тобой?

- А...э...д-да, конечно, леди Эйлиан, - отчаянно покраснел матрос.

- Ты хорошо плаваешь?

- Конечно! – воскликнул Тэррон. – Он был так задет, что даже заикаться перестал.

- А ты смог бы нырнуть на довольно большую глубину в не очень чистой воде и достать что-то со дна?

- Моя леди, - сказал Тэррон с обидой в голосе. – Я два года плавал с ныряльщиками за жемчугом, сам много раз нырял и доставал довольно крупные раковины!

- Тогда не смог бы ты мне помочь кое–в чём?

- Ради вас, госпожа Эйлиан – в чём угодно и чем угодно! – горячо воскликнул матрос.

- Тогда жди меня послезавтра ночью возле старого дуба, что у ограды нашего дома и ни о чём не спрашивай. Я щедро вознагражу тебя, если хочешь – дам деньги вперёд.

- Не надо денег, госпожа! – воскликнул Тэррон. – Только... – юноша покраснел ещё сильнее.

- Что «только»? – подбодрила Эйлиан. – Если только это в моих силах, ты получишь это.

- Вам это покажется дерзостью, но...но я... я осмелюсь просить о вашем поцелуе! – выпалил матрос.

- Хорошо, - сказала Эйлиан после секундного замешательства. – Это авансом! – она нагнулась, поцеловала Тэррона в лоб и быстро пошла прочь. С пылающими щеками и бешено бьющимся сердцем он смотрел ей вслед.

«Богиня!» - прошептал Тэррон.

 

* * *

 

Народ на причале оживлённо суетился. Сновали носильщики, кричали купцы, ругались грузчики. Оборванные мальчишки приставали к хорошо одетым господам, выклянчивая монетку и примеряясь, как бы стянуть у них кошелёк.

Вэйли смотрела на только что прибывший корабль, бледнея от волнения. Сейчас она увидит его – Тэррона, единственного своего сына, надежду и опору её старости. Высокого, красивого, сильного, смелого. Обнимет его.

Идёт, идёт! Родной...

- Вэйли! – кричит он издалека и бежит к ней. Почему-то он редко зовёт её мамой.

- Тэррон! Сынок! – Вэйли обняла сына. – Как же я соскучилась, родной мой...

Вэйли обнимала сына и не видела, что он смотрел не на её, а на корабль, откуда за ними внимательно наблюдала кареглазая девушка в мужской одежде с каштановыми кудрями до плеч. Вэйли не видела, как девушка с силой стиснула руки, закусила губу и отвернулась. Вэйли не знала, что происходит сейчас в душе Эйлиан – у неё самой в душе была только любовь, иногда делающая людей слепыми...

 

* * *

 

- Я пришёл, госпожа, - сказал Тэррон, подходя к дубу. Эйлиан в тёмном плаще уже ждала его, держа на поводу двух коней.

- Вижу. Едем, - Эйлиан отдала Тэррону поводья от гнедого жеребца, а сама запрыгнула на верного Айхо.

- Куда – едем? – спросил Тэррон, залезая в седло.

- К замку Ханьёртов.

- За...зачем?! – в ужасе спросил Тэррон. – Гиблое место! Говорят, там призраки обитают!

- Ты что-нибудь слышал о золоте Ханьёртов?

- Говорят, их сокровища несметны, но никто не знает, где найти их.

- Ну а я знаю, - сказала Эйлиан. – На дне старого, заросшего пруда позади замка. Я хочу, чтобы ты нырнул туда за ними. Я отдам тебе половину – нет, больше половины сокровищ – и поцелуй в придачу. Или ты боишься? – недобро прищурилась она.

- Ничего я не боюсь, - гордо ответил молодой матрос. – И ради вас, Эйлиан, готов на всё.

 

Пруд, затянутый тёмной ряской, словно таил в себе неясную угрозу. Тэррону стало не по себе – кто же знает, на сколько там глубоко?

- Боишься?

- Нет. Но как же я достану это золото, если в воде ничего не видно?

- Наощупь. Всё дно усыпано золотом, ты не промахнёшься, - уверенно сказала Эйлиан, хотя поняла, что Тэррон прав. Это треклятое золото ещё достать надо! – Может, лучше всё-таки мне нырнуть?

На миг ей захотелось, чтоб Тэррон сказал «да». Ей вспомнилась обнимающая Тэррона на пристани седая женщина. Она ведь будет ждать его. Сколько Тэррону предстоит пробыть рабом сокровища, прежде чем найдётся человек, решивший достать их? Нет, нельзя сейчас об этот думать, иначе она не сможет довести дело до конца. Надо думать об Альмире. Они скоро будут вместе. Она сможет обнять его, поцеловать. И... больше этого.

Тэррон молча стал раздеваться, но он думал об обещанной награде – поцелуи Богини.

 

Альмир видел, как двое людей в плащах подошли к пруду. Кто это? Что им нужно? Они о чём-то говорили, а потом один из них стал снимать с себя одежду. Едва ли кто в здравом уме решился бы искупаться в этом вонючем пруде, больше похожем на болото. Значит, они знали о сокровищах и хотели достать их, едва ли зная о том, что они прокляты.

Остановить? Да, надо остановить, но... Вот оно, спасение – в двух шагах. Он будет свободен, он вновь будет человеком. Он будет... с Эйлиан, которую... да, он любит её, эту немного сумасшедшую «пиратку», непохожую на всех прочих девушек. Впрочем, кто знает, какие стали девушки теперь – он ведь не видел их два с половиной века! Он запрещал себе эти мысли, но теперь... Если он станет человеком... Правда, Эйлиан не было здесь больше месяца. Обиделась? Но он сумеет вернуть её расположение. Да и если не сумеет... Разве это не счастье – просто ЖИТЬ?.. А...тот, другой человек?..

Тем временем, мужчина скинул с себя всю одежду, оставив только узкие пантолоны, и стоял на берегу в нерешительности. Вот он набрал в грудь воздуха, встал в позу ныряльщика и...

- Нет! – вдруг закричала его спутница. Альмир узнал этот голос – то могла быть только Эйлиан! – Тэррон, нет! Не делай этого, прошу! Это опасно! – она ухватила его за руку.

- Я не боюсь опасности! – воскликнул Тэррон.

- Эйлиан! – не удержавшись, крикнул Альмир и поплыл к пруду(призраки не бегают!)

Эйлиан обернулась и увидела его. Родные серые глаза, такие дорогие черты лица... Альмир... Она вдруг поняла – для неё главное, чтобы он был счастлив, пусть даже с ней. Остальное не важно. Но погубить Тэррона, а вместе с ним и его мать, она не могла. Остался один единственно правильный путь – прыгнуть самой.

Не долго думая, она оттолкнула Тэррона и сбросила плащ. В конце концов, призраком быть не так уж страшно. Надо было захватить с собой пару любимых книжек. Интересно, книжки могут быть призрачными? Одежда же может. Тьфу, какие глупые мысли лезут в голову в последние мгновенья человеческой жизни.

- Эйлиан! – закричало разом три голоса. Третьей была Нэя. Бедная верная старушка, она будет плакать...

Вода была грязной, мерзкой и обжигающе холодной. Впереди что-то тускло мерцало. Девушка поплыла туда. Стало не хватать воздуха, грудь сдавило, а ноги свело. Одежда мешала плыть.

«Громы и молнии! – подумала Эйлиан. – Я же сейчас просто бесславно утону, так и не достав эти проклятые сокровища!»

Из последних сил она рванулась вперёд, к чему-то светящемуся, ухватилась за него рукой... И почувствовала, что её тащат наверх...

 

- Силы небесные, что же это творится-то? – причитала Нэя, вытаскивая из воды нахлебавшуюся воды, но живую воспитанницу вместе с двумя незнакомыми парнями. Откуда они вообще здесь взялись? – И всё ведь дядя её, его воспитание! И книжки эти, акула их проглати, как он выражается! Хорошо хоть, я следом за ней догадалась отправиться! Вот ведь, полоумная! Придумали развлечение, ночью купаться в пруду рядом с замком призраков!

«Идиотка ненормальная! – подумал Тэррон. В нём вдруг проснулось отвращение. – То одно, то другое... О небо, да что я нашёл в ней, что она казалось мне богиней? Да это просто капризная и своевольная дура! Но откуда взялся этот парень? Он подоспел очень кстати, я бы один её не вытащил, старуха не в счёт. И почему он так странно одет?»

«Я...держу её... – понял Альмир. – И я иду по земле. Я – не призрак больше? И она – не призрак? Но...как же?»

Эйлиан открыла глаза. Над ней склонились Альмир, Нэя и Тэррон. В руках она что-то сжимала – это была переливающаяся драгоценными камнями золотая чаша с выгравированным на дне лиловым драконом – символом древнего рода Ханьёртов...

«Княнусь трубкой дяди-пирата!– подумала она– Я всё ещё человек, как я понимаю? Но... как?»

На неё смотрели три пары встревоженных глаз, но она смотрела только в одни. В них больше не было нечеловеческой тоски. Они... да, они смеялись!

- Ты жива? – спросил Альмир, улыбаясь впервые за долгие годы?

- Наверное...

Они посмотрели друг на друга и внезапно рассмеялись. Следом за ними рассмеялась Нэя, а потом и Тэррон. Они не понимали, что происходит, не понимали, почему смеются – но смеялись, захваченные непонятной радостью. Впервые за многие тысячелетия в этом мрачном месте звучал смех. Да и было ли оно теперь мрачным?

 

Далеко на Южном Острове Двойник Волшебника в старом зеркале расхохотался следом за ними. Даже он не предвидел этого – потому что забыл законТайной Магии давних времён – люовь и готовность пожертвовать собой во имя её сильнее всяких чар.

«Эх, влюбилась бы в меня какая-нибудь юная прекрасная дева! – подумал он. – А то тоска зелёная в этом замке. Да что ждать от этих глупых людей, проглоти их акула...»

 


Оцените прочитанное:  12345 (Ещё не оценивался)
Загрузка...